Кахатанна 2 Виктория угрюмова обратная сторона вечности анонс
| Вид материала | Документы |
- Кахатанна 3 Виктория угрюмова огненная река анонс, 4838.04kb.
- Санди Сатта "Обратная сторона истории", 82.76kb.
- Методологические и теоретические проблемы психологии, 3472.34kb.
- Виктория Ивченко. Дорогой Вечности к Тебе, 2300.29kb.
- Компьютер в жизни подростка, 72.23kb.
- Элементы теории научного познания канарёв Ф. М. Анонс, 198.49kb.
- Инвариантность законов физики в коллайдерах канарёв Ф. М. Анонс, 194.26kb.
- Вега ли обратная сторона истории, 44.82kb.
- Просвещаем механиков-теоретиков канарёв Ф. М. Анонс, 91.8kb.
- Технология переработки помета (навоза) в органическое удобрение с помощью электромагнитного, 52.58kb.
- А что тут можно спутать? Такое не спутаешь!
- И ты подглядывал. Не совестно?
- Чего тут совеститься? - искренне недоумевает Время. - Я знаешь сколько такого видел, одно сплошное это самое и видел, можно сказать. Рождаются, любят и умирают. Ничего нового с людьми и богами не случается. И со всеми остальными тоже.
- Ну, выкладывай, что ты там видел.
- Это самое, - серьезно рапортует Время. - Рассказывать в подробностях?
- Просто опиши, где это было.
- В хрустальном саду. Представляешь, все растения неземные, и все растут внутри прозрачных колонн. И все светится и сияет!
- Это Ада Хорэ, Барнаба.
- А? Да, действительно. Опять забыл и перепутал. Но Тиермес-то, Жнец-то наш непреклонный и грозный...
- И еще я грызла яблоко, - невинно вставила Каэтана.
- Совершенно верно. Постой-постой, а ты откуда знаешь? - забеспокоился Барнаба. - Я же тебе ничего не рассказывал.
- Это было, - сказала она тихо. - Это действительно было, но так давно, что вполне может считаться вымыслом...
Уже сидя за ужином в небольшой харчевне на окраине Гатама, Рогмо и Номмо наконец решились заговорить о будущем. До этого они не ощущали вообще ничего, едва вырвавшись из лап смерти. Может, они впервые осознали, что гибель Энгурры, страшная смерть эльфа Аэдоны и всей его семьи, нападение обезьяноподобных тварей на дороге и неожиданное вмешательство трех богов, которые всегда считались непримиримыми врагами, - это только начало их странствия и начало странствия талисмана по Арнемвенду, и весь его путь будет завален телами и обильно полит кровью. Осознание этого кошмара отняло практически все силы у Рогмо и Хозяина Огня. Они боялись заговорить друг с другом в течение нескольких часов, они шарахались от каждой тени, которая могла стать тенью их смерти, и только когда они очутились в толпе людей, зашли в покосившееся старое здание харчевни, носившей странное название "Свисток императора", и жадно выхлебали кувшинчик доброго красного вина, полуэльф решился:
- Номмо, что нам теперь делать? Мы просто не сможем сохранить эту штуку сами. И сколько нам ее таскать за собой?
- Не слишком ли много вопросов? - хмуро откликнулся лесовик.
- Я просто только на тебя и полагаюсь. На твою мудрость.
- Мудрости во мне настолько мало, что стыдно вообще упоминать это слово, но что делать, я, кажется, знаю.
Рогмо подался всем телом к своему собеседнику.
- Знать-то знаю, - продолжал тот, - а вот как мы выполним задуманное, убей меня, не представляю. Но придется. Иначе весь мир превратится в чей-то кошмарный сон...
Номмо протянул мохнатую лапку и налил себе еще вина. Затем издал пронзительный вопль, призывавший хозяина уделить своим гостям внимание. При этом он вертел в пальцах большую серебряную монету, что удивительным образом сказалось как на скорости, так и на умственных способностях последнего. Он прибыл к их столику груженный двумя кувшинами вина.
