Песни
| Вид материала | Анализ |
- Положение о конкурсе инсценированной патриотической песни «Доблесть русского народа, 23.33kb.
- Список произведений, которые рекомендуется прочитать, 20kb.
- Статья отнесена к разделу, 93.25kb.
- «итальянские песни» (1964), 123.37kb.
- Песни великой Отечественной войны, 57.45kb.
- Билет святки: ритуалы и песни, ряженье, святочные игры и гадания. Подблюдные песни, 2404.86kb.
- Положение о XIII открытом Республиканском фестивале авторской песни «Агидель-2011», 92.51kb.
- Положение 5 Сибирского фестиваля туристической песни Белый Иркут-2008, 256.79kb.
- Программа ХII краевого фестиваля авторской песни «Высоцкий и Сибирь» 22 июля пятница, 12.09kb.
- Песни, конечно же, лучше слушать ушами, чем читать глазами, 1055.98kb.
ПЕСНИ
ПЕСНИ ИДЕЙНЫЕ
Идейные песни пели по радио.
Мы их не пели.
ПЕСНИ БЕЗЫДЕЙНЫЕ
Раскинулось поле по модулю пять
Раскинулось поле по модулю пять,
Вдали полиномы стояли,
Товарищ не смог производную взять,
Ему очень строго сказали:
Анализ нельзя на арапа сдавать,
Тобой Натансон не доволен, Изволь теорему Коши доказать, Иль будешь с мат-меха уволен.
Хотел доказать, но сознанья уж нет,
В глазах у него помутилось,
И, бросив на землю коварный билет,
Упал, сердце в ноль обратилось.
Напрасно билет предлагали другой,
Стараясь привесть его в чувство,
Скитович сказал, покачав головой:
"Вот кара ему за беспутство".
Всю ночь в деканате покойник лежал В штаны Пифагора одетый,
В руках квадратичную форму держал И синус, на вектор надетый.
Наутро, лишь только раздался звонок, Друзья с ним проститься решили,
Из векторов крест, из циклоид венок На тело его возложили.
К ногам привязали ему интеграл,
И матрицей труп обернули,
И, чтобы покойник в гробу не скучал,
Прочли теорему Бернулли.
Напрасно студенты ждут друга домой –
Науки без жертв не бывает,
А синуса график, волна за волной,
По оси абсцисс убегает.
Марксизм свое веское слово сказал,
Материя не исчезает,
Погибнет студент, на могиле его
Огромный лопух вырастает.
На дне глубокого сосуда
На дне глубокого сосуда
Лежат спокойно
шаров, Поочередно их оттуда
Таскают двое дураков.
Сие занятье им приятно,
Они таскают
минут, И, взявши шар, его обратно
В сосуд немедленно кладут.
Ввиду условия такого
Сколь вероятность велика,
Что первый был глупей второго,
Когда шаров он вынул
? Отгремела весенняя сессия
Отгремела весенняя сессия,
Нам в поход отправляться пора.
Что ж ты, милая, смотришь невесело,
Провожая ребят в лагеря.
Припев:
Прощай, любимый край,
Труба зовет в поход,
Смотри, не забывай
Артиллерийский первый взвод!
Не плачь, не горюй,
Напрасно слез не лей,
Лишь крепче поцелуй (
раз) Когда придем из лагерей.
Лица дышат здоровьем и бодростью,
Под ногами звенит полигон,
И мы носим с законною гордостью
Славу наших солдатских знамен.
Припев:
Мы не зря изучаем здесь тактику,
И, быть может, в грядущем бою
Вспомним нашу военную практику
И солдатскую дружбу свою.
Полночь
Полночь странствует над Союзом,
Свежий ветер шумит в лесах,
По созвездью над каждым вузом
Ночь развесила в небесах.
Но при этом отмечен не был
Затерявшийся наш мат-мех,
И создали в отместку небу
То созвездье, что лучше всех.
Это в жизни большая веха,
Не забудем мы никогда,
Как вращалась вокруг мат-меха
Наших спутников череда.
Выходить нам пора настала
На космические пути,
Чтоб нас смерть на земле искала
И никак не могла найти.
Ну, а если не все мы сможем
Пролететь сквозь пространства ширь,
На земле мы, друзья, продолжим
Дело Эйлера и Коши.
Обвиняют нас зря не мало,
Ведь нельзя ж сухарями быть,
Чтоб поэзию интеграла
Человечеству объяснить.
Смело будем, друзья, бороться,
Не страшась никаких глубин,
Чтоб сложнейшую из эмоций
Положить на язык машин.
Так смелее, друзья, идите,
Первым делом – не унывать,
От студенческих общежитий
До бессмертья – рукой подать!
В окна спящие
Стихи Б. Стругацкого
( окончил мат-мех в 1955 г.)
В окна спящие луна льет синий свет,
Тени резкие ложатся на паркет,
Час пошел не ранний,
И в ночном тумане
Дремлет опустевший факультет.
Все мы знаем, эти годы пролетят,
Но всегда студент мат-меха будет рад
Вспоминать порою
Ночи над Невою
Молодость, мат-мех и Ленинград.
Вспомни ночи, когда так хотелось спать,
Когда было на науку наплевать,
Вспомни, улыбаясь,
Как зубрил анализ,
Вспомни, если будешь вспоминать.
Вспомни час, когда три слова не связать,
Те три слова, что так хочется сказать,
Вспомни голубые
Самые родные
Ласковые девичьи глаза.
В окна спящие луна льет синий свет,
Тени резкие ложатся на паркет,
Час пошел не ранний,
И в ночном тумане
Дремлет опустевший факультет.
