Книги по разным темам Pages:     | 1 |   ...   | 41 | 42 | 43 | 44 | 45 |   ...   | 51 |

Брейер собрался с силами для очередноговозраже­ния: Такаявещь как долг перед окружающими сущест­вует, и я был предан этому долгу.В этом, по крайней ме­ре, я имею смелость быть уверенным.

Лучше, Йозеф, намного лучше иметьсмелость ме­нятьсвои убеждения. Долг и преданность — это обман, мистификация,занавес, за которым можно укрыться. Самоосвобождение — это священное нет, даже долгу. Брейер в страхесмотрел на Ницше. Вы хотите обрести себя,— продолжал Ницше.— Как часто я слышалэто от вас Как часто вы жаловались, что так и не познали свободу Вашевеликодушие, ваш долг, ваша преданность — это стены вашей же тюрьмы. Вы несможете выжить с такими вот мизерными достоинства­ми. Вы должны научиться осознаватьсобственную сла­бость.Свобода не может быть частичной: ваши инстинк­ты тоже изголодались по свободе; дикие собаки в вашем чуланезаходятся лаем, они рвутся на свободу. Прислу­шайтесь, слушайте внимательно,— разве вы их неслы­шите

Но я не могу быть свободным, — взмолился Брей­ер. — Я связан священным брачнымобетом. На мне долг перед моими детьми, моими студентами, моимипациен­тами.

Чтобы вырастить детей, вы должны вырастисами. Иначе вы будете заводить детей от одиночества, под вли­янием животных инстинктов иличтобы законопатить дыры в себе. Ваша задача как родителя состоит не в том,чтобы произвести на свет свое подобие, очередного Йозефа, — это более высокоепредназначение. Задача состоит в том, чтобы произвести на свет творца. А вашажена, — безжалостнопродолжал Ницше. —Разве брак не стал для нее такой же тюрьмой, как и для вас Брачный союз недолжен становиться тюрьмой, он должен быть садом, в котором выращивается нечтовозвышенное. Возможно, единственный способ спасти вашбрак — эторасторгнуть его.

Я дал священный супружескийобет.

Брак есть нечто большое. Это многоезначит —всег­да быть вдвоем,сохранить свою любовь. Да, брак свяще­нен. И все же... — Ницше замолчал.

И все же.. — переспросил Брейер.

Брак священен. Но, — голос Ницше стал строже,— лучше разрушить брак, чем позволить ему разрушить себя!

Брейер закрыл глаза и погрузился вглубокую задум­чивость. До конца путешествия никто из них не произ­нес ни слова.

ВЫДЕРЖКИ ИЗ ЗАПИСЕЙ ФРИДРИХА НИЦШЕ ПО ДЕЛУДОКТОРА БРЕЙЕРА ОТ 16 ДЕКАБРЯ 1882 ГОДА

Прогулка началась на рассвете изакончилась затемно. Мы, наверное, зашли слишком далеко в глубь кладбища.Может, нам стоило повернуть назад раньше Не слишком ли круто я обошелся с ним,дав эту идею. Вечное возвраще­ние —мощный молот. Он разбивает тех, кто пока не го­тов к этому.

Нет! Психологу, знатоку человеческих душ,требуется суровое обращение больше, чем кому-либо другому. Иначе он утонет вжалости. А его студент захлебнется на мел­ководье.

Как бы то ни было, в конце нашей прогулкиЙозеф ка­зался крайнеподавленным, он едва мог говорить. Некото­рые не рождаются сильными.Истинный психолог, подобно художнику, должен любить свою палитру. Может, ядол­жен был бытьдобрее, терпеливее. Обнажил ли я его преж­де, чем научить ткать новуюодежду Рассказал ли я ему о свободе от, не рассказав о свободедля

Нет, проводник должен быть мостиком надстремни­ной, но неможет быть костылем. Проводник должен рас­сказать обо всех испытаниях, чтождут его ученика. Но он не может выбирать за него путь.