Внешний облик гостей казался хозяину нестандартным, но не удивлял его. В Гатаме часто бывали по делам и маленькие альвы, и стройные, немного мрачноватые эльфы. А в последнее время народу вообще стало прибывать немыслимое количество, и только сегодня всего два путешественника пришли со стороны леса, а тракт на Гатам как вымер.
Почтенного Жиху очень интересовало, что там произошло такого, что людей нет вообще, и не видели ли странники чего-нибудь необычного или таинственного. Он был не прочь побеседовать с ними и даже угостить за счет заведения, чтобы оживить разговор и придать ему некую непринужденность, - способ неоднократно проверенный и действенный, - однако эти путники попались какие-то странные. Делиться впечатлениями не желали и выглядели хмурыми и необщительными. Только и радости, что пили много, а платили не торгуясь.
Жиха постоял лишних полминуты у стола, надеясь, что гости обратятся к нему хоть с каким-нибудь словом, не дождался и сам предпринял попытку познакомиться поближе:
- Маловато что-то посетителей нынче.
Рогмо поднял на него спокойный взгляд.
- Посетителей сегодня не в пример обычному дню, говорю я, - решил растолковать ему хозяин. - Обычно народ валом прет, а сегодня странное дело - никого. Может, на тракте что случилось?
- Может, что и случилось, - ответил Рогмо.
- Вы видели? - оживился Жиха.
- Мы, - внушительно сказал альв, - ничего не видели. Мы устали в дороге и хотим отдохнуть, побеседовать между собой.
- Тогда прощения просим, - вздохнул Жиха, пожал плечами и отошел.
Странные все-таки путники. Но он утешил себя тем, что эльфы ли, альвы ли или кто другой - все они непонятные и человеку от них следует держаться подальше. Тем более что дела нынче творятся плохие. Самого трактирщика распирала последняя новость - пожар в нотариальной конторе и смерть старого нотариуса, человека безобидного, почтенного и безденежного. Весь город горестно переживал это преступление, полагая, что оно может быть делом рук только чужих людей, потому что в Гатаме у старика недоброжелателей не было.
Старый нотариус сделал всем столько добра, что убить его было равносильно тому, чтобы осквернить храм.
Жиха с огромным удовольствием поделился бы этой новостью с посетителями, да, на его беду, их сегодня было мало, а те, что были, оказались какие-то неразговорчивые.
А Номмо тем временем продолжил, убедившись, что больше их никто не слушает и ничьего внимания они не привлекают:
- Сначала заглянем к нотариусу, узнаем, что за бумагу оставил для тебя отец. А затем нам нужно двинуться к одному моему старому знакомому. Я ему всецело доверяю и надеюсь, что он сможет нам помочь.
- А где он живет? - заинтересовался полуэльф.
- Вот в этом и кроется корень проблемы, - вздохнул Номмо, - он живет в Аллефельде.
- Где-где?! - не поверил своим ушам Рогмо.
- Там-там, - передразнил его мохнатый человечек. - В Аллефельде.
- Он что, чудище какое-то?
- Почему сразу чудище?! Вполне приличный пожилой человек - порядочный, мудрый и со связями.
- Никто мудрый и со связями и за полцарства не согласился бы жить в Аллефельде! - воскликнул князь Энгурры.
- Это ты судишь по себе, мальчик. А вот он живет - прижился, значит.
- И кто он?
- Вот этого я не знаю, - немного смутился Номмо, - но одно могу тебе точно сказать - либо он могущественный маг, либо какой-нибудь дух, который не торопится открывать свое инкогнито. В свое время он оказал мне немало услуг - совершенно бескорыстно, безо всякой пользы для себя, потому что, посуди сам, как я мог его отблагодарить? Никак и ничем не мог. Но он весьма благосклонно ко мне отнесся, и я ему доверяю больше, чем кому бы то ни было. Вот к этому человеку мы и отправимся за советом.
- Как его зовут?
- Гайамарт.
