А. В. Карпов (отв ред.), Л. Ю. Субботина (зам отв ред.), А. Л. Журавлев, М. М. Кашапов, Н. В. Клюева, Ю. К. Корнилов, В. А. Мазилов, Ю. П. Поваренков, В. Д. Шадриков

Вид материала

Документы

Подобный материал:

• Выпуск 48 Э. Ф. Шарафутдинова чеченский конфликт: этноконфессиональный аспект отв редактор, 3024.85kb.
• Центр системных региональных исследований и прогнозирования иппк ргу и испи ран, 3282.27kb.
• Книга памяти. Йошкар-Ола: Map кн изд-во, 1995. 528 с, К53 ил.,, 1691.88kb.
• Акаев В. Х., Волков Ю. Г., Добаев И. П. зам отв ред, 1632.77kb.
• М. П. Горчакова-Сибирская (отв ред., Спбгиэу), д-р философ наук, проф, 6853.82kb.
• В. М. Пивоев (отв ред.), М. П. Бархота, А. В. Мазур «Свое», 2224.87kb.
• О. Г. Носкова Раздел работа психолога в системе образования и в социальном обслуживании, 10227.59kb.
• В. М. Пивоев (отв ред.), А. М. Пашков, М. В. Пулькин, 3114.99kb.
• Т. А. Ткачева (отв редактор), Е. В. Кузнецова (зам отв редактора), 4827.93kb.
• Редколлегия: Э. П. Кругляков отв редактор, 161.35kb.

ЛИТЕРАТУРА

1. Досталова О. Как сопротивляться раку / Пер. на русский язык

Н. Антошинцева. СПб.: «Питер», 1994. — С. 109—110.

2. Лапин И. П. Человек и лекарство. Введение в психологию фармакоте­рапии. СПб., 2001.
   
3. Сирота Н. А., Ярославская М. А. Внутренняя картина болезни в кон­тексте субъективной реальности болеющего индивидуума. [Электронный ре­сурс] // Медицинская психология в России: Электрон. науч. журн. — 2011. № 2. URL: sy. ru (дата обращения: 12.03.2011).
   
4. Medizinische Psychologie & Medizinische Soziologie / hrsg. Von Gernot Huppmann u. Friedrich-Wilhelm Wilker. — Munchen; Wien; Baltimore; Urban u. Schwarzenberg, 1988. — 420 s.
   

А. В. Хайкин


К методам регуляции состояний и психосоматического исцеления

Вданной работе автор развивает тему психологических подходов и техник исцеления от соматических заболеваний и регуляции эмо­циональных и физических состояний. Задача трансформации нежела­тельного негативного состояния в состояние более приемлемое акту­альна как в профессиональной сфере, так и в личной жизни. Способ употребить волю для преодоления состояния или отвлечения от него не является ни эффективным, ни экологичным. Гораздо эффек­тивней, а в части подходов, гораздо экологичней является способ трансформации посредством психологических (психотерапевтических) средств. Способы регуляции состояний можно разделить на «прину­дительные» и «медитативно-процессуальные».

Якорные техники НЛП — простой и надежный способ принуди­тельной работы с состояниями. Заякорив нужное состояние, можно облегчить доступ к нему в нужный момент. Заякорив нежелательное состояние и состояние противоположное ему, но равной силы, и проделав процедуру «сливания» якорей, то есть одновременного воз­буждения якорей двух состояний, мы получим ситуацию, когда неже­лательное состояние ассоциативно вызывает ему противоположное и таким образом гасится. Более эффективно и экономно находить «точ­ку входа» в нежелательное состояние, то есть такой момент, когда оно только начинается и не набрало своей интенсивности. Тогда ре­сурсное состояние, то есть состояние, которое переводит нежелатель­ное состояние в желательное не обязано быть интенсивным. Заме­тим, ресурс в идеале — это не состояние противоположное нежела­тельному, а состояние перехода. Однако, «ловить» в опыте человека те моменты, когда что-то вдруг переводит нежелательное состояние в желательное бывает достаточно проблематичным. Чтобы упростить задачу перехода из часто возникающего нежелательного состояния, например из состояния панической атаки, во что-то другое, автор предложил «сливать» якорь входа в нежелательное состояние с яко­рем выхода из того же самого состояния, то есть с якорем такого момента, когда нежелательное состояние проявляет явные тенденции к окончанию. При применении этой авторской техники «Объездная дорога» клиент начинает ощущать начало состояния и тут же его окончание, минуя самую неприятную интенсивную ее фазу.

