Соотношение исторического и художественного в романе Нурихана Фаттаха " Свистящие стрелы" 10. 01. 02 Литература народов Российской Федерации (татарская литература)
| Вид материала | Литература |
- Особенности художественного мира романа солнцева 10. 01. 02 Литература народов Российской, 309.03kb.
- Морально-этическая концепция в драматургии Юнуса Аминова 10. 01. 02 литература народов, 397.52kb.
- Художественный мир поэзии Кадыйра Сибгатуллина 10. 01. 02 Литература народов Российской, 1275.04kb.
- Эволюция детектива в татарской литературе 10. 01. 02 Литература народов Российской, 413.78kb.
- Творчество Ахнафа Тангатарова: жанровые и художественные особенности 10. 01. 02 Литература, 430.14kb.
- Месяц Рамазан и жанр рамазания в татарской литературе 10. 01. 02 Литература народов, 256.43kb.
- Изображение природы в поэзии габдуллы тукая 10. 01. 02 Литература народов Российской, 2139.05kb.
- Художественный мир аскерби шортанова 10. 01. 02 литература народов Российской Федерации, 283.63kb.
- Система архетипических образов в балкарской поэзии 30-50-х годов ХХ века (на материале, 362.28kb.
- Проблемы эволюционного становления жанра рассказа в балкарской литературе 60-80 Х годов, 286.97kb.
На правах рукописи
Хайрутдинова Резеда Рафаилевна
Соотношение исторического и художественного
в романе Нурихана Фаттаха
“Свистящие стрелы”
10.01.02 – Литература народов Российской Федерации
(татарская литература)
АВТОРЕФЕРАТ
диссертации на соискание ученой степени
кандидата филологических наук
Казань – 2007
Работа выполнена в отделе рукописей и текстологии Института языка, литературы и искусства им. Г. Ибрагимова Академии наук
Республики Татарстан
Научный руководитель: доктор филологических наук, профессор
Хисамов Нурмухаммет Шагвалеевич
Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор
Галимуллин Фоат Галимуллович;
кандидат филологических наук
Ахунов Азат Марсович
Ведущая организация: ГОУ ВПО
“Набережночелнинский государственный
педагогический институт”
Защита диссертации состоится 11 мая 2007 г. в 13 часов на заседании диссертационного совета Д 022.001.01 в Институте языка, литературы и искусства им. Г. Ибрагимова Академии наук Республики Татарстан по адресу: 420111, Республика Татарстан, г. Казань, ул. Лобачевского, 2/31.
С диссертацией можно ознакомиться в Центральной научной библиотеке Казанского научного центра РАН (420111, Республика Татарстан, г. Казань, ул. Лобачевского, 2/31).
Электронная версия автореферата размещена на официальном сайте ИЯЛИ им. Г. Ибрагимова АН РТ «9» апреля 2007 г. Режим доступа: el="nofollow" href=" " onclick="return false">ссылка скрытаi.antat.ru/dissertacii.php
Автореферат разослан «10» апреля 2007 г.
| Ученый секретарь диссертационного совета |  | Г.Г. Саберова |
Общая характеристика работы
Актуальность исследования. Радикальные изменения характера общественного сознания в последние десятилетия, отход от старых идеологических и теоретических стереотипов, установление приоритета общечеловеческих ценностей привели к возможности пересмотреть классическое наследие прошлого, выработать новые мировоззренческие и эстетические подходы к исторической прозе. В этот период татарская литература вступает в этап интенсивного освоения исторической тематики. Стремление осветить истинное развитие национальной истории приводит к появлению значительных исторических романов в татарской литературе. Писатели пытаются осознать связь времен, познать историческую судьбу своего народа, оценить роль личности в истории. В исторических романах усиливается исследовательское начало, авторы, переосмысливая историческое прошлое, стремятся показать свое видение истории.
Заметный подъем общественного интереса к историческому наследию народа, государства, вызванный “хрущевской оттепелью”, наблюдается уже с 60-70-х годов прошлого столетия. Именно тогда, по словам А. Пауткина, происходит “оживление” исторического жанра. “В отечественной литературе значительно раздвигаются тематические горизонты жанра. Исторический роман охватывает действительность самых разных хронологических ступеней от античной древности до первых десятилетий нынешнего XX столетия”1.
В этот период ярко проявился талант писателя Нурихана Садрильмановича Фаттаха (1928-2003), который выступил одним из зачинателей исторического романа нового времени в татарской литературе. Он первым в своем творчестве обратился к древним истокам татарского народа, осветил малоизученные страницы национальной истории. “Исторические романы Н. Фаттаха “Итиль-река течет” (1972) и “Свистящие стрелы” (1977-1985) по колоритности и художественности воссоздания исторической эпохи стали значительным явлением в татарской исторической прозе”1.
У романа “Свистящие стрелы” была непростая судьба. Критики вначале восприняли его неоднозначно, даже выступали против его издания, так как история татарского народа до 80-х годов освещалась довольно тенденциозно. Однако, претерпевая трудности, произведение увидело свет. По справедливой оценке известного литературоведа Ф. Миннуллина, “Роман “Свистящие стрелы” стал достижением не только творчества Нурихана Фаттаха, но и всей татарской литературы”2.
Актуальность темы заключается в том, что исследование самого крупного и панорамного романа-дилогии Н. Фаттаха “Свистящие стрелы” поможет высветить общие для всего литературного процесса закономерности и характерные проявления их в творчестве отдельно взятого художника.
Анализ художественного мастерства Нурихана Фаттаха важен также для расширения общего представления об этом оригинальном, ярком писателе и с точки зрения возможности применения его ценного художественного опыта.