Атланты
Когда на сердце тяжесть
И холодно в груди,
К ступеням Эрмитажа
Ты в сумерки приди,
Где без питья и хлеба,
Забытые в веках,
Атланты держат небо
На каменных руках.
Держать его махину –
Не мед со стороны.
Напряжены их спины,
Колени сведены.
Их тяжкая работа
Важней других работ:
Из них ослабни кто-то –
И небо упадет.
Во тьме заплачут вдовы,
Повыгорят поля,
И встанет гриб лиловый,
И кончится Земля.
А небо год от года
Все давит тяжелей,
Дрожит оно от гула
Ракетных кораблей.
Стоят они, ребята,
Точеные тела,
Поставлены когда-то,
А смена не пришла.
Их свет дневной не радует,
Им ночью не до сна,
Их красоту снарядами
Уродует война.
Стоят они навеки,
Уперши лоб в беду,
Не боги – человеки,
Привыкшие к труду.
И жить еще надежде
До той поры, пока
Атланты небо держат
На каменных руках.
Сизый дым
Сизый дым создает уют,
Искры тлеют и гаснут сами,
Пять ребят о любви поют
Чуть охрипшими голосами.
Если б слышали те, о ком
Эта песня сейчас звучала,
Прибежали б сюда пешком,
Чтоб услышать ее сначала.
Чтоб почувствовать до конца,
В этом дальнем таежном стане,
Как умеют любить сердца,
Огрубевшие от скитаний.
Сизый дым создает уют,
Искры тлеют и гаснут сами,
Пять ребят о любви поют
Чуть охрипшими голосами.
Погорев на кострах эмоций
Погорев на кострах эмоций,
Мы по жизни идем ногами,
Симпатичнейшие уродцы
С перекошенными мозгами.
Уколовшись о наши щеки,
Об улыбку, скользнувшую криво,
Убегают от нас девчонки
К обаятельным и красивым.
И кому же мы интересны,
Неуклюжи, глухи и немы,
Недопетые наши песни,
Недописанные поэмы.
На прощанье мы их не просим
Пожалеть, подождать уродцев,
Нас легко оторвать и бросить,
Но забыть нас не удается.
Ты у меня одна
Ты у меня одна,
Словно в ночи луна,
Словно в степи сосна,
Словно в году весна.
Нету другой такой
Ни за какой рекой,
Ни за туманами,
Дальними странами.
В инее провода,
В сумерках города.
Вот и взошла звезда,
Чтобы светить всегда,
Чтобы гореть в метель,
Чтобы стелить постель,
Чтобы качать всю ночь
У колыбели дочь.
Вот поворот какой
Делается рекой.
Можешь отнять покой,
Можешь махнуть рукой,
Можешь отдать долги,
Можешь любить других,
Можешь совсем уйти –
Только свети, свети!
Синий троллейбус
Когда мне невмочь пересилить беду,
Когда наступает отчаянье,
Я в синий троллейбус сажусь на ходу
Последний, случайный.
Полночный троллейбус,
по улицам мчи,
Верши по бульварам круженье,
Чтоб всех подобрать
Потерпевших в ночи
Крушенье, крушенье.
Полночному встречному дверь отвори,
Я вижу, как в зябкую полночь
Твои пассажиры – матросы твои
Приходят на помощь.
Я с ними не раз уходил от беды,
Я к ним прикасался плечами,
О сколько, представьте себе, доброты
В молчанье, в молчанье.
Полночный троллейбус плывет по Москве,
Москва, как река, затихает.
И боль, что скворчонком стучала в виски,
Стихает, стихает.
Дежурный по апрелю
Ах, какие удивительные ночи,
Только мама моя в грусти и тревоге:
Что же ты гуляешь мой сыночек,
Одинокий, одинокий...
Из конца в конец апреля путь держу я,
Стали звезды и крупнее и добрее,
Мама, мама, это я дежурю,
Я дежурный по апрелю.
Мой сыночек, вспоминаю все, что было,
Стали грустными глаза твои, сыночек,
Может быть, она тебя забыла,
Знать не хочет, знать не хочет.
Из конца в конец апреля путь держу я,
Стали звезды и крупнее, и добрее,
Что ты, мама, это я дежурю,
Я дежурный по апрелю.
Мама, мама это я дежурю,
Я дежурный по апрелю.
Ленька Королев
Во дворе, где каждый вечер
Все играла радиола,
Где пары танцевали, пыля,
Все ребята уважали очень
Леньку Королева
И присвоили ему званье
КОРОЛЯ.
Был король,
Как король: всемогущий,
Если другу станет трудно
Иль вообще не повезет,
Он протянет ему
Свою царственную руку,
Свою верную руку и спасет.
Но однажды, когда
Мессершмиты, как вороны,
Разорвали на рассвете тишину,
Наш король, как король,
Он кепчонку, как корону,
Набекрень – и пошел на войну.
Вновь играет радиола,
Снова солнце в зените,
Только некому оплакать его жизнь,
Потому что тот король
Был один, уж извините,
Королевой не успел обзавестись.
Потому что на войне
Хоть и вправду убивают,
Не для Леньки сырая земля,
Потому что, виноват,
Но я Москвы не представляю
Без такого, как он, Короля.
И куда бы я ни шел,
Пусть какая ни забота,
По делам, или так погулять,
Все мне чудится, что вот
За ближайшим поворотом
Короля повстречаю опять.
