«Молодые ученые о современном финансовом рынке рф»

Вид материала

Статья

Содержание Behavioral paradoxes of the expected unity theory Рекомендация специалиста

Подобный материал:

• «Молодые ученые о современном финансовом рынке рф», 126.61kb.
• «Молодые ученые о современном финансовом рынке рф», 396.88kb.
• «Молодые ученые о современном финансовом рынке рф», 115.17kb.
• «Молодые ученые о современном финансовом рынке рф», 125.7kb.
• «Молодые ученые о современном финансовом рынке рф», 85.2kb.
• «Молодые ученые о современном финансовом рынке рф», 89.74kb.
• «Молодые ученые о современном финансовом рынке рф», 112.13kb.
• «Молодые ученые о современном финансовом рынке рф», 94.23kb.
• «Молодые ученые о современном финансовом рынке рф», 119.82kb.
• «Молодые ученые о современном финансовом рынке рф», 59.16kb.

УДК 330


ПОВЕДЕНЧЕСКИЕ ПАРАДОКСЫ ТЕОРИИ ОЖИДАЕМОЙ ПОЛЕЗНОСТИ


Крупкина Анна Сергеевна


Московский государственный университет им. М.В. Ломоносова, Россия, 119991, г. Москва, Ленинские горы, дом 1, строение 46, экономический факультет, студентка 5 курса специальности «Экономика»

krupkina_anna@mail.ru


Экономическая теория уже сотни лет пользуется предпосылкой рациональности экономических субъектов, в соответствии с которой индивиды способны полностью обрабатывать получаемую информации с учетом правил теории вероятности и использовать ее с максимальной эффективностью. Однако найдется мало людей, которые действительно бы умели полностью обрабатывать всю полученную извне информацию с максимальной эффективностью. Тем более это становится невозможным в условиях финансового кризиса, когда получение достоверных сведений о происходящих событиях несет в себе не только временные и материальные издержки, но снижение степени доверия инвесторов в достоверность получаемой информации.

Эта проблема касается и финансовых рынков, где для экономических агентов возрастает роль субъективных факторов принятия решения (стереотипы, мнение окружающих, информация, получаемая из СМИ), в то время как объективные характеристики финансовых активов (риск, доходность) становятся менее важными. Это заставляет нас задуматься, не является ли предпосылка рациональности экономических субъектов, причиной снижения предсказательных способностей теории ожидаемой полезности. Именно к таким выводам нас приводят результаты исследований поведения инвесторов психологами и социологами в рамках направления, получившего название поведенческая теория финансов. Однако отсутствие четкой теоретической базы не позволяет поведенческой теории финансов претендовать на формирование самостоятельной модели финансовых рынков. Поэтому в рамках данной работы будет оценена возможность улучшения предсказательных качеств существующих моделей финансового рынка с учетом психологических особенностей поведения индивидов.

Полученные результаты показывают, что выведенные в рамках поведенческих финансов особенности поведения людей, не противоречат теории ожидаемой полезности и могут быть использованы с целью ее повышения прогностических качеств. С практической точки зрения, данная работа будет полезна для разработки актуальных финансовых продуктов, повышения предельной склонности населения к инвестированию, а также выработки более эффективной кредитно-денежной политики государственными органами.


Теория ожидаемой полезности является одной из основных теорий современной экономики, описывающих процесс принятия инвестиционных решений. Однако уже в 70-е гг. прошлого века был проведен ряд эмпирических исследований¹, которые показывают, что предпосылки рационального поведения людей, взятые за основу теории ожидаемой полезности, не являются вполне релевантными реальному поведению инвесторов. Особенно остро данная проблема встает в условиях финансового кризиса, когда получение достоверных сведений о происходящих событиях несет в себе не только временные и материальные издержки, но и приводит к уменьшению уверенности инвесторов в качестве получаемой информации и появлению асимметричности² информации. Итогом этого становится снижение эффективности обработки экономическими субъектами получаемой информации, которая в свою очередь ведет к усилению субъективных факторов принятия решения (стереотипы, мнение окружающих, информация, получаемая из СМИ), позволяющая индивидам упростить процесс принятия решения и сделать более низкими трансакционные издержки. Таким образом, на принятие решений экономическим субъектом в большей степени влияют психологические особенности человеческого организма, нежели необходимость определения объективных характеристик портфеля, таких как риск и доходность, результатом чего становится принятие решений, не являющихся оптимальными в соответствии с теорий ожидаемой полезности.

