Дмитрия Зимина "Династия"

Утешение

1777. _П

1778. РИШЛО ВРЕМЯ РАССМОТРЕТЬ ТАКУЮ ВАЖ-ную функцию бога, как утешение, — а если бога нет, мы должны еще решить сложную гуманистическую проблему, чем его заменить. Многие люди, согласные с тем, что бога, воз­можно, не существует и что бог не является необходимым условием нравственности, тем не менее выдвигают в качестве козырного аргумента следующий: у людей якобы есть психо­логическая или эмоциональная потребность в боге. Исчезни религия, язвительно интересуются они, что останется уми­рающим пациентам, рыдающим родственникам усопших, оди­ноким Элеонорам Ригби, у которых, кроме бога, никого нет?

1779. Первое, что следует сказать, или вовсе не стоит говорить, в ответ на такое утверждение, — это то, что способность рели­гии утешать не делает ее более правдивой. Даже если быть к ней очень снисходительными; даже если доказать, что вера в бога абсолютно необходима для психологического и эмоциональ­ного благополучия людей; даже если все атеисты вдруг окажутся безнадежными неврастениками с постоянной невыносимой тре­вогой за судьбу мироздания и склонностью к самоубийству — ничто из этого ни на йоту не прибавит веса доказательствам существования бога. Все вышеназванное может говорить лишь о пользе самоубеждения в его существовании, пусть на самом деле его и нет. Как я уже упоминал, Дэн Деннет в книге "Раз­бивая заклятье" проводит различие между верой в бога и верой в веру, то есть убежденностью в том, что верить полезно, даже

1780. несмотря на ложность самой веры: "...верую, Господи! помоги моему неверию" (Марк. 9^:24)- Верующих, вне зависимости от степени их убежденности, поощряют открыто заявлять о своей вере. Может быть, повторяя одно и то же много раз, действи­тельно возможно уверовать в истинность произносимого. Думаю, у каждого есть знакомые, симпатизирующие религи­озной вере и протестующие против нападок на нее, которые, однако, с сожалением признают, что сами этой веры не имеют.

1781. С тех пор как я прочел у Деннета об этом различии, я нередко имел случай его применить. Не будет преувеличе­нием сказать, что большинство знакомых мне атеистов скры­вают свои взгляды за фасадом благочестия. Сами они ни во что сверхъестественное не верят, но продолжают испытывать смутную симпатию к иррациональным взглядам. Они верят в веру. Поразительно, как часто люди не видят различия между утверждениями "X — истинно" и "хотелось бы, чтобы все верили, что X — истинно". А может, на самом деле они и не совершают этой логической ошибки, а просто считают, что по сравнению с человеческими чувствами правда не так уж важна. Я не хочу умалять роль человеческих эмоций и чувств. Но давайте в каждой дискуссии с самого начала уточнять, о чем пойдет речь: о чувствах или об истине. И то и другое важно, но это разные вещи.

1782. В любом случае мое гипотетическое "признание" о свой­ствах атеистов, сделанное в начале раздела, не соответствует действительности. Мне не известны факты, которые говорили бы об общей предрасположенности атеистов к печальному, тревожному унынию. Бывают счастливые атеисты и бывают несчастные. Точно так же, как бывают счастливые и несчастные христиане, иудеи, мусульмане, индусы и буддисты. Возможно, имеется статистическая зависимость между счастьем и верой (или неверием), но, каким бы ни был ее характер, сомневаюсь, что она очень сильна. По-моему, гораздо интереснее задаться вопросом, есть ли у неверующих веские причины для уныния.

1783. Завершая книгу, я хочу показать, что, напротив, у отказавшихся от веры в сверхъестественное людей имеется больше шансов вести счастливую полноценную жизнь. Но сначала необходимо рассмотреть претензии религии на роль утешителя верующих.

1784. Согласно "Краткому оксфордскому словарю", "утешение — это избавление от печали или беспокойства". Разделим утеше­ние на два типа:

1785. Непосредственное, физическое утешение. Застигнутый
      ночью в горах путник почувствует себя лучше в компании
      большого, теплого сенбернара, и даже еще лучше, если к его
      ошейнику будет привязана фляжка с коньяком. Плачущего
      малыша утешат крепкое объятье и нашептанные на ушко
      утешительные слова.

1786. Утешение, вызванное открытием нового факта или новым
      взглядом на знакомые факты. Вдову погибшего на войне
      солдата может утешить неожиданное открытие, что она
      беременна его ребенком или что, умирая, он совершил
      геройский поступок. Нас может утешить новый взгляд на
      знакомую ситуацию. Философы говорят, что в смерти ста­
      рого человека нет ничего особенного. Ребенок, которым он
      был когда-то, "умер" давным-давно — не в одно мгновенье,
      а день за днем, вырастая во взрослого человека. "Смерть"
      каждого из отпущенных людям шекспировских семи веков
      происходит путем медленного перехода в следующий.
      С этой точки зрения момент испускания стариком послед­
      него вздоха не отличается от происходившего в течение
      всей жизни поэтапного "умирания"¹'⁴. Человеку, с содрога­
      нием относящемуся к мысли о собственной смерти, подоб­
      ная точка зрения может показаться в чем-то утешительной.
      Может, конечно, и не показаться, но это — просто пример
      утешения при помощи размышлений. Марк Твен нашел
      другой способ справиться со страхом смерти: "Я не боюсь