Также можно регулировать состояния с помощью трансовых тех­ник, делая соответствующие внушения в самом трансовом упражне­нии или до него.

Более экологичным способом трансформации состояний являют­ся способы ненасильственные, использующие для преодоления неже­лательного состояния тенденции, заложенные в нем самом. Также как парусный корабль, идущий в «бейдвинд», двигается против ветра, используя его же энергию.

В подходе автора к саморегуляции, называемом «Стресс-айкидо», к трансформируемому состоянию относятся с учетом того, что «оно хочет», чтобы его: а) признали; б) услышали; в) послушались. Для реализации этого отношения используются медитативные и процессу­альные подходы и трансовые средства. Клиент «разделяется» на про­извольного «наблюдателя» и непроизвольное «наблюдаемое» состоя­ние. Необходимо сформировать у «наблюдателя» интерес, доверие и дружелюбие к «наблюдаемому». Однако если наблюдаемое состояние очень неприятное, очень сильное и возбужденное, содержит угрозу для исполнения ситуативных целей клиента или выводит на травма­тический опыт, то эта задача не столь проста. Поэтому, выбор спосо­ба работы «наблюдателя» с «наблюдаемым» должен быть адекватен природе, тенденциям и силе наблюдаемого состояния и задачам, на­выкам и степени доверия к процессу у «наблюдателя». Например, если нежелательное состояние сильное и возбужденное, то есть боль­ше «хочет, чтобы его скорее послушались, чем услышали», то, чтобы «наблюдатель» смог быть отделен от «наблюдаемого», клиенту необ­ходимо вовлечься в какое-либо реальное или мысленное движение. Причем, в зависимости от природы трансформируемого состояния мы можем наблюдать его, или интересуясь его значением, смыслом или наблюдая его как таковое в его динамике, или наблюдая динамику отдельных аспектов состояния.

В качестве иллюстрации — описание авторской техники «Полет страсти». Эта техника предназначена для работы с сильным эмоцио­нальным возбуждением, например, желанием, которое не может реа­лизоваться в данный момент, с тем самым состоянием, когда очень сложно остановиться и прислушаться к «тонким» сигналам изнутри, из-за непрерывного стремления «двигаться». Поэтому первый шаг — прочувствовать возбуждение как физическое желание двигаться, как силу, пытающуюся двигать клиентом. Следующий шаг — закрыть гла­за и, представить вокруг себя некоторое пустое пространство и по­зволить этой силе начать как бы двигать клиента в этом пространстве так, как «она хотела бы» двигать, например, поднимаясь и опускаясь вверх и вниз, поворачивая влево и вправо, выписывая сложную тра­екторию, ускоряясь и замедляясь в движении по ней. На следующем шаге клиенту, воспринимающему происходящее как полет, направля­емый некой силой, предложить задаться вопросом: «Куда приведет меня это движение?» Очень часто по мере «полета» пустое простра­нство начинает заполняться. В какой-то момент движение клиента завершится само. В этой точке клиент почувствует, что возбуждение исчерпало свою энергию, и очень часто одновременно с этим он получает трансформацию переживания, какое-то новое понимание, открытие, инсайт.

Необходимо также учитывать, что наблюдение, проводимое с из­лишней торопливостью и неделикатностью, может вызвать такое «со­противление в организме», которое по интенсивности перекроит «на­блюдаемое», если последнее из разряда тех, которые «хотят быть услышанными».

