Geum.ru

Воин Великой Тьмы. Ник Перумов Воин великой Тьмы книга

Вид материалаКнига
Подобный материал:
1   ...   18   19   20   21   22   23   24   25   ...   30

ГЛАВА 12



Трогвар сидел на краю своей жесткой постели и старался привести в порядок беспорядочно плясавшие мысли. Итак, в подземельях дворца заточена женщина, о которой никто ничего не знает, более того, все убеждены, что правление Владычицы вообще уничтожило все тюрьмы в Халлане. Это оказалось не так. У Трогвара вдруг заныло сердце. Ему лгали, как лгали и тем, от кого он это слышал. Даже если та несчастная заточена за какие то ужасные преступления, люди об этом все равно должны знать — хотя бы для острастки. А тут строжайшая тайна — к чему, для чего? Неужели в этом может быть замешана Владычица?!

Нет, нет, это, конечно же, полная чепуха! Она, добрая, кроткая, милосердная, никогда не подвергла бы такому наказанию даже самого закоренелого преступника. Не иначе как это дело рук достопочтенного нашего Атора! Небось сводил с кем либо счеты… А Владычица, конечно же, ничего не знает об этом: нужно открыть ей глаза!..

Легко сказать, да только как это сделаешь, если ему ход во дворец закрыт, а сама Владычица за всю зиму так ни разу и не выказала интереса к тому, насколько хорошо он выполняет Ее поручение. Значит, нужно пробраться к Ней самому — в стенах старого дворца полным полно тайных ходов, заброшенных широких дымоходов и прочего. Какое счастье, что все планы и чертежи у него под рукой! Сейчас вечер. Владычица наверняка в своих спальных покоях… И туда нужно пробраться самому, не полагаясь ни на какие заклятия: он не настолько опытный чародей, чтобы надеяться сказать все, что он не может не сказать, при помощи заклятий!

Трогвар уже давно, много месяцев, не видел Владычицы. Она словно бы исчезла из его жизни, находилась совсем рядом, правила, будила, повелевала

—и в то же время до Нее было так же далеко, как и в Дем Биннори, когда он ночами приходил к Ее портрету. Она не нуждалась в нем — эта мысль зрела уже давно, Трогвар, очевидно, от рождения совершенно не умел лгать себе. Его напыщенные речи — чуть ли не признания в любви! — не тронули Ее, и справедливо: сотни куда более достойных Ее внимания людей служат Ей, и служат куда лучше, чем он сам. Быть может, следует послушаться Капитана Ум бато и уплыть вместе с ним добывать славы и богатства?.. Это верно — Ее внимание следует заслужить, красиво болтать может любой мальчишка паж! А он, он, прошедший Школу Меча! От стыда Трогвар даже застонал сквозь стиснутые зубы. Ну ничего. За дело! Он невольно шмыгнул носом и взялся за чертеж.

Не прошло и нескольких минут, как он решительно вышел из библиотеки через запретную для него дверь, которая вела в глубину дворца; вышел — и сразу же взялся за древний люк, проржавевший и почти намертво вросший в пол. После долгих усилий ему удалось всунуть клинок в щель и с натугой отвалить круглую крышку.

Он скользнул вниз, в душную темноту. Началась долгая и опасная дорога по запутанным, словно лабиринт, низким квадратным ходам. Человек мог двигаться по ним только ползком и был не в состоянии даже подняться на четвереньки. Похоже было, что о существовании этой тайной системы ходов все давно забыли, — во всяком случае, никто не позаботился замуровать хотя бы входы и выходы из них.

Трогвар полз долго, очень долго, с трудом освещая себе путь крошечной масляной коптилкой и на всякий случай оставляя сажей знаки на стенах. Наконец, как он полагал, все три пояса охраны остались позади, и он очутился в личных покоях Владычицы. Если он нигде не сбился, за этим поворотом должен быть тот тупик, который ему нужен…

Едва протиснувшись в узкий изгиб каменной трубы, шедшей словно часть кишки какого то монстра, Трогвар и впрямь уперся в сплошную кирпичную стену. Осторожно протянув руку, он нащупал выемку в кладке; стараясь не шуметь, вынул первый кирпич. Вскоре он уже смог протиснуться в узкий проем, открывавшийся в каминный дымоход.

Спуститься по трубе было для ученика Дем Биннори делом нескольких секунд; счастье еще, что камин оказался недавно прочищенным. Трогвар уже совсем было собрался вылезти на белый свет, как до него донесся скрип открываемой двери и голоса вошедших. Он невольно вздрогнул — говорили— Владычица и не кто иной, как сам Атор!

И услышанное хлестнуло по нему, точно огненный бич; от первых же слов, достигших его, он задрожал точно в лихорадке.

Атор, о повелитель мой, чем ты разгневан? — тихо и робко говорила Владычица, и от этих непереносимых бессилия и испуга, что слышались в ее голосе, Трогвар едва не зарычал, с трудом сдержавшись. Не в состоянии понять, что происходит, он мог лишь слушать, обмирая.

