Феликс кандель

Вид материала

Документы

Содержание Евреи кавказа

Подобный материал:

• Князь Феликс Юсупов. Мемуары Феликс Юсупов Феликс Юсупов Князь Феликс Юсупов. Мемуары, 4368.92kb.
• Вега Карпио Лопе Феликс де (1562 – 1635) Лопе Феликс де Вега Карпио, 84.34kb.
• Заместитель генерального директора по развитию сооо «феликс», 117.83kb.
• Ю. А., Захаров М. Ф. В. Ф. Войно-Ясенецкий – человек-легенда, 260.48kb.
• Феликс Дзержинский, 491.74kb.
• Содружество Независимых Государств, 134.53kb.
• Феликс Мендельсон, 66.45kb.
• Иванов Феликс Евгеньевич учебно-методический комплекс, 1101.81kb.
• Талберг Феликс Арташесович, историк-краевед Повестка дня   18. 05 18. 30 презентация, 405.71kb.
•    Феликс Дзержинский    Дневник заключенного. Письма, 2708.97kb.

ЕВРЕИ КАВКАЗА

Многие века на Кавказе живут две различные группы евреев: грузинские и горские. Грузинские евреи — это представители особой еврейской общины с присущими им одним отличительными признаками. Предание относит время их появления на Кавказе к шестому веку до новой эры, когда Навуходоносор захватил Иудейское царство, разрушил Первый Иерусалимский Храм и увел в Вавилонию множество пленников. В грузинской летописи "Картлис цховреба" — "Житие Грузии" сказано по этому поводу: "И было... Навуходоносор царь полонил Иерусалим, и гонимые оттуда евреи прибыли в Картли и, обещая платить дань, выпросили у мцхетского старосты землю. И было им дано право поселиться у реки Арагви, у притока, называемого Занави, — за эту землю и стали они платить дань". Это случилось в шестом веке до новой эры, и то место, где поселились евреи, получило название Керк, что в переводе означает — дань. А после разрушения римлянами Второго Иерусалимского Храма новые беглецы пришли в Мцхет в первом веке новой эры и присоединились к своим единоверцам.

В "Картлис цховреба" сказано также, что один из евреев, по имени Гуарам, является родоначальником царского грузинского рода Багратионов. Генеалогия Багратионов возведена в этой летописи к библейскому Ишаю (Иессею), его сыну — еврейскому царю Давиду и к сыну Давида — Шломо (Соломону), и потому грузинские цари из рода Багратиони титуловали себя "Иессиан — Давидиан — Соломониане". В их гербе изображена праща царя Давида, с помощью которой он убил Голиафа, арфа царя Давида, а над гербом — надпись по-грузински: "Божией милостью потомок Иессея, Давида и Соломона царь всея Грузии". И еще — стих из псалма царя Давида: "Клялся Господь Давиду: истина — Он не отступит от нее: "От плода чрева твоего (из сыновей твоих) посажу на престоле твоем".

Достоверно известно, что в разное время евреи приходили в Грузию из Византии, Армении и Персии и расселялись по разным областям страны. Путешественник Марко Поло отметил в тринадцатом веке, что евреи жили в Тбилиси под властью монголов, а в четырнадцатом веке была еврейская община и в городе Гагра в Абхазии. Беспрерывные войны и внутренние распри между правителями опустошали страну и заставляли грузинских евреев искать покровительства у местных князей, — а это всегда вело к закрепощению. С четырнадцатого по девятнадцатый век грузинские евреи были крепостными царей, церкви и частных владельцев. Их продавали целыми семьями, отдавали за покрытие долгов, проигрывали в карты и дарили монастырям. Крепостные работали на полях своих хозяев, занимались ткачеством, крашением тканей, а также отхожими промыслами, чтобы выплатить своим владельцам годичный оброк. Порой они не могли даже жениться без согласия своего хозяина, а непослушных или должников в наказание опускали на веревках в глубокие колодцы до самой воды и держали там по несколько дней — без еды и питья. Чтобы освободиться от крепостного состояния, надо было выкупить себя и свою семью или перейти в христианство: в последнем случае церковь давала деньги на выкуп и даже наделяла землей.