Именно к таким выводам нас приводят результаты исследований поведения инвесторов психологами и социологами в рамках направления, получившего название поведенческая теория финансов. Представленные в данной концепции характеристики оптимальности экономического поведения существенно отличаются от предпосылок рациональности, описанных в теории ожидаемой полезности, поскольку подразумевают оценку рациональности не столько итогового результата, сколько самой процедуры принятия решения³, и в этом смысле данные подходы дополняют друг друга и составляют более широкую картину экономического поведения. Поэтому в рамках данной работы оценивается возможность улучшения предсказательных качеств существующих моделей финансового рынка с учетом психологических особенностей поведения индивидов. Для этого будут рассмотрены несколько групп поведенческие парадоксов, характерных для современных финансовых рынков.

Первая группа парадоксов связана с вопросами массовых социальных реакций, когда решение индивид принимает с учетом текущего или возможного поведения социальной группы, которое может полностью противоречить индивидуальным критериям рациональности, и, таким образом, нарушать предпосылки рациональности экономического субъекта. Причиной этого становится изменение во время финансового кризиса ожиданий индивидов, в результате которого объективная информация перестает быть объектом рациональных решений, и вместо этого становится важным референтное мнение (мнение близких людей, коллег по работе, соседей, т.е. лиц, с которыми субъект достаточно часто взаимодействует).

К данной группе парадоксов можно отнести проблему стадного поведения (herd behavior), которое представляет собой процесс имитирования поведения окружающих, или информационного каскада (в случае если индивид ориентируется на большую группу людей)⁴. Целью такого поведения становится наличие одинакового уровня информации, необходимость решения однотипных задач, при условии одинаковых вкусов, желание упростить процесс принятия решения, снизить трансакционные издержки. Однако такой механизм принятия решений может приводить к тому, что группа лиц, ориентирующихся на решения друг друга, будет переставать обращать вниманию на поступающую извне информацию и полностью «замыкаться» на принятых внутри группы решениях, даже если такие решения не способствуют максимизации их полезности. Данный подход противоречит выводам теории ожидаемой полезности, поскольку такое поведение не только не является рациональным, но и не изменяется со временем, что подтверждает идею о том, что индивид не считает данное поведение ошибочным и не собирается его исправлять.

Зачастую происходит и так, что индивид сомневается в нерациональности предлагаемого группой близких людей решения, но настолько боится противопоставить себя группе, что основой для принятого им решения остается данной мнение группы. Этот эффект получил название «феномена группомыслия», идея которого принадлежит американскому психологу И. Джанису⁵, частным случаем которого является парадокс Абилина. В его основе лежит ситуация, когда группа людей принимает совместно решение, которое не устраивает ни одного из ее членов. При этом каждый из них верил, что принимает это решение только потому, что его находят привлекательным остальные участники, и тем самым шел вразрез с собственными критериями рациональности, поддерживая групповое решение.

Описанные выше парадоксы группового мышления и характерны для финансовых рынков, где проверка правильности принятого решения возможно только спустя определенный временной лаг. Кроме того, инвестор сталкивается с высокими издержками составления прогноза, затратами времени и собственных сил, результаты которых могут не оправдаться закономерными явлениями в условиях финансового кризиса⁶.

Следующая группа парадоксов содержит в себе парадоксы, носящие личностный характер. К примеру, инвесторы по-разному реагируют на эквивалентные изменения выгод и потерь, в отличие от теории Марковица, в которой главным образом и была использована предпосылка рациональности экономических, где выгоды и потери оказывают одинаковое влияние на изменение богатства индивида.

Асимметричная реакция на потери и выигрыши, на первый взгляд, противоречит теории ожидаемой полезности, но в действительности является формой рационального поведения, поскольку отражает изменившийся подход к принятию решений и не противоречит аксиомам рационального поведения⁷.

Следующий парадокс – «эффект якоря», который предполагает поиск аналогичных событий аналогичных и перенесений их результатов и итогов на явления настоящего. Например, для россиян таким событием является кризис 1998 г., для американцев примером для сравнения современного кризиса выступает Великая Депрессия, хотя связь между данными кризисами и современным практически отсутствует. Однако отсутствие объективных связей между событиями не пугает экономических субъектов, и они легко переносят все последствия и текущие события прошлых кризисов на нынешний. Таким образом, ориентиром для принятия решения служит точка отсчета (уже известный кризис), которую индивид постепенно модифицируют. При этом чем легче припоминается подходящее к ситуации событие, тем больше шанс верить в высокую вероятность его наступления.

