![](images/doc.gif)
В настоящее время гипотеза Валлона нашласвое подтверждение вработах советских психологов. Механизм имитирующей активности обнаружен даже втакой, казалось бы, немоторной системе, как орган слуха. Исследования показали, чтоанализ звуков повысоте зависит от точности вокализации заданной высоты, т. е. внутреннегопропевания высоты воспринимаемого звука. Такого рода работы позволили А.Н.Леонтьеву сформулировать теорию, согласно которой механизмом чувственногоотражения свойствобъектов является уподобление динамики процессов в реципирующей системесвойствам внешнего воздействия. Решающим компонентом в этом механизме являетсялмомент уподобления процесса, составляющегоэффекторное звено реципирующей системы, отражаемому свойству366. В случаеотражения мелодии,например, движения голосовых связок воспроизводят объективную природувоспринимаемых звуков. Несомненно, что идея Валлона о скрытой имитирующейдеятельностиприближается к современной теории уподобления как механизма чувственногоотражения.
Однако моторная имитация свойстввоздействующих раздражителей на стадии, когда ребенок не отделяет себя отличности другого, еще не является подражанием в полном значении этого слова ине порождает действительного представления. Последнее всегда предполагаетпротивопоставление образа объекту, а такое противопоставление возможно, помысли Валлона, лишь когда совершается процесс отделения субъекта от объекта.Осуществление же егооказывается возможным лишь тогда, когда ребенок начинает отделять себя отдругого социального существа —общающегося с ним взрослого. Так посредством другого человека, — пишет Валлон, — приобретает свое конкретноезначение реакция подражания...367 Через внутреннюю имитациюдействий других ребенок приходит к подражанию не только объектам. Он начинаетвнутренне имитировать собственные внешние действия. Валлон не раскрываетконкретного механизмаэтой имитации, но можно предположить, что он заключается в том, что самидвижения становятся объектом ориентировочно-исследовательской деятельностиребенка. Следовательно, в деятельности, — заключает Валлон, — намечаются две ориентации: одна ориентация, обращенная к внешнимобъектам, и другая —деятельность, относящаяся к самому себе, или постуральная деятельность,средствами и целями которой является собственное поведение субъекта. Этопластическая деятельность. Она возникает из подражания368.
Таким путем внутренняя имитирующая и затемсамоимитирующаядеятельность обеспечивает интериоризацию внешней деятельности.
Раскрывая соотношение подражания ипорождаемого им представления, Валлон подчеркивает диалектический характерэтого отношения и сложный характер имитирующей деятельности. Чтобы получить образобъекта, моторной имитации должны быть подвергнуты элементы предмета не в любой, а вопределеннойпоследовательности. Перед ребенком находится цельный предмет, и ребенок черезимитирующую деятельность должен перевести эту одновременность впечатления в цепьпоследовательныхдействий. Из взаимосвязи частей должна быть выделена та, которая обеспечиваетправильное развертывание предмета. При создании же представления совершается обратный процесс.То, что в подражании развернуто во времени, в представлении должно существовать какмоментальная схема предмета. Этот перевод последовательности в ^одновременностьхарактерен дляперехода от подражания к представлению. Подражание, пишет Валлон, реализуетсятолько во времени и через последовательность действий, в которых должнавоспроизвестись воспринятая последовательность. Представление же — это статическая формула. Но представлениене существует само по себе и для себя. Оно становится той внутренней моделью,согласно которой может совершаться подражательная деятельность при отсутствииобъекта. Одновременность образа должна снова развернуться в последовательностьсенсомоторных элементов.
Этой диалектике одновременности ипоследовательности на уровне представления Валлон придает очень большоезначение как простейшей модели противоречия, характерного для мышления человека. Связываясь друг сдругом, представления составляют ткань образного мышления человека, характерного тем, что внем дан слепок с действительности в одновременном существовании ее элементов и отношений.Эта одновременность образного мышления должна быть развернута в последовательностьдискурсивной мысли.Такой перевод образности в дискурсивность не мог бы, конечно, осуществиться,если бы представление с самого начала своего возникновения не было связано со словом.Чувственный образ, —пишет Валлон, — неявляется единственнымсоставным элементом представления. В представлении он получает название,которое классифицирует его среди других образов и определяет его объективноезначение369. Разбирая связь речи и представления, Валлон приходит кзаключению, что представление, которое не обозначено словом, не могло бы бытьзафиксировано в сознании370.