Крепостные евреи жили разрозненными небольшими группами и потому в большей степени подвергались влиянию коренного населения и перенимали их обычаи, одежду и язык. Сегодняшние грузинские евреи говорят и пишут на грузинском языке, не используя даже еврейский алфавит, и называют себя по-грузински — "эбраэли", "исраэли". У многих из них семитские черты лица, но некоторых практически невозможно отличить от их соседей — грузин, осетин, армян или турок. Они восприняли не только грузинский язык, но и грузинскую музыку и танцы, даже характер грузин и их жесты. Грузины, в свою очередь, переняли еврейскую систему отсчета дней недели от субботы, и в обозначении этих дней использовано слово "шабат" — на иврите "суббота": понедельник — "ор-шабати" — то есть второй день после субботы, вторник — "сам-шабати" — третий день после субботы, среда — "отх-шабати" — четвертый день после субботы, четверг — "хут-шабати" — пятый день после субботы.

В шестидесятых годах девятнадцатого века, после отмены крепостного права, грузинские евреи стали переселяться из сел в города и основывать там свои общины. Они занимались торговлей и ремеслами, строили синагоги и хоронили умерших на своих кладбищах. Были среди них богатые купцы и владельцы крупных ремесленных мастерских, но большая часть торговала вразнос всякой мелочью и жила очень скученно на тесных улочках: оборванные, полуголодные люди почти безо всяких средств к существованию. Более тесные контакты с местным населением и конкуренция в торговле привели к росту антисемитизма, и во второй половине девятнадцатого века в разных местах Грузии возникли обвинения в ритуальных убийствах. Самым известным из них стал кровавый навет 1878 года, когда девять грузинских евреев были обвинены в убийстве христианской девочки. Суд в Кутаиси оправдал подсудимых, но многие, тем не менее, продолжали верить, что евреи употребляют христианскую кровь для каких-то таинственных целей. В еврейской газете за 1884 год появилось характерное сообщение: "Тифлис, 22 марта. Вчера какая-то грузинка, проходя по улице, услышала нечто похожее на крик ребенка из запертой лавки мясника-еврея. Недолго думая, она подняла на ноги всю полицию, уверяя, что собственными глазами видела, как мясник — ввиду приближения еврейской Пасхи — уже зарезал двух христианских мальчиков, а теперь режет третьего. Собралась толпа в тысячу человек. Обыскали и обшарили все закоулки, но ничего не нашли. Тогда женщина сказала, что мальчик, будто бы, брошен в соседний колодец. Осмотрели колодец, раскопали пол в мясной лавке, но опять ничего не обнаружили. Наконец, догадались обратиться к мяснику за разъяснениями. Оказалось, что он привез в лавку двух баранов, из которых одного зарезал, а второго оставил на следующий день. Оставшийся в живых баран заблеял, чем и вызвал переполох. Народу строго внушили, что если впредь кто-либо явится с таким нелепым доносом, то доносчика будут судить военным судом. К лавке еврея приставлен караул".

Вторая еврейская группа Кавказа — горские евреи. С давних пор у них существовало предание, что они — потомки одного из десяти колен Израиля, которых ассирийцы угнали в плен и расселили по разным землям. Это случилось в восьмом веке до новой эры, после захвата Израильского царства, и с тех пор, будто бы, евреи появились на Кавказе. Горские евреи живут в Азербайджане и Дагестане и говорят на нескольких диалектах татского языка. Название "горские евреи" появилось лишь в девятнадцатом веке, когда Кавказ был присоединен к России, а сами они называют себя на татском языке — "джухур". Можно предположить, что их далекие предки уходили в разные времена от религиозных преследований из Северной Персии и из Византии и селились в Северном Азербайджане. Так было уже в пятом веке, когда евреям Персии запретили соблюдать субботу и отбирали их детей для воспитания в храме огнепоклонников. Так было и в последующие века, и очередные волны евреев-пришельцев селились на Кавказе среди местного населения, которое говорило на татском языке, и переняли у них этот язык, — а, возможно, принесли его уже из Персии. Постепенно горские евреи передвигались на север, в восточном Предкавказье они встретились с хазарами, и, очевидно, благодаря влиянию евреев Кавказа иудаизм стал государственной религией Хазарского каганата.