Психологические техники работы с соматическими заболевания­ми, как известно, можно разделить на техники, работающие с «при­чинным» уровнем и техники, только мобилизующие исцеляющие ре­сурсы организма (управляемые бессознательной частью психики) и направляющие их на борьбу с симптомом. И очень часто это одно­временно и разделение техник на ненасильственные и принудитель­ные. В качестве иллюстрации первых техник автор считает уместным привести опыт самоисцеления от гриппа, который в дальнейшем стал пошаговой техникой в стиле процессуальной работы А. Минделла [1].

При сильном жаре и ощущение недомогания и распирания в теле, а также респираторных симптомах, автор начал двигаться по комнате, одновременно, позволив себе полностью прочувствовать бо­лезненные ощущения в теле. Их сила и тенденция к распиранию лег­ко позволили «распространить» их по объему комнаты, как будто бы ощущения образовали в комнате некоторое «поле», и это было следу­ющим шагом. На дальнейшем шаге — автор, воспринимая это «поле ощущений» уже снаружи, позволил ему «подсказать» движения, кото­рые были бы наименее энергозатратными, «естественными» в этом «поле», и начал двигаться таким образом. Проходив некоторое время, «уточняя» движения, автор приступил к следующему шагу — задался вопросом: «Кто так ходит, кто я сейчас?» И продолжая ходить, через некоторое время ощутил себя уссурийским тигром, устало бредущим по заснеженной тайге, тяжело передвигаясь в глубоком мягком снегу. И продолжая ходить и чувствовать себя тигром — фигурой, воплоща­ющей сущность «поля ощущения» симптома, автор, переживая не­сколько новое для себя самоощущение, обнаружил, что симптомы болезни фактически исчезли. На все потребовалось примерно 20 ми­нут. Теперь, несколько больше вникнув в «Процессуальную работу», автор считает нужным добавить к этой технике еще два минделлов-ских шага — ответы на вопросы: «Каково послание фигуры поля сим­птома (переживания) и что оно может добавить в мою жизнь?», и «Что мешает (мешало) интегрировать это в мою жизнь?» Ответ на последний вопрос может привести к дальнейшему этапу работы. Та­кая техника, названная автором «Движение в поле симптома» может быть использована не только в психосоматической работе, но также и в работе с сильными, «рвущимися наружу» эмоциями, тревогой, страхом, даже просто, ограничиваясь этапом поиска и проживания движений, соответствующих «полю» эмоции.

В качестве иллюстрации симптоматических техник приводится описание авторской техники «Три экрана», разработанной им для ра­боты с «визуальными» клиентами и представляющей собой терапев­тическое внушение — визуальную метафору. С предварительным на­ведением (самонаведением) транса малой или средней глубины кли­енту предлагается визуализировать три монитора на рабочем столе или, один монитор на котором есть, кроме основного, два дополни­тельных экранчика меньшей величины, например, в верхних углах.

Первый и третий монитор снабжены только кнопкой «пуск», второй — посередине снабжен специальной клавиатурой с ручками и рычаж­ками. На первом экране (мониторе) клиент визуализирует свой боль­ной орган, как он себе его представляет, но хорошо подойдет реаль­ный рентгеновский снимок, на третьем — такой, какой он будет уже здоровым. А затем, визуализируя на втором экране больной орган, начинает экспериментировать с элементами клавиатуры, узнавая их «функциональное назначение» (по изменениям, происходящим на втором экране) и, таким образом обучаясь переводить изображение больного органа в здоровый. Хорошо, если клиент к изображению добавит ощущения клавиш, ручек, рычажков, а также звуков — это добавит реальности и усилит транс.

Если техника используется в самостоятельной работе — рекомен­дуется повторять технику в качестве каждодневного упражнения. Причем, возможно, каждый день будет необходимо отыскивать но­вый алгоритм.