Степень изученности темы. Жанру исторического романа посвящены работы русских литературоведов Ю.А. Андреева, Л.П. Александровой, В.М. Пискунова, С.М. Петрова, А.И. Пауткина, В.Д. Оскоцкого. Татарская историческая проза исследуется в трудах Х.Ф. Хайри, Ф.М. Мусина, Ф.М. Миннуллина, Т.Н. Галиуллина, Ф.Г. Галимуллина, Ф.С. Ганиевой, Х.А. Ашрафзянова, А.Н. Назиповой, Л.К. Хуснутдиновой и других.
Вопрос об отношении писателя к прошлому и о его взаимоотношениях с исторической наукой постоянно присутствует в работах отечественных ученых-литературоведов. Причем часто это сводится к выяснению проблемы, что должно превалировать в историческом романе: историческая достоверность или художественный вымысел писателя. Одни выдвигают тезис важности документальности, другие – художественности. Отвечая по-разному на эти вопросы, исследователи едины во мнении, что главным критерием исторического романа является историческая правда.
В татарском литературоведении появились работы, призывающие не противопоставлять писателя и историка-ученого, не навязывать литературе требования науки. По мнению Х.Ф. Хайри, “ в изучении истории писатель не соперник историку, а близкий друг, соратник”1. Ф.М. Мусин считает, что успех произведения достигается при тесной связи в писательском творчестве авторской фантазии с документальным материалом, а ценность и важность путем правильной оценки исторической действительности2. Х.А. Ашрафзянов отмечает, что в процессе создания исторического произведения, достижения документальности, для передачи дыхания эпохи, ее картины писатель знакомится с научными достижениями или участвует в них. “В искусстве синтез не просто важен, но и необходим”3, – пишет он. Исследователь видит в романе Н. Фаттаха “Свистящие стрелы” удачное проявление такого синтеза.
Следует отметить, что роман становился объектом анализа в отдельных работах последних лет. А. Назипова в монографии, посвященной творчеству Н. Фаттаха, рассматривает произведения писателя в содержательном плане4. Л. Хуснутдинова в своем исследовании поднимает вопросы поэтики современного татарского исторического романа1.
Значимость данной диссертационной работы определяется отсутствием в татарском литературоведении специального исследования романа Н. Фаттаха “Свистящие стрелы”. В диссертации сделана попытка проанализировать произведение в сравнительно-историческом аспекте.
Объектом исследования является исторический роман-дилогия Н. Фаттаха «Свистящие стрелы». В работе использовался широкий круг художественного, литературоведческого, исторического, фольклорного, этнографического материала.
Цель и задачи исследования. Основная цель исследования – установить соотношение исторического и художественного в романе-дилогии Н. Фаттаха “Свистящие стрелы”, раскрыть идейно-художественные особенности этого произведения путем выявления:
- исторических источников, которые легли в основу художественного произведения;
- особенностей создания художественного произведения на основе исторических фактов;
- синтеза художественного вымысла и исторической правды в создании главных образов романа;
- метода создания образа положительного героя в историческом романе;
- индивидуальных нюансов романтизма в романе Н. Фаттаха;
- места романа в современной татарской литературе.
Теоретическая и методологическая основа исследования. Теоретической основой диссертации стали принципы, методы анализа и положения, содержащиеся в трудах видных русских, татарских ученых-литературоведов, историков: Жирмунского В.М., Бахтина М.М., Гумилева Л.Н., Паркера Э.Х., Андреева Ю.А., Петрова С.М., Хайри Х.Ф., Нуруллина И.З., Мусина Ф.М., Хисамова Н.Ш., Урманчеева Ф.И, Миннуллина Ф.М., Галиуллина Т.Н., Хатипова Ф.М., Галимуллина Ф.Г., Ганиевой Р.К., Ахметзянова М.И., Ашрафзянова Х.А., Баширова Ф.К., Исламова Р.Ф.
В соответствии с проблематикой и характером исследования в диссертации использованы сравнительно-исторический, системно-структурный, сравнительно-типологический методы анализа.
Научная новизна исследования. Творческому наследию писателя Н. Фаттаха посвящена большая литература, но до сих пор в татарском литературоведении не было специального исследования исторического романа «Свистящие стрелы», в котором автор на основе изучения многочисленных исторических источников, памятников, трудов известных ученых, исследователей впервые в татарской литературе художественно отразил историю древних предков тюрков, татар – хунну.
Тема работы «Соотношение исторического и художественного в романе Нурихана Фаттаха «Свистящие стрелы» требовала системного сопоставления, сравнения исторических фактов и их художественного отображения в романе. Новизна работы заключается в том, что в исследовании конкретно и предметно выявлена технология создания исторической эпопеи на опыте этого мастера, которая представляет собой строгое следование исторической хронике в общем ходе повествования, при этом в создании художественных образов и оживлении давно минувших событий автор произведения следует идейно-эстетическим, социально-философским актуальностям современности.
Роман-дилогия Нурихана Фаттаха «Свистящие стрелы» является классическим образцом исторического романа в татарской литературе. Это произведение масштабно, многогранно и требует не одного монографического исследования.
Теоретическая и практическая значимость работы состоит в том, что она дополняет накопленный опыт исследований жанра исторического романа в татарской литературе.
Представленные в диссертации материалы могут использоваться при подготовке обобщающих трудов по истории татарской литературы, при составлении программ, написании учебников, обзорных работ, монографий, при изучении курса татарской литературы в средней школе, в высших учебных заведениях, служить методическим пособием по жанру исторического романа в татарской литературе.
Апробация работы. Основные положения диссертации изложены в пяти публикациях в научных сборниках и журналах, апробированы на итоговых научно-практических конференциях Института языка, литературы и искусства им. Г. Ибрагимова Академии наук Республики Татарстан (г. Казань, 2002, 2003 гг.), на научно-практической конференции молодых ученых и аспирантов института (г. Казань, 2004 г.).
Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и библиографии.
Основное содержание работы
Во введении обосновываются актуальность темы и научная новизна работы, определяются цели и задачи исследования, указываются состояние изученности рассматриваемого вопроса, методологические принципы, научно-практическая значимость диссертации, дан обзор истории издания романа Н. Фаттаха «Свистящие стрелы».
Первая глава “Интерпретация исторических фактов в художественном повествовании романа-дилогии Нурихана Фаттаха “Свистящие стрелы” состоит из двух параграфов.
В первом параграфе анализируется документальность событий в произведении Н. Фаттаха. Роман «Свистящие стрелы» основан на документальных сведениях китайских исторических летописей. Сочинителем их является Сыма Цянь (I в. до н.э.), древнекитайский историк, автор первой сводной истории Китая «Ши-Цзи».
Выдающийся русский ученый-китаист Н.Я. Бичурин издал в 1831 году книгу “Собрание сведений о народах, обитавших в Средней Азии в древние времена”, где дал перевод китайских источников. Они были высоко оценены современниками и являются важным историческим источником вот уже на протяжении почти двух веков.
Из исторической хроники известно, что в 214 году до н.э. огромное китайское войско во главе с полководцем Мэнь Тянем разгромило племена хунну. Правивший хунну шаньюй Тоумань, потерпев поражение, вынужден был отступить на север. В то же время Тоумань отправил своего сына и наследника Модэ в качестве заложника к своим соседям – племени юэчжей. Однако Маодунь (Модэ) сумел украсть коня и вернуться назад. Отец отдал под командование сына десятитысячный отряд конницы. Маодунь жесточайшими мерами добился от своих воинов беспрекословного подчинения. Источники повествуют, что Маодунь сел на трон, убив своего отца, его молодую жену и ребенка. Придя к власти, он объединил разрозненные племена и в 209 году до н.э. разгромил китайцев, применив отлаженную военную тактику и грозное оружие – свистящие стрелы. Хунну заключили с чинами договор и фактически заставили китайцев платить им дань.
Силой оружия Маодунь создал огромную военную державу, первую в истории Центральной Азии кочевую империю. Великий повелитель хунну Маодунь своей бурной активностью завоевателя и деспотичного правителя на многие века стал образцом кочевого владыки. Историки Н. Бичурин, Л. Гумилев, Э. Паркер, Н. Крадин, В. Таскин и другие пишут о Маодуне как о самой выдающейся личности своего времени, чья слава жила еще 300 лет после его смерти.
Именно этот период истории древних хунну художественно отображен в романе Нурихана Фаттаха «Свистящие стрелы».
Во втором параграфе главы рассматривается интерпретация исторических фактов в сюжетном повествовании романа, где представлена широкая панорама жизни древних хунну. Выделены документальные факты, отражающие историческую правду. В исследовании показаны соответствия ей или же моменты, созданные творческой фантазией автора.
Прототипами главных героев романа Албуги и Туман-кагана явились исторические личности Маодунь и Тоумань. В дилогии документальны имена китайских императоров Шихуанди, Гаоди, полководцев Ли Сы, Ли Му, Ментйена. Нурихан Фаттах остается верен исторической правде, описывая взаимоотношения хунну с Китаем, четко придерживается и географических реалий. Есть в повествовании романа и названия рек, просторов Ордоса и др. Автор следует документальным сведениям в описании войн, особенно в освещении роли военной тактики и нового оружия – свистящих стрел в победе хунну над китайцами.
Анализ романа выявил, что изгнание каганом своего сына Албуги-тегина (Модэ в истории) интерпретируется иначе, чем в источниках, с обращением к фольклорным мотивам – к сновидению. Туман-каган увидел сон, где дрались насмерть старый тигр и молодой рыжий бык. Этот сон кагана по-своему разгадала его мать – Кортка-бике. Она велела изгнать Албугу из стана. По наговору Кортки и Исентея каган отселил жену и сына подальше от своих владений, дав Албуге в управление лишь десятитысячный отряд конницы. Так назрел конфликт в романе.
В результате происков Исентея-Банхуа (сеятеля вражды и интриг в орде) Туман-каган начал войну против китайцев и был разромлен. Его сын Албуга отважно сражался против чинов на поле боя, но был пленен и угнан в Китай. В романе жизнь Албуги в неволе, происки китайцев, его побег из вражеского плена написаны в стиле художественного произведения, неторопливо, в подробностях, с психологическими описаниями взаимоотношений, действий китайцев и хунну.
История жизни Албуги в романе – одна сюжетная линия (она переплетается с историческими событиями страны), другая – история верного тегину Тунгак (Булгак) алыпа, который придумал для Албуги новое победоносное оружие – свистящие стрелы.
Образ свистящих стрел появился почти в конце повествования дилогии. Автор, строя художественное произведение, не торопясь вел читателя к этому оружию древних тюрков. И вручил его Албуге алып, воин и традиционный богатырь как в истории, так и в фольклоре татарского народа.
Далее по сюжету следует описание военной подготовки войска Албуги. Но видно, что Н. Фаттах свободно обращается с историческими фактами. Из китайской хроники известно, что Модэ, испытывая организованность своих воинов, стреляет сначала в любимого коня, потом в любимую жену. Албуга же поступает иначе.
Повествование в романе началось с оледенения Безымянного озера, о чем юный Албуга оповестил отца. Это была завязка романа. Развязка в романе также связана с оледенением этого озера. Албуга первым увидел лед и сообщил эту радостную весть отцу, попросив в награду взять его на охоту. На охоте Туман-каган промахнулся, его стрела не попала в цель. А это по обычаям хунну и тюрков означало слабость кагана, он недостоин был далее быть вождем. После промаха в Тумана полетела свистящая стрела, выпущенная из леса, вслед за ним пустили стрелы приученные к дисциплине воины. Албугу, по обычаю тюрков, подняли на белых шкурах и объявили каганом – сыном Тенгри-неба.