Мне надоело это положение — все и в то же время ничего! — резко ответил Атор, в голосе его слышалось нескрываемое раздражение.

Почему ты не хочешь наконец объявить о нашем браке? — продолжал он, и Трогвар потом никак не мог вспомнить, как он не свалился вниз от этих святотатственных слов. — Почему я должен терпеть двусмысленные взгляды этих аристократических ублюдков?! Подумай, сколько я смогу сделать для блага королевства, то есть для твоего блага, когда стану твоим супругом и соправителем! Ведь тогда наши дети законно унаследуют корону!

Мой Атор, мой милый, мой герой, я обещаю тебе…Но подожди же еще немного, ты же знаешь — могут быть волнения…

Значит, заклятия этих твоих эльфов и твои собственные, внушающие всем этим ослам безграничную и слепую любовь к тебе. вовсе не так действенны, как ты уверяла меня?.. (Трогвар зажал себе рот ладонью, чтобы не вскрикнуть.) Ты беспокоишься, что будут волнения? Оставь, волнения утопим в крови. У меня достаточно преданных наемников. Я не могу ждать бесконечно. Я хочу, чтобы мой сын стал бы наследником престола!

Да, да, да… — уступая этому неистовому напору, жалко и слабо лепетала Владычица. — Хорошо, любимый, хорошо. Осенью, в. Месяц Свадеб…Я обещаю тебе…

Обещаешь? — недоверчиво, и с холодком произнес Атор. — Прошлой осенью ты тоже обещала!

Но нужно же подготовиться… распространить слухи… я боюсь крови, не спеши пускать в ход силу, Атор!

Нужно готовиться — так готовься! — бросил тот. — Сейчас, хвала Ямерту, пока еще весна: Времени достаточно. Займись.

—Я займусь. Клянусь тебе силой Перворожденных, пославших меня сюда, я сделаю все, что надо. Только не сердись, любимый, не сердись и не спеши!

Не спеши, не спеши… — проворчал Атор. — Что ты понимаешь в державных делах, женщина! Пусть в тебе и есть половина эльфийской крови, но ты женщина, а женщины обязаны повиноваться мужчинам. Ты красивая, и я люблю тебя; но не лезь туда, в чем ничего не смыслишь!

Да, мой повелитель, — тихо вымолвила Владычица. — Я буду слушаться. Но ты же знаешь, мне приходится играть эту роль…

Как только ты объявишь о нашем браке и о том, что Я отныне правитель Халлана, тебе не придется больше притворяться. — уже мягче произнес Атор.

— Впрочем… Уже поздно, так что давай оставим 'эти разговоры, прости меня, если я поторячился…

Ложе наслаждений и покорная раба ждут Великого Атора, — еле слышно произнесла Владычица.

Да, ведь мы уже давно не были вместе… засмеялся Атор.

Трогвар бесшумно подтянулся на руках и втащил тело в узкий лаз потайного хода. Его всего трясло, щеки горели огнем, рассудок затопила слепая, нерассуждающая ярость. Так, значит, здесь один обман! Обман от первого до последнего слова. Они все под властью каких то чар, превращены в послужных кукол, с какими выступают на ярмарках бродячие клоуны. От унижения он готов был голыми руками разорвать собственное горло. Владычица… Жалкая игрушка в руках; этого негодяя?.. А он, он, Трогвар, был настолько глуп. От стыда свело судорогой скулы.

Он поспешно заложил кирпичами лаз и, не помня себя, пополз обратно.

Мысли его, обратившиеся в совершеннейший хаос, мало мальски успокоились только в темной тишине библиотеки. Сжав ладонями раскалывающиеся виски, Трогвар попытался здраво все обдумать.

Прежде всего он заставил себя забыть пока о словах. Атора насчет теряющих силу заклятий, помогающих внушить всем горячую любовь к Владычице. Это слишком серьезно, чтобы размышлять об этом в таком состоянии. В конце концов, сие пока подождет. А вот зaгaдoчнaя узница в дворцовых подземельях… Что, если она что то знает о всей этой истории с воцарением Владычицы?! К ней надо пробиться, и чем скорее, тем лучше; отчего то при мысли о том, что проход в подземелья можно отложить по крайней мере до завтра, Трогвару становилось как то очень уж не по себе. Кто его знает… Всякое может случиться. Лучше не мешкать.

Он встал, оглядел свое небогатое жилище. Быть может, ему не удастся вернуться сюда; хотя, чтобы узнать до конца всю правду, лучше всего находиться, конечно же, именно здесь, но надо быть готовым. Трогвар собрал нехитрые пожитки, сложил их в заплечный мешок, поколебавшись, сунул туда же несколько основополагающих книг о доступной ему магии, одну древнюю эльфийскую хронику, то съестное, что оказалось под рукой; уложил все поплотнее, закинул мешок за спину, приторочил мечи и отправился выискивать нужный ему вход в потайную галерею.

x x x


«Что то все уж больно гладко у меня получается», — подумал Трогвар, благополучно миновав обширный дворцовый подвал и останавливаясь у внешне ничем не примечательной стены.