В заключение заметим, что все приведенные здесь техники могут быть использованы как в индивидуальной и групповой работе психо­терапевта (психолога) с клиентами, так и в самостоятельной работе. Так же необходимо добавить, что духу и целям процессуальной рабо­ты с болезнями и регуляцией состояний совершенно подходят мето­ды Э. Росси и Ю. Джендлина [2,3].


ЛИТЕРАТУРА

1. Минделл А., Минделл Э. Вскачь, задом наперед. М.: Класс, 1999.
   
2. Беккио Ж., Росси Э. Гипноз XXI века. М.: Класс, 2003.
   
3. Джендлин Ю. Фокусирование. М.: Класс, 2000.
   

А. В. Хайкин


Психосоматика: вопросы, модели, методы

Вопрос о соотношении психических и физических, материальных факторов в генезе «чисто медицинских» болезней еще далек от своего разрешения. Достаточно спорным является также вопрос о том, какие из болезней могут быть отнесены к психосоматическим. Одновременно недостаточно разработан и вопрос о том, в какой мере можно опираться на чисто психологические (психотерапевтические) методы в излечении болезней тела.

Благодаря работам Фрейда, а также его последователей Гроддека, Александера и др. начало формироваться понимание того, что причи­нами, по крайней мере, некоторых болезней тела является феномены душевной жизни, неразрешенные внутриличностные конфликты и неудовлетворенные, и что важно, неосознаваемые психические по­требности. Этому очень способствовало и понимание эмоций как единства психических и физиологических явлений. Впоследствии представители разных школ и направлений психотерапии начали рас­сматривать механизм превращения внутрипсихического конфликта в соматическое заболевание «под разным углом», выделяя в качестве главных различные аспекты этого процесса, и к настоящему моменту накопилось множество моделей психосоматогенеза. По мнению авто­ра, их можно сгруппировать в семь основных моделей.

«Символическая» модель исходит из того, что вытесненные в бес­сознательные потребности и конфликты «пытаются» пробиться в со­знание через болезнь, символизирующую вытесненное. Болезненные симптомы напоминают нереализованные, блокированные эмоции и действия. Например, невыплаканные слезы выражаются в виде на­сморка. Следующие четыре модели рассматривают болезнь как след­ствие душевного конфликта. Модель «энергетико-астеническая», в качестве причины болезни полагает перерасход жизненной энергии на попытки разрешения внутриличностного конфликта и вследствие этого — недостаток энергии для борьбы с физическими болезнетвор­ными факторами. «Энергетико-динамическая» модель рассматривает соматогенез таким образом: психическая энергия нереализованных желаний и потребностей ищет и находит патологический, обходной путь для своего выхода — в органы и части тела, создавая в них забо­левания. Такая модель сближает представления европейской психосо­матики и китайской медицины. «Физиологическая» или «стрессовая» модель наиболее подробно пытается описать сам механизм превраще­ния внутрипсихического конфликта в медицинский диагноз. «В нор­ме» человек или удовлетворяет актуальную потребность или отказы­вается (временно или совсем) от ее удовлетворения. Однако в силу своей внутренней нецелостности он часто вместо этого продолжает неосознанно пытаться удовлетворить заблокированную потребность.

Процесс удовлетворения потребностей, в свою очередь, связан с эмо­циями, которые являют собой целостную реакцию психики и всего организма. Эмоциональные реакции включают в себя активизацию или угнетение таких важных физиологических процессов, как кровя­ное давление, пищеварение, иммунитет, внутренняя секреция и т. д. И эти процессы, «включенные» и «выключенные» на ненормально долгий срок, естественным образом приводят к болезням тела. Мо­дель «ретрофлексивная» исходит из того, что способом отказаться от удовлетворения «запрещенной» потребности человек неосознаваемо выбирает перенаправить на себя (а значит — на органы и системы своего тела) действия по ее удовлетворению, которые должны быть направлены во внешний мир. В «функциональной» модели или моде­ли «вторичной выгоды» болезнь рассматривается не как следствие внутриличностного конфликта и неудовлетворения какой-либо по­требности, а как компромисс между сторонами конфликта, и «дет­ский», «патологический» способ удовлетворения потребности. Спо­соб, достававшийся нам от возраста, когда наши болезни помогали организовать соответствующим образом действия и чувства других людей по отношению к нам. Таким образом, болезнь имеет функцию и смысл, причем часто в какой-нибудь надличностной системе, на­пример, в семье. «Процессуальная» или «развивающая» модель рас­сматривает болезнь не как патологию, а как остановленный процесс развития самоидентичности. В самой болезни находится и средство ее преодоления. Такая позиция близка восточным эзотерическим учениям, рассматривающим болезни как источник и смысл духовного развития.

