Geum.ru

Сборник статей Сборник статей о жизненном и творческом пути заслуженного деятеля искусств Кыргызской Республики, профессора Левченко И.

Вид материалаСборник статей
Подобный материал:
1   ...   9   10   11   12   13   14   15   16   ...   20

В начале сентября месяца 1973 года, после отпуска, мы всей семьей снова прилетели в Каир. Инга Евгеньевна Левченко (за рубежом Уразгильдеева) стала работать педагогом-репетитором в балетной труппе, дочь Наташа пошла учиться в 4-ый класс советской общеобразовательной школы, работавшей при Посольстве СССР в Египте. А я с головой ушел в работу по подготовке предстоящего балетного фестиваля. И вдруг неожиданно 5 октября 1973 года грянула война между Египтом и Израилем. Казалось, что жизнь столицы замерла, закрылись школы, Каирский университет, торговые предприятия. Взлетели цены на продукты, было введено военное положение. Из-за постоянных налетов израильской авиации на пригородные районы столицы в Каире был введен комендантский час и повсеместное затемнение. Как писал позднее в журнале “Советская музыка” за 1974, N 11 очевидец этой войны, преподаватель Высшего балетного института В.Землемеров: “Однако балетная труппа и учащиеся старших классов института продолжали свои занятия. Репетиции и уроки зачастую проходили под оглушительный грохот артиллерийских выстрелов и завывание сирен гражданской обороны. В первые же дни войны группа артистов балета ушла в действующую армию. От всех остальных участников труппы потребовались максимальная собранность и организованность. Вдохновляющим примером для них был самоотверженный труд советских специалистов – заведующего балетной труппой Р.Уразгильдеева, педагогов-репетиторов Л.Сафроновой и И.Уразгильдеевой (Левченко), концертмейстеров Е.Барышевой, М.Городищевой, А.Путятиной”. Конечно, с учетом продолжающейся огромной репетиционной работы по намеченному репертуару спектаклей фестиваля в этот процесс включились педагоги Высшего балетного института А.Николаев и О.Сурков, ведущие мастера арабского балета Алея Абдель Разек и Абдель Монейм Камель, художник Мустафа Салех, З.Курыш (костюмы), модельеры Н.Товстоляк и В.Кудрявцева, машинист сцены Ю.Боровков, концертмейстеры Г. и А.Андроповы. Война есть война. В ней было все. И эвакуация семей, в первую очередь, детей на Родину, и бомбежки, и грохот израильских танков, стоявших вблизи Каира. И все же и эта война закончилась в конце ноября 1973 года. В декабре 1973 года в городе было снято затемнение и постепенно все стало возвращаться к довоенной жизни.

В начале января 1974 года в зале знаменитого Каирского университета торжественно открылся Фестиваль балета, посвященный 15-летию создания египетской балетной труппы и Высшего балетного института советскими специалистами. Среди присутствующих – почетные гости: министр культуры АРЕ г-н Юсеф Эс Сибаи, представители египетской творческой интеллигенции, чрезвычайный и полномочный посол Советского Союза в Египте В.Виноградов, советские и иностранные дипломаты, журналисты. Среди почетных гостей фестиваля были министр культуры СССР Е.Фурцева, главный балетмейстер Большого театра Союза ССР Ю.Григорович, директор Московского академического хореографического училища С.Головкина, ответственные сотрудники министерства культуры СССР Л.Ильина и А.Панюшкин. На открытии фестиваля мы показали свою новую постановку – балет “ Бахчисарайский фонтан” Б, Асафьева в режиссерской и хореографической редакции балетмейстера-постановщика А.Кузнецова. Переполненный зрительный зал восторженно аплодировал артисту Реда Фариду, создавшему великолепный образ крымского хана Гирея, красавцу Хасану Шита, танцевавшему партию Вацлава, ослепительно яркой артистке Алее Абдель Разек, исполнившей партию страстной жены Гирея – Заремы, артистке Ханзаде Файзи, создавшей лирически проникновенный образ Марии, всей египетской балетной труппе и учащимся старших классов балетного института. Балет “Бахчисарайский фонтан” был показан в сопровождении Симфонического оркестра

