История прихода фашистов к власти
Информация - История
Другие материалы по предмету История
?ажала цели, надежды и стремления самой крайней, самой реакционной части германского общества периода революций, острейших социальных кризисов, отражения, разгула милитаризма.
Чуть-чуть забегая вперед, поставим вопрос: был ли Гитлер в области своих внешнеполитических представлений догматиком или импровизатором? Такая тема нередко выдвигается в западной литературе. Конечно, он был и тем и другим в самых худших смыслах. С начала 20-х годов и до конца второй мировой войны его основополагающая программа представляла собой утопию, догму, которой он упорно держался, несмотря на то что она находилась в глубочайшем и абсолютном противоречии со всеми закономерностями истории и международной действительности. Но он был по-своему и изощренным импровизатором, когда старался осуществлять эту догму в своих целях в конкретных ситуациях. Однако порочным было целое.
Но главное в ином. Несмотря на гиперболические претензии, он и все его сподвижники были абсолютно невежественны в понимании общественных процессов. Сумев навязать риторикой, демагогией, массовой пропагандой, силой, террором, обманом свое невежество миллионам людей; они могли пытаться реализовать свои цели только путем преступлений. Но в исторических масштабах Гитлер был обречен с самого начала.
Ибо он не знал и не понимал окружающий Германию мир. Он не понимал и саму Германию. И на основе созданных им самим извращенных представлений принимал решения.
Ни он сам, ни те, кто пошли за ним, никто из них не имел представления, что старому миропорядку пришел конец, что наступает новый. И они хотели все повернуть вспять, считая насилие единственным и высшим творцом и судьей истории. Все, что они делали в области политики, пропаганды, а потом, после прихода к власти, в области экономики, дипломатии, торговли и т. д., все это так или иначе подчинялось силе и войне. Надеждам силой оружия изменить ход истории. Но историю диктовали прежде всего идущие в мире глубочайшие социальные изменения, которые этими людьми отвергались
Чем больше мы вдумываемся в суть гитлеровского расизма, тем больше убеждаемся, что он отнюдь не представлял собой просто идеологическое варварство, возврат к средневековью и т. п. Он имел ясное служебное назначение:
как орудие контрреволюции он предназначался размыть в сознании немецкого народа, а затем полностью искоренить представления о возможности иного политического устройства кроме тоталитарно-военного;
как идеологическое средство господства нацизма и группы его лидеров внутри и вовне расизм помогал изолировать немецкий народ от внешнего мира, оглупить его, противопоставить другим народам и таким образом подготовить его к восприятию неизбежности завоевательных войн против низших рас;
как экономический фактор он предназначался для избавления от конкуренции и приобретения дешевой рабочей силы;
как орудие политики автаркии он действовал вопреки экономическим и социальным, предполагающим широкое международное разделение труда. Взамен этого он диктовал национальную спесь, изоляцию от мирового рынка и противопоставление ему.
Политика отнюдь не главенствует над военным началом, она призвана обслуживать интересы завоеваний: Политика это искусство осуществления борьбы народа за жизнь, за его земное существование. Внешняя политика это искусство обеспечения народу необходимого жизненного пространства в нужных размерах и качестве, в формах, соответствующих его расовой ценности и его численности. Другими словами, политика служанка войны, насилия. Внутренняя политика рассматривалась как функция внешней политики и была обязана предоставить средства мощи для борьбы за существование, ибо народ лишь тогда может обеспечить себе необходимое, жизненное пространство, если он имеет достаточно солдат и достаточно крестьян (последние нужны, чтобы обеспечивать всем необходимым армию).
Была ли здесь подлинная убежденность? Слепая вера в насилие как таковое? Или сюда примешивался иной, классовый, политический момент? Безусловно. С нашей точки зрения, фашистский культ силы был формой социальной самозащиты. Нацизм, стремившийся покончить с демократией и революционностью Европы, начиная с самой Германии, по логике вещей становился абсолютом насилия как в политике, так и в военной сфере.
Военно-силовые, геополитические доктрины прошлого играли теперь чисто социальную роль. Нацизм как бы втягивал их в себя, поглощал в непомерных размерах, выдавая в концентрированном виде. И он не мог иначе. В другом случае его диктатура не удержалась бы и года, и расовые и геополитические теории, как и все другое, так и остались бы достоянием философии, не выходящей за пределы пивных. Формой существования фашизма могло быть только военное насилие. И без него германский нацизм не был бы самим собой. Он распался бы.
Как пишет американский исследователь Г. Ласки, Гитлер вел войны, так как мир был роковым для обеспечения его авторитета. Иными словами, он нуждался в войнах, чтобы удержать свою власть.
Абсолютное господство силы и ее безусловный приоритет над политическим началом, согласно нацистской идеологии, должны были гарантироваться фанатической верой в право сильного. Это называлось духовной озоновой и мотивировалось революционностью нацизма, требующей насилия. Каждая власть, заявляли нацисты, которая не базируется на крепкой духовной основе, окажется шатающейся и ненадежной. У нее не буде