Заметим, что вопрос «являются ли описанные выше модели адек­ватными описаниями для генеза различных нозологий или являются взаимодополняющими описаниями одного и того же процесса?» все еще является открытым, также как и то, что разработка вопроса пси­хосоматического генеза болезней тела в целом требует своего продолжения.

Практическая работа по психосоматическому исцелению про­исходит обычно в рамках решения трех задач: 1) работа с мотивацией и личностной реакцией на болезнь, формирование уверенности в возможность выздоровления; 2) проработка внутриличностных конфликтов, порождающих болезнь и восстановление целостности; 3) активизация внутренних исцеляющих механизмов организма и психики.

Для решения первой задачи очень хорошо подходят все техники для работы с убеждениями, в том числе НЛП, а также техника «де­сенсибилизации посредством движения глаз» Ф. Шапиро [1]. Также при действительной астенизации клиента необходима предваритель­ная работа для начального восстановления энергетического потенциа­ла. И здесь, например, могут быть использованы также многие гип-нотерапевтические техники.

Для решения второй задачи используются техники различных подходов индивидуальной и семейной терапии, в соответствии с кон­кретной моделью психосоматогенеза, используемой в каждом подхо­де. Однако по мнению автора, наиболее перспективным здесь явля­ются техники процессуальных подходов, извлекающие способ исцеле­ния от болезни из самой же болезни [2, 3, 4, 5].

Следует отметить, что работа по реализации первых двух психо­соматических задач практически не отличается от работы со всеми остальными запросами на психотерапию. Работа по разрешению третьей задачи достаточно специфична и поэтому автор считает необ­ходимым уделить ей в данной работе наибольшее внимание.

В связи с разрешением этой задачи, представляют огромный ин­терес случаи так называемой «спонтанной ремиссии». Очень часто их можно связать с эффектом «плацебо», когда больной поверив в со­вершенное излечивающее действие какого-либо средства или мероп­риятия, в действительности не обладающего исцеляющим эффектом, исцеляется зачастую от болезней, не доступных излечению современ­ной медициной. Несмотря на очевидную важность и перспективность использования эффекта «плацебо», ни условия для его гарантирован­ного проявления, ни тем более вопрос о том, на какие внутренние системы опирается процесс самоисцеления, пока не изучены. Также, по мнению автора, представляет интерес вопрос о том, зачем, будучи полностью уверенным в совершенные исцеляющие возможности внешнего средства, организм, тем не менее, запускает свои «внутрен­ние резервы». Представляет практический интерес задача в более ши­рокой постановке — разработка и освоение методов произвольного доступа к этим «сверхэффективным» исцеляющим ресурсам организ­ма и бессознательной части психики. И, несмотря на неизученность последних, здесь уже есть определенные успехи. Они, в основном, связаны с технологиями работы в трансовых состояниях. В такой ра­боте могут быть использованы прямые и косвенные внушения. Они могут быть вербальными [2], а могут представлять визуализации [6]. Часто в такой исцеляющей работе используются вербальные и визу­альные метафоры болезни, болезнетворных факторов, исцеляющих ресурсов, самого процесса исцеления, а также «внутреннего целите­ля». Работа может проводится клиентом как самостоятельное упраж­нение или под управлением (сопровождением) гипнотерапевта. Транс может наводиться предварительно, но и сама подробная визуализация способствует индукции транса. Также очень эффективным может быть применение процессуальной гипнотерапевтической техники Э. Росси [2], где транс наводится не при вхождении в состояние расслабления и успокоения, как в большинстве визуализирующих техник, а на пи­ке возбуждения и напряжения.