Каира под управлением дирижера Шааб-ан Абуль Саада. С таким же огромным успехом были показаны и другие наши спектакли – балеты “Жизель” А.Адана, “Дон-Кихот” Л.Минкуса (музыкально-хореографическая редакция Л.Фейгина и А.Кузнецова), “Шопениана” Ф.Шопена, “ Франческа да Римини”

П.Чайковского, “Болеро” М. Равеля, первый национальный египетский балет “Стойкость” на музыку М.Ашрафи в постановке премьера национальной балетной труппы Абдель Монейм Камеля, который одновременно выступал и как автор либретто этого балета, разнообразные концертные программы. Конечно. в “Дон-Кихоте” мы радовались и гордились блистательными выступлениями наших воспитанников – молодой балерины Соньи Саркис – Китри. Музыкально, артистично и технически сильно танцевали Ахмед Щукри главного героя – Базиля, юные подруги Китри артистки Руайда Ашур и Сихем Махмуд, любимица каирских зрителей, танцовщица редкого дарования Эглель Галал, исполнители характерных и комедийных партий в “Дон-Кихоте” Хасан Шита, Юсри Селим и Эсмат Яхья.

Подлинными спектаклями-праздниками стали балеты “Жизель” и “Дон-Кихот”, в которых совместно с египетскими артистами выступали звезды советского балета Наталья Бессмертнова, Малика Сабирова и Вилен Галстян. “Незабываемое впечатление…изумительно, …мастерство, не имеющее себе равных”,- такие отзывы можно было услышать после каждого спектакля в кругах театральной общественности и среди рядовых зрителей. “Бессмертнова в ‘Жизели” божественна и неповторима, - делилась своими впечатлениями первая классическая танцовщица каирского балета Майя Селим..- А в “Дон-Кихоте” Cабирова просто волшебница, чародейка! Технические трудности для нее не существуют. Она делает все! Танец ее сверкает как бриллиант”.

Праздником настоящего творческого содружества cоветских и арабских исполнителей стал балет “Дон-Кихот”, в котором главные партии в первых двух актах исполняли Сонья Саркис и Ахмед Щукри, а в последнем – Малика Сабирова и Вилен Галстян. Великолепному танцу всех участников этого спектакля восторженно аплодировали многочисленные зрители.

На наших фестивальных спектаклях побывало большое количество иностранных туристов, которые выражали откровенное изумление по поводу успехов арабского классического балета. “Оказалось, что в Египте есть не только диковинные древности, - говорили они. – В сегодняшней новой жизни страны растет, крепнет и развивается новое чудо, которым уже сейчас могут гордиться арабы!”. (“Советская музыка”, 1974, N 11).Гордились творческими достижениями наших арабских артистов и все мы, специалисты хореографии разных поколений. И сегодня, когда в нашем семейном архиве Инга Евгеньевна и я рассматриваем почетные медали с изображением Президента АРЕ Анвара Садата, которыми мы были награждены и получили их лично из рук Президента Египта, мы снова и снова вспоминаем те нелегкие годы в далекой африканской стране и замечательных, очень красивых, эмоционально темпераментных арабских артистов, с которыми нас свела столь непредсказуемая жизненная судьба.

Просматривая сейчас свой деловой дневник, который я вел в Египте, заполненный различными заданиями, вопросами на каждый день, предстоящими встречами, программами концертных выступлений арабских артистов на различных сценических площадках, открытыми, как бы сказали сейчас, мастер-классами ведущих преподавателей, сроками подготовки и выпуска новых спектаклей, яркими впечатлениями от премьер балетных спектаклей, среди которых и очаровательный, трогательный балет “Доктор Айболит” И.Морозова в постановке балетмейстера А.Шульгиной в исполнении учащихся Высшего балетного института, я еще и еще раз благодарю судьбу за то, что она послала нам такие трудные и одновременно творчески радостные годы работы на далекой африканской земле, запомнившиеся навсегда встречи с замечательными людьми многих национальностей, которых всегда объединяет удивительное искусство Терпсихоры – богини танца!