В период кризиса данный феномен перестает быть парадоксальным, поскольку ограниченность информации и увеличение ее стоимости стимулирует людей искать пути минимизации издержек в виде готовых «образцов» поведения, которые были применены ранее и успешно приводили к максимизации полезности. Для этого индивиды ориентируются на события из прошлого, аналогичные происходящим, и критерием такого сходства выступает репрезентативность, которая по своей природе не всегда способна учесть причинно-следственные связи между событиями. При этом, если обратиться к теории ожидаемой полезности, увидим, что возможность использования «эффекта якоря», например, при построении функции ожидаемой полезности можно осуществлять корректировку точки входа инвестора на финансовый рынок с учетом возможных модификаций на основе аналогичности событий.

Дополнительные трудности будут создавать переоценка вероятности связанных событий и недооценка вероятности несвязанных событий. Например, для многих людей в современной России действует следующая цепочка рассуждений: на американском и азиатском фондовых рынках кризис – российский фондовый рынок от них зависим (высокая доля иностранных инвестиций) – в России тоже будет финансовый кризис. Кроме того, на умозаключения о финансовом кризисе оказывает влияние «эффект якоря», который основывается на привязке существующих данных к аналогичному событию, т.е. крупному кризису в российской экономике, которым большинство считает дефолт 1998 г. В итоге возможность кризиса на российском фондовом рынке начинают стойко ассоциировать с дефолтом. Такой вывод кажется поистине парадоксальным, поскольку дефолт представляет собой отказ государства от платежей по своим долгам и не является обязательным признаком кризиса, как и наличие спада на фондовом рынке не ведет в отсутствии роста государственной задолженности к возникновению дефолта.

На первый взгляд, рассуждения простых обывателей не должны оказывать влияние на профессиональных участников финансового рынка, однако в условиях кризиса ситуация изменяется вследствие асимметрии информации, которая делает для ряда участников финансового рынка невозможным получение достоверной информации и заставляет предположить, что идеи о дефолте могли попасть на рынок из правдивых источников. Результатом этого станет усиление кризисных ожиданий, которые будут еще больше подогревать нереалистичные идеи.

Причиной возникновения данного парадокса является наличие у экономических субъектов нескольких «уровней притязания»⁸: низкий уровень притязания отвечает за желание сохранить свое богатство, высокий – за возможность разбогатеть в короткие сроки. При формировании низкого и высокого уровней притязаний (формально их можно создать бесконечное множество) особенности работы человеческого мозга приводят к тому, что индивид перестает видеть объективные взаимосвязи внутри цепочки событий, подобных примеру с возникновением дефолта. Вследствие чего субъективная оценка вероятности событий смещается по сравнению с теорий ожидаемой полезности, в результате асимметричности реакции на взаимосвязь часто освещаемых в СМИ событий в кризисной экономике. Изменение характера оценок субъективных вероятностей выигрыша и убытков все же может быть учтено путем внедрения подхода «взвешенной вероятности», предложенного еще в рамках «теории перспектив». Данный подход предполагает введение вместо вероятности «весов решений», которые являются мерой общей привлекательности альтернативы и основываются не на законах вероятности, а на субъективной оценке индивидом полезности.

Итак, хотелось бы напомнить ряд недостатков поведенческих финансов. В частности, в экспериментах нарушались или могли быть нарушены важнейшие правила проведения экспериментов: неоднородность выборки (в нее попадали финансовые кризисы и в стабильные периоды), отсутствие данных о доверительных интервалах, статистической значимости полученных результатов или иных указаний о том, что данные действительно можно применять на уровне всей экономики в целом. При этом результаты эмпирических исследований проводились на основе малых групп (не более 500 чел.). Кроме того, испытуемые при участии в эксперименте могли ощущать нереальность сформулированной ситуации и вести себя неординарно, поэтому повторяемость в жизни таких результатов совершенно не гарантирована. В работах Д. Канемана и А. Тверски не раз отмечалось влияние изобретателя на ход эксперимента, внутреннее желание подтвердить гипотезу, а это зачастую искажает результаты эксперимента. Недоучет этой проблемы в своих собственных работах авторами «теории перспектив» существенно изменяет ценность полученных эмпирическим путем результатов.

Несмотря на все вышеперечисленные недостатки теории поведенческих финансов, нельзя не отметить того факта, что именно это направление на данном этапе развития экономической теории способно дать объяснение некоторых особенностей поведения людей, присущих им в условиях кризиса. К тому же проанализированные парадоксы не противоречат теории Марковица, что не мешает синтезировать различные подходы к поведению человека и обогатить существующую теорию портфеля. В этом смысле поведенческие финансы являются продолжением и закономерным развитием теории ожидаемой полезности с учетом фактора неполноты информации вследствие объективных и субъективных причин.