По сравнению с историей Модэ здесь имеются большие изменения. Автор хитро создал в романе интригу. Кто убил кагана? Нурихан Фаттах и не был бы мастером хитросплетенного сюжета, если б слепо следовал за историческим фактом, исходя из которого Модэ убил отца, его молодую жену и ребенка.
Придя к власти, Албуга сплотил племена, занял вновь земли Ордоса, разгромив юэчжей. Он окружил в бою с китайцами армию знаменитого полководца Гаоди, применив испытанную тактику тюрков. Конные воины хунну расположились, по требованию опытного Булгак алыпа, по четырем сторонам света, чему соответствовала масть коней. Это не является вымыслом автора и подтверждается историческими фактами.
Албуга пустил вперед слабые отряды. Китайцы, разгромив их, бросились преследовать врага, но между холмами попали в окружение свежей армии хунну, со всех сторон на них с ужасающим воем летели стрелы. Среди 20 тысяч окруженных был и сам император Гаоди. После недельного голодания китайцы отправили к хунну послов. Гаоди вынужден был подписать мирный договор, по которому китайцы обязались выплачивать дань хунну. Об этом важном для хунну событии есть запись в Исторических записках «Ши-Цзи» Сыма Цяна.
Сравнительно-исторический метод при анализе романа показывает, что в сюжете художественная фантазия писателя тесно переплетается с историческим материалом. Главная цель – показать хунну не дикарями, варварами, как считали китайцы, а как народ со своими традициями, укладом жизни, со своей общественной и военной организацией. Роман написан в свободной форме, за это ратуют все критики этого жанра: «Он (роман) по природе не каноничен. Это сама пластичность. Это – вечноищущий, вечноисследующий себя самого и пересматривающий все свои сложившиеся формы жанр… В основу его лег личный опыт и свободный творческий вымысел»1.
История повторяется в художественной литературе. Решающую роль в романе Н. Фаттаха играет личность молодого кагана, сплотившего племена, защитившего от врага свои земли. Писатель описывает художественными средствами жизнь вождя и его народа, их нелегкий путь к победе. В произведении проводится идея единства, целостности государства – в этом его сила и могущество.
Вторая глава «Художественные образы и проблема положительного героя в историческом романе Н. Фаттаха «Свистящие стрелы» посвящена исследованию проблемы положительного героя путем анализа образов произведения. Глава состоит из четырех параграфов.
К системе образов романа татарского писателя можно отнести слова, высказанные в адрес романа А. Толстого “Петр I”, – «эпическое повествование об эпохе… органически сливается с богатством и разнообразием индивидуальных судеб персонажей романа; именно поэтому оно полно драматизма и сюжетной напряженности»1.
В первом параграфе дан анализ центральных образов произведения. У главных героев романа – Албуги-тегина, Туман-кагана были исторические прототипы, и писатель использовал сведения из документальных источников. Также к основным действующим лицам романа относится Тунгак алып – образ, созданный фантазией автора по мотивам татарских дастанов.
Нурихан Фаттах создал своих героев методом контраста. Туман-каган как правитель, мешающий развитию своей страны, противопоставлен сыну Албуге-тегину как человеку будущего, стремящемуся поднять свой народ, свою страну, добиться свободы и оградить ее от врагов.
Туман-кагана писатель характеризует как человека, ставящего свои прихоти, капризы выше интересов своего народа, страны. Потакая своим низменным страстям, каган выгоняет старшего сына – Албугу из своих владений. Он жестоко обращается со своими близкими, с преданными ему людьми, доверяет судьбу страны таким ненадежным и коварным людям, как Исентей-Банхуа, который втянул хунну в войну с китайцами. Безвольный Туман каган, не способный противостоять врагам, был разгромлен и его страна была разорена, хунну потеряли лучшие свои земли.
Сын Туман-кагана – Албуга предстает в романе отважным воином уже на войне с чинами. Волею судьбы он попадает в плен к врагу и лишь через три года ему удается вырваться оттуда. Албуга-тегин возвращается в орду зрелым, повидавшим мир мужчиной и начинает готовить сильную армию юношей, послушных его приказам.
Писатель, подчеркивая все положительные черты Албуги, показывает и его жестокость, что, видимо, было необходимо вождю того сурового времени. Он вынужден был быть таким, ведь ему надо сделать армию хунну непобедимой, освободить родную землю от врагов и вновь поднять страну-иль. Есть случаи, когда он рубит головы непокорным или бунтующим. Так он поступил с Тимер-калканом.
Албуга, при всей суровости, в романе показан более цивилизованным, чем Модэ в реальной истории. Он способен на человеческие чувства: на любовь и преданность к своим близким и друзьям.
Нурихан Фаттах в течение всего повествования показывает, как юноша мужает, крепнет, становится вожаком и лидером, а его отец морально сломлен, запутался в своих брачных связях и явно ослаб. Он уже не способен управлять ордой и противостоять внешним врагам. Его безразличие к судьбе своей страны приводит к окончательному краху его власти.
Как уже отмечалось, в романе писатель закрутил интригу в случае с убийством кагана, но в отличие от исторического Модэ Албуга не виновен в смерти отца. После того, как в конце романа на охоте зловещая стрела пронзила старого кагана, отлично выученные воины дружно последовали примеру и выстрелили в Тумана. В это время Албуга заметил человека, спрыгнувшего с дерева и убегающего в сторону.
