Geum.ru

Скрипченко Олена Валентинівна Донецький національний університет Динамика взаимоотношений автора и читателя в романе А. С. Пушкина «Евгений Онегин»

Вид материалаДокументы

Содержание


2. Основная часть
Подобный материал:



Скрипченко Олена Валентинівна

Донецький національний університет


Динамика взаимоотношений автора и читателя в романе А.С.Пушкина «Евгений Онегин»

19. Филология и журналистика 1.19.1 Филология


Ключевые слова: автор, читатель, динамика взаимоотношений, сотворчество, диалог.


1. Вступительная часть

Проблема взаимоотношений автора и читателя считается одной из наиболее важных в литературоведении. Она была актуальна на протяжении всего XX века, она не теряет своей актуальности и сейчас. Но фигуры автора и читателя, как правило, рассматриваются порознь. Осмыслению проблемы автора посвятили свои работы С.Аверинцев, М.Бахтин и другие известные теоретики. Особую популярность фигура автора приобрела на рубеже XX-XXI веков.

Изучением категории читателя и процесса восприятия художественного произведения занимаются психология восприятия, рецептивная эстетика, философия, теория литературы. Вопросу необходимости изучения истории читателя посвятил одну из своих ранних статей А.И.Белецкий. Исследователь отмечал: «Доказывать, что история литературы не только история писателей, но и история читателей – значит ломиться в открытые двери». [2, с.26] Перед современной наукой возникает иная перспектива: доказывать, что теория литературы есть не только теория автора, но и теория читателя.

Проблема взаимоотношений автора и читателя была затронута в «лирическом дневнике» А.С.Пушкина – в его романе в стихах «Евгений Онегин». В произведении присутствуют образы автора и читателя, а также размышления по поводу их взаимодействия.

Цель данной работы - рассмотреть природу взаимоотношений автора и читателя на материале романа в стихах «Евгений Онегин» и уяснить особенности динамики этих отношений.


^ 2. Основная часть

Для продуктивного восприятия художественного произведения, для приближения к авторской позиции и ее постижения обязательным является сотрудничество, сотворчество автора и читателя. Лиро-эпические произведения, к которым примыкает роман в стихах «Евгений Онегин», требуют от читателя постоянной готовности переключаться с событийного плана на лирический. Это значит, что отношения между автором и читателем должны сводиться к полному пониманию, которое представляет собой вчувствование в духовный мир другого человека. Для воплощения своего замысла А.С.Пушкин избирает форму романа в стихах, где повествовательность и сюжетность является признаком эпичности произведения, а наличие в пушкинском тексте отступлений и избранная стихотворная форма отсылает читателя к лирическому контексту. Благодаря этому читатель имеет возможность с легкостью и интересом читать и перечитывать роман, без труда удерживая во внимании и динамичный событийный пласт, и, не менее динамичный, пласт лирический.

По мнению А.Н.Веселовского, лирика, эпос и драма представляют собой формы миросозерцания, т.е. формы восприятия автором мира. Как отмечает ученый, «они даны задолго до проявления в истории тех особенностей миросозерцания, на которые мы перенесли определение эпического, лирического и т.п. Эти формы – естественное выражение мысли». [5, с.39] Жанр (как понятие более узкое, конкретизирующее) может быть определен, таким образом, как форма взаимоотношений двух типов сознания: авторского и читательского.

Роман в стихах «Евгений Онегин» оказывается произведением, в котором отношения автора и читателя приобретают масштаб отдельного контекста – «контекста читательского соучастия». [8, с.98] Во-первых, пушкинский роман содержит обращения к читателю, вследствие которых возникает определенный образ этого читателя. Во-вторых, в каждой из глав романа такое обращение встречается минимум один раз. Рассмотрим их в той последовательности, которую предполагает сам роман.