Также очень близки по духу гипнотическим методам техники НЛП. Среди них особый интерес, по мнению автора, представляет техника К. Андреас, где в работе по исцелению клиент использует перенос опыта самоисцеления с одной болезни на другую [7].

В завершение необходимо добавить, что уже существует достаточ­ный опыт успешного применения психологических методов в работе с тяжелыми и неизлечимыми соматическими заболеваниями [6,7].

По-видимому, несмотря на остающиеся вопросы теоретического и методического характера, уже существует достаточное основание для интеграции психологических и медицинских методов в работе по излечению болезней тела.


ЛИТЕРАТУРА

1. Ковалев С. В. Исцеление с помощью НЛП. М.: Изд-во КСП+, 1999.
   
2. Беккио Ж., Росси Э. Гипноз XXI века. М.: Класс, 2003.
   
3. Хайкин А. В. Процессуальные методы постэриксоновской гипнотера­пии в работе с кризисными состояниями // Психология кризиса и кризис­ных состояний. Материалы международного междисциплинарного симпозиу­ма. Ростов-на-Дону, 2007.
   
4. Минделл А., Минделл Э. Вскачь, задом наперед: Процессуальная ра­бота в теории и практике. М.: Класс, 1999.
   
5. Курц Р. Телесно-ориентированная психотерапия. Метод Хакоми. М.:
   

Класс, 2004.

6. Саймонтон К., Саймонтон С., Психотерапия рака. СПб.: Питер, 2001.
   
7. Андреас К., Андреас С. Сердце разума. Новосибирск: ЭКОР, 1995.
   

К. Ф. Юркшат


Анализ диагностических критериев проявлений синдрома дефицита внимания с гиперактивностью

Внастоящее время синдром дефицита внимания с гиперактивно­стью является самой частой причиной нарушений поведения и трудностей обучения детей в дошкольном и школьном возрасте. Фор­мирование концепции синдрома дефицита внимания с гиперактив­ностью имело тесную связь с развитием представлений о минималь­ных мозговых дисфункциях. В настоящее время минимальные мозго­вые дисфункции рассматриваются как последствия ранних локальных повреждений головного мозга, проявляющиеся возрастной незрело­стью отдельных высших психических функций и их дисгармоничным развитием [3]. Синдром дефицита внимания с гиперактивностью — один из вариантов минимальной мозговой дисфункции, картину ко­торого определяют не соответствующая ситуации избыточная актив­ность, дефицит внимания, импульсивность в социальном поведении и интеллектуальной деятельности, проблемы во взаимоотношениях с окружающими, заниженная самооценка, сопутствующие нарушения поведения, трудности школьного обучения, двигательная неловкость вследствие статико-локомоторной недостаточности [2].