Весь вечер я не пил, не ел
Исп. В.Валяев, В.Витязев (ф-но)
Весь вечер я не пил, не ел,
Все на нее одну глядел,
Как смотрят дети,
Как смотрят дети,
А тот, кто раньше с нею был,
Сказал мне, чтоб я уходил,
Сказал мне, чтоб я уходил,
Что мне не светит...
А тот, кто раньше с нею был,
Он мне грозил, он мне хамил,
Я это помню, я не был пьяный,
Когда ж я уходить решил,
Она сказала: "Подожди",
Она сказала: "Подожди,
Еще ведь рано".
А тот, кто раньше с нею был,
Он это дело не забыл,
И как-то в осень,
И как-то в осень,
Иду с приятелем я раз,
Они стояли дружно в ряд,
Они стояли дружно в ряд,
Их было восемь.
Сказал я: "Что ж, со мною нож,
Меня так просто не возьмешь,
Держитесь гады, держитесь гады!"
Ударил первым я тогда,
Упала первая звезда,
Ударил первым я тогда,
Так было надо.
А тот, кто раньше с нею был,
Он эту кашу заварил
Вполне серьезно,
Вполне серьезно,
Мне кто-то на плечи повис,
Ванюшка крикнул: "Берегись!",
Ванюшка крикнул: "Берегись!",
Но было поздно.
За восемь бед – один ответ,
В тюрьме есть тоже лазарет,
Где я валялся, где я валялся,
Врач резал вдоль и поперек,
И говорил: "Держись браток",
И говорил: "Держись браток", –
И я держался.
Не бродяги, не пропойцы...
Не бродяги, не пропойцы
За столом семи морей,
Вы пропойте, вы пропойте
Славу женщине моей.
Вы в глаза ее взгляните,
Как в спасение свое,
Вы сравните, вы сравните
С дальним берегом ее.
Мы земней земных и вовсе
К черту сказки о богах.
Просто мы на крыльях носим
То, что носят на руках.
Просто надо очень верить
Этим синим маякам,
И тогда желанный берег
Из тумана выйдет к нам.
Не бродяги, не пропойцы
За столом семи морей,
Вы пропойте, вы пропойте
Славу женщине моей.
Надежда
Из окон корочкой несет поджаристой,
За занавесками мельканье рук.
Здесь остановки нет, а мне – пожалуйста,
Шофер автобуса – мой лучший друг.
А кони в сумерках колышут гривами,
Автобус новенький спеши, спеши.
Ах, Надя, Наденька,
Мне б за двугривенный
В любую сторону твоей души.
А поздно вечером ты в платье шелковом
Пойдешь по улицам гулять с другим.
Эх, Надя, брось коней кнутом пощелкивать,
Останови коней, поговорим.
Она в спецовочке такой промасленной,
Берет немыслимый такой на ней,
Эх, Надя, Наденька, мы были счастливы,
Куда же гонишь ты своих коней?
Сэр Антонио
Ночь тиха. Шумит тайга тревожно
Нет ни шороха кругом
По тропинке очень осторожно
Мы все четверо идем
Мы идем тропинкой очень узкой
КГБ вовек нас не сыскать
Сэр Антонио, как это по-русски,
"Бедный мой мать"
Под ногами чавкает трясина,
И, наверно, ищут наш десант.
И ведет нас русская скотина –
Сэр Лисица, белоэмигрант.
Он подлец, он спрячет нас в кутузку,
Как бы с ним нам не попасть в беду!
Сэр Антонио, как это по-русски? –
Хау ду ю ду?
Сэр Антонио, гангстер из Чикаго,
Записался шпиком в ФБР.
Он сказал своей старушке маме:
"Мама, я смотаюсь в ССР!
Будем жечь посевы кукурузы,
Будут знать, как Кубу отнимать!"
Сэр Антонио, как это по-русски ? –
Бэдный мой мать!
Вдруг вдали раздался лай собачий –
Это пограничники идут.
"Это что ?" А это, братцы, значит –
Значит называется "капут".
Что ж, друзья, покажем этим русским,
Как американцы умеют умирать –
Сэр Антонио, как это по-русски? –
Бэдный мой мать!
Есть в Конго Катанга
Есть в Конго Катанга,
Есть в Конго Катанга,
Есть в Конго Катанга,
Провинция есть.
Жил в Конго Лумумба,
Жил в Конго Лумумба,
Жил в Конго Лумумба,
Правитель страны.
Но подлый Мобуту,
Но подлый Мобуту,
Зачомбил Лумумбу!
Но подлый Мобуту,
Мобуту, Мобуту!
Хаммаршельд (парам-па-пам!),
Где ты был? (парам-па-пам!),
Что ты в Конго натворил?
Держи Касавубу! Лови Касавубу!
Хватай Касавубу! Держи Касавубу,
Лови Касавубу, Дави-и!!
ПЕСНИ ХОРОШИЕ
Бригантина
Надоело говорить и спорить,
И любить усталые глаза...
В флибустьерском дальнем синем море
Бригантина подымает паруса...
Капитан, обветренный, как скалы,
Вышел в море, не дождавшись нас,
На прощанье подымай бокалы
Золотого терпкого вина.
Пьем за яростных, за непокорных,
За презревших грошевый уют.
Вьется по ветру веселый Роджер,
Люди Флинта песенку поют.
И в беде, и в радости, и в горе
Только чуточку прищурь глаза –
В флибустьерском дальнем синем море
Бригантина подымает паруса...
Надоело говорить и спорить,
И любить усталые глаза...
В флибустьерском дальнем синем море
Бригантина подымает паруса...
Дон Кихоты
Настала эпоха больших скоростей,
Все несутся вперед без оглядки,
Даже в самом начале карьеры своей
Никогда не играют в лошадки.