Стань моим учителем, — просит он. — Помоги мне преодолеть отчаяние.Должен ли я скрывать свою муд­рость А обязанности ученика Он должен закалиться, на­учиться выносить холод, его рукидолжны, крепко дер­жаться за перила моста, он должен множество раз те­ряться на неверных тропинках, поканаконец не найдет верный путь.

Одинокий обитатель гор, я путешествуюсамыми ко­роткимипутями — от вершины квершине. Но ученики сбиваются с дороги, если я вырываюсь слишком далековпе­ред. Я долженнаучиться ходить медленнее. Сегодня мы, наверное, шли слишком быстро. Яразгадал загадку сна, отделил одну Берту от другой, вновь похоронил мертвеца инаучил умирать вовремя. Все это стало прелюдией для мощной темыповторения.

Не слишком ли глубоки нанесенные мной раны Зачас­тую он казалсяслишком расстроенным, чтобы разговари­вать со мной. Но чему я бросилвызов Что разрушил Только лишь пустые ценности и шаткие убеждения! Еще мыдолжны сталкивать все, что нетвердо держится на ногах!

Сегодня я понял, что лучший учитель тот,кто учится у учеников своих. Может, он прав насчет моего отца. Как отличаласьбы от сегодняшней моя жизнь, если бы я не по­терял его! Может, он прав, и молотмой бьет так сильно потому, что я не могу простить ему его смерть Может, молотмой бьет так громко потому, что мне до сих пор не­обходимо бытьуслышанным

Меня беспокоит его молчание в конце нашейпрогулки. Глаза его были открыты, но он, казалось, ничего не видел. Он едвадышал.

Но я знаю, что в тихую ночь выпадает самаяобильная роса.

Глава 21

ОТПУСКАТЬ ГОЛУБЕЙ было почти так жетяжело, как расставаться с семьей. Брейер плакал, распахивая проволочные дверцыи поднимая клетки к открытому окну. Сначала голуби не поняли, что происходит.Они поднимали головы от золотого зерна в кормушках и не­понимающими глазами смотрели наБрейера, который размахивал руками, пытаясь объяснить им, что он от­крыл им путь насвободу.

Только когда он начал раскачивать ихклетки и сту­чать поним, голуби выпорхнули из открытых ворот сво­ей тюрьмы и, не бросив прощальныйвзгляд на хозяина, улетели в раскрашенное кроваво-красными полосами утреннеенебо. Брейер с грустью следил за их полетом: каждый взмах синих, отливающихсеребром крыльев знаменовал собой окончание егонаучно-исследователь­ской карьеры.

Небо уже давно опустело, но он продолжалстоять у окна. Это был один из самых болезненных дней его жиз­ни, и он еще не отошел отутреннего разговора с Ма­тильдой. Снова и снова он вспоминал подробности этой сцены ипытался найти менее болезненные, более так­тичные способы объявить Матильде освоем уходе.

Матильда, — сказал он ей, — я не знаю, как сказать об этоминаче, поэтому скажу просто: мне нужна свобо­да. Я чувствую себя загнанным вугол. В этом нет твоей вины, это судьба. И судьбу эту выбирал нея.

Ошеломленная и напуганная, Матильда толькои могла, что смотреть на него.

Он продолжал: Внезапно я постарел. Явдруг понял, что я старик, погребенный в жизни — в профессии, в ка­рьере, в семье, в культуре. Всеэто было мне навязано. Я ничего не решал. Я должен дать себе шанс! Я должендать себе возможность найти себя.

Шанс — переспросила Матильда.— Найти себя Йозеф,что ты говоришь Я не понимаю тебя. О чем ты просишь

Я ни о чем тебя не прошу! Я прошу себякое о чем. Я вынужден менять свою жизнь. Иначе я встану перед лицом смерти,понимая, что мне так и не довелось по­жить.

Йозеф, это безумие! — Матильда перешла на крик, глазаее были широко распахнуты от ужаса. — Что с то­бой случилось С каких это пор тыговоришь о твоей жизни и моей жизни У нас одна жизнь на двоих; мыза­ключили соглашениесоединить наши жизни.