Он и впрямь успешно оставил позади три этажа дворцовых покоев, ни разу не попавшись на глаза страже, а ведь приходилось всякий раз покидать укромные пути потайных ходов и перебегать от выходов ко входам. Здесь, в самом глубоком из ведомых простым обитателям замка подвалах, Трогвар задержался. Похоже, кто то что то все же заподозрил — нужная ему плита не отодвигалась, зажатая в тисках недавней бутовой кладки. А там, за стеной, должна была быть винтовая лестница вниз, как раз к нужному месту тюрьмы. Трогвар все же решил не рисковать, отыскивая основной вход в эти подземелья, наверняка охранявшиеся немалой стражей. Ему вовсе не хотелось убивать ни в чем не повинных людей, да и, кроме того, всех воинов не уложишь мгновенно, кто нибудь да успеет поднять тревогу, и тогда ему крышка… Неужели он ошибся и теперь все равно придется пробиваться с боем?

Руки Трогвара быстро ощупали грубые; шершавые камни. Будь у него под рукой кирка, развалить эту кладку особого труда бы не составило, тем более что она не очень толстая. Но кирки нет… а что, если попробовать одним из разрушающих заклятий?

Их Трогвар вычитал великое множество — маги всех времен и народов с одинаковой страстью составляли различные комбинации слепых волшебных сил для одной единственной цели — разрушения. И теперь оставайтесь лишь подобрать подходящее по силе, чтобы не обрушить потолок себе на голову.

Трогвар возился довольно долго, очерчивая тот круг, в который должен был ударить вызванный им незримый таран. Опытным колдунам все равно, чем наметить его, — мелом или истекающим из пальца огнем; ему же пришлось основательно попотеть, прежде чем струящиеся по его телу магические токи стали жидкой струйкой блеклого пламени, обрисовав круг на камнях. Дальнейшее было уже проще — зачерпнуть силы в иномировой волшбе Истинных Магов… и ударить со всего размаха тяжелой огненной палицей!

Тряхнуло так, что уши Трогвара заложило от боли; пол под ногами сотрясся, и Крылатый Нес не удержавшись, растянулся на холодных плитах. Очерченный им круг на стене взорвался клубами ярко зеленого пламени, которое тотчас сменилось удушливым Дымом. Что то угрожающе заскрипело под потолком, на голову посыпался какой то мусор. Дым быстро наполнял подвал, потолочные арки скрылись в непроглядной завесе, горевшие по стенам факелы погасли в самое первое мгновение…

Трогвар с трудом поднялся, голова гудела и кружилась. Нетвердыми руками он кое как засветил масляную лампу и увидел, что его заклятие все таки сделало свое дело — хотя по книгам все должно было быть совершенно не так

— и вместе с бутовой кладкой разнесло в пыль и ту подвижную плиту, что закрывала вход в тайные подземелья. Перед собой Трогвар увидел узкую винтовую лестницу со стертыми, выщербленными ступенями и недолго думая двинулся по ней вниз.

Виток, другой, третий… Он спускался все глубже и глубже, лестница кончилась, выведя его в узкий, терявшийся во тьме коридор, по обе стороны которого он увидел ряды железных дверей, невообразимо старых, снизу доверху покрытых ржавчиной.

«Ур ра! Я таки нашел?» Приободрившись, Трогвар веселее зашагал вперед, при тусклом свете масляной коптилки внимательно осматривая каждую попадавшуюся ему дверь, однако все они были заперты и ни про одну нельзя было сказать, что ее недавно открывали.

Казалось, узкий и прямой коридор будет тянуться бесконечно. Трогвар сверился с предусмотрительно захваченными планами — все правильно, он в одной из главных тюремных галерей, теперь следует повернуть и снова спускаться.

Так и получилось. Окончательно убедившись, что планы не лгут, Трогвар почувствовал себя совсем уверенно. Его сапоги ступали по толстому слою пыли; видно было, что здесь не ходили уже довольно давно.

Он спустился на следующий ярус и, к радости своей, увидел, что здесь пол коридора довольно чист. Трогвар наугад побрел влево от лестницы.

Первая дверь. Ржавая, петли словно вросли в камень; явно не то, дальше!..

Трогвар отсчитал добрый десяток, одинаковых камер, прежде чем наткнулся на дверь с тщательно смазанными петлями. Такая была здесь только одна, и Крылатый Пес смог мысленно вытереть со лба честный трудовой пот. Теперь надо подобрать заклятие, отпирающее замок…

Его щеки внезапно коснулось легкое, почти неощутимое дуновение, и он тотчас насторожился. Откуда бы это — здесь, глубоко под землей? Похоже было на то, что где то в противоположном конце коридора открылась дверь и потянуло едва заметным сквозняком. Сюда идут? Стража или, быть может, какой нибудь одинокий тюремщик с едой для узницы? Рисковать не стоило, и Трогвар, задув светильню, одним движением подтянул послушное тело под потолок, упершись ногами в одну стену, а руками — в противоположную; вдобавок от людей, которые, быть может, шли сейчас к камере, его отделяла поддерживающая арка. За ней он мог считать себя почти в полной безопасности, а тело привыкло подолгу пребывать в таком, казалось бы, совершенно невозможном положении целые часы еще в Дем Биннори…

Спустя минуту или две Трогвар понял, что легкий ветерок у его лица и в самом деле означал открывшиеся створки. В туннеле гулко застучали кованые сапоги, послышались голоса, и Крылатый Пес про себя презрительно посмеялся над тупым начальником стражи — кто же идет ловить проникшего в тюрьму с таким лязгом, шумом и топотом, предупреждая о себе за милю?..