Два года напряженной работы в Египте пролетели в одно мгновение. При нашем обязательном ежегодном отчете в Министерстве культуры СССР я заикнулся о том, что у меня готова диссертация и хотелось бы ее защитить в этом году. Александр Сергеевич Шулепников, эав. отделом Министерства, коротко и ясно сказал нам: “Сейчас Вы поедете в отпуск к себе домой во Фрунзе и будете ждать вызова. Поедете в другую страну”. 15 сентября 1974 года мы, Инга Евгеньевна Уразгильдеева (Левченко ) и я, прилетели на работу в Иран, в театр оперы и балета Рудаки-холл и Иранскую балетную академию. Инструкции, полученные перед отлетом в Тегеран, четко обуславливали наше положение: “Вы будете работать там как персидские служащие, подчиняться их законам и правилам. К сожалению, наши специалисты, как правило, работают там небольшой срок”. Получать инструкции нам было не впервые, тем более что в “египетский период” пришлось руководить большой группой советских специалистов и арабских балетных артистов, а сейчас мы направлялись в Иран как два отдельных специалиста. Нас встретили в аэропорту Мехрабат и поместили в отель с поэтическим названием “Елочки”, дав распоряжение “отдыхать”. Однако мы не выдержали положенных по приезду трех дней “для акклиматизации” и уже через день заявились к нашему куратору в ГКЭС Алексею Владимировичу Маркову и настояли на том, чтобы нас представили “заказчикам”.

Театр оперы и балета Рудаки-холл оказался в центре города, почти рядом с нашим отелем. Огромный балетный зал, в котором одновременно могли репетировать семьдесят артистов и симфонический оркестр театра, располагался на пятом этаже внушительного здания. Сцена была не очень больших размеров, но компактная и отлично механизированная. Балетную труппу и Иранскую балетную академию возглавлял господин Ахмедзаде, бывший танцовщик, хорошо знающий специфику балета. Ему помогала его супруга - мадам Аида Ахмедзаде, ведущая балерина и балетмейстер, владеющая примерно десятью языками, в том числе и русским. Так что благодаря ей ни каких недомолвок и недопонимания у нас не было. Мы сразу же включились в напряженный ритм работы – Иранская балетная академия и Театр Рудаки-холл – с восьми утра и до двадцати двух часов вечера с двух часовым перерывом на обед, Вторую половину четверга и всю пятницу мы отдавали работе в советском клубе при посольстве СССР в Иране, где надо было заниматься с художественными коллективами советских специалистов и их семей, расположенных в Тегеране. Словом, только держись, успевай и работай!

Начались ежедневные уроки классического танца и репетиции. Балетная труппа выпускала свою премьеру – балет “Тщетная предосторожность” на музыку Гертеля в постановке балетмейстера из Америки Д.Романова. Этот почтенного возраста, очень интеллигентный человек, живущий многие десятилетия в Соединенных Штатах Америки, рассказывал нам о трудностях работы с иранскими артистами, обладавшими сложными характерами. С удивлением Д.Романов говорил: “Так много разговаривать на русском языке мне уже давно не приходилось”. В этом спектакле мы и увидели иранскую балетную труппу и ее ведущих солистов – обаятельную Магги Сакабаши – Лизу, энергичного, техничного Джамшида Сакабаши, исполнителя проворного, ловкого Алэна, отличную актрису Аиду Ахмедзаде, сыгравшую своенравную и деспотичную мадам Симону, опытного дирижера Х.Санжари. Этот балет-комедия тепло принимался иранскими зрителями.