О том, что Албуга не был убийцей отца-кагана, пишет и сам автор: “…Убийца родного отца, какие бы памятные в истории подвиги не совершал, в литературе не может удостоиться похвалы и величия. Поэтому отношения Тоуманя и Маодуня пришлось сильно смягчить, улучшить по сравнению с записями Сыма Цяна”1. Тут позиция автора созвучна традициям татарского народа. Право родителей почитается очень высоко, в романе воспитывается традиционное для народа уважительное отношение к старшим.
Страну от несоответствуещего требованию времени, слабого, безвольного кагана избавил Тунгак алып. В романе он изображен как могучий, сильный алып тюркских дастанов. Он мужественен, благороден, беззаветно предан своему воспитаннику Албуге, болеет душой за страну. К хунну он попал в плен ребенком, благодаря своим достойным качествам поднялся по службе до начальника личной стражи Туман-кагана. Тунгак алып прозорлив, он связывает будущее страны с Албугой. Именно он неоднократно спасает тегина от неминуемой смерти. Коварный Исентей боялся силы и влияния отважного Тунгака и решил убрать его из стана. Избитый, изувеченный воин долго болел, но, встав на ноги, придумал грозное оружие, при помощи которого хунну одержали победу над врагом. Так созданный фантазией автора художественный образ Тунгак алыпа сыграл решающую роль в жизни хунну, открыл путь к власти Албуге- тегину.
После смерти Туман-кагана воины подняли Албугу на белой кошме и провозгласили своим вождем. Албуга-каган объединил разрозненные племена, победил китайцев, при его правлении страна добилась могущества. Он лидер, вождь, выкованный своим временем, событиями древности. Это герой, прославивший себя и свой народ благодаря уму и таланту.
Несомненно, автор задумал его как положительный образ своего произведения, ведь критерием стало его соответствие и полезность эпохе. Он создан на основе исторических фактов, по канонам тюркской, татарской литературы как идеальный правитель древних хунну.
Во втором параграфе анализируется образ Исентея, являющегося одним из центральных действующих лиц романа.
Проблема создания положительного образа в историческом повествовании, как следует из массы известных исторических романов, может быть решена лишь в противопоставлении с отрицательными персонажами, в борьбе со злом, которое они объективно несут в себе. Н. Фаттах в своих произведениях задается целью вывести подобных героев в противовес светлым силам. Создать такой отрицательный персонаж в историческом романе – нелегкая задача, сделать его убедительным еще труднее. В романе “Свистящие стрелы” колоритен в своем злодействе образ Исентея. Ради собственной выгоды он выдает секреты хунну китайцам. Из-за него Туман-каган и его армия потерпели поражение, потеряли лучшие земли, было убито много воинов, мирных людей, разорилась страна. Исентей прибрал безвольного кагана к рукам, строил интриги, козни, убивал его близких, нужных стране людей, сослал наследника страны Албугу. Всеми его поступками двигали низменные безудержные желания, жажда богатства и власти. Вполне закономерен его конец – смерть от руки алыпа Тунгака.
В третьем параграфе раскрываются образы китайского императора Шихуанди и простых китайцев из народа. В первую очередь среди персонажей – врагов хунну мы видим китайского императора Шихуанди, его слабохарактерных наследников, его последователя – императора Пейгуна-Гаоди, полковника Ментйена, советников императора Ли Сы и Ли Му – это одна группа персонажей, принадлежащих высшему сословию.
Другая группа – китаец Ченси, подосланный лазутчиком к хунну; также много места отводится в романе мудрому знахарю Хучи, жившему на земле хунну; смотрителю Чуну и переводчику Пи, помогавшим Албуге в плену.
Если простые китайцы обрисованы с пониманием и сочувствием к их нуждам и страданиям, то власть имущих перо писателя не щадит. Для тирана Шихуанди писатель не нашел ни одной положительной черты. Несмотря на обширную характеристику, образ Шихуанди получился в романе наименее ярким. Он описателен, в сюжете совсем не участвует. Это исторический персонаж, и все деяния его были направлены на уничтожение собственного народа. Положение подвергнутых тирании китайцев, строивших великую китайскую стену, усеявших ее своими костями, а также строителей подземного дворца императора, готовившего себе при жизни грандиозные похороны, наблюдал своими глазами Албуга, когда был в плену.
Образ Шихуанди – типичного тирана стал фоном для возвышения хунну, прозванных китайцами “варварами”. Варвары в романе, их каганы оказались выше, благороднее, человечнее, чем “цивилизованные” китайцы-императоры.
С большой симпатией в романе Н. Фаттах описывает китайца-знахаря Хучи. Его в полном смысле можно назвать положительным героем. Хучи – носитель справедливости и мудрости в романе. Его устами говорит сам автор книги, китаец выражает идеи гуманизма писателя. Образ Хучи смягчает суровый колорит романа, несет свет и миролюбие.
Нурихан Фаттах создал и прекрасные образы женщин хунну. Этому посвящен четвертый параграф главы. Автор романа “Свистящие стрелы” рисует юных девушек хунну, жен и наложниц кагана, невесту его сына, наделяя их прекрасными внешними данными.
Писатель много места отводит описанию внешности и характеров четырех жен кагана. Это в первую очередь Курекле бике – старшая жена кагана. В романе это красивая женщина средних лет, многодетная мать, в том числе и наследника престола – Албуги. Курекле бике требуется мудрость и терпение в налаживании отношений между мужем-каганом и сыном-тегином. Она тонко чувствует настроение своих детей и умеет оказывать на них влияние. Ее сыновья – Албуга и Адай вырастают отважными воинами, готовыми к схваткам за свои земли, страну.