Но бывает – замрет толпа, не дыша,
И взрывается бомбой от смеха –
Это тощая кляча везет, не спеша,
Дон Кихотов двадцатого века.
Их всегда отличишь от нормальных людей
По готовности с мельницей драться,
По тому, как они с Дульсинеей своей
Ни за что не желают расстаться,
По тому, как они свою честь берегут,
Защищаясь в картонных доспехах,
По тому, как они перед всеми в долгу,
Дон Кихоты двадцатого века.
В их карманы худые не нужно заплат,
Чтобы там медяки заводились.
И возвышенных истин сомнительный клад
Все они отыскать подрядились.
Синяков не считают, не слазят с коня
И смеются, когда не до смеха...
Так пишите же в братство свое и меня,
Дон Кихоты двадцатого века.
Так пишите же в братство свое и меня,
Дон Кихоты двадцатого века.
Пираты
Пират, забудь о стороне родной,
Когда сигнал к атаке донесется,
Поскрипывают мачты над водой,
Над пенным гребнем вспыхивает Cолнце.
Земная неизвестна нам тоска
Под флагом со скрещенными костями,
И никогда мы не умрем, пока
Качаются светила над снастями !
Дрожите, лиссабонские купцы,
Жиры свои студеные трясите,
Дрожите, королевские дворцы
И скаредное лондонское Сити.
На шумный праздник пушки и клинка
Мы явимся незваными гостями,
И никогда мы не умрем, пока
Качаются светила над снастями !
Рвет вымпела попутный ветерок,
Назло врагам живем мы, не старея,
И если в ясный солнечный денек
Последний раз запляшем мы на рее,
Мы ночью вас ухватим за бока,
Мы к вам придем не с добрыми вестями –
И никогда мы не умрем, пока
Качаются светила над снастями!
На Бермудских островах
От меня не жди известий,
Не тяни к глазам ладонь,
Надо мной чужие песни
И чужой горит огонь.
Как прекрасен берег узкий,
Изумрудная трава
На Бермудских, на Бермудских,
На Бермудских островах.
Здесь банан широколистый,
Голубой полет волны,
Вкруг меня капиталисты
Носят белые штаны.
И нельзя не оглянуться
На коричневых девах
На Бермудских, на Бермудских,
На Бермудских островах.
Далеки еще дороги,
До тебя мне, может быть.
Англичанок длинноногих
Мне до смерти не любить,
И родной метели песня
Будет сниться мне во снах
На Бермудских, на Бермудских,
На Бермудских островах.
На ночных кустах
На ночных кустах ветки трогая,
Выхожу один да на дорогу я,
Темнота кругом несусветная,
Замолчала ночь беспросветная.
Что ж ты, ночь, молчишь, не шевелишься,
На взаимную любовь не надеешься...
Распускается сирень за заборами,
Псы голодные орут за которыми.
Не решу никак незадачу я:
Отчего у собак жизнь собачaя ?
Знать, хозяева хуже Каина,
Убежать бы им от хозяина,
Ведь не зря же им имя дадено,
Имя дадено – злая гадина.
Эх, душа моя косолапая,
Что болишь, душа, кровью капая,
Кровью капая на пыль дорожную ?
Не случится со мной невозможное.
Без любви прожить – не получится,
А зазря любить – только мучиться,
Только мучиться, да только маяться,
Что нескладно все так получается.
Не гляди ты, ночь, исподлобия,
Злого ворога наподобие,
Не гляди ты, ночь, не подглядывай,
Про мою судьбу не загадывай.
Я знать ничего не знаю
Я знать ничего не знаю, уроки не учу,
Где хочу гуляю, вытворяю, что хочу!
Припев:
А ты, пионер, не спи, глаз не закрывай,
Ты меня вос-пи-ты-вай!
От уроков, от примеров просто нету мне житья,
Без примерных пионеров проживу на свете я.
Припев
Уберите вы тетрадки, я не детка, не пацан,
Дайте в руки мне рогатку, я ведь Колька-хулиган.
Припев
Париж
Ну что, мой друг, свистишь,
Мешает жить Париж ?
Ты посмотри – вокруг тебя тайга.
Подбрось-ка дров в огонь,
Послушай, дорогой,
Он – там, а ты – у черта на рогах.
Здесь, как на пляс Пигаль,
Весельем надо лгать,
Тоскою никого не убедишь,
Монмартр – у костра,
Сегодня – как вчера,
И перестань, не надо про Париж.
Немного подожди,
Потянутся дожди,
Отсюда никуда не улетишь.
Бистро здесь нет пока,
Чай вместо коньяка,
И перестань, не надо про Париж.
Закрыла горы мгла,
Подумай о делах,
И перестань, не надо про Париж.
Закури, дорогой, закури...
Закури, дорогой, закури...
Может завтра с восходом зари
Ты пойдешь по тайге опять
В перевалах тропу искать.
Пред тобой, дорогой, путь далек,
Много дальних дорог, трудных троп,
Но я верю, ты все пройдешь,
И что ищешь, всегда найдешь.
Уж с берез опадает листва,
По утрам замерзает вода,
Значит, время пришло опять,
Нам с тобой в Ленинград уезжать.
Пред тобой золотая тайга,
Незаметно проходят года,
Только жить начинаешь сполна,
Смотришь, уж на висках седина.
Закури, дорогой, закури...
Может завтра с восходом зари
Ты уйдешь по тайге опять
Заплутавшее счастье искать.
Ах, все к чертям
Ах, эта Африка, ах эти тропики,
Там бродят дикие слоны
И антилопы гну.