После падения каганата ислам распространился и на северный Кавказ, и жизнь горских евреев стала нелегкой. Часть из них превратилась в крепостных у местных правителей, и некий хан даже повелел, чтобы за убийство еврея мусульманин — в возмещение убытка — "наполнил серебром кожу с убитого и отдал это серебро хану". В разные времена через тот край проходили завоеватели, и на долю горских евреев выпало много испытаний. И тем не менее путешественник тринадцатого века отметил, что "во всей этой стране много евреев"; то же самое сообщали и путешественники последующих времен, а в восемнадцатом веке между Северным Азербайджаном и Южным Дагестаном была уже сплошная полоса еврейских поселений. Одна из долин возле Дербента даже называлась Джухут-Ката — "еврейская долина".

Горские евреи платили дань местным правителям-мусульманам за их покровительство, бесплатно поставляли им продукты, убирали урожай на их полях и употреблялись "на всякие тяжелые и грязные работы, которые нельзя поручить мусульманину". "Из имущества им оставляют лишь столько, сколько необходимо, чтобы не умереть с голода, — писал путешественник. — Если еврей едет куда-нибудь верхом и встретит мусульманина, то должен свернуть с дороги в сторону и по требованию встречного слезть с лошади; если же он этого не сделает, то мусульманину разрешается избить его как угодно, лишь бы он остался в живых, и избитый не имеет права жаловаться". Доходило до того, что воин-мусульманин, остановившись на постой в доме еврея, мог потребовать с хозяина возмещение "за причинение зубной боли" во время еды, — и тот обязан был беспрекословно заплатить установленную сумму.

В 1806 году Россия заняла Дербент, а вскоре и Северный Азербайджан, и практически все горские евреи стали подданными Российской империи. Их было тогда примерно семь с половиной тысяч человек, и они занимались садоводством, виноградарством и виноделием, выделкой кож и выращиванием табака. Но вскоре в Дагестане началась священная война против "неверных" под предводительством Шамиля, и мусульмане стали нападать на еврейские поселения и насильно обращать жителей в ислам. Горские евреи страдали от этих набегов и даже написали прошение Николаю I, чтобы он собрал "рассеянных с гор, из лесов и малых сел" в те места, где уже укрепилась русская власть. В русском казачьем отряде служил разведчиком Аарон из Грозного, который отличился в боях и получил Георгиевский крест. Горцы захватили его в плен и убили с большой жестокостью, но на смену ему стал разведчиком в русской армии некий еврей по имени Эфраим. Под угрозами мусульман жители некоторых аулов поголовно перешли в ислам и слились с окрестным населением, но и в последующих поколениях потомки этих насильно обращенных помнили о своем еврейском происхождении и давали своим детям еврейские имена. "Часто приходилось мне ошибаться во время путешествий по этим местностям, — писал исследователь И.Анисимов, — и принимать татов-магометан за моих единоверцев, — до того мало было отличия между ними... Многие аулы сами говорят о своей недавней принадлежности к иудейской религии, и, будучи мусульманами, хранят, как святыню, еврейские книги, перешедшие к ним от их предков-евреев".

Исследователь Илья Анисимов — сам выходец из общины горских евреев — так описывал их внешность: "Смуглый цвет кожи, средний и часто высокий рост, стройное телосложение, тонкое в пояснице и широкое в плечах.., черные брови и борода, большой орлиный нос и слегка выдающиеся скулы — черты, которыми горский еврей очень много походит на лезгина, черкеса, а иногда и армянина, и очень мало на европейского еврея... Вот проскакал он мимо вас вооруженный с головы до ног, на бодрой лошади; там в изодранном костюме своем лезет он по горам, карабкается между скалами, рубит дрова или выкапывает пни и корни кустарников, которые несет на согнутой спине своей; там копает он в поле землю, пашет, возделывает вина, срывает плоды с деревьев; там опустился в глубокое корыто с водой около бассейна, засучив штаны выше колен, и топчет изо всех сил сырые кожи, — и, наконец, вот он свободен. Тут забывает он... о завтрашнем куске насущного хлеба, и это праздное препровождение времени и беспечность, этот праздный разгул за ведрами вина или штофом водки с шашлыком, это расхаживание из дома в дом по всему аулу с шапкой набекрень и черкеской внакидку... продолжается не день, не два, и не недели, а иногда и месяцы".