Рогмо понимал, что в его положении выбирать не приходится. И кто знает, может, Аллефельд не самое страшное место в мире. Тем более что вряд ли враг станет искать его в печально известном лесу, куда по доброй воле ни один нормальный путник не сунется. Так что, похоже, есть в этом безумии своя система.
- Я согласен, - сказал он наконец.
- Он согласен! - саркастически воскликнул Номмо. - Он согласен и оповещает об этом таким тоном, будто у него есть выбор. Он мог бы погостить у бабушки, мог бы съездить на морскую прогулку, мог бы и просто отдохнуть в летней резиденции, но вместо этого согласен ехать со старым другом в Аллефельд!
- Ну что ты? Я же не хотел тебя обидеть.
- А, да что там! - махнул мохнатой лапкой Номмо. - Чего уж теперь говорить! Одна надежда, что мы повстречаем Гайамарта и он расскажет нам, с чем мы имеем дело и кто нам сможет помочь. А теперь о главном.
Во-первых, нам нужно купить коней и запастись съестным на пару дней вперед. Мы двинемся в путь, как только уладим все дела. Во-вторых, обращаться ко мне будешь иначе. С этого дня я обычный альв по имени Воршуд. И никаких ошибок на этот счет.
- А почему Воршуд? - заинтересовался полуэльф.
- Потому что я и есть самый настоящий Воршуд из славного рода Воршудов. Только, - Номмо тяжело вздохнул, - род наш прервался.
- Как же прервался, если ты жив? И знаешь, никогда не представлял себе, что ты обычный альв.
- А, это долгая история.
- Расскажи.
- Хорошо, но только после того, как мы соберемся в путь.
Они расплатились с хозяином и в первый раз за все время своего пребывания в харчевенке проявили способности мыслящих существ: с точки зрения Жихи, таковым являлось любопытство.
- Как быстрее найти нотариуса, почтенный? - спросил воин.
А мохнатый человечек в это время разглядывал золотые шарики на носках зеленых своих башмачков.
- А вы не слышали? - всплеснул руками трактирщик.
Он был счастлив и полностью отомщен за то, что гости так неприлично игнорировали его в течение всей трапезы. Но вот она - торжествующая справедливость. Сами боги вынудили их заговорить на ту тему, которую Жиха был готов развивать до бесконечности.
Но до бесконечности ему не дали.
- Что случилось? - насторожился мохнатик.
- Беда случилась! Убили нотариуса нынешней ночью какие-то изверги. Контору его спалили и в доме все бумаги уничтожили. А ведь весь Гатам знал, что у старика за душой ни грошика. Хоть бы поинтересовались куда лезть...
Почтенный Жиха внезапно обратил внимание на то, что гости его как бы и не слушают. А лица у них немного растерянные, оторопевшие и печальные.
- Вы знали нотариуса? - спросил хозяин харчевни.
- Нет, только понаслышке, - ответил Номмо.
Он предпочел не объяснять, что эльф Аэдона имел дело с прадедом нынешнего нотариуса и оставил свое завещание в расчете на то, что исполнять его волю будут уже потомки. По той же причине Рогмо не заходил к родственникам своей матери. Официально они, конечно, считались родней, но на самом деле встретили бы его уже взрослые внуки, которых он и в глаза не видел. Полуэльф живет не столько, сколько чистокровка, но тоже надолго переживает обычных людей.
Несмотря на заведомую безнадежность предприятия, двое друзей решили побывать в доме старика. Они уже успели убедиться, что враг допускает иногда очень грубые ошибки (а в том, что смерть нотариуса из Гатама - дело рук неведомого врага, они не сомневались: слишком уж много случалось совпадений, чтобы они оставались случайными). И Рогмо, и Номмо надеялись, что какой-то шанс узнать о судьбе завещания Аэдоны у них все же есть. Поэтому, разузнав дорогу у словоохотливого трактирщика, они немедленно отправились прямо в контору. Она находилась на первом этаже дома, в котором вот уже четыре поколения подряд жили нотариусы Гатама.