В романе есть очень колоритный, непохожий на других женщин, противоречивый образ матери Туман-кагана – Кортка-бике. В свое время этой упрямой, властной женщине после смерти мужа-кагана удалось схватить бразды правления и посадить старшего сына Тумана на престол. Но когда она стала вмешиваться в его политику, каган сильно поссорился с матерью. Кортка-бике ушла от сына, но поселилась недалеко, чтобы наблюдать за делами орды. Она объявила себя матерью-камом и все религиозно-обрядовые дела подчинила себе.
В истории были такие властные женщины – матери, оказывающие большое влияние на своих сыновей – правителей, ведь женщины тюрков с древних времен пользовались свободой, уважением у своих сыновей, мужей, об этом пишет Ибн Баттута, побывавший в Золотой Орде1.
Образ Кортка-бике неоднозначен. Это хитрая, злая женщина, желавшая прибрать власть в свои руки, восстановить старые порядки. Но в то же время в романе она показана как сильная героическая личность. Кортка бике – ярая защитница своего рода, своей страны. Чтобы не попасть в руки врага, эта пожилая женщина бросилась в огонь и заживо сгорела.
В романе есть и другие женские образы, созданные богатой фантазией художника. Это молодая жена тегина Алтын-Бертек; скромная, преданная девушка Табылдык, которая помогла подняться на ноги изувеченному Тунгак алыпу; коварная красавица-китаянка Сеенеч, плетущая интриги и козни в пользу врагов хунну; юная девушка Сылу, трагически погибшая от рук врагов.
Писатель в своем романе показывает историческую эпоху, историю хунну через судьбы отдельных людей. Если в образах главных героев автор придерживается в основном исторических источников, то другие образы созданы фантазией автора по канонам художественности.
Перипетии их жизни показаны на фоне мирной жизни, а чаще –военных столкновений. Как верно отметил В. Пискунов о романе-эпопее: “Переплетение эпического сознания, аналитической мысли, закономерностей мира и человека, общества и природы – все отображается средствами искусства”1. Это можно в полной мере отнести к повествованию и изображению образов в романе “Свистящие стрелы”.
В третьей главе диссертации исследуется «Роль обычаев, обрядов, этнографизмов в создании историзма в романе Н. Фаттаха «Свистящие стрелы».
Исторический роман повествует об очень древних, отдаленных от читателя тысячелетиями временах, событиях, людях (в романе III в. до н.э.). Цель его – сделать сюжет не только достоверным, художественным, но и занимательным для современного читателя. Поэтому в сюжет романа включено много обрядов и обычаев. Это вызвано тем, что писатель должен был представить быт народов глубокой древности. Кроме документальных источников, для достижения достоверности и художественности необходимы были и другие средства изображения. Автор находил их, выискивая среди исторических фактов, в источниках, письменах, и, главное, обращался к обычаям, обрядам всех тюркских народов, известным по литературе или ныне существующим в их быту.
Анализ повествования выявляет интересные вкрапления в сюжет как известных, так и созданных фантазией автора обычаев. Роман начинается с того, как юный Албуга первым видит лед на озере Атсыз кюль. Ему полагается подарок за радостную весть. История не знает такого обычая, но у татар до сих пор существует традиция делать подарок человеку, который первым принес радостную весть, и она называется «колак сөенчесе». В завершении романа Албуга, уже повзрослевший и возмужавший, вновь сообщает отцу о первом льде на озере. Народный обычай ненавязчиво формирует завязку произведения и начало развязки. Так логически оформилась композиция романа.
В сюжете постоянно присутствует обряд жертвоприношения, так как в древности он был средством умилостивления многочисленных божеств – огня, воды, земли и неба. Перед началом любого важного дела древние тюрки приносили в жертву крупных животных – быков, коней, баранов.
В романе, уже идя на первую охоту, Туман-каган капнул кровь дичи в озеро, другие люди также бросали в воду кусочки мяса, сухого творога. На ежегодных сходках в стане кагана приносили в жертву животных на священной горе, где похоронен предок хунну – Сюн. Известно, что у кочевников и жителей лесов существовал особый культ природных возвышенностей, холмов и скал. Всякое возвышение, даже небольшой холм на равнине для них были полны тайного смысла.
Человеческие жертвоприношения в романе подчеркивают жестокость кагана. Спасаясь после поражения от китайцев, он приказал принести в жертву молодого охотника племени Музлы Аю-Мамака. Его убивает старуха – Үлем корткасы, отрезает ему голову и льет кровь прямо в костер.
Но такой обряд описан Ибн Фадланом у русов. Там девушку над телом умершего хозяина убивает старуха, которую называют ангелом смерти1. Тюрки же смерть представляли в образе мужчины. Писатель своей фантазией волен какие-то традиции менять.
Албуга, как положительный персонаж, избегает таких жестокостей. После спасения из плена, на пути к родным степям, они с товарищами перешли реку Зеленого быка (Иньшань), перед этим пожертвовав хозяину воды одного коня.
Все эти обряды имеют историческую основу. Например, Э. Паркер отмечает, что для подкрепления договора между китайцами и хунну была зарезана белая лошадь2, этот обряд есть и в романе Н. Фаттаха.
Очень много внимания в произведении уделяется описанию похорон, об этом обряде как важной составляющей бытования древних народов есть много описаний и в исторических источниках. Н. Фаттах многие сведения почерпнул из них, можно найти немало параллелей сценам, изображенным в романе.
Подробно, детально показаны похороны императора Поднебесной (Китая) Шихуанди, который сидел на троне 40 лет. Для императора еще при его жизни строили подземный город. В нем были дворцы, много добра. Туда поставили статуи близких, жен, девушек, воинов и многих других. (В наши дни, в 2006 г., производились археологические раскопки в Китае, эти фигуры сохранились почти целыми). Эрхуанди – наследник велел похоронить с отцом всех бездетных девушек из гарема и тех, кто хоронил императора. Над ними соорудили гору. Так все ушли под землю вместе с мертвецом.