У горских евреев было распространено многоженство и разрешалось иметь три жены. Деды, отцы и сыновья жили совместно в одном дворе, в каменных саклях, и такая большая семья насчитывала порой много десятков человек. Имущество этой семьи считалось общим, еду готовили сразу на всех, а делами распоряжался старейшина — глава семьи, которого слушались беспрекословно. Пол в саклях застилали коврами или камышовыми рогожами, на стенах висели медные подносы, шелковые и шерстяные шали, а также пистолеты, ружья, кинжалы и сабли. В комнатах женской половины дома стояли бурдюки с вином, большие глиняные сосуды и ковровые мешки для хранения муки и крупы, а под потолком, на крючьях, висела копченая говядина и баранина. Горские евреи обручали своих детей в раннем возрасте, и жених должен был перед свадьбой заплатить за невесту калым ее родителям. Свадьбы справляли зимой, когда было приготовлено много молодого вина, и после свадебной церемонии женщины осыпали молодоженов пшеном и мукой, а мужчины стреляли в воздух. Дети от разных жен воспитывались вместе, и девочкам не разрешали играть с мальчиками. Жены жили сообща на женской половине дома или же каждая в своей сакле, и по обычаю они не показывались гостям. "Все трудные работы в хозяйстве возлагаются на женщин, — отмечал исследователь, — и они не имеют свободной минуты. Вот они идут чуть свет, когда мужчины наслаждаются еще утренним сном, целою гурьбою, согнувшись под тяжестью медного или глиняного кувшина с водой, вот они тащят навоз в поле на носилках, вот они доят буйволиц, дают им корм, очищают конюшню, делают из навоза и соломы тестообразную массу, из которой образуется впоследствии кизяк, колют дрова, идут печь хлеб в чужих печах, если не имеют своих, мажут крыши, белят стены, ходят на полевые работы. Женщина должна ходить пред мужем по струнке и угождать всем его желаниям и капризам..."

Мужчины носили бешмет и черкеску с газырями, на поясе у них висел кинжал — часто в серебряных ножнах, и по примеру мусульман у горских евреев существовал обычай кровной мести. Родные убитого должны были отомстить за кровь родственникам убийцы в течение первых трех дней, а если им это не удавалось, то происходило примирение семей с выплатой денежного возмещения. После этого запрещалось мстить за убийство под угрозой сурового наказания, а через несколько лет убийца возвращался в свой аул, мирился с семьей убитого и считался теперь их близким родственником. Гостеприимство у горских евреев было священной обязанностью. Хозяин встречал гостя у ворот своего дома, принимал у него оружие, вел в комнату и усаживал на лучшее место, а знатному гостю даже обмывал ноги. "Каждый хозяин принимает с искренним радушием всякого странника, — писал исследователь, — оказывает ему всевозможные услуги, дает деньги, если тот сильно нуждается в них... Он не имеет по целым месяцам для детей куска мяса, а приехал гость — идет, берет в долг всякой всячины и угощает его. Иногда гость остается на целые месяцы, и хозяин, не изменяя своего радушия, нередко разоряется..." Таким же образом горские евреи принимали мусульман, которые заезжали в гости для отдыха или ночлега, а мусульмане оказывали своим "кунакам" — приятелям точно такое же гостеприимство в своих аулах.

Многие горские евреи жили в нищете, и иногда целые аулы располагались в землянках. "Мы... спустились в одну из этих ям, — писал исследователь, — возвышавшуюся на аршин над уровнем земли. Маленькое окошечко без стекла скупо пропускало солнечный свет, на полу валялась плохая цыновка... Больше в землянке ничего не было". Евреи уходили из аулов в города и жили там в обособленных кварталах, в тесных саклях, на узких и грязных улочках. Сохранилась песня горских евреев конца девятнадцатого века с такими словами: "Ночи очень длинны, и с каждым днем мир идет к разрушению. Господь Вселенной! Пошли избавителя Мессию! Выведи нас из мрака к свету, налей нам чашу избавления, из тесноты на простор выведи нас!"