Приближающиеся воины и в самом деле не собирались таиться. На стены упали желтые отсветы факелов, зазвякало плохо подогнанное железо доспехов, послышался стук копейных древков об пол, неразборчиво бубнящие что то голоса… Похоже было, что Атор решил поставить пост у самых дверей заветной камеры. Однако ж мог бы найти на столь важное дело кого нибудь получше этих олухов, которые громко ругаются, сплевывают, шумно чешутся, то и дело затевают перебранки и вообще убивают время всеми доступными во время караула способами.

Трогвар решил чуть выждать и, если к этим стражникам не подойдет подкрепление, попытаться заманить их куда нибудь подальше, в глубь подземелий, а самому, обманным движением оказавшись у них за спиной, неслышно пробраться к камере и отпереть заклятием дверь, пока эти остолопы будут безуспешно ловить его где нибудь в совсем другом конце галерей.

Потянулись минуты ожидания; Трогвар, как мог, напрягал слух — не слышно ли где шагов подходящих стражников? Однако все оставалось тихо и безмолвно, и он наконец решился.

Он бесшумно спрыгнул на пол, замер на мгновение, прижавшись к стене и полностью слившись с окружающей темнотой. Да, все так, как они предполагал: шестеро бородатых, дочерна загорелых воинов в странных кожаных доспехах с густо нашитыми на них стальными бляхами и здоровенными обоюдоострыми боевыми секирами устроились возле самой камеры. Трогвар удивился: раньше он не видывал таких не только во дворце, но и вообще в Дайре; единственное, что можно было сказать, глядя на них. — к гвардии эта компания отношения точно не имеет.

Воины развалились кто как, пытаясь устроиться поудобнее на жестких каменных плитах. Трогвар заметил у них сумки со съестным и большие пузатые фляги, тоже явно не пустые; похоже, эти шестеро решили встать здесь лагерем надолго.

Ну ничего, сейчас они у меня побегают! Трогвар крадучись отступил шагов на десять в глубь коридора, достал из складок плаща трехлучевую метательную звездочку, прицелился в шлем одному из стражников и взмахнул рукой.

Получилось даже лучше, чем он рассчитывал. Звездочка ударила ребром между двумя круглыми бляхами, нашитыми на заменявшую шлем кожаную шапку; воин с проклятием вскочил, схватившись за голову.

На секунду появившись на самой границе отбрасываемого факелами света, Трогвар вновь скрылся в темноте. Стражники вновь повели себя, как и предполагал Крылатый Пес, — всей гурьбой бросились за ним вдогонку.

Криков, топота, проклятий и всего прочего хватило бы на несколько погонь. Трогвар бесшумно добежал до винтовой лестницы, сделал вид, что бросается по ней вверх, а сам, ловко уйдя в тень, перекатился через плечо и распластался на полу, с удовлетворением наблюдая, как стражники один за другим загрохотали сапожищами вверх по ступеням.

Еще секунда — и Трогвар легкой, неслышной тенью скользнул обратно. Шаг, другой, третий… Вот и заветная дверь, валяются забытые факелы, нераскрытые сумки и прочее; ну, не будем терять времени!

Трогвар уже сложил руки в особом, открывающем заклятии жесте, когда шестое чувство, хорошо натасканное на опасность чутье заставили его внезапно броситься ничком.

Дверь прямо над его головой полыхнула резким зеленым огнем; кто то поторопился и не нацелил как следует заклятие, а просто швырнул вперед зачерпнутый где то в Межреальности комок иномирового огня, швырнул, точно простой булыжник. Прежде чем Трогвар успел испугаться или просто подумать о чем либо, тело его уже ушло быстрым перекатом в сторону, и оба меча оказались у него в руках.

Шипя и разбрасывая искры, горел сам металл, из которого была сделана дверь камеры, пугающий неземной свет озарял низкие и мокрые своды галереи; стражи нигде не было ни видно, ни слышно, а прямо за спиной у Трогвара оказались запыхавшиеся после долгого бега Владычица и Атор собственными персонами.

Ты промахнулась! — рявкнул Атор, поворачиваясь к своей спутнице, и в свою очередь обнажил клинки.

Что то ты больно уж спешишь прикончить меня, почтенный! — И Трогвар от всей души угостил Атора сразу двумя острыми звездочками; стаять звякнула о сталь — под плащом у Белого Единорога были доспехи.