С практической точки зрения, возможность проведения синтеза различных подходов к поведению людей позволяет использовать полученные результаты с целью минимизации последствий финансового кризиса и восстановления экономики за более быстрый срок. В этой связи могут быть приняты меры по устранению неопределенности за счет предоставления населению своевременной и достоверной информации о положении страны и возможностях выхода из кризиса, что позволит смягчить влияние кризисных ожиданий в реальном и финансовом секторе экономики.


Список литературы

1. Авакян Е. Реформирование системы регулирования финансового рынка: проблемы и перспективы // Рынок ценных бумаг. 2005. №10.
   
2. Байков С. В. Потребительское поведение на финансовых рынках России / С.В. Байков [и др.]; под ред. А. Н. Зубца, М.: Экономика, 2007. 270 с.
   
3. Виноградов Д.В. Финансово-денежная экономика: учеб. пособие / Виноградов Д.В., Дорошенко М.Е.; Издательский дом ГУ ВШЭ, 2009. 828 с.
   
4. Дементьев В.Е. Доверие – фактор функционирования и развития современной рыночной экономики // Российский экономический журнал. 2004. №8. С. 46 – 85.
   
5. Елисеева И. Е. Как выжить на фондовом рынке?: финансовая самозащита инвестора / И. Е. Елисеева, М.: Вершина, 2008. 216 c.
   
6. Жуков А. Частный взгляд на доклад ФСФР «О мерах по совершенствованию регулирования и развития рынка ценных бумаг на 2008 – 2012 гг. и на долгосрочную перспективу» // Рынок ценных бумаг. 2008. № 9 (360).
   
7. Иванов А. Обоснование эффективности фондового рынка как оптимального источника привлечения финансовых ресурсов // Финансы и кредит. 2005. № 12.
   
8. Ильина И.Ю. Трансформация потребительского поведения населения в условиях формирования новых стандартов жизни; Российская акад. наук, Ин-т социально-политических исслед. Москва, Экон-Информ, 2006.
   
9. Квалифицированные инвесторы: кто они? // РЦБ. Квалифицированный инвестор. 2008. №5 (356).
   
10. Кейнс Дж. М. Общая теория занятости, процента и денег. М., Гелиос АРВ, 1999.
    
11. Клинова М. Глобализация и инфраструктура: новые тенденции во взаимоотношениях государства и бизнеса // Вопросы экономики. 2008. №8.
    
12. Канеман Д., Словик П., Тверски А. Принятие решений в условиях неопределенности: Правила и предубеждения / пер. с англ. Х.: Издательство Институт прикладной психологии «Гуманитарный центр». 2005. 632с.
    
13. Козлов И. Investor relations: новая парадигма в условиях кризиса на мировых финансовых рынках // РЦБ. Компания эмитент. 2008. №22 (373).
    
14. Лукашов А.В. Поведенческие корпоративные финансы и дивидендная политика фирмы // Управление корпоративными финансами. 2004. №2. С. 35.
    
15. Рудык. Н. Поведенческие финансы: между страхом и алчностью. М. Дело, 2004. - 272.
    
16. Фетисов В. Д. Финансы и кредит: учеб. пособие/ В. Д. Фетисов, Т. В. Фетисова. 2-е изд., перераб. и доп. М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2006.
    
17. Ясинский Ю., Тихонов А. Новая информационно-поведенческая парадигма: конец равновесной теории или ее второе дыхание? // Вопросы экономики. 2007. №7.
    
18. Barberis N., Ming Huang M., Santos T. Prospect Theory and Asset Prices // The Quarterly Journal of Economics, Vol. 116, No. 1 (Feb., 2001), pp. 1-53.
    
19. Bikhandani, Hirschlefer, Welch, A theory of fads, fashion, custom and cultural change as informational cascades //The Journal of Political Economy, Vol. 100, No. 5 (Oct., 1992), pp. 992-1026.
    
20. Fama E.F., French K.R., Financing decisions: who issues stock?
    Journal of Financial Economics, Volume 76, Issue 3, June 2005, Pages 549-582.
    
21. Haliassos M. and Bertaut C., Why do so Few Hold Stocks? //The Economic Journal, Vol. 105, No. 432 (Sep., 1995), pp. 1110-1129.
    
22. Hirshleifer D. Investor Psychology and Asset Pricing //The Journal of Finance, Vol. 56, No. 4, Papers and Proceedings of the Sixty-First Annual Meeting of the American Finance Association, New Orleans, Louisiana, 2001, pp. 1533-1597.
    