По данным зарубежных и отечественных исследований, частота синдрома дефицита внимания с гиперактивностью среди детей раз­личных возрастных групп достигает — от 1 до 20 %, при этом дан­ный синдром преобладает среди мальчиков, и соотношение мальчи­ков и девочек с синдромом дефицита внимания с гиперактивностью в среднем составляет 5: 1 [5]. Такой широкий диапазон обусловлен прежде всего отсутствием единых диагностических критериев и ме­тодов оценки проявлений заболевания. Американские и канадские специалисты при диагностике пользуются «Диагностическим и ста­тистическим руководством по психическим заболеваниям», которое периодически издается Американской психиатрической ассоциаци­ей. В Великобритании и европейских странах принята «Междуна­родная классификация болезней» с жесткими критериями, позво­ляющими более реально оценивать распространенность этого за­болевания [6]. В нашей стране подходы различных авторов к диагностике проявлений синдрома дефицита внимания с гиперак­тивностью отличаются. Так к основным диагностическим критериям проявлений синдрома дефицита внимания с гиперактивностью по современным классификациям МКБ-10 и О5М-ГУ Заваденко Н. Н., Суворинова Н. Ю., Румянцева М. В. относят: 1) несоответствующие нормальным возрастным характеристикам и свидетельствующие о недостаточных адаптационных возможностях нарушения внимания, гиперактивность и импульсивность; 2) появление и развитие сим­птомов в возрасте младше 7 лет; 3) сохранение симптомов на протя­жении как минимум 6 месяцев в такой степени выраженности, ко­торая свидетельствует о плохой адаптации ребенка; 4) проявление недостаточной адаптации в различных ситуациях, несмотря на соот­ветствие уровня интеллектуального развития нормальным возраст­ным показателям. Проявления синдрома, по мнению авторов, могут быть распределены на три основные группы: нарушение внимания, признаки импульсивности и гиперактивности, а также симптомы статико-локомоторной недостаточности. К нарушениям внимания относятся, в частности, трудности его удерживания (ребенок несоб­ран, не может самостоятельно довести выполнение задания до кон­ца), снижение избирательности внимания и неспособность надолго сосредоточиться на определенной деятельности, выраженная отвле-каемость, неусидчивость, частые переключения с одного занятия на другое, постоянное забывание того, что нужно сделать, потери своих вещей, необходимых в школе и дома. Дефицит внимания бывает особенно очевидным в новых для ребенка ситуациях, когда ему не­обходимо действовать без посторонней помощи. Импульсивность выражается в том, что ребенок часто действует, не подумав. В клас­се во время уроков он выкрикивает ответ, не дослушав вопроса, без разрешения встает со своего места; перебивает других, вмешивается в разговор или работу находящихся рядом детей или взрослых; бы­вает не в состоянии ждать своей очереди в играх и во время заня­тий; может совершать необдуманные поступки и попадать в опас­ные ситуации. Импульсивность приводит к крайней нетерпеливости, излишней активности в отстаивании собственных интересов, невзи­рая на требования родителей и педагогов, что нередко создает кон­фликтные ситуации. Избыточная двигательная активность детей бывает бесцельной, не соответствующей требованиям конкретной обстановки. В дальнейшем она проявляется в виде признаков двига­тельного беспокойства (ребенок вертится, сидя на стуле постоянно что-то теребит и вертит в руках, трясет ногой и т. д.). Наряду с ги­перактивностью, в двигательной сфере у детей с проявлениями син­дрома дефицита внимания с гиперактивностью обычно обнаружива­ются нарушения координации движений, несформированность мел­кой моторики и праксиса (сложности при завязывании шнурков, застегивании пуговиц, освоении навыков рисования и письма). Трудности, связанные с удерживанием равновесия и недостаточнос­тью зрительно-пространственной координации, служат причинами моторной неловкости и повышенного риска травматизма.

В качестве диагностического инструментария для исследования проявлений синдрома дефицита внимания с гиперактивностью Брязгунов И. П.,. Касатикова Е. В. предлагают использовать диаг­ностические критерии, разработанные Американской психиатриче­ской ассоциацией и опубликованные в четвертом издании «Диагнос­тического и статистического руководства по психическим заболева­ниям (DSM-iV)» в 1994 г. Согласно этому руководству диагностика проводится по двум измерениям: нарушение внимания и гиперак­тивность и импульсивность. Нарушение внимания проявляется в следующих признаках: 1) ребенок не может сосредоточиться, делает много ошибок из-за невнимательности; 2) ребенку трудно поддер­живать внимание при выполнении заданий или во время игр; 3) ре­бенок отвлекается на посторонние стимулы; 4) не может до конца закончить поставленную задачу; 5) избегает выполнения задач, тре­бующих постоянного внимания; 7) плохо организован. Гиперактив­ность включает в себя следующие признаки: 1) ребенок суетлив; 2) не способен усидеть на одном месте; 3) много, но нецеленаправ­ленно двигается (бегает, крутится, ерзает на своем месте); 4) не мо­жет тихо, спокойно играть или заниматься чем-либо на досуге; 5) всегда нацелен на движение; 6) болтлив. Импульсивность оцени­вается по следующим параметрам: 1) часто начинает отвечать, не подумав и даже не дослушав вопрос; 2) с трудом дожидается своей очереди в различных ситуациях; 3) в разговоре часто прерывает, ме­шает окружающим.