В романе “Свистящие стрелы” показаны похороны и Туман-кагана. По его повелению могилу выкапывали три года. В широкой яме на большой глубине построили сруб, внутри еще один сруб, из досок сделали пол, потолок. Затем рядом поставили сруб поменьше. Сруб так и остался в генетической памяти тюрков, как символ смерти.
С лица Туман-кагана сняли маску, одели в дорогие одежды и положили его гроб в роскошную арбу. Он должен был 40 дней объезжать земли хунну, чтобы все плача проводили его. По традиции рядом с каганом должны были похоронить убитых людей, лошадей. Любимых лошадей его зарезали и, сделав из них чучела, похоронили в соседних срубах. Вместо живых людей по приказу Албуги в могилу положили их отрезанные косы. Над могилой Туман-кагана пустили табун лошадей. После этого рыдая и раздирая лица, могилу объехали на конях по семь раз.
О плаче с раздиранием лиц мужчин при похоронах пишут все источники (Ибн Фадлан, Э. Паркер и др.). Немалую роль играет в романе и фантазия самого автора, получившая толчок от реальных исторических фактов – пускание стрел, бросание щепок в огонь с именем погибшего и другие.
Не удалось найти полного аналога одному обряду, вернее части его. Известно, что древние хунну-тюрки (и монголы-дунху) придавали особое значение магии огня. Они считали, что, пройдя очищение огнем, человек оставляет дурные помыслы или проявляет их.
В романе Н. Фаттаха китайского лазутчика Ченси провели через очищение огнем. Ему велели прыгнуть через костер, затем вымазать лицо черным и ходить так три дня. Лишь после этого китайцу разрешили войти в богато убранный сарай и встать на колени перед каганом.
Очищение огнем – известный в литературе обычай, но чернение лица взято Н. Фаттахом из неизвестных источников или плод его творческой фантазии для усиления эффекта повествования. Хотя для фантазии есть подтверждение в народном творчестве. Известно крылатое выражение: “кара йөз”, “йөзе кара”– так говорится о человеке с черными намерениями. Чернота души переносится на лицо. Об этом писатель пишет в статье “Историческая справка о сюнну”1. Н. Фаттах развернул это понятие в действие, в романе лицо вымазывали черным, чтоб понять суть человека с чужбины.
Известно, что древние люди одухотворяли природу, молились разным божествам. Нурихан Фаттах вводит в роман такие обряды – хунну перед важными событиями приносят жертвы воде, огню, земле, небу и главному божеству – Тенгри. Тенгрианство отражено в памятниках древних тюрков (VI-VIII вв.) – в Орхоно-Енисейских письменах. В произведении отражены сакральные действия Туман-кагана в виде утреннего обращения к солнцу, небу, чтоб обеспечить Дому-стране их покровительство. Эти действия исторически оправданны, что убедительно подтверждает анализ в диссертации.
В романе показаны также традиции тюрков при возведении на должность шаньюя-кагана. «Самую существенную часть составляло поднятие хана вверх, на руках знатнейших сановников. Выражение «хан кютермэк» (поднять хана) до сих пор в языке казанских татар означает «избрать хана»1.
Красочные этнографические сцены придают роману народность. Женитьба тегина Албуги на Алтын-Бертек описана достаточно подробно и дает представление об этой церемонии у тюркских народов. В исторических источниках не осталось описания этого обряда. Н. Фаттах проводит его реконструкцию, опираясь на обычаи тюркских народов – казахского, татарского и др. Кратко показаны сватовство, “кыз куу” (погоня за девушкой) на конях, увод девушки и другие свадебные обряды.
Нурихан Фаттах использует в романе мотив дастанных сновидений, а также мифологические образы – это, в первую очередь, Тенгри тюрков, образ сорока тюркских невидимых святых – гаиб-ирәннәр, которых ищет Шихуанди, чтоб получить отвар бессмертия.
Гаиб-ирәннәр в татарской мифологии сорок (либо 366) невидимых святых мужчин – духов, живущих в пещерах или домах; покровители людей. Гаиб-ирәннәр представлены и в мифологии народов Средней Азии как помощники эпических героев (сорок чильтанов)2.
Нурихан Фаттах не придерживался строгих рамок – временных, легендарных. Он элементы сказок о живой и мертвой воде причудливо сочетает с легендой о мифологических существах, причем меняет известные понятия. Гаиб ирәннәр у него не пещерные жители, а небесные святые. Эти легенды служат в романе для характеристики отрицательного персонажа Шихуанди. Он – тиран, самодур и, желая вечной жизни, власти, посылает на поиски эфемерных существ и на смерть тысячи молодых людей.
Таким образом, писателем в ткани повествования представлены описания многих обычаев и обрядов тюркских народов. Они служат созданию историзма в романе, делают сюжет произведения занимательным, придают ему дух романтизма.
В заключении подведены итоги данного исследования, сформулированы основные выводы.
Нурихан Фаттах в романе «Свистящие стрелы» на основе тщательного изучения исторических трудов Сыма Цяна, Н.Я. Бичурина, Л.Н. Гумилева, В.С. Таскина осветил историю древних хунну, предков современных тюркских народов, татар.
Автор творчески использовал исторические факты и сведения в художественном повествовании романа и четко следовал им в описании войн, роли грозного оружия – свистящих стрел хунну в их победе над врагом.
Методом контраста писатель создал положительный образ вождя – кагана хунну. Албуга-тегин, как человек будущего, стремящийся поднять свой народ, добиться его могущества, сохранить целостность государства, противопоставлен своему отцу Туман-кагану, мешающему развитию своей страны. В отличие от Модэ, который известен в истории как великий, но беспощадный предводитель хунну, образ Албуги в романе создан согласно идее тюркской, татарской литературы о справедливом правителе, требованиям морали современного общества.