Одна из звездочек Трогвара звучно ударила о клинок Атора, вторая чуть царапнула его правое плечо. Крылатый Пес и бросал их с расчетом, чтобы грозный обладатель Знака Непобедимого уклонился в момент броска, однако Атор, несмотря на Годы, казался куда подвижнее и быстрее, чем можно было бы ожидать, глядя на его могучие плечи и грудь.

В следующий миг Трогвар и Атор сшиблись — в призрачном зеленоватом мерцании, под влажными, заплесневевшими сводами, в глубоких подземельях, где не оставалось места для хитроумных обходов и маневров, а можно было лишь рубиться лицом к лицу. Трогвара жгло черное бешенство. Все, во что он верил, было попрано. Все вокруг него оказалось подделкой, миражом, вражьим вымыслом. В тот миг он еще не имел времени подумать, что обманут не только он один, ной весь народ Халлана; слепо веривший в справедливость новой Владычицы…

С лязгом сшиблись мечи. Помня страшную силу Атора, Трогвар старался отклонять меч врага, чтобы сокрушительные удары не сломали его собственные ноэры, однако это удавалось не всегда.

Ур р ра! Р р ра! У ох! — С хриплыми вскриками выдохами Атор крестил и так и эдак своего отступавшего и уклонявшегося противника, который на этот раз не мог обратиться к рецептами советам «Врат Холмов»: Крылатый Пес мог рассчитывать только на свою ловкость.

Убей его, Атор! Убей! Ну убей же! — достиг сознания истошный крик Владычицы; а стражи по прежнему нигде не было видно…

Трогвар защищался лишь с огромным трудом и — как и в первом их поединке — лишь ценой полного отказа от атак. Благодарение богам, у него короткие мечи, и хоть эго и мешает подобраться к Атору ближе, зато нет риска задеть низкий каменный свод…

Шаг за шагом Трогвар отступал в темноту, все дальше и дальше от заветной двери. Краем глаза он еще успевал замечать какие то пассы, что совершала Владычица, явно готовясь наложить еще какое то заклятие. Хотя Крылатый Пес еще не был ни разу задет, в сознание начал вползать предсмертный холод. Сколько он еще сможет отступать? Когда нерадивые стражники наконец разберутся, что к чему, и окажутся здесь? И ведь тогда ему хватит одного единственного удара в спину…

Атор рычал и хрипел, словно древнее чудовище, однако это отнюдь не было дыханием выбивщегося из сил, уставшего человека — он ненавидел Трогвара ничуть не меньше, чем тот его, и ярость не могла не прорваться наружу хотя бы в этих звуках, более достойных терзающего добычу волка.

Однако отступать дальше уже бессмысленно. Так называемого «благоприятного момента», ожиданием которого так часто грешат молодые бойцы (и вследствие чего столь часто проигрывают), могло так и не представиться. Да, воистину, защищаясь, боя не выиграешь.

Ноэр Трогвара коротко свистнул; удар слева сверху по опускавшемуся после очередной атаки мечу Атора, и второй клинок Крылатого Пса быстрее, чем бросок леопарда, устремился в открывшуюся брешь.

Атор лишь коротко усмехнулся, легко отбрасывая наглого мальчишку.

Трогвар отступил на два шага, споткнулся и упал на спину с коротким стоном, непроизвольно выронив даже правый меч… — Убей его! — вновь донеслось до него. Атор с рычанием прыгнул, занося меч и собираясь покончить дело одним ударом; верно, ненависть окончательно ослепила его, а может, Трогвар притворялся достаточно искусно…

Его правая рука, выпустившая меч, успела схватить увесистый и острый камень, когда то, очевидно, отвалившийся от невысокого свода. В последний момент, когда меч Атора уже почти коснулся груди Трогвара, тот резко рванулся в сторону, одновременно швырнув в лицо противнику тяжелый .гранитный осколок, то есть с точки зрения истинной бойцовской этики совершил ужасный, непрощаемый поступок, достойный лишь труса, покрывающий его, Трогвара, печным и несмываемым позором… Атор не успел уклониться. Слишком близко уже было, слишком резко швырнул в него камнем Трогвар. И хотя обладатель Белого Единорога подсознательно успел чуть повернуть голову, парностью избежать удара он уже не смог…

И тогда Трогвар прыгнул сам. Один его клинок был нацелен в горло, а другой — в живот Aropy; и до конца защититься тот не сумел. Горло, правда, осталось в целости, зато на груди появилась длинная кровавая полоса. Атор и тут ухитрился так извернуться, что колющий удар Трогвара превратился в режущий, и хотя вся грудь Атора тотчас покрылась кровью, Крылатый Пес понимал, что рана его противника не опасна для жизни.

Оба противника тяжело дышали, на. мгновение застыв друг против друга. Меч Атора вновь поднялся в защитную позицию, однако Трогвар надеялся, что такая рана должна все таки поумерить прыть носящего знак Белого Единорога. Теперь, подобно тому как на ристалище Атор мог спокойно ждать, пока его враг не ослабнет от потери крови, следовало действовать и Трогвару.