Там готтентотики метают дротики,
Хотя и любят они мир, а не войну.
Припев:
Ах, все к чертям,
Как надоело нам
Болтаться по лесам!
Выпить бы нам
Да с людоедочкой
Из племени ням-ням!
Там все веселые и ходят голые,
И поклоняются деревьям и кустам,
Там крокодильчики
Ныряют в Нильчике,
И плещет сам себя водой гиппопотам.
Припев
Я жил с бушменами и готтентотами,
Не зная горести, не ведая забот,
И не закусывал коньяк я шпротами,
И может, стал бы людоедом через год.
Припев
Мадагаскар
Чутко горы спят,
Южный крест поднялся в небо,
Спустились с гор в долину облака.
Осторожней, друг,
Ведь никто из нас здесь не был,
В таинственной стране Мадагаскар.
Ночью труден путь,
На востоке воздух серый,
Но скоро солнце выйдет из-за скал.
Осторожно, друг,
Тяжелы и метки стрелы
У жителей страны Мадагаскар.
Может статься, ты
Смерть найдешь за океаном,
Но ты, мой друг, от смерти не беги.
Осторожно, друг,
Даль подернулась туманом,
Сними с плеча свой верный карабин.
Помню Южный порт
И накрашенные губы,
И купленный за доллар поцелуй.
Осторожно, друг,
Эти ласки слишком грубы,
Напрасно ими сердце не волнуй.
Южный крест погас
В золотом рассвете неба,
Поплыли из долины облака.
Осторожно, друг,
Ведь никто из нас здесь не был,
В таинственной стране Мадагаскар.
Тенериф
Мы видели Тенериф,
Мы плыли по морю тьмы,
А тот, кто останется жив,
Тот скажет: " Не я, а мы".
Пенители мы морей,
Пираты, мы все за одно,
Наш дом – оснащенный корабль,
Могила – морское дно.
Что нам королевский указ,
Что нам Кастилии честь,
Ирландец есть среди нас,
И англичанин есть.
Грек тебе плащ подстелил,
Воды зачерпнул в ладонь,
Гальего повязки сменил,
Горячие, как огонь.
А генуэзца рука
Стрелу от тебя отвела.
Она, как перо легка,
Отравленная стрела.
Кто был в беде и в боях,
Кто видел свой смертный час,
Тот не забудет о нас,
Товарищах и друзьях!
Из-за острова на стрежень
Из-за острова на стрежень,
На простор речной волны
Выплывают расписные
Стеньки Разина челны.
Топится, топится в огороде баня,
Женится, женится мой миленок Ваня.
Не топись, не топись в огороде баня,
Не женись, не женись, мой миленок Ваня!
Девки по лесу гуляли,
Любовалися на ель:
Какая ель, какая ель,
Какие шишечки на ей!
Ах, зачем ты меня целовала, Дуня,
Жар безумный в груди затая,
Ненаглядным меня обзывала, Дуня,
И клялась: "Я твоя, я твоя!"
Соловей, соловей, пташечка,
Канареечка жалобно поет.
Раз поет, два поет, три поет,
Первернется и поет задом наперед.
Эх, раз, два, горе – не беда!
Канареечка съела верблюда!
А у кошки четыре ноги
А у кошки четыре ноги,
Позади у нее длинный хвост,
А ты трогать ее не моги,
Несмотря на ее малый рост.
Припев
А ты не бей, не бей, не бей
Кота по пузу, кота по пузу,
Кота по пузу.
А ты не бей, не бей, не бей
Кота по пузу, кота по пузу
Мокрым полотенцем.
Рассердить ее очень легко,
Если что-нибудь не по нее,
Перестанет лакать молоко
И мышей перестанет ловить.
Припев
У нее голубые глаза,
На пушистых ресницах слеза,
Как ты смел наступить ей на хвост,
Ах прохвост,
Несмотря на ее малый рост....
Припев
Серая юбка
Когда море бушует вдали,
Опасайся лихого поступка.
У нее голубые глаза
И дорожная серая юбка.
Увидавши ее на борту,
Капитан вылезает из рубки,
И становится с трубкой во рту
Рядом с девушкой в серенькой юбке.
Говорит с ней про пройденный путь,
Говорит с ней про море и шлюпки,
А сам смотрит на девичью грудь
И на ножки под серенькой юбкой.
А наутро в каюте нашли
Обгоревшую старую трубку,
И с усмешкою поднял матрос
Всю измятую серую юбку.
Ты не стой, капитан, не грусти,
Не зови ты на помощь норд-веста,
Это дочь из богатой семьи
И богатого лорда невеста.
Соловей за реченькой
Соловей за реченькой песню пел свою,
Про любовь про девичью, про свою мечту.
От меня не скроешься, век ты будешь мой.
Ой, как ты мне нравишься, ой-ой-ой-ой!
Губы твои алые, брови дугой,
Век бы целовала бы тебя, родной.
От любви не скроешься, век ты будешь мой.
Ой как ты мне нравишься, ой-ой-ой- ой!
В лес бы заманила бы, повела с собой,
Там приворожила бы своей красой,
С красотой не справишься, век ты будешь мой.
Ой как ты мне нравишься, ой-ой-ой-ой!
ПЕСНИ НЕХОРОШИЕ
Король бубновой масти
"Король бубновой масти",
Спою я вам романс.
Люблю азарт и страсти,
Очко и преферанс.
Припев:
Ой-дали-дали-дали-да,
Ой-дали-дали-дали-да,
Ой-дали-дали-дали-да,
Ой-дали-дали-да!