Именно благодаря связи с речьюпредставления могут развертываться во времени. Это — сложнейшая операция дискурсивноймысли. Распределение во времени того, что сначала представляется как простая мгновеннаяинтуиция сознания, есть, несомненно, самая деликатная операция языка идискурсивной мысли371.
В чувственно образном аспекте мышления,называемом Валлоном интуицией, одновременно дано много элементов вмногообразииотношений. В этом комплексе нужно вычленить ведущие компоненты, существенныеотношения между ними и порядок их следования друг за другом. Трудность такойоперации и есть трудность нашего рассуждающего мышления. Постоянноразрешающееся противоречие между недифференцированным целостно-интуитивнымпониманием ситуации и дискурсивной формой понимания Валлон считает сходным спротиворечиями практического интеллекта. В сфере этого последнего животное видитперед собой желаемуюцель, но достичь ее может лишь через цепь действий, часть из которых может дажезначительно удалить его от цели. В сфере же дискурсивного мышления человекинтуитивновоспринимает сосуществование каких-то элементов в плоскости одного целостногопредставления. Но он должен путем ряда умственных операций установить спецификуотношений, опосредствующих звеньев, связывающих эти элементы. Развертываниеинтуитивной мысли в дискурсивную должно снова привести к единству, но единству, вкотором все связи уже проанализированы. На существование этой стадиисинтезирования указывали многие исследователи, в частности Декарт. Их наблюдения показывают, чтолдискурсивные суждения, через которые нужно пройти нашему разуму в поисках истины, не могут датьпрямого и необходимого понимания прежде, чем не пройдут через достаточное повторениедля того, чтобы их последовательные элементы в конце концов растворились между собой и в итогепретворились в формулу, в которой разум может охватить их всех одновременно, вмомент, когда он представляет себе его372.
Начало дискурсивного мышления удетей.
С возникновением первичных предствленийкак объектов, так и собственных действий, не заканчивается, а тольконачинаетсяформирование собственно внутреннего воображаемого плана. Анализируя соотношениепредставления и речи, Валлон приходит к выводу, что речь непосредственнопродолжает ту работу,которую начало представление: репрезентировать окружающий мир как противостоящуючеловеку объективную реальность. Из этого положения Валлон делает вывод, вовсе из него невытекающий, а именно — что представление является символом объективной действительности.Говорят, — пишет он,— что представлениеявляется первой ступенью символа, но это потому, что оно стремится уже к языку,лучше всего систематизированному и наиболее приспособленному орудию мысли, которыйманипулирует не предметами, а символами, или который манипулирует предметами посредствомсимволов373. Это положение по существу находится в противоречии с прежнейхарактеристикойотношения представлений к объекту как копии к образцу. Отражение никогда неможет быть приравнено символу. Подчеркивание символической функции представления вытекает изкритического отношения Валлона к теориям, считающим представление следом восприятия. Этоже последнее объявляется этими теориями пассивным слепком с вещей. Но, какпоказано в работах Валлона, представление является результатом особого исложного взаимодействия человека с объектом, следствием его имитирующей,копирующей объект деятельности, которой оказывается как бы пронизаннымполучающийся образ.
Несомненно, однако, что представление,фиксируясь в сознаниисловом, в то же время подготавливает дальнейшее развитие речевой деятельности.Но не потому, что представление является первым этапом символизации, а потому,что в представлении уже выразилось то начавшееся отделение субъекта от объекта,которое продолжает язык. Овладение речью вводит новое отношение между человеком иобъективной действительностью: отношение обозначающего к обозначаемому. Как и имитирующаядеятельность, оно, пишет Валлон, не может быть простой автоматической производной отпрактической деятельности. Оно не может сформироваться посредством усложнения ипрогрессирующегообъединения простых сочетаний сенсомоторных схем374. Формируясь на основе ужечастично образованных представлений, речь начинает сама оказывать интенсивное влияние наразвитиепредставлений. Такая речь связана с развитием воображаемого, или умственного,пространства, так как она протекает где-то и когда-то. А это предполагает итребует воображаемого пространственно-временного континуума. Оно отличается отпространства сенсомоторных схем. Это последнее представлено у ребенка восновном моторными схемами. Они могут не проявляться в непосредственнонаблюдаемых реакциях, но существуют в потенции, проявляясь в напряжении разныхгрупп мускулов. Пространство неговорящего ребенка есть пространство егодвижений. Умозрительное же пространство есть главным образом визуальное, зрительноепространство. В нем и происходит дискурсивное разложение комплексовпредставлений, переход от одного представления к другому. Однако самофункционирование речиделает необходимым существование еще другой формы отраженного пространства— пространствасобственно речевойдеятельности. Эту форму Валлон называет пространственной языковой интуицией.Это — пространстворечевых схем. Имея потребность что-то сказать, и ребенок и взрослый человек,еще не начав произносить фразу, уже антиципируют общую схему предложения, размещение в нейслов и т. д. Пространственная интуиция, относящаяся к языку, пишет Валлон, даетвозможностьпредугадать правильный порядок благодаря своего рода одновременномувоспоминанию, основой которого может быть только соположение, т. е.пространство375.