И быть может, чудо бы и свершилось и боец всего лишь с Третьим Знаком Разряда Мастеров взял бы верх над Непобедимым, если бы не подоспели стражники и Владычица не сплела наконец новое заклинание.

Трогвар оказался стоящим возле самой двери вполоборота к Хозяйке Халлана, между ней и Атором. Шестое чувство заставило его глянуть вверх, и, словно в кошмарном сне, он увидел, как тают, окутываясь зеленой дымкой, несокрушимые гранитные блоки потолочного свода и из ядовито болотной мглы один за другим начинают выныривать странные тощие фигуры, с головы до ног затянутые в черное.

Принцесса Арьята, отделенная от всего этого безобразия одной лишь не слишком толстой железной дверью, вдобавок уже наполовину прогоревшей, узнала бы этих черных воинов тотчас же, однако Трогвар видел их впервые, не подозревая даже, что такие существуют, ведь по его представлениям Черный Орден Койаров был давным давно разгромлен.

В следующую секунду Трогвар понял, что, если он немедленно не уберется отсюда куда подальше, за его жизнь нельзя будет дать и старой ослиной шкуры. С величайшим трудом ему удалось отразить целый ливень стальных метательных игл, ножей и звездочек, его дважды оцарапало; а стоило его ноэрам столкнуться с мечами неведомых ему противников, как он понял, что эти Черные едва ли сильно уступят мастерством самому Атору. Оставалось только одно — бежать.

«Разруби дверь! — вдруг с дикой силой и мукой прозвучал у него в сознании срывающийся женский голос. — Руби же, руби!»

Черные воины, на мгновение отброшенные Трогваром, вновь готовились попотчевать его своими колючими и острыми гостинцами; Крылатому Псу приходилось выбирать между бегством с надеждой на спасение и неминуемой гибелью, если он потратит лишнее мгновение, чтобы рубить эту распроклятую дверь…

И все таки где то глубоко в его сознании гнездилась непоколебимая уверенность, что та узница там, за железной дверью, чем то необычайно важна для него, это не просто несчастная; которую нужно освободить во что бы то ни стало… Что то большее, много много большее.

Целый рой смертоносных клинков и прочего со свистом резал воздух, нацеленный в почему то оставшегося на месте врага, когда меч Трогвара с шипением врезался в уже источенный зеленым огнем железный засов на двери камеры.

И тут воздух вокруг юноши словно бы взорвался, заплясали длинные гирлянды причудливых голубых и синих огоньков, и в подземелье грянул чей то сухой, властный голос:

Выходи! Выходи, Арьята! Это я, Маб!

Словно во сне Трогвар видел привставшего с колен Атора с разинутым ртом, позабывшего даже о терзавшей его боли, замерших воинов в черном и гневно воздевшую сжатые кулачки Владычицу.

Она не достанется тебе, ты, старуха Маб, — вырвалось у Хозяйки Халлана. — Она моя, а ты проклята Молодыми Богами и Перворожденными!

Эльфам следовало бы чуть больше подумать, прежде чем они отдали тебе всю эту страну! — грянуло в ответ. — А Арьята уже моя. Мне было не пробиться сквозь твои барьеры, но этот юноша сокрушил их. Арьята!

И из отворенной усилиями Трогвара камеры медленно вышла женщина.

Среднего роста, очень бледная, облаченная в жалкие лохмотья, едва прикрывавшие наготу, она шла, точно слепая, прямо на Владычицу, ничего, похоже, не видя вокруг себя.

Да сюда же! Сюда? — Незримая рука рванула названную Арьятой женщину вверх, прямо в зеленую мглу, открывавшую проход через перекрытия. Мгновение

— и узница исчезла.

А а й ер аргх! — вырвался из груди Владычицы дикий, поистине нечеловеческий крик. Лицо ее страшно исказилось в запредельном усилии — она словно бы взывала к кому то.

И призыв ее был услышан. У Трогвара волосы встали дыбом, когда он увидел, что камни стен зашевелились, оживая, появились широкие длинные крылья, поджарое львиное тело, птичья голова с длинным хищным клювом…

Весь в клочьях зеленого тумана, громадный грифон, сотворенный из камня чарами Владычицы Халлана, тяжело встряхнулся, присел — и одним длинным прыжком рванулся вверх, в погоню за ускользающей добычей…

Мгновение — и над головами вновь был прежний мрачный изгиб покрытого плесенью свода. Только теперь Трогвар обнаружил, что голубые и синие светлячки плясали вокруг него недаром — вся разнообразная метательная снасть черных воинов валялась на полу, не причинив ему никакого вреда. Прежде чем враги успели опомниться, он со всех ног бросился прочь, а вслед ему неслись полные ярости и самых черных проклятий крики Владычицы и Атора.

Вперед, вперед и только вперед, коридоры, лестницы, ступени, повороты, наверх, наверх и только наверх, мимо черных тюремных дверей, мимо жутких колодцев, вверх, к свободе и свету, только бы не сбиться с дыхания…

Неведомое чутье помогло в ту ночь Трогвару отыскать дорогу наверх. Стертые лестничные марши вывели его в конце концов к толстой решетке, за которой несли караул двое гвардейцев Владычицы.