Непосредственное обращение к читательскому кругу встречается уже во второй строфе первой главы романа: «Друзья Людмилы и Руслана!». Ссылку на произведение, принесшее ему известность, поэт делает сознательно. С одной стороны, Пушкин иронизирует над теми, кто делит его произведения на романтические и неромантические, противясь принимать его творчество как нечто цельное, нераздельное. С другой стороны, в самом начале романа поэт подтверждает либо же опровергает читательское ожидание: тот, кого заинтересовала история Руслана и Людмилы, должен оценить и «Евгения Онегина».

Представляя Онегина, Пушкин предполагает, что его потенциальный читатель, возможно, тоже родился «на брегах Невы». Здесь и начинается беседа Пушкина с отдельным субъектом, условно обозначенным словами «мой читатель». Но первая глава романа – это не только знакомство читателя с героем, но и знакомство автора с читателем, поэтому Пушкин обращается к читателю вежливо, на Вы. Подобное обращение задает тон всей главе. Образ читателя только намечается.

Вторая глава открывает новый этап взаимоотношений с читателем. Он может быть охарактеризован как начало творческого сотрудничества, сотворчества автора и читателя, причем последний мыслится как информированный. Отсюда – употребление конструкций типа «Давно не новыми для нас». Это вариация пушкинского «Мы», которое впервые появляется в предыдущей главе романа. Во второй главе она распространяется на тему творчества.

В третьей главе автор меняет тактику диалога с читателем. Он задает читателю вопросы, подразумевающие однозначный, предусмотренный самой конструкцией ответ. Автор как бы вынуждает читателя соглашаться с собой. Кажется, что подобная ситуация возможна потому, что в третьей главе идет речь именно о Татьяне Лариной, образ которой Пушкин строго охраняет от преждевременных выводов, которые может сделать читатель романа, бывший свидетелем написания Татьяной письма и ставший… читателем этого письма.

Из текста романа следует, что письмо было написано на французском языке, и автором его является Татьяна, но перед нами предстает его «неполный, слабый перевод», написанный онегинской строфой, принадлежащий перу переводчика. Весь роман, включая письмо, принадлежит перу А.С.Пушкина. Таким образом возникает ситуация тройного авторства. Однако интересен тот факт, что вместе с ней ситуацией возникает и другая – ситуация тройного «читательства». Письмо Татьяны адресовано Онегину – это первый читатель. Письмо переведено субъектом, добрым приятелем которого является Онегин – это второй читатель. И, наконец, письмо является неотъемлемой составляющей всего произведения, следовательно, третьим является читатель романа А.С.Пушкина «Евгений Онегин».

Четвертая глава романа продолжает процесс сближения. Здесь встречаются обращения типа «читатель благородный», «достопочтенный мой читатель». Они могут восприниматься двояко: как дань вежливости и как попытка наделения читателя определенными качествами. Аргументом в пользу первого является распространенность такого вида конструкций. Аргумент в пользу второго следующий. В лирических отступлениях четвертой главы автор рассуждает о явлениях, не имеющих непосредственного отношения к каким-либо сюжетным линиям. Автор не уделяет внимания героям, а это значит, что слово его направлено непосредственно на читателя.

Пятая глава романа представляет нашему вниманию развитие «местоименной» темы. Закономерность использования поэтом притяжательных местоимений кажется затемненной. Но при внимательном изучении можно заметить следующую тенденцию: чем более отдаляемся мы от начала романа, его завязки, тем чаще «мой» заменяется на «наш». Эффект сотворчества получает воплощение в тексте. Не касается это только Татьяны. Свой идеал Пушкин все же оставляет неприкосновенным.

В шестой главе обращения к читателю появляются уже после того, как происходит гибель Владимира Ленского. В них Пушкин снова обращается не конкретному лицу, а к кругу лиц. Как отмечает И.Сергиевский, герой для Пушкина, прежде всего, является носителем человеческого начала. [15, с.44] Смерть – явление общечеловеческое, неизбежное и непоправимое, это явление глобального масштаба, в котором задействован весь мир. Ко всему, пусть читательскому, но миру, обращается Пушкин в шестой главе.