Но как я мог дать что-то, если это небыло моим

Я перестаю тебя понимать. Свобода,лнайти себя, так и не довелось пожить — твои слова для менябес­смысленны. Чтопроисходит с тобой, Йозеф Что проис­ходит с нами — Матильда не могла большеговорить. Она зажала рот кулаками, отвернулась и разрыдалась.

Брейер видел, как она дрожит. Он подошелпоближе. Она едва могла дышать, уткнувшись головой в диванный подлокотник,слезы падали в ладони, грудь содрогалась от рыданий. Пытаясь успокоить ее,Брейер положил ру­куей на плечо — толькодля того, чтобы увидеть, как она с отвращением отшатывается. Именно тогда, втот са­мый момент онвдруг четко осознал, что подошел к раз­вилке своей жизни. Он отвернулся,отошел от толпы. Он порвал со своей прежней жизнью. Плечо его жены, ее спина,ее грудь больше не принадлежали ему; он отка­зался от права касаться ее, итеперь ему придется встре­титься с этим миром без живого щита ее плоти.

Будет лучше, если я уйду прямо сейчас,Матильда. Я не могу сказать тебе, куда я пойду. Будет лучше, если я и сам небуду об этом знать. Я введу Макса в курс всех дел. Я все оставляю тебе, незабираю ничего, кроме не­которой одежды и чемоданчика; денег я беру ровно столь­ко, чтобы не умереть отголода.

Матильда все еще плакала. Она, казалось,просто не могла реагировать на его слова. Слышала ли она его во­обще

Когда я буду знать, где остановлюсь, ядам тебе знать.

Нет ответа.

Я должен идти. Я должен изменить своюжизнь, ес­ли я хочувзять ее под контроль. Я думаю, что когда я сам смогу выбирать свою судьбу, намобоим будет лучше. Может, я выберу эту самую жизнь, но это должен быть выбор,мой выбор.

Плачущая Матильда так и не ответила.Ошеломлен­ный Брейервышел из комнаты.

Весь этот разговор был жестокой ошибкой,думал он, закрывая голубиные клетки и возвращая их на полку в лаборатории.Оставалась только одна клетка, птицы в которой не могли летать послехирургических экспери­ментов, которые лишили их равновесия. Он знал, что ему придетсяубить их перед уходом, но он больше не хотел брать на себя ответственность низа кого и ни за что. Так что он сменил им воду, насыпал корма иоста­вил на произволсудьбы.

Нет, мне ни в коем случае не надо былорассказы­вать ей просвободу, выбор, ловушки, судьбу и поиск себя. Как она могла понять меня Я самедва себя пони­маю.Когда Фридрих впервые заговорил со мной на этом языке, я не мог понять его.Лучше бы он нашел другие слова, например небольшой отдых,лпрофессиональ­ноеутомление, длительная поездка на североафрикан­ские минеральные воды. Слова,которые были бы ей понятны. И она могла бы предъявить их в качествеобъ­яснения семье,обществу.

Бог мой, что она будет им всемрассказывать В ка­комположении я ее оставил Нет, стоп! Это ее дело! Не мое. Брать на себяответственность других значит добро­вольно забираться в ловушку, — не только для меня, но и дляних.

Размышления Брейера были прерваны звукомшагов, приближающихся к нему по ступенькам лестницы. Ма­тильда распахнула дверь, ударив еюо стену. Она выгля­дела просто ужасно: бледное лицо, в беспорядке свисаю­щие на него волосы, горящиеглаза.

Я перестала плакать, Йозеф. И теперь яотвечу тебе. Есть кое-что неправильное, кое-что порочное в том, что ты сказалмне. И еще кое-что действительно глупое. Свобода! Свобода! Ты говоришь освободе. Что за жесто­кие шутки надо мной! Хотела бы я обладать твоей свобо­дой — свободой получать образование,выбирать про­фессию.Никогда раньше не возникало у меня столь не­преодолимого желания получитьобразование. Как бы мне хотелось, чтобы я могла найти слова, обратиться клогике — и показатьтебе, как глупо звучат твои слова!