Бывало, дни и ночи
Играешь напролет,
И не смыкая очи,
Метает банкомет.
Припев:
То время не вернется,
Но даже и сейчас
Нет-нет да и возьмется
Студент за преферанс.
Припев
Песня о Гамлете
Исп. В.Витязев
Наш Шекспир, известный театральщик,
Пальцами за ухом почесал,
Авторучку вынул из кармана,
Сел – и водевильчик написал:
Что ходит Гамлет с пистолетом,
Что хочет кого-то убить,
Что стоит вопрос перед Гамлетом:
Быть или не быть.
Офелия, Гамлетова девчонка,
Спятила, братишечки, с ума.
Это потому, что климат датский
Хуже, чем родная Колыма.
Спятила и в речку сиганула,
Даже не стянувши свой наряд –
Гамлета на кровь тут потянуло,
Ходит и калечит всех подряд.
И ходит Гамлет с пистолетом,
И хочет кого-то убить,
И стоит вопрос перед Гамлетом:
Быть или не быть.
Но Лаэрт, Офелии братишка
Гамлету собрался отомстить.
Он ему в вино щепотку яда
Бросил, чтоб коварно отравить.
Но мамаша Гамлета от жажды
В ту дворцову залу приползла,
Лишь пригубивши она отраву,
Ноги протянула – померла.
И ходит Гамлет с пистолетом,
И хочет Лаэрта убить,
И стоит вопрос перед Гамлетом:
Быть или не быть.
Все решилось в страшном поединке,
Когда повстречалися они.
И, скрестивши шпаги ржавы, грязны,
Трупами обое полегли
Не ходит Гамлет с пистолетом,
Не хочет кого-то убить,
Не стоит вопрос перед Гамлетом:
Быть или не быть.
Пиковая дама
Жил на свете Гера, белый офицер,
И играл он в карты,
Прочим не в пример.
Но случилась драма,
Пиковая дама,
Жизнь она испортила ему,
И теперь он, бедный,
И худой и бледный –
Здесь в психиатрическом дому.
Полюбил он девку, Лизаветой звать,
Но на свадьбу денег неоткуда взять.
Тут фартовый Гера
Действовал умело –
Поступил он, как бандит Махно:
Дулом пистолета
Поднял шпингалеты
И к графине-бабке
Влез в окно.
Тетка закричала – он ее ножом,
А потом занялся мелким грабежом.
Вынул из комоду
Краплену колоду,
О которой он мечтал давно,
Труп забросил в море
И в таксомоторе
Едет Гера прямо в казино.
В казино ошибку Гера допустил,
Крапленую даму на пол уронил.
Ах, какая драма,
Пиковая дама,
Жизнь она испортила ему,
И князья, и графы,
Царские сатрапы,
Принялись учить его уму.
Били канделябром, били сапогом,
От побоев Гера тронулся умом.
Ах, какая драма,
Пиковая дама,
Жизнь она испортила ему,
И теперь он, бедный,
И худой и бледный –
Здесь в психиатрическом дому.
Мировые в полоску штаны
Месяц медленно плыл над рекою
И светила на небе Луна,
Не плыли мы, а все целовались,
И посеяли где-то весло.
Но я времени даром не тратил,
Быстро вспомнил я о парусах,
Снял штаны и как парус приладил,
Сам остался в одних лишь очках.
Но внезапно сменилась погода,
Ветер дунул с другой стороны,
И унес он штаны мои в воду,
Мировые в полоску штаны.
Берег медленно к нам приближался,
Ты ушла, не сказавши двух слов,
А я, бедный, на лодке остался,
Без тебя, без весла, без штанов.
И в порыве внезапного гнева
Я трусы на себе изорвал.
И в костюме Адама (без Евы)
Я по городу гордо шагал.
Ванечка
Исп. «Та самая сумасшедшая группа»
И понапрасну, Ванечка, ты ходишь,
И понапрасну ножки бьешь,
И ничего ты, Ваня, не добьешься,
И босиком домой пойдешь.
Припев:
Кого-то нет, кого-то жаль,
И чье-то сердце рвется в даль.
Я Вам скажу один секрет:
Кого люблю, того здесь нет.
Покуда кудри, кудри наши вьются,
Мы будем девушек любить,
Покуда деньги, денежки ведутся,
Мы будем "горькую" глушить...
Припев
И на последнюю да на пятерку
Найму я тройку лошадей.
И дам я кучеру на водку:
"Эх, погоняй, брат, веселей!"
Припев
По привычке кони знают,
Где сударушка живет,
Снег копытами сбивают,
Ветер песенки поет.
Припев
Ой, вы кони, кони вороные,
Мчитесь сокола быстрей,
Не теряйте дни златые,
Их не много в жизни всей.
Припев:
Я Вам скажу секрет другой:
Кого люблю, тот здесь со мной.
А может быть, шутя пою,
И никого я не люблю!
А, может быть, шутя пою,
И никого я не люблю!
Раз я по проспекту
Исп. «Та самая сумасшедшая группа»
Раз я по проспекту
С Манькой я гулял,
Фонарик нам вполсвета
Дорогу освещал.
И, чтоб было весело
С Манькой нам идти,
В кабачок Печерского
Решили мы зайти.
Захожу в пивную,
Сажуся я за стол
И бросаю кепи свой
Прямо я на пол,
Спрашиваю Маньку:
"Что ты будешь пить?"
А она зашаривает:
"Голова болить..."
Я тебя не спрашиваю,
Что в тебе болить,
Я же тебя спрашиваю:
"Что ты будешь пить? –
Пильзенское пиво,
Самогон, вино,
"Душистую фиалку",
Иль вовсе ничего?"