Сразу же по приезду мы занялись восстановлением балета “Бахчисарайский фонтан” Б.Асафьева, поставленного в предыдущем театральном сезоне советским балетмейстером Н.Конюс. Балетная труппа Рудаки-холл каждый год обновлялась на 35-40 процентов за счет молодых выпускников балетных школ Англии. Так что юных артистов приходилось учить всему: и лексике танца, и умению одевать театральный костюм, и гриму, и стилю произведения. Спектакль удалось выпустить в предельно короткий срок, за две недели. Помогло и то, что это был мой самый любимый, досконально изученный спектакль. И солисты, и балетная труппа работали над постановкой балета очень слаженно, с большим желанием. Покоряющее лирическое дарование Магги Сакабаши – Марии, танцовщицы англичанки, жившей уже лет восемь в Тегеране, полнота чувств Авака Абрахамьяна – хана Гирея, темпераментного актера, армянина, жившего и работающего в Иране, необузданный темперамент Джамщида Сакабаши – Нурали ( как было указано в программе спектакля Шефа татар), энтузиазм всех артистов балетной труппы, мастерство дирижера спектакля Х.Санжари, отличные, со вкусом пошитые, подлинно “восточные” костюмы – определили успех спектакля, названного в театральной прессе самым значительным спектаклем театрального сезона 1974 года.

Наверное, в этом спектакле произошло и наше признание артистами персидского балета. Забегая вперед, скажу, что за время трехлетней работы в Иране с нами, скажем так, сотрудничали три пары западных специалистов, но больше трех-четырех месяцев они не выдерживали такой напряженного темпа работы и расторгали свои контракты. Знаменательно, что во время занятий в балетном классе, в репетиционной работе иранские артисты пытались “взять” максимум тех замечаний и предложений, которые им давались.

Напряженный ритм зарубежной работы нарушила телеграмма из Москвы от моего научного руководителя, профессора Эльяша Н.И., извещавшая о том, что защита моей кандидатской диссертации назначена на 12 ноября 1974 года на заседании Ученого Совета Государственного ордена Трудового Красного Знамени института театрального искусства имени А.В.Луначарского. В принципе, диссертация и реферат, а также все необходимые публикации, в том числе монография о Бибисаре Бейшеналиевой, были подготовлены и опубликованы еще до моей первой зарубежной командировки. Однако, очередь на защиту в ГИТИСе имени А.В.Луначарского была большая. Но вот пришел и мой черед. Пришлось преодолеть немало трудностей, как-то оформление срочных заграничных виз, краткосрочного отпуска и т.п. И все-таки 7 ноября 1974 года я вылетел в Москву, а через 5 дней предстал перед Ученым Советом ГИТИСа. Официальные оппоненты – доктор искусствоведения, профессор, народный артист СССР, лауреат Государственных премий СССР Захаров Р.В. и кандидат искусствоведения Мартынова О.М. положительно оценили мою работу. А Ученый Совет Гиттиса почти единогласно проголосовал за утверждение моей диссертации. И успешно завершив все дела по оформлению диссертации, я уже 14 ноября вылетел в Тегеран и подключился ко всей огромной работе, которую мы там проводили. Инга Евгеньевна Левченко ( за рубежом Уразгильдеева) приступила к постановке балета “Жизель” А.Адана, в котором планировалось участие солистов балета Большого театра Москвы. Пикантная подробность - в первый же день репетиций пропал клавир “Жизели”, единственный экземпляр! Пришлось Инге Евгеньевне работать по партитуре, а зачастую самой “петь” музыкальный материал. Кстати, клавир балета нашелся как раз в день генеральной репетиции. Что скажешь. Восток – дело тонкое! Спектакль “Жизель” и выступление молодых солистов балета Большого театра Союза ССР Ирины Прокофьевой и Андрея Кондратова получили высокую оценку иностранных корреспондентов, которые очень ревниво следили за работой советских специалистов. А в статье А.Илупиной “На сцене Тегерана”, опубликованной в журнале “Музыкальная жизнь” за 1975 год, N 13, отмечалась успешная работа постановщиков спектакля И.Левченко и Р.Уразгильдеева, художника по костюмам Х.Партови, сценографа П.Лау, дирижера спектакля А.Вахбари. Эту постановку балета “Жизель” мы показали восемь спектаклей подряд и еще отсняли на Тегеранском телевидении. Спектакль “Жизель” стал репертуарным в театральной афише театра Рудаки-холл.

