Первая

Вид материала

Документы

Содержание Реальность вымысла – или вымысел реальности? Осознанье загадки «Любите изменяться», или игры с

Подобный материал:

• Первая. Новое восприятие проблемы рождаемости глава первая, 1589.66kb.
• Первая. Новое восприятие проблемы рождаемости глава первая, 5106.96kb.
• Книга первая. Реформация в германии 1517-1555 глава первая, 8991.95kb.
• А. Первая буква слова "астрология", и первая буква почти во всех мировых алфавитах, 3392.44kb.
• А. И. Уткин глобализация: процесс и осмысление оглавление Глава первая, 3584.73kb.
• Общие сведения, 236.6kb.
• Первая, 1651.33kb.
• Первая, 870.29kb.
• Древний Египет-первое государство на Земле, первая могущественная великая держава,, 265.58kb.
• Школьные годы неизбывный повод для ностальгии. Первый звонок, последний звонок. Первая, 399.66kb.

Реальность вымысла – или вымысел реальности?

Чем далее, тем более убеждаюсь я в справедливой мудрости высказывания, авторство которого не помогли мне отыскать даже всезнайки Янедекс и Гугл: «для получения удовольствия от чтения читателю вовсе не важно – о чём пишет, не важно, как пишет... Важно – кто пишет». Нечто подобное, кстати, высказано и в одной из биографий Бунина¹⁰⁹. Вот этим-то кто пожалуй, всё и определяется. Далее начинается кто - читателя. Кто это читает, способна ли душа его пройти свои полпути навстречу, заглянуть в те же бездны, восхититься теми же интеллектуальными конструкциями, или – останется к ним глуха и равнодушна, потому как её бездны – вовсе иные? И никакие ритуальные завыванья и пляски критиков не помогут им понять бессмысленное для них «величье» написанного.

Но… вот что странно: тот бледный, неяркий, творческий и всеохватывающий огонь¹¹⁰ вдохновенья так нестоек – вот, всего лишь мгновенье назад он был здесь, в солнечном мареве «Лолиты», в звучании «Baby’s in black»¹¹¹, в отдающей привкусом Эдгара По рецензии, - и вот его уж нет, и кружевное плетенье слов становится механическим, начинает накрапывать дождь, и читатель никогда, никогда не сможет ощутить за словами того, что чувствую сейчас я, эта музыка никогда не прольётся чёрными ( о нет – светлыми, чуть потаявшими, снежными, по которым так дивно пускать весною кораблики) ручьями прямо в их кровь¹¹². И к чему тогда – вино, кино, пшено¹¹³... и всё прочее?

А мне – мне осталось всего-ничего – придумать (или даже скорее расслышать, понять) что же случилось по ЭТУ сторону времён и по ТУ, и как они, «эти таинственные и зловещие происшествия, вторгшиеся в наш уют, в нашу привычную жизнь»¹¹⁴ должны выстроиться и совпасть, чтобы со-творить ту единственную и неповторимую реальность вымысла, которая только и есть – Я и которая – где-то, как-то, уже готова стать мною; стать – сначала для меня, а уж потом для кого-то¹¹⁵, кто пойдёт следом, однажды, в воскресное весеннее солнечное утро открыв... и что из того, что, быть может, этого кого-то как раз и не будет никогда? Пока есть я, пока есть этот текст, вероятность такого происшествия существует. И хотя она, вероятность эта, утешает меня только пока горит этот странное, бледное пламя, а стоит ему потухнуть – всё теряет цель и смысл, и животные наслажденья становятся само-довлеющими, теряя иное – по ТУ сторону – измеренье. Так вот, несмотря даже на его быстролётность – одно лишь видение этого дивного замка, в который входит – пусть не такой вовсе, каким я хочу его видеть – читатель, или даже – ох! – читательница, заставит меня пытаться воплотить увиденное, ибо только воплощённое по ОБЕ стороны времён существованье имеет смысл.


Уффф... о как. Чем далее – тем более...


Вот здесь, в мгновенье этого осознанья, стоит очнуться, оглянуться, понять, какие тени «стекли по наклонам луча»¹¹⁶ в голубое пламя – и, оттолкнувшись от этого, вспомнить, что нынче – Вербное, и придти к другому вовсе слою-измеренью – пушистой и горчащей на зубах (при попытке отломить гибкую коричневую мокро-холодную веточку) вербе, проталинам в снегу, искрящемуся голубому снегу... И всё та же – радостная бесконечность...