Лаковые корочки
Я тебе куплю,
Только ты скажи мне:
"Я тебя люблю".
В пуховый платочек
Заверну тебя –
Не будь же, Манька, дурой –
Полюби меня.
Дура бестолковая,
Чего еще ты ждешь?
Красивее парня
Ты в мире не найдешь.
Али я не весел,
Аль я не красив –
Али Вам не нравится
Да мой аккредетив?
Ну и черт с тобою,
Люби сама себя,
Я найду другую,
Плевал я на тебя.
Кровь во мне остыла,
Я сейчас уйду,
И на Дерибасовской
Я дурочку найду.
И клянусь, я ее до могилы
Не забуду никогда.
Кирпичики
Ночкой темною, непроглядною
Раздеваться был отдан приказ:
"Вы присядьте-ка на кирпичики,
А мы снимем ботиночки с вас!"
Захотел пижон воспротивиться,
Но с бандитами шутка плоха:
Даст кирпичиком по затылочку –
Разлетится надвое башка.
И заплакала горько дамочка,
Утирая слезу рукавом:
"Как же я пойду в эту темную,
Непроглядную ночь босиком?"
И сказал бандит доверительно:
"Выбирайте короче Вы путь,
И по камушкам, по кирпичикам
Доберетесь домой как-нибудь."
Жаль, что не было тут фотографа –
Он заснял бы отличный сюжет:
Стоит дамочка в панталончиках,
А на нем и того уже нет.
Тяпка
Исп. В. Витязев
Наша Тяпка что-то заболела,
На кроватке с грелкою лежит.
Абрикос сырых она поела –
И теперь у ней живот болит.
Мама, полечите нашу Тяпку,
Позовите доктора скорей,
Пусть поставит градусник под лапку
И залечит он животик ей.
Нашу Тяпку что-то растошнило
От касторки, абрикос сырых,
А наутро в доме появилось (УАУ!)
Восемь Тяпок мокрых и слепых.
Папа ходит злой, что Тяпок много,
Ходит и бурчит себе под нос.
Наказал он мне и маме строго:
"Не давайте Тяпке абрикос!"
Так и быть, я дам ей помидорку,
А когда мой папа замолчит,
Дам ей абрикосы и касторку –
Пусть она мне Тяпок натошнит...
У девушки с острова Пасхи
Исп. Вадим и Валерий Мищуки
У девушки с острова Пасхи
Украли любовника тигры.
Украли любовника в форме чиновника,
Съели в саду под бананом.
У девушки с острова Пасхи
Украли любовника тигры.
Украли любовника в форме полковника,
Съели в саду под бананом.
У девушки с острова Пасхи
Родился коричневый отпрыск.
Украли и этого, вовсе раздетого,
Съели в саду под бананом.
Бананы давно облетели,
А тигры давно облысели.
Но каждую пятницу, лишь солнце закатится,
Кого-то жуют под бананом...
Художнички
А на диване, на диване, на диване,
Мы лежим, художнички.
Ах у меня, да у меня, да и у Вани
Протянулись ножечки.
А в животе, а в животе снуют пельмени,
Как шары бильярдные,
Дайте нам, дайте нам побольше денег
Будем благодарные.
А закадрили, закадрили бы в кино мы
По красивой дамочке,
А мы лежим, да мы лежим, да люди-гномы
На диване в ямочке.
А сокраща..., а сокращаемся в размерах
От недоедания,
И жрут соседи, жрут соседи-гулливеры
Жирное питание.
А на диване, на диване, на диване,
Тишина раздалася.
А у меня, да у меня, да и у Вани
Жизня оборвалася.
Раз сидели мы
Раз сидели мы в купе,
Паровоз гудел: "У...у...у..."
А за стеною кто-то пел:
"Я чешу, чешу ногу" (3 р.)
Вот устроился я спать,
А уснуть я не могу,
В голове моей опять:
"Я чешу, чешу ногу" (3 р.)
Разбежавшись, паровоз
Искры сыплет на бегу,
Бьет десятками колес:
"Я чешу, чешу ногу" (3 р.)
Начесаться не могу.
Стою я раз на Невском
Стою я раз на Невском,
Держусь за свой карман,
И вдруг ко мне подходит,
Неизвестный мне граждан.
А он говорит: "Какие
В Марселе кабаки,
Какие там коктейли,
Какие коньяки!
Там женщины танцуют голые,
Там дамы в соболях,
Лакеи носят вина,
А воры носят фрак!"
Дает мне тыщу денег
И жемчуга стакан,
За то, чтобы я выдал
Советского завода план.
Последний раз "малина"
Собралась на совет,
И дружно мы решили,
Врагу ответить "нет!".
Возьмем рубли и франки,
Возьмем его чемодан,
Но скажет "НЕТ" подлюге
Советский уркаган.
И сдали мы энтого субчика
Войскам ЭнКаВэДе
И больше я по тюрьмам
Не встречал его нигде.
Меня благодарили власти,
Жал руку прокурор,
А после посадили
Под усиленный надзор.
И вот сижу за решеткою,
Одну имею цель,
Эх, как бы мне увидеть
Эту саму Марсель!
Где женщины танцуют голые,
Где дамы в соболях,
Лакеи носят вина,
А воры носят фрак.
Фонарики
Когда фонарики качаются ночные,
Когда на улицу опасно выходить,
Я из пивной иду, я никого не жду,
Я никого уж не сумею полюбить.
Мне девки ноги целовали, как шальные,
С одной вдовой я промотал свой отчий дом,
А мой нахальный смех всегда имел успех,
И моя юность раскололась как орех.