Седьмая глава романа содержит обращение, в котором Пушкин называет читателя благосклонным (что настраивает читателя на соответствующее отношение к сюжетным событиям), советует ему покинуть «неугомонный град» и приглашает на прогулку, участниками которой станут сам автор, его муза и читатель. Создается впечатление, что Пушкин говорит с какой-то конкретной личностью, то интересуясь здоровьем ее родни, то предлагая покинуть город, словно точно знает, что его читатель находится именно там. Но было бы наивно предполагать, что образ читателя однозначен, ведь это художественный образ. Именно многозначность и недосказанность и делают образ читателя активным.

В восьмой главе Пушкин уделяет внимание своему читателю в строфах XLVIII-XLIX. Обращение к читателю содержит призыв покинуть Онегина. Но почему автор, сближавший на протяжении всего романа героя и читателя, обрывает сюжетную линию Онегина? Ю.Лотман считает, что такое решение «было для Пушкина сознательным и принципиальным», так как поэт «знал, что читатели и критика ждут от него традиционного «конца». [11, с.369] Однако можно предположить и то, что открытость финала может быть связана с фигурой читателя. Прощание произошло несколько строк назад, но произведение на этом не заканчивается, а это значит, что читатель у него есть. Пушкин прощается с романом навсегда. Чтобы путь читателя к соавторству достиг своего завершения, читатель тоже должен пережить боль утраты и отпустить произведение.

В XLIX строфе восьмой главы Пушкин впервые обращается к читателю «на Ты», что подтверждает устанавливаемую на протяжении романа атмосферу доверительности, даже некоторой интимности. Пушкинский роман не просто рассказывает нам историю любви Онегина и Татьяны, в нем говорится о любви в принципе и о любви как о принципе творчества и восприятия. «Надо дать художнику выжечь его произведение в моей душе, вроде того, как выжигают по дереву. … В послушном ему, непредвзято-чистом пространстве моего внутреннего мира должно верно и точно состояться его видение». [6, с.251] Читатель должен полюбить произведение так, как любит его автор, а после этого расстаться с ним навсегда.

Логика развития отношений автора с читателем и читателя с произведением направлена на постепенное сближение, при достижении максимального предела которого происходит резкий спад. Читатель переживает чувства сродни тем, которые пережил в конце романа Евгений Онегин. Любовь к произведению, осознаваемая читателем тогда, когда роман подходит к концу, не получает своего разрешения. И автор, и читатель оказываются отвергнутыми, потому как вышедшее из-под пера произведение больше не принадлежит автору, а дочитанное до конца произведение не принадлежит читателю, оставляет после себя только воспоминания. Судьба Онегина – это, в какой-то мере, судьба и автора, и читателя.

Обратимся к слову героев романа А.С.Пушкина «Евгений Онегин», которое, помимо относительно небольших по объему высказываний, представлено письмами. Сопоставление языка писем Татьяны и Евгения обнаруживает некоторые соответствия. В письме Татьяны мы дважды наблюдаем ситуацию изменения формы, которую выбирает героиня для обращения к Онегину. Сообразно этим переходам выстраивается и композиция письма. В начале письма Татьяна обращается к Онегину как к реальному человеку, которого она очень хочет хоть раз в неделю видеть в деревне. Онегин посетил дом Лариных единожды, пока что он мало знаком Татьяне, но это не мешает ей в следующей части письма первый и последний раз обратиться к нему «на Ты».