Там царила атмосфера скорби и горести, и им было крайне неудобно беспокоить родственников погибшего в такую минуту, но ведь выхода у них не было. Ответственность за переговоры принял на себя Рогмо.
- Я глубоко сожалею о случившемся, - подошел он к пожилому уже мужчине, сыну нотариуса, который по закону Мерроэ принял от отца его должность. - Приношу свои соболезнования.
Мужчина поднял на него красные и вспухшие от недавних слез глаза.
- Чем могу? - Даже в горе он был предельно вежлив в обращении.
- Мне крайне неприятно беспокоить вас именно сейчас, но я прошу всего несколько минут. Я Рогмо, сын князя Аэдоны.
- Рогмо?
Нотариус настолько удивился, что даже забыл на время о своей трагедии:
- Вы тот, кто станет наследником Энгурры? Сын князя Аэдоны?
- Не совсем. Я Рогмо, князь Энгурры, Пресветлый Эльф Леса, коронованный над телом моего отца. Я знаю, что это не утешит вас, но я сам пережил такое же горе всего два дня тому назад, и я понимаю...
- Спасибо. - Нотариус сжал ему руку. - Значит, князь Аэдона тоже умер. Мои соболезнования. Но как неожиданно! Князь был еще весьма молод по меркам своего народа, что же случилось?
- Отец убит. Я опоздал на несколько дней и даже не знаю, чьих рук это дело.
Элат - сын покойного - был весьма разумным и сообразительным человеком. Долгие годы он помогал в конторе своему отцу и часто сталкивался со сложными и запутанными делами, разбор которых развил природную быстроту и цепкость его ума. Он сразу увидел связь между двумя трагедиями, происшедшими в последние дни.
- Вам известна причина, по которой было совершено убийство? - спросил он у Рогмо.
- Да.
- Вы можете ее назвать? - деликатно поинтересовался Элат.
- Нет, к моему глубокому сожалению.
- Это причина не личного свойства, - пояснил молчавший до сих пор Номмо. И обратился к полуэльфу: - Представь меня, князь.
- Да, прошу знакомиться, это близкий друг моего отца, согласившийся сопровождать меня в моем путешествии, Воршуд.
Элат улыбнулся. И, несмотря на то что лицо его было скорбным, щеки втянулись, а глаза запали после бессонной ночи и нескрываемых слез, улыбка оказалась ясной и светлой.
- Мне очень приятно, - поклонился он.
- Прошу поверить, - сказал Номмо, - князь пострадал из-за собственной честности и порядочности.
- В этом я и не сомневаюсь, - загадочно молвил Элат. - Можно узнать, что я способен сделать для вас?
- Помогите мне. Что вам известно о завещании моего отца?
- Это серьезный вопрос. Подождите минуту.
Нотариус вышел в соседнюю комнату и какое-то время провел там, раздавая приказы домашним. Затем он предупредил, что отлучится на неопределенное время, и вышел. Вслед ему неслись всхлипы и стоны.
- Пойдемте.
Быстрым шагом они двинулись к самому центру города, и всю дорогу Элат рассказывал о последних днях жизни своего отца.
- Князь Аэдона был весьма мудр и предусмотрителен: никто и никогда не станет искать завещание эльфа в человеческом городе, в конторе у обычного нотариуса-человека. Это просто немыслимо. Поэтому, с точки зрения безопасности, ваш отец не мог отыскать более надежного места.
Представьте себе, за два дня до своей нелепой гибели отец вдруг вспомнил о существовании этой бумаги. А надо вам сказать, что она переходит по наследству в нашей семье. Всю жизнь отец прожил, так и не обратившись к ней, а тут заговорил со мной как раз об этом завещании. Ему приснился странный сон, в котором действовали потусторонние силы. Отец мой, человек весьма богопослушный, приказал мне позаботиться о судьбе завещания...
В этот момент они остановились у порога храма Пяти богов.