Таким образом, начало дискурсивномуразвертыванию мысли,данной как комплекс представлений, дает соотнесение этого комплекса с речевымисхемами, согласно которым совершается распределение во времени элементовпространственного целого.
Все сказанное касается развития механизмовмышления. Но эти механизмы развиваются соответственно развитиюсодержания мышления инеотрывны от него. Для того, чтобы стало возможным развертывание мысли,необходимо, чтобы различные представления одного и того же объекта,воспринимавшегося в разных аспектах, были как бы сведены в один образ. А этаоперация лишьпостепенно формируется у ребенка.
В представлении детей не отражено ещебогатство конкретныхобъектов; в них содержатся лишь отдельные аспекты вещей. Первоначальноепредставление какого-либо объекта — это цепь представлений его деталей, которая затем должна принятьформу целостнойструктуры, в которой в качестве центрального выделяется ортоскопический аспектобъекта, объединяющий все другие его аспекты и детали. Довольно высокому уровнюмышления, когдаребенок четко отделяет один объект во всех его вариациях от другого, понимаяпри этом как их сходство, так и различие, предшествует стадия мышления,называемая Валлономсинкретической. Эта стадия характеризуется недифференцированностьюпротивоположных познавательных категорий, слитых первоначально в диффузныхпредставлениях ребенка. Он не знает еще противопоставления общего и единичного.Иногда говорят, чтодля ребенка существует лишь единичное. В действительности малыш постигаетединичное не более чем общее. Каждый новый объект он уподобляет предыдущему как егопродолжение. Ондополняет вновь воспринимаемый предмет чертами ранее виденного. Отдельныеединичные предметы еще не отдифференцированы четко друг от друга.
У ребенка далее еще не выработаны операции анализа исинтеза, т. е.мысленного разъединения признаков объекта и последующего их воссоединения. Нетразделения случайного и существенного, изменчивого и постоянного, не сформировано ещеразличение части и целого, разъединяя целое на элементы, ребенок не может сновавоссоздать из них целое. Поэтому отдельные элементы не воспринимаются какчасти: л...расчленение целого может привести к представлению о частях толькопри условии наличия уже существующего понятия целого376.
Из предыдущего становится ясным, что уребенка нет еще понимания противоположностей тождественного иразличного;
Поскольку ребенок имеет очень диффузноепредставление о характерных для вещей изменениях, он воспринимаетмодифицированный предмет как другую вещь. Таким образом, тождественность объекта не сохраняется приего вариациях. Отсюда становится очевидной та трудность, которую испытывает ребенок приразличении того же самого и другого. В одних случаях, в зависимости от своихпотребностей, от практических действий, от видоизменения ситуации, ребенок одини тот же предмет может представлять как две разные вещи. В других случаях онотождествляет существенно различные объекты.
Несформированность у ребенка этих парпротивоположных категорий образует основу тех постоянных конфликтов, изкоторых возникаетмысль и которые стимулируют ее развитие, совершающееся путем преодоления этихконфликтов. Постепенное их разрешение в социальном, речевом общении формируетумственный план, оттачивает дискурсивное мышление.
Особенностям мышления детей, специфике ихумственных операций Валлон посвящает большой цикл экспериментальныхисследований377, которые показывают, чтоумственная деятельность человека — результат длительного процесса развития, что специфический состави связь представлений у ребенка совершенно исключают функционированиеказалось бы таких простых умственных операций, как, например,сравнение.
Pages: | 1 | ... | 38 | 39 | 40 | 41 | 42 | ... | 52 |![](images/doc.gif)