Осознанье загадки

Как... как всегда неожиданно наступает весна – вот всего лишь несколько мгновений назад был прохладный, прутяной¹¹⁷, засыпанный снежком и капелью март, капризный апрель, гулкое, но голое (лишь на мгновенье с сухою землёй, из которой уже показались крокусы) начало мая, уже готовое набухнуть, стать нежным чуть-чуть только ещё зеленоватым маревом на фоне дивных синих небес и пронзительно белых влажных облаков, - как вот уже торжествующая весна и начало лета – ненадолго отступающая в холодном дожде, но уже пришедшая, здешняя...

Мне почему-то кажется (лень встать, дойти до книжного шкафа напротив, где стоят старинные уже теперь – середины прошлого века, тома Конан-Дойля) что сокровище дома Месгрейвов нашли именно в мае, когда шуршала под ногами сухая прошлогодняя трава, сквозь которую пробивались крокусы и тюльпаны... Это всегда – начало, обещание чего-то, несбытошного вовсе, но – заманчивого, приснившегося однажды. Наверное, потому я так люблю именно эти начала – зимы, с первым снежком¹¹⁸, осени, с первыми жёлтыми листьями, падающими на скамейку (ах, сколько и каких их будет вскоре вокруг – засыпет всё на свете!..но пока...) и неожиданной, тихой прозрачностью воздуха...

Странно, что я всё ещё никак не могу понять, что именно было б интересно прочесть мне, мне самому, какая интрига, загадка, преступление наконец, смогли бы завладеть моим воображением настолько, чтобы я стал бы придумывать, как же всё это было – на самом деле... Я чувствую несколько таких островков-прикосновений, давних пульсаций¹¹⁹ смысла – следы на снегу¹²⁰, сны, «она вошла с мороза»¹²¹, письмо, старинный друг, заброшенная усадьба, одинокое утро, вечерние визиты, известье о... Сон – со смещеньем времён «какое, милые у нас – тысячелетье на дворе?»¹²² - и – постепенное осознанье загадки...

«Любите изменяться»¹²³, или игры с

Странная литературная игра с самим собою – в памяти... нет, не в памяти даже - в нас, в потаённом существе нашем, живёт множество миров, самое существованье которых – позабыто, позаброшено повседневною жизнью, а иногда и вовсе утеряно...И всё же они есть, и что послужит их пробужденью – Бог весть... Порою кажется, что они находятся на расстоянии вытянутой руки (иногда достатошно лишь взгляда – только на переплёт, чтобы...) или даже клика мышки... Впрочем, доступность их обманчива – порою, сколько ни кликай по картинке, так обещающе висящей на сайте, увидеть, разглядеть её в деталях не удаётся – в силу ли недостатков памяти? Или в силу того, что что-то исчезает в нас самих, и теперь восстановить, почувствовать, разглядеть (иногда даже – разнюхать!) эту вожделенную (вдруг, вот сейчас) картинку нам не дано? А как хочется, именно сейчас, когда – звёзды ли сложились особенным образом, воспоминанья ли «нахлынули вдруг» - но кажется, что стоит только взять в руки именно тот, первоначальный том¹²⁴, как весь веер ощущений развернётся, воспоминанья оживут, превращая вас одновременно в то, чем вы были тогда, и – в нечто иное вовсе, потому что за время расставанья... Впрочем, изменилась и сама картинка: вот там тень стала глубже, там – проступил незамеченный вами ранее силуэт, да и вообще «краски стали волшебно-прозрачны»¹²⁵ и многослойны, а вот там... А вот там – и вовсе исчезло былое очарованье, и совсем непонятно уже, почему так замирало сердце всякий раз... Вглядимся...нет-нет, что-то сладостно знакомое, страстно-страшно-нежно-влюблённое в - одном лишь сочетании слов, последовательности красок... Я угадал? Ну что ж, ежели вам знакома прелесть этой игры...

И иногда мне кажется даже, что мы сами – и есть некое причудливое сочетанье вот этих миров, которое меняемся вместе с нами, и которое меняем – мы. «А иногда, весной, мне кажется, что я – восьмой»¹²⁶.

С этим, собственно, я и пришёл нынче – с пониманьем, что загадку невозможно решить, не изменившись, не почувствовав, что же произошло...