Матильда замолчала и схватила стоящий устола стул. Отказавшись от помощи Брейера, она какое-то время сидела на нем,пытаясь совладать с дыханием.

Ты хочешь уйти Ты хочешь выбирать новыепово­роты своей жизниНе забыл ли ты о том, что ты уже вы­брал Ты выбрал меня в жены. И разве ты действительно непонимаешь, что ты решил посвятить себя нам, мне Что это за выбор, если тыотказываешься признавать его Я не знаю, что это, может, прихоть или импульс,но это не выбор.

Страшно было видеть Матильду в такомсостоянии. Но Брейер знал, что он должен стоять на своем: Я дол­жен был стать Я, прежде чемстановиться Мы. Я при­нимал решения до того, как созрел достаточно для того, чтобыделать выбор.

Тогда это тоже выбор, — огрызнулась Матильда.— Кто этот Я,который не стал Я Через год ты скажешь, что этот сегодняшний Я еще не созрели все принятые им решения не считаются. Это самый настоящий само­обман, способ увильнуть отответственности за собст­венные решения. На нашей свадьбе, когда мы говорили да раввину,мы говорили нет всем остальным альтер­нативам. Я могла бы выйти замуж иза других мужчин. С легкостью! Многие мечтали обо мне. Не ты лигово­рил, что я быласамой красивой женщиной в Вене

Я и сейчас говорю так.

Матильда на мгновение заколебалась. Затем,отбро­сив этозаявление, продолжила: Разве ты не понима­ешь, что ты не можешь вступить вбрак со мной, а потом вдруг сказать: Нет, я забираю свои слова обратно, япо­ка не уверен. Этоаморально. Порочно.

Брейер не ответил. Он задержал дыхание ипредста­вил, чтоприжимает уши к голове, словно котенок Ро­берта. Он знал, что Матильда былаправа. И он знал, что она заблуждалась.

Ты хочешь, чтобы у тебя была возможностьвыбора и, в то же время, хочешь иметь возможность в любой мо­мент отказаться от своего решения.Ты попросил меня отказаться от моей свободы, того малого, что у меня было, покрайней мере, от свободы выбирать себе мужа, но сам ты хочешь, чтобы твоядрагоценная свобода оста­лась за тобой, чтобы ты мог удовлетворить свою похоть с пациенткойдвадцати одного года от роду.

Йозеф вспыхнул: Так вот о чем ты думаешьНет, здесь не замешана ни Берта, ни какая-либо другая жен­щина.

Ты говоришь одно, а на твоем лиценаписано другое. Я не получила образование — не по моему выбору. Но я недура!

Матильда, не преуменьшай значение моейбитвы. Я сражаюсь со смыслом всей моейжизни. Человек несет ответственность перед остальнымилюдьми, но есть у него и более высокий долг — перед самим собой.Он...

А женщина Что ты скажешь о ее долге, еесвободе

Я не говорю только о мужчинах, я говорю о личнос­ти— мужскогоили женского пола,— каждому из насприходится выбирать.

Я не ты. Я не в силах выбрать свободу,если выбор мой загоняет в кабалу других. Думал ли ты о том, что твоя свободадля меня значит Какой выбор есть у вдовы или у покинутой женщины

Ты свободна, так же, как и я. Ты молода,богата, привлекательна, здорова.

Свободна Да чем ты только думаешьсегодня, Йозеф! Только подумай! Какая может быть свобода у жен­щины Мне не позволили получитьобразование. Я ушла из дома своего отца в твой дом. Мне приходилосьотвое­вывать у материи бабушки даже право на выбор одежды и мебели.

Pages:     | 1 |   ...   | 41 | 42 | 43 | 44 | 45 |   ...   | 51 |    Книги по разным темам