Горские евреи давали своим сыновьям библейские имена — Аминадав, Нахшон, Эльдад, Йоав, а дочерям — Авигаиль, Оснат, Пнина, Шуламит, Йоэль. В синагоги ходили только мужчины; раввины читали молитвы, обратившись лицом к Иерусалиму, а остальные слушали их в молчании. В девятнадцатом веке в синагоге азербайджанского города Куба хранилась разрубленная надвое книга, с которой связано предание горских евреев. Персидский правитель Надиршах решил разорить еврейскую деревню в окрестностях Кубы. Прибыв туда со своим войском, он увидел во дворе синагоги местного раввина, окруженного учениками. Надир-шах выхватил саблю и занес ее над головой раввина, а тот прикрыл голову книгой, которая была в его руках. Сабля перерубила книгу на две части и даже не задела раввина, и тогда Надир-шах сказал: "Я вижу, что ваш Бог предохранил тебя от жестокости моего меча. За изучение Его святых законов будь ты спасен с твоим народом!" И вместе со своим войском Надир-шах покинул ту деревню. Другое предание рассказывает, как некий хан велел собрать все надгробные камни с еврейского кладбища и из этих камней построил себе великолепный дворец. Когда же хан вместе с семейством стал жить в этом дворце, то почти сразу заболела и умерла его жена, потом заболели и умерли его дети, и наконец умер он сам — после долгой и тяжелой болезни. Из многочисленного семейства хана не осталось в живых ни одного человека, и даже лошади в ханских конюшнях погибли одна за другой. Многие мусульмане пробовали жить в том дворце, но и они умирали от болезней; кончилось тем, что дворец стоял пустой и заброшенный, и мусульмане боялись по вечерам ходить мимо него.

"Положение о евреях" 1804 года позволило евреям черты оседлости селиться в Кавказской губернии, и после этого в Тифлисе появились первые евреи-ашкеназы — сапожники, портные и шапочники. При Александре II на Кавказе стали селиться те категории евреев, которые получили право жительства во внутренних губерниях России, и постепенно там образовалась община евреев-ашкеназов. По переписи 1897 года на Кавказе насчитывалось около шестидесяти тысяч евреев, и из них — шесть тысяч грузинских евреев и семь тысяч горских евреев. Еще со второй половины девятнадцатого века они начали переселяться на Святую Землю: "гурджи" — грузинские евреи — основали в Иерусалиме свой квартал, а горские евреи расселялись по всей стране. К 1970 году было на Кавказе более сорока тысяч грузинских евреев и около пятидесяти тысяч горских, — и многие из них переехали в государство Израиль.

В девятнадцатом — начале двадцатого века переселилась на Кавказ из Иранского Азербайджана и Курдистана еще одна группа — курдские евреи, или лахлухи, которые говорили на новоарамейских диалектах. Исследователь писал о них: "Царящая в Курдистане бедность и постоянные преследования со стороны курдов заставляют многих искать заработков в соседнем Кавказе, где они вынуждены жить нелегально. Некоторые из них устроились недурно, но большинство влачит жалкое существование, которое они, однако, предпочитают пребыванию на родине... Только трогательная вера в близкое избавление (в Мессию) скрашивает немного их печальное житье... Все уповают на близкую "геулу" (избавление), которая освободит их от незаслуженных унижений и обид". В середине 1930-ых годов многие лахлухи уехали из Советского Союза, когда от граждан с иностранными паспортами потребовали принять советское гражданство либо покинуть страну. В 1951 году лахлухов Тбилиси в числе прочих "бывших иранских подданных" выслали в Сибирь и в Казахстан. Впоследствии некоторые из них вернулись в Грузию, и теперь они живут, в основном, в Тбилиси и в Алма-Ате — около полутора тысяч человек.