23. Kahneman D., Tversky A. Prospect Theory: An Analysis of Decision Under Risk // Econometrica, 1979, 47, pp. 263-291.
    
24. Miskin F. Anatomy of a Financial Crises// NBER, Working paper 3934 (1991), National Bureau of Economic Research, Inc.
    
25. Miskin F. Asymmetric Information and Financial Crises: Historical Perspective// NBER, Working paper 13970 (1991), National Bureau of Economic Research, Inc.
    
26. Repin, D.V., Solodukhina, A.V., Behavioral Corporate Finance: A Survey (June 1, 2008), ссылка скрыта.
    
27. Schoemaker P. The Expected Utility Model: Its Variants, Purposes, Evidence and Limitations //Journal of Economic Literature, June 1982, v. XX, no.2, pp.529–563. The American Economic Association, 1982.Перевод А.В. Белянина.
    
28. Tversky, A., D. Kahneman Judgment under uncertainty: Heuristics and biases // Science (1974),185, 1124–1131.
    
29. Tversky, A., Kahneman D. Loss Aversion in Riskless Choice: A Reference-Dependent Model //The Quarterly Journal of Economics, Vol. 106, No. 4 (Nov., 1991), pp. 1039-1061.
    

BEHAVIORAL PARADOXES OF THE EXPECTED UNITY THEORY

Krupkina Anna Sergeevna

The Lomonosov Moscow State University, Russian Federation, 119991, Moscow, Leninsky Gory, 1, building 46, Faculty of Economics.

krupkina_anna@mail.ru


The economic theory have already been using the prerequisite of rational behavior which suggests that individuals can work up all obtain information reckoning the probability theory rules. Despite that fact there are few people who could indeed use all available information with maximal effectiveness. Furthermore, it is becoming impossible in condition of financial crises, when getting reliable information is linked not only with a high timing and financial costs, but also with reducing investors’ confidence in the quality of received information.

This obstacle affects financial markets, where the role of subjective decision-making factors (for instance, stereotypes, friends’ and relatives’ opinions, mass media) are increasing while objective characters of financial markets (risk, income) are becoming less important. It makes us to think whether the prerequisite of rational behavior is a reason of decreasing in predictable quality of the expected unity theory. That was the main conclusion of sociological and psychological surveys related with investors’ behavior and combined in a new economical approach, - “behavior finances theory”. However, there is no clear theoretical base allowing behavior finances organize independent model of financial markets. Therefore this work is evaluating opportunities of improving predictable quality of existing theoretical models with reckoning psychological features of individuals’ behavior.

The overall results shows that human behavior`s psychological features, which had been invented in behavior finances frameworks, do not contradict expected unity theory and can be integrated in the latter. This work can be useful for practice in case of developing actual financial products, increasing the marginal prosperity to invest. For government and authorities it can also be useful, because of its ability to increase effectiveness of the monetary policy.


Рекомендация специалиста


Работа Крупкиной Анны написана на актуальную тему. Сегодняшнее состояние финансовой системы России, осложненное мировыми тенденциями, требует от участников финансовых рынков большой гибкости в принятии решений. Важным фактором при этом становится учет поведенческих характеристик представителей спроса на финансовые активы. Однако в нашей стране данный аспект мало изучен. В связи с этим работы, посвященные изучению поведения субъектов финансового сектора, можно всячески приветствовать.

В своей работе А. Крупкина подробно разбирает поведенческие парадоксы теории ожидаемой полезности, уделяя особое внимание предпосылкам, которые лежат в их основе. Особенностью этого раздела является самостоятельность подхода: автор не просто выписывает из литературы общеизвестные положения, а фокусирует их на своей основной теме.

Помимо этого, А. Крупкина самостоятельно проработала основные труды по поведенческой теории финансов. Это непростая задача, т.к. статьи англоязычные, довольно трудные и сильно математизированы. Тем не менее А. Крупкина успешно справилась с этой задачей, сумев просто и ясно сопоставить парадоксы теории ожидаемой полезности и выявить возможности их совместимости.

Сильной стороной работы является то обстоятельство, что А. Крупкина не просто собрала и проанализировала литературу, но и сумела критически ее осмыслить. Она совершенно справедливо отмечает недостатки теории перспектив: отсутствие непротиворечивого теоретического обоснования, сомнительных возможностях для агрегирования, сложностях перехода от социологических к статистическим методам. Это свидетельствует о понимании материала и наличии аналитической составляющей.

Отсюда можно сделать вывод, что данная работа написана на очень хорошем уровне, существенно превышающем средний уровень, а также содержит задел для дальнейших исследований.


Дорошенко Марина Евгеньевна, д.э.н., профессор экономического факультета МГУ имени М.В.Ломоносова кафедры прикладной институциональной экономики