Гатам был маленьким городом, поэтому у городских властей никогда не было ни места, ни средств, чтобы воздвигнуть храмы всем богам, особо почитающимся в этой местности. Из положения вышли просто до гениальности. Соорудили одно довольно большое здание и посвятили его сразу пятерым божествам: Джоу Лахаталу, га-Мавету, Арескои, Кодешу и Баал-Хаддаду. Правда, после недавнего сражения в Сонандане и гибели Кодеша его часть храма перепосвятили Шуллату. В храме был всего один - старенький, милый и интеллигентный - жрец, к которому бежали советоваться по любым вопросам. Он и лечил, когда лекари отступались от больного, и учил, и тяжбы разбирал, и перед богами заступался. Всеобщая любовь и уважение к нему выражались и материально - во всякого рода подношениях, что давало возможность старичку жить безбедно. Вот к нему и привел наших друзей немного запыхавшийся от быстрой ходьбы нотариус Элат.
- Кеней! - позвал он. - Кеней! Ты здесь?
- Бегу, бегу! - послышался живой и приятный голос, совершенно не похожий на старческий, и у входа возник невысокий, хрупкий человек с бледно-восковым лицом, небесно-голубыми глазами, сияющими, как капля росы на солнце, и длинными белыми волосами и бородой. Волосы были легкие и мягкие, как пух, и голова старичка напоминала одуванчик.
- Это ты? - удивился он, увидев Элата. - А я собирался к тебе домой, попрощаться... У тебя дело?
- Да, Кеней.
- А это что за милые молодые люди? - приветливо спросил жрец, кланяясь в сторону Рогмо и Номмо.
- Это нынешний князь Энгурры, Рогмо, сын эльфа Аэдоны, и его друг и спутник - Воршуд.
Кеней проницательно посмотрел на Рогмо своими ясными глазами:
- Я должен выражать свою скорбь по поводу непредвиденной и крайне преждевременной смерти?
- Да.
- Сожалею.
Жрец обратился к Элату:
- Ты по тому самому делу?
- Как видишь...
Обратив внимание на недоумевающий взгляд наследника Энгурры, Элат поспешил пояснить:
- Я же говорил, что мой бедный отец предвидел не то смерть князя, не то свою собственную. А может, боги послали ему прозрение, и он знал наверняка, что вы вскоре появитесь в Гатаме, а он будет не в состоянии ответить на ваши вопросы. Короче, он приказал мне отнести бумагу эльфов в храм и попросить Кенея припрятать ее.
- Я поручил ее самому Джоу Лахаталу.
Старик жестом пригласил всех следовать за собой. Внутреннее убранство храма не вызывало удивления и полностью соответствовало его внешнему виду. Пять небольших статуй стояли в нишах, размещенных по периметру круглого зала. Горели несколько светильников, давая свет тусклый, но достаточный для того, чтобы не спотыкаться и разбирать, кто из богов где находится.
Кеней подвел своих посетителей к центральной статуе, воплощающей Змеебога в полном боевом вооружении. Мастер немного перестарался, изображая, каким грозным и могучим является великий Лахатал, и Верховный бог у него получился квадратным, гориллоподобным существом с насупленными бровями и свирепым взглядом крохотных крокодильих глазок. Рогмо не удержался и рассмеялся.
- В первый раз на всех производит неизгладимое впечатление, - откомментировал жрец. - А потом ничего - привыкают...
- Прости, - сказал полуэльф сквозь слезы, выступившие на глазах.
Кеней оставил его без ответа. Он приподнялся на цыпочки, добыл из-за щита, который бог сжимал почему-то в правой руке, небольшой свиток и подал его Элату:
- Вот она, твоя бумага.
- Спасибо, - сказал нотариус. И тут же передал свиток Рогмо.
- Это завещание отца?
Князь Энгурры сломал с детства знакомую печать и поднес бумагу к глазам - для чтения в храме было немного темно, но выходить на улицу ему не хотелось. Кеней вынул из крепления светильник и поднес его поближе.
- Это рука Аэдоны, - сказал Номмо, заглянув в свиток.
- Да, это писал отец.
Рогмо быстро пробежал завещание глазами и растерянно замер на месте. Номмо вытащил свиток из его руки и тоже ознакомился с содержанием.