Эй! Отворите! — крикнул им Крылатый Пес, не придумав в тот миг ничего лучшего, — погоня висела у него на плечах.

Ты что это там делаешь, а? — протянул один из стражей, рослый гвардеец со связкой ключей на поясе. — Как это ты туда попал? Ну ка, бросай сюда мечи, тогда откроем. И без глу…

Это оказались его последние слова. Вне себя от отчаяния, Трогвар метнул одну из своих звездочек сквозь прутья решетки. Высокий воин упал, хрипя и хватаясь за пронзенное горло. Такая же судьба постигла второго стража мгновением позже…

Так, против своей собственной воли, Трогвар убил двух ни в чем не повинных людей, даже не вдумавшись, пока решал нехитрый вопрос: кому из нас жить — мне или им?!

Он успел вырвать ключ из замочной скважины в последнюю секунду. На то, чтобы запереть дверь, времени уже не оставалось, и он помчался через какие то дворцовые кухни, прачечные, кладовые, сшибая с ног подвернувшихся испуганных слуг: дорогу он выбирал совершенно наугад. И все время чувствовал за собой висящую на плечах погоню.

Как безумный, он выскочил из какой то боковой двери дворца. По счастью, охранявшие ее гвардейцы оказались из отряда Капитана Умбато и немного знали Трогвара. Несколько секунд потребовалось на то, чтобы добежать до коновязи и вскочить в седло первой попавшейся лошади.

Он галопом помчался по хмурым, залитым тьмой улицам, перемахивая через расставленные по углам рогатки под заполошные крики ночных сторожей. Трогвар надеялся, что тревога еще не объявлена и через городские ворота удастся прорваться без боя…

Оказалось, что он жестоко ошибался. Очевидно, у Владычицы имелись иные способы передавать свои приказы, нежели при помощи гонцов или даже быстрых голубей. Тяжелые створки городских ворот были наглухо закрыты, и добрых два десятка копейщиков уже ждали его в полной боевой готовности, выставив навстречу Крылатому Псу настоящий частокол пик с широкими и острыми наконечниками.

«Конец!» — мелькнула паническая мысль, словно холодным ножом резанувшая по сознанию.

И верно, именно этот страх заставил дремавшие в глубине его существа силы вновь пробудиться к действию. Выглядело это так, словно бы чьи то руки вцепились в запястья Трогвара и заставили с силой ударить по ушам его лошадь. Несчастное животное вскрикнуло — не заржало, а именно почти что по человечески вскрикнуло высоким, режущим душу отчаянным криком — и. словно безумное, прыгнуло прямо на выставленные копья.

Пять или шесть блестящих наконечников вонзилось коню в бока и грудь, однако, пока копейщики пытались выдернуть древки из повалившейся туши, Трогвар со всего размаха прыгнул на них, перелетев через голову упавшего скакуна. Его мечи с привычным свистом рассекли воздух, вновь начав кровавую работу. Все решали секунды. если копейщики не растеряются, дружно развернутся…

Однако они не успели. Трогвар успел зарубить четверых, прежде чем края строя начали сходиться. Путь свободен… но еще предстояло отодвинуть тяжеленные засовы — здоровые железные болванки, каждый весом не меньше лошади. Уж тут то Трогвару точно было не успеть; можно бросить мечи и подставить горло милостивому, избавляющему от мучений удару… если, конечно, эти воины не пожелают расплатиться с ним за погибших товарищей как нибудь по иному. Однако, прежде чем душная слабость успела разлиться по телу, ноги донесли Трогвара до самых ворот, и он со всего размаху ударил кулаком по торцу сначала одного засова, а затем второго.

Очевидно, странная сила еще жила в его руках, потому что неподъемные стальные брусья вылетели из гнезд и грянулись оземь; один пинок ноги отворил створку ворот, для чего обычно требовались усилия трех четырех сильных мужчин.

Прочь, туда, в спасительную тьму, где не горят эти отвратительные факелы!

Трогвару вновь повезло — почти у самых ворот расположился лагерем большой купеческий караван, не успевший засветло войти в Дайре. Смирно стояли лошади, конюхи только только принялись расседлывать их… Внезапно вынырнувший из темноты молодой воин с двумя окровавленными мечами молча вырвал повод. У остолбеневшего паренька слуги, вскочил в седло и, как безумный, погнал коня прочь… Прежде чем выбежавшие из ворот города стражники и купеческая охрана взялись за луки, беглец растворился во мраке.