Сижу на нарах, как король на именинах,
И пайку серого мечтаю получить,
Сижу, гляжу в окно, а сердцу все равно,
Я никого уж не сумею полюбить.
Когда фонарики качаются ночные
И через улицу идет лишь черный кот,
Я из пивной иду, я никого не жду,
И я подвел уже свой жизненный итог.
Это было в летнем парке
Это было в летнем парке над рекой,
Познакомился я с девушкой одной.
Губки бантиком и глазки – два огня:
Сердце сразу защемило у меня.
Эта девушка красива так была!
Проводить меня до дому позвала.
Я не в силах был красотке отказать
И пошел ее до дому провожать.
Ночка темная, ни звезд и ни луны,
Незнакомою мы улицею шли.
В незнакомый переулок завела
И три раза громко свистнула она.
"Что за дикий свист?" – красотку я спросил,
Но вопрос мой слишком поздно задан был:
В темноте мне кто-то съездил по зубам,
Пиджачок-то с меня новенький содрал.
Мне красотка моя шепчет: "Ангел мой!
Ты проваливай без шухера домой!»
Я летел быстрее пули из ружья,
Все прохожие глядели на меня.
Вам, ребята, я даю совет сейчас:
Бойтесь девок провожать в полночный час!
А коль проводишь, тогда жалобно не вой,
Коль придешь домой раздетый и босой!
Цыц вы, шкеты, под вагоны
Исполнитель неизвестен
Цыц вы, шкеты, под вагоны,
Кондуктор сцапает вас враз,
Едем мы, от грязи черные,
А поезд мчит нас на Кавказ.
Припев
Сигнал, гудок, стук колес,
Полным ходом идет паровоз,
А мы – без дома, без жилья,
Шатья беспризорная,
Эх, судьба моя, судьба,
Ты, как кошка, черная!
Впереди, в вагоне мягком,
Едет с дочкою непман.
Как бы нам на остановочке
Да заглянуть к нему в карман!
Припев
Посмотри, какой чумазый ,
Лишь блестят одни глаза.
Едешь ты в вагоне мягком,
А я – на оси колеса.
Припев
Задумал я, братишечки, жениться
Исп. С. Никитин
Задумал я, братишечки, жениться,
Боже ж мой,
Пошел жену себе искать,
Нашел красотку молодую
Годков под восемьдесят пять.
Вот гости уж из ЗАГСа возвратились,
Боже ж мой,
Стоят бутылки на столе.
Гляжу: а у моей красотки
Одна нога на костыле!
Когда пойдут семейные раздоры,
Боже ж мой,
Жена вас ножкою лягнет,
Ну, а моя, как дышлом двинет,
Так все печенки отобъет!
Пойду я в керосиновую лавку,
Боже ж мой,
Куплю железную пилу,
И, как уснет моя красотка,
Я ей ту ногу отпилю.
Ах, что же я, братишечки, наделал
Боже ж мой,
Что я, братишки, натворил –
Я ей заместо деревянной
Мясную ногу отпилил!
Из той ноги сварю себе похлебку
Боже ж мой,
Как стану я ее хлебать,
Так буду вспоминать красотку
Годков под восемьдесят пять.
Я с детства был испорченный ребенок
Я с детства был испорченный ребенок,
На папу и на маму не похож.
Я женщин обожал еще с пеленок,
Эй, Жора, подержи мой макинтош!
Люблю я Киев и Одессу-маму,
Когда ж гастроли в Питере даешь,
Небрежно укротишь любого хама,
Эй, Жора, подержи мой макинтош!
Прочел я как-то сидя в туалете,
Что целину ломает молодежь:
Не взять ли мне путевку в комитете,
Эй, Жора, подержи мой макинтош!
На Муромской дорожечке
На Муромской дорожечке
Чему-то очень рад,
Сидел кузнечик маленький
Коленками назад.
Он рад, что светит солнышко,
Что зелен, зелен сад,
Что сам такой зелененький,
Коленками назад.
Нашел себе подруженьку,
Не девка – просто клад!
Такая же зеленая,
Коленками назад.
Потом на партсобрании
Поставили доклад:
Морально разложившийся,
Коленками назад!
Холостою жизнью я извелся
Холостою жизнью я извелся,
Жалок мне мужчина холостой.
И поэтому я обзавелся
Молодой красавицей женой.
Мне теперь не надо гладить брюки,
Помощь в этом деле не нужна:
У меня для этой самой штуки
Есть своя законная жена!
Припев:
Был холост я
И жил, ей-богу, как дурак,
Теперь не то –
Имею дом и свой очаг,
Жену. Жена, она от бога нам дана,
И с ней одной и счастье, и покой!
Мне не надо бегать на свиданья,
От ночного холода дрожа.
Ради мимолетного лобзанья
Прыгать со второго этажа.
Целовать какой-то дуре руки,
Умолять, чтоб сжалилась она –
У меня для этой самой штуки
Есть своя законная жена!
Припев:
Все умрут, и я умру, наверно,
В ад я, непременно, попаду.
За свои грехи я, несомненно,
Буду там лизать сковороду.
И когда начнуть вязать мне руки,
Я скажу: "Товарищ Сатана,
У меня для этой самой штуки
Есть своя законная жена!"
Припев:
Был холост я
И жил, ей-богу, как дурак,
Теперь не то –
Имею дом и свой очаг,
Жену. Жена, она от черта нам дана,
И с ней одной сам станешь сатаной!
И еще (опять нашем исполнении):
Мурка
Сегодня свадьба в доме дяди Зуя