Чутко Л. С., Пальчик А. Б., Кропотов Ю. Д. в своей книге «Синдром нарушения внимания с гиперактивностью у детей и под­ростков» обращают внимание на то, что проявления синдрома долж­ны наблюдаться не менее 6 месяцев в двух сферах деятельности ребенка (в школе и дома); не должны проявляться на фоне общего расстройства развития, шизофрении и других каких-либо нервно-психических расстройств; должны вызывать значительный психологи­ческий дискомфорт и дезадаптацию. Невнимательность описывается, как неспособность вслушиваться в обращенную речь; доводить вы­полняемую работу до конца, организовать свою деятельность, забыв­чивость в повседневной деятельности, отстраненность от занятий и повышенная реакция на посторонние стимулы. Гиперактивность и импульсивность включает в себя такие черты как суетливость, бес­цельность в выборе вида деятельности.

Чуркин А. А., Мартюшов А. Н. в кратком руководстве по ис­пользованию МКБ—10 в психиатрии и наркологии выделяют следую­щие диагностические критерии проявлений синдрома дефицита вни­мания с гиперактивностью: 1) устойчивое нарушение внимания, вы­являемое более чем в одной ситуации (например, дома, в классе): высокая переключаемость, низкая концентрация; 2) частая непроиз­вольная смена одного вида деятельности на другой; 3) импульсив­ность в поведении; 4) гиперкинезия.

Несмотря на имеющиеся различия в подходах авторов к диагнос­тике проявлений синдрома дефицита внимания с гиперактивностью, все в качестве основных проявлений выделяют нарушения в сфере внимания, гиперактивность и импульсивность при данном синдроме. В последние годы, в практике часто приходится встречаться с детьми с подобной симптоматикой, однако помимо синдрома дефицита вни­мания с гиперактивностью эти проявления, могут служить внешними признаками ряда других состояний, отличающихся как по своим причинам, так и методам коррекции [8].

ЛИТЕРАТУРА

1. Брязгунов И. П., Касатикова Е. В. Непоседливый ребенок или все о гиперактивных детях. М.: Издательство института Психотерапии, 2002.
   
2. Брязгунов И. П., Касатикова Е. В. Дефицит внимания с гиперактив­ностью у детей. М.: Медпрактика-М, 2002.
   
3. Заваденко Н. Н. Гиперактивность и дефицит внимания в детском воз­расте. М.: Академия, 2005.
   
4. Заваденко Н. Н., Суворинова Н. Ю., Румянцева М. В. Гиперактив­ность с дефицитом внимания: факторы риска, возрастная динамика, особен­ности диагностики // Дефектология. 2003. № 6.
   
5. Монина Г. Б., Лютова-Робертс Е. К., Чутко Л. С. Гиперактивные дети. Психолого-педагогическая коррекция. СПб.: Речь, 2007.
   
6. Чуркин А. А., Мартюшов А. Н. Краткое руководство по использова­нию МКБ—10 в психиатрии и наркологии. М., 1999.
   
7. Чутко Л. С. Синдром дефицита внимания с гиперактивностью и со­путствующие расстройства. СПб.: Хока, 2007.
   
8. Чутко Л. С., Пальчик А. Б., Кропотов Ю. Д. Синдром нарушения внимания с гиперактивностью у детей и подростков. СПб.: СПбМАПО, 2004.
   

Н. В. Яковлева