Лично для меня была очень творчески интересной постановочная и репетиторская работа по первому национальному персидскому классическому балету “Бежан и Маниже”, созданного по мотивам поэмы Фирдоуси “Шахнамэ” на музыку Х.Дахляви. В нем ярко выступали ведущие солисты иранского балета Джамшид Сакабаши – Бежан, Хайде Чингизьян – Маниже, Авак Абрахамьян - воин-богатырь. Совместно с иранским балетмейстером Аидой Ахмедзаде и артистами балетной труппы удалось создать спектакль, высоко оцененный театральной общественностью. На премьере балета, когда в зрительном зале присутствовали сам Шах Ирана, его супруга и все окружение его величества, мне пришлось, заменяя внезапно заболевшего артиста, исполнителя роли Шаха, по просьбе иранской стороны выступить в этой партии. Дирижер спектакля Х.Санжари, поздравляя меня с удачным выступлением, полушутя-полусерьезно заметил: ”Вы хорошо это исполнили, но учтите – Его Величество Шах у нас один”.

Стоит подчеркнуть, что наша повседневная деятельность за рубежом была тесно связана с жизнью советской диаспоры в Тегеране. За организацию праздничных концертов художественного творчества силами советских специалистов и членов их семей мы были награждены Почетными грамотами Чрезвычайного и Полномочного Посла Советского Союза в Иране Владимира Михайловича Виноградова, объединенного Профкома и Месткома Посольства СССР. Нам неоднократно приходилось выступать перед различной аудиторией с сообщениями по вопросам искусства. Очень памятным стал для нас мой доклад о 200-летии Большого театра Союза ССР, произнесенный на объединенном собрании в Обществе культурных связей Ирана и СССР 24 февраля 1976 года, напечатанный затем в иранской прессе. В этом мероприятии участвовало около 250-и человек, работники Советского посольства и ГКЭС, артисты иранской балетной труппы, иностранные журналисты, представители творческой интеллигенции Тегерана. Красочным, ярким подарком для всех участников этой встречи стал показанный 45-и минутный фильм о всемирно известной балерине и актрисе Майе Михайловне Плисецкой.

Своеобразным приветом из Киргизстана стала демонстрация фильма-балета “Чолпон” в кинотеатре Общества культурных связей между СССР и Ираном в мае 1976 года. В большом, тенистом парке общества, на воздухе, тегеранские зрители с захватывающим вниманием смотрели на мало знакомое им искусство киргизских артистов. По окончанию фильма нам пришлось ответить на многочисленные вопросы о далеком и неизвестном для иранцев Киргизстане и его балетном искусстве.

Очень ответственной и напряженной была наша работа по подготовке и проведению Второго (май 1975) и Третьего (май 1976) интернациональных фестивалей балетного искусства в Тегеране, на которые приглашались танцевать и советские балетные артисты. В программу 2-го Фестиваля балета, например, были включены балеты “Бахчисарайский фонтан”,

“Тщетная предосторожность”, “Жизель” c участием уже полюбившихся иранским зрителям талантливых артистов Москвы Ирины Прокофьевой и Андрея Кондратова.

Нужно особо отметить еще одно немаловажное обстоятельство нашей долголетней зарубежной командировки в Иране. Буквально через четыре месяца после начала нашей работы в Тегеране по приглашению Его величества Шаха Ирана и разрешения Советского Посольства Инга Евгеньевна стала преподавать танцевальное искусство во дворце Его величества. В группе учились и трое детей Его величества Шаха Ирана – Фарагназ. Марьям и Али. Левченко-Уразгильдеева была первым и единственным советским человеком, переступившим порог Дворца Его величества. Сама Шахиня нередко присутствовала на этих занятиях. По окончанию каждого учебного года все ученики сдавали экзамены по всем предметам в присутствии Его величества Шаха, который с большой заинтересованностью расспрашивал преподавателей об успехах учеников этого элитного учебного заведения. Эта педагогическая работа Инги Евгеньевны была высоко оценена руководством Советского Посольства СССР в Иране и персидской стороной. Его величество Шах Ирана выразил личную благодарность Инге Евгеньевне Левченко-Уразгильдеевой за ее работу. Словом, мы получили в Иране статус особого доверия и отныне были обязаны присутствовать на всех торжественных культурных мероприятиях с участием Его Величества Шаха Ирана, проводимых в театре Рудаки-холл, находясь вдвоем в двенадцати местной специальной ложе, почти рядом с ложей Его величества Шаха. А культурная программа была очень насыщенной. Скажем, в Иране нам удалось услышать знаменитый симфонический оркестр под руководством легендарного Герберта фон Караяна и увидеть не менее легендарную театральную труппу - знаменитый на весь мир кукольный театр под руководством Сергея Владимировича Образцова и его подлинный спектакль-шедевр “Необыкновенный концерт”.