В создании исторического романа важна роль фольклорных мотивов, этнографического материала, широко представленных в произведении. Причем писатель восстанавливает обряды, обычаи, традиции древних хунну, обращаясь к их бытованию у тюркских народов в более поздние века, это оживляет повествование, придает ему дух романтизма, делает сюжет исторического романа занимательным.
Нурихан Фаттах в романе-дилогии «Свистящие стрелы», сочетая исторические факты и художественность образов, обычаев, добился их органического слияния, синтеза и достиг новых вершин в развитии жанра исторического романа. Произведение заняло достойное место в татарской литературе и является классическим образцом исторического романа в национальной прозе.
Основные положения нашли отражение в следующих публикациях автора:
1. Хайрутдинова Р.Р. Главные образы в сюжетной канве романа Н. Фаттаха «Свистящие стрелы» / Р.Р. Хайрутдинова // Гуманитарные науки: поиски и достижения: Сборник материалов итоговых научно-практических конференций Института языка, литературы и искусства им. Г. Ибрагимова Академии наук Республики Татарстан за 2002-2003 гг. – Казань: Фикер, 2004. – С. 500-504.
2. Хәйретдинова Р.Р. Һунбикәләр һәм кырнак-иркәләр (Женщины-хунну в романе Н. Фаттаха «Свистящие стрелы») / Р.Р. Хәйретдинова // Идел. – 2005. – № 3. – Б. 72-73.
3. Хайрутдинова Р.Р. Об одном историческом факте в романе Н. Фаттаха «Свистящие стрелы» / Р.Р. Хайрутдинова // Ученые записки Казанской государственной Академии ветеринарной медицины им. Н.Э. Баумана. – Казань: Издательство Казанской государственной Академии ветеринарной медицины им. Н.Э. Баумана. – 2006. – Т. 187. – С. 482-488.
4. Хәйретдинова Р.Р. Уклар нигә сызгырган? (Почему свистели стрелы?) / Р.Р. Хәйретдинова // Идел. – 2007. – № 4. – Б. 63-64.
5. Хайрутдинова Р.Р. Тюркские обычаи в романе Н. Фаттаха «Свистящие стрелы» / Р.Р. Хайрутдинова // Идель. – 2007.– № 4. – С. 72-73.
1 Пауткин А.И. Исторический роман 60 -70 гг. / А.И. Пауткин // Русский советский исторический роман / С.М. Петров, А.И. Пауткин. – М.: Современник, 1980. – Гл.12. – С. 344.
1 Хуснутдинова Л.К. Современный татарский исторический роман (проблемы поэтики): Автореф. дисс. ... канд. филол. наук / Л.К. Хуснутдинова; Казанский гос.ун-т. – Казань, 2003. – С. 8.
2 Миңнуллин Ф.М. Балта явызлар кулында: Әдәби тәнкыйть мәкаләләре / Ф.М. Миңнуллин. – Казан: Татар.кит.нәшр., 1994. – Б. 332.
1 Хәйри Х. Тарихи роман жанры / Х. Хәйри // Метод, стиль, жанр. – Казан: Татар.кит.нәшр., 1976. – Б. 126.
2 Мусин Ф. Чор белән аваздаш / Ф. Мусин. – Казан: Татар.кит.нәшр., 1983. – Б. 101.
3 Әшрәфҗанов Х. Тарихка әдәби сәяхәт / Х. Әшрәфҗанов. – Казан: Татар.кит.нәшр., 2000. – Б. 11.
4 Нәҗипова-Зиннәтуллина Ә. Нурихан Фәттах: Тормышы һәм эшчәнлеге / Ә. Нәҗипова-Зиннәтуллина. – Казан: Татар.кит.нәшр., 2004. – 127 б.
1 Хуснутдинова Л.К. Современный татарский исторический роман (проблемы поэтики): Автореф. дисс. ... канд. филол. наук / Л.К. Хуснутдинова; Казанский гос.ун-т. – Казань, 2003. – 23 с.
1 Бахтин М.М. Литературно-критические статьи / М.М. Бахтин. – М.: Худлит, 1986. – С. 426.
1 Петров С.М. Русский советский исторический роман / С.М. Петров. – М.: Современник, 1980. – С.121.
1 Фәттах Н. Сөннәр турында тарихи белешмә / Н. Фәттах // Сызгыра торган уклар: Тарихи роман: 1 нче, 2 нче китаплар. / Н. Фәттах. – Казан: Татар.кит.нәшр., 1991. – Б. 795.
1 Фәхретдинов Р. Болгар вә Казан төрекләре / Р. Фәхретдинов. – Казан: Татар.кит.нәшр., 1993. – Б.102-106.
1 Пискунов В.М. Советский роман-эпопея: Жанр и его эволюция / В.М. Пискунов. – М.: Советский писатель, 1976. – С. 46.
1 Ковалевский А.П. Книга Ахмеда Ибн Фадлана о его путешествии на Волгу в 921-922 гг./ А.П. Ковалевский. – Харьков, 1956. – С. 144.
2 Паркер Э.Х. Тысяча лет из истории татар / Э.Х. Паркер. – Казань: Идел-Пресс, 2003. – С.45.
1 Фәттах Н. Сөннәр турында тарихи белешмә / Н. Фәттах // Сызгыра торган уклар: Тарихи роман: 1 нче, 2 нче китаплар / Н. Фәттах. – Казан: Татар.кит.нәшр., 1991. – Б. 776.
1 Худяков М.Г. Очерки по истории Казанского ханства / М.Г. Худяков. – М.: Инсан, 1991. – С. 185.
2 Татарский энциклопедический словарь. – Казань: Институт Татарской энциклопедии АН РТ, 1998. – С. 132.