Очевидно, что образ Онегина Татьяна накладывает на сформированный возрастом, образом жизни и кругом чтения идеал. Этот идеал стал для нее чем-то близким, родным. Несмотря на это, Татьяна и сама чувствует зыбкость «наложения». В завершающей части письма Татьяна снова, будто бы очнувшись ото сна, обращается к реальному Онегину. Опять – «Вы». Ситуация становится еще более интересной, если мы вспомним, что изначально письмо «написано по-французски», а для французского языка переход от «Вы» к «Ты» не является существенным. Что же побудило Пушкина повторить этот переход дважды? В работе по речевому этикету читаем: «Обратный переход с «ты» на «вы» может означать изменение отношений в плохую сторону, даже ссору». [16, с.34] Таким образом, обращения Татьяны в письме Онегина, с одной стороны, программируют ее судьбу, а с другой стороны, программируются ею. В письме же Онегина все выдержано в одном тоне, никаких вариаций в плане обращений не возникает. Татьяна для Онегина – Вы, и ни к какому идеалу он в письме не обращается. Любовный лиризм, который пытается воплотить в своем письме Онегин, требует близости, где «Я» вступает в диалог с «Ты».


3. Выводы

Согласно утверждениям религиозного философа Мартина Бубера, «Мир для человека двойствен в соответствии с двойственностью его позиции. Позиция человека двойственна в соответствии с двойственностью основных слов, которые он может произносить. Основные слова суть не единичные слова, а словесные пары». [4, с.5] Словесных пар Мартин Бубер выделяет две: Я-Ты и Я-Оно. От того, какую из этих словесных пар выбирает человек, зависит его позиция по отношению к другому лицу, к самому себе, к миру. Что касается мира отношений, то он обеспечивается контекстом Я-Ты. Этот контекст у Пушкина реализуется через отношения автора и читателя.

Произведенный анализ позволил рассмотреть природу взаимоотношений автора и читателя и на материале романа в стихах «Евгений Онегин» и уяснить особенности динамики этих отношений. Динамика этих отношений заключается в движении от некого абстрактного множества, «друзей Людмилы и Руслана» к конкретному читателю, который проживает произведение вместе с автором. Этот переход находит вербальное выражение: от обращения «на Вы» в начале романа Пушкин переходит к обращению «на Ты» в его конце. В финальных строках романа Пушкин произносит основное слово Ты, к которому вела на протяжении произведения логика взаимоотношений автора и читателя.

Представленные в работе результаты существенно проясняют специфику взаимоотношений автора и читателя в конкретном произведении. Данное исследование может быть использовано при подготовке к проведению спецкурсов и тематических семинаров.


Литература:


  1. Асмус В. Чтение как труд и творчество // Вопросы литературы. – 1961. - №2.
  2. Белецкий А.И. Об одной из очередных задач историко-литературной науки // Белецкий А.И. Избранные труды по теории литературы. – М., 1964.
  3. Борев Ю.Б. Эстетика. Теория литературы: Энциклопедический словарь терминов/ Ю.Б.Борев. – М., 2003.
  4. Бубер М. Я и ты. М., - 1993.
  5. Веселовский А.Н. О методе и задачах истории литературы как науки // Веселовский А.Н. Историческая поэтика. – М., 1989.
  6. Ильин И.А. Что такое художественность // Ильин И.А. Одинокий художник. – М., 1993.
  7. Кожинов В.В. Происхождение романа. – М., 1963.
  8. Краткая литературная энциклопедия/ Гл. ред. А.А.Сурков. – М.,1971. Т.6
  9. Кулешов В.И. История русской литературы X-XX века. – М., 1989.
  10. Литературная энциклопедия терминов и понятий/ Гл. ред. и сост. А.Н.Николюкин. – М., 2003.
  11. Лотман Ю.М. Роман А.С.Пушкина «Евгений Онегин»: Коммент.: Пособие для учителя/ Ю.М.Лотман. – Л., 1983.
  12. Непомнящий В.С. Вблизи свободного романа // Непомнящий В.С. Пушкин. Русская картина мира. – М., 1999.
  13. Прозоров В.В. Читатель и литературный процесс. – Саратов, 1975.
  14. Пушкин А.С. Сочинений в 3-х томах. – М., 1987.
  15. Сергиевский И.В. Пушкин в поисках героя // Сергиевский И.В. Избранные работы. – М., 1961.
  16. Формановская Н.И. Вы сказали: «Здравствуйте!» (Речевой этикет в нашем общении). – М., 1982.