Однако ежедневная работа требовала большой сосредоточенности и особого внимания ко всем деталям нашей зарубежной жизни. В театре Инга Евгеньевна приступила к постановке балета “Сильфиды” (“Шопениана”) на музыку Ф.Шопена. Английский балетмейстер Э.Хитон, энергичная, контактная мадам, ставила балет “Шехеразада” Н.Римского-Корсакова. Наш господин Нежат Ахмедзаде, пытаясь говорить по-русски, спрашивал меня, что это за балет “Барышня и хулиган”. Я отвечал, что это одноактный балет на музыку Дм.Шостаковича, но персы его не поймут, потому что у них нет такого явления, как хулиганство. А “Арлекинада”? – допытывался он. Впрочем, в суете повседневных дел я не придавал этим разговорам особого значения. А жаль… И тут меня срочно вызвал к себе в Посольство наш советник по культуре, у которого из работников искусств нас было всего двое. Быстро расспросив о делах, он сходу сказал мне:

- Ты знаешь, что в Вашем спектакле будут танцевать Пановы? – И пока я от удивления на момент потерял дар речи, добавил: - Посол сказал, что если увидит в театре советских людей, то сразу вышлет из Ирана.

И тут я вспомнил, как в мае 1974 года, еще работая в Каире, я по радио услышал известие о том, что Галина и Валерий Пановы эмигрировали в Англию. А советник продолжал:

- Известно, что когда они встречают за рубежом советских специалистов, то они дают всегда резко отрицательные отзывы о них и их работе.

Придя в себя, я, подавив растущее внутри бешенство, чересчур спокойным голосом сказал:

- Очень хорошо, завтра в четверг есть самолет на Москву. Я пошел домой собирать вещи, а Вы скажите Послу, что мы уезжаем.

- Как это?.. - опешил мой собеседник.

И тут я взорвался,

- Мы единственные в Рудаки-холл специалисты балета. Пановы придут заниматься, а мы откажемся, потому что мы - советские специалисты, а они не советские?

- Тихо, тихо… - стал урезонивать меня советник. – Сиди, жди…- И сам ушел “наверх”. Вернувшись примерно через час, он сказал:

- Решили так: они гости и вы гости.

- Другой разговор, - ответил я.

Но на душе было неспокойно и обидно. Стали вспоминать талантливую ученицу Галю Рагозину, теперь Панову, которая училась в Пермском хореографическом училище одновременно с мальчишками, воспитанниками Инги Евгеньевны и росла на наших глазах. Конечно, она великолепно знала меня как педагога училища, солиста балета, секретаря комсомольской организации театра, коммуниста. Правда, после моего отъезда из Перми мы редко встречались. Однажды я летел из Москвы в Пермь самолетом и наши места оказались рядом. К тому времени Галина Рагозина-Панова уже стала прима-балериной Пермского театра оперы и балета, лауреатом Международного конкурса артистов балета в Варне (1968 год ), она была широко признанной танцовщицей. Сам директор театра Ходес С.Г. прислал за ней в аэропорт машину, и она любезно подвезла меня к моим родственникам. Конечно, была обида на Нежат Ахмедзаде, который, безусловно, знал, всю сложность такой ситуации, но пошел на это. Слова “проклятый капиталист” были тогда самыми ласковыми в моем лексиконе. Наконец, удалось узнать, что Пановы будут танцевать два па-де-де в первом отделении сразу же после спектакля “Сильфиды”.