После этого они тепло и сердечно распрощались с нотариусом и жрецом и всячески поблагодарили их за оказанную помощь. Причем растерянное выражение так и не сходило с их лиц.
Завещание Аэдоны было коротко: пара строк, подтверждающих право наследования для Рогмо, и следующие фразы: "Постарайся сам найти Истину. И прости меня".
Через несколько часов выяснилось, что купить в Гатаме приличных коней не просто сложная, но и практически неосуществимая задача. То впадая в неприличный хохот, то переходя к сложнейшим и разнообразнейшим оттенкам отчаяния, наши друзья наконец решили удовлетвориться тем, что есть, и умерить свои запросы, чтобы не свихнуться. Ибо последней им предложили прелестную кобылку, которая была ровесницей легендарного эльфа-прародителя, хромала на все четыре ноги, отчего хромота ее была незаметна, и страдала не только глухотой, но и постоянным расстройством желудка. После этой кандидатуры два коня, выпряженных прямо из телеги, - тяжелые, крепкие, выносливые и медлительные - показались даром небес. Полуэльф, не торгуясь, заплатил за обоих и получил скакунов в полное и безраздельное пользование.
Когда два друга выехали на дорогу, ведшую из Гатама на север, к столице, Рогмо снова приступил к выяснению неясных моментов:
- Послушай, Номмо, я всегда думал, что ты лесной дух, а на альва только внешне похож и ничего общего с этим народом не имеешь. Вдруг оказывается, что ты урожденный альв, - как это понимать? И как ты стал Хозяином Лесного Огня?
- А я и сам плохо понимаю, как это получилось, - честно ответил лесной дух. - Но если тебе интересно, я расскажу. Дорога неблизкая, не грех и языком потрепать.
Он поуютнее устроился в седле и приступил к повествованию:
- Моя семья всегда жила в Аллаэлле. Точнее, на территории герцогства Эламского - тамошний правитель Марх аб Мейрхион был магом и всегда привечал в своих владениях любых существ. У него не было предрассудков, присущих представителям знати, когда любой нечеловек или человек, но не вельможа просто не принимается в расчет как живое существо. При нем жилось вполне сносно, и у нашей семьи было небольшое именьице, дававшее вполне приличный доход. Мы жили очень дружно. Моя мать рано овдовела, поэтому хозяйство вел дядя. Родственников у нас было много, и в одном доме жили моя мать, я, брат матери, его жена, ее дети и двое внуков. Вот так. Но все ладили, были в прекрасных отношениях и всегда друг другу помогали - у альвов вообще семьи крепче, чем у людей. Наверное, потому, что мы дольше живем и спутника жизни себе выбираем не на какие-то тридцать - максимум пятьдесят лет, а на несколько столетий. Тут ошибаться опасно. Впрочем, это ты и сам знаешь, - покосился Номмо на полуэльфа.
Но тот не обиделся, только разом погрустнел, вспоминая страшную гибель своих близких. Хозяин Огня спохватился, что причинил боль своему спутнику, и поспешил продолжить рассказ:
- Самым близким другом мне был мой кузен, Воршуд. Поскольку имена у нас у всех были одинаковые, то различали нас по прозвищам. Дядя мой звался Воршуд-Крысолов, за то что однажды выловил всех заведшихся в имении крыс за одну ночь. Старший из его сыновей был Воршуд-Ухоглот: он откусил однажды в драке ухо своему сопернику - здоровенному деревенскому парню. Ну и так далее. Встречались прозвища и грозные, и нелепые, и почетные, и смешные. Но никто не протестовал - нам даже нравилось. Ну а кузен мой самый любимый носил прозвище Воршуд-Книгочей. Он все мечтал поступить на службу к какому-нибудь владетельному сеньору в замок библиотекарем. Он был уверен, что у знатных нет времени читать за пирами да за турнирами, а библиотеки они содержат для престижа. И еще мечтал поехать в какой-нибудь университет, потому что там библиотеки еще больше.