Немного погодя из ворот вынеслась настоящая погоня — десятка три всадников с охотничьими гепардами на длинных поводках. Однако и они не преуспели; Трогвар загнал коня в ручей, а потом ему посчастливилось выбраться на каменистый склон пологого холма. Даже остронюхие псы, взятые в помощь гепардам, сбились со следа. Покружив до рассвета по окрестностям, преследователи несолоно хлебавши вернулись в город…

Глубокой ночью Тротвар остановил запаленного коня в темной придорожной роще. Он немного успокоился — привитый в Дем Биннори инстинкт подсказывал ему, что погоня заплутала. Они, конечно, возьмут его след, но не так быстро, можно какое то время передохнуть…

Кое как собрав немного хвороста, Трогвар обнаружил, что впопыхах забыл огниво и трут; он выругался раз, другой, но от этого легче не стало, и тогда на ум пришло старинное заклинание огня, вычитанное как то в одной из книг. После успеха своего заклятия, взломавшего стену подземной темницы, Трогвар уже куда смелее обращался с чарами и заклинаниями. Недолго думая, он решил попробовать, совершенно забыв, что ничем иным не мог он столь точно указать своим преследователям, где сейчас находится, как этим чародейством.

Он расслоился, заставил умолкнуть разноголосый хор суматошных мыслей, а потом, призвав огненосного Ямерта, осторожно произнес слова наговора, позволявшие преобразовать внутреннюю силу во что то внешнее. Огонь вспыхнул сразу, чистый и ровный.

«Хорошо, но что же теперь мне делать?» — с незнакомой горечью думал Трогвар, завороженно глядя на мерцающий огонь. Очень быстро он убедился, что в Халлане ему закрыты все пути, кроме одного единственного — как можно скорее покончить счеты с жизнью. Среди людей — подданных Владычицы и всецело преданных ей — ему было нечего делать. У него никаких доказательств, одни лишь смутные выкрики каких то призраков — кто поверит ему? Так что ничего не оставалось делать, как обратиться к приобретенным в библиотеке познаниям. Можно было отправиться обратно, к лесным гномам, к почетному Вестри и его гостеприимным домочадцам, но Трогвар не льстил себе. Долина, хоть и укромная, вряд ли защитит его от поисковых заклятий, а уж Владычица с Атором не успокоятся, пока не умертвят последнего свидетеля! Он, правда, читал, что подобное чародейство плохо действует под землей, так что если укрыться в какой нибудь достаточно глубокой пещере, например у горных гномов… тогда, вполне возможно, его и не найдут.

Но жить у горных мастеров ведь так тоскливо! И дело тут не в том, что могут не пустить, — пустить то как раз пустят: у них вечная нехватка рабочих рук, и они принимают всех, отказывая, по слухам, одним лишь гоблинам, своим извечным врагам. Пустить то пустят, а вот обратно ходу уже не будет… да и работать заставят до седьмого пота. Нет, не годится. Можно, конечно, податься в ученики к какому нибудь Настоящему Магу — у него можно было узнать, как отводить от себя розыскные заклятия… Про то, чтобы искать дорогу к эльфам, теперь не могло быть и речи.

Однако мысль об ученичестве возымела, как ни странно, весьма удивительные последствия.

В сознании непонятно откуда всплыло: Красный замок! Ведь это н& так далеко… Вожделенное, загадочное вместилище великого Знания… Несмотря ни на что, Трогвар умудряются думать об этом даже в такие минуты.

Что ж, Красный замок — это, наверное, неплохо… Но вот только есть ли там кто нибудь? Порывшись в мешке, Трогвар достал «Серые Ключи», книгу заклятий далековидения, долго листают страницы… Этот давным давно написанный труд по основам волшебства, в частности, утверждал, что, введя себя в особое состояние внутреннего молчания, подкрепленного некоторым заимствованием силы в волшбе Истинных Магов, адепт может узреть даже очень удаленные места и говорить с их обитателями…

Подготовительные действия заняли почти всю ночь. Уже под утро совершенно изнемогший Трогвар наконец добился желаемого: окружающие деревья внезапно расступились перед его взором, и он увидел острые, покрытые снегом вершины далеких гор и быструю речку, сбегавшую с ледника; а в недальних отрогах могучего хребта высилась внушительная многобашенная крепость. Стены ее были сложены из красноватых гранитных блоков, тяжелые черные ворота стояли распахнутыми настежь. Проем ворот зарос свежей весенней травой, створки утопали в поднявшейся крапиве — похоже было, что этим входом уже давно не пользовались. Трогвар сделал еще одно усилие, доставившее его внутрь главной башни; там все оставалось темным и пустым, он не мог различить никаких деталей. Его взор скользнул вверх по каким то ступеням — только их и было видно в сплошной мгле — и Трогвар едва удержался от невольного крика при виде иссохшего, костистого тела в высоком кресле, облаченного в полуистлевший плащ с копюшоном… «Хозяин, никак, мертв, что ли? — ошарашенно подумал Трогвар, и откуда то тотчас пришел ответ: „Да, он мертв, и мертв уже давно. Замок пуст и ждет лишь храбреца, который дерзнет овладеть им“

Видение внезапно прервалось. Трогвар очнулся; над ним медленно разгоралось утро, звезды быстро бледнели, готовясь отойти к дневному сну. Теперь он твердо знал, что Красный замок пуст; это чудесное вместилище магических знаний лишь ждало того, у которого достанет смелости вступить на его порог. Решение пришло сразу. В первых лучах рассвета Трогвар уже мчался на юг.