Место встречи Ностальгические зарисовки
| Вид материала | Документы |
- Системы обеспечения функционирования организованных рынков, 131.41kb.
- Сборный тур для индивидуальных туристов, 66.04kb.
- Ирина Губаренко поэтические медитации стихи. Рассказы. Зарисовки Киев - 2005, 1336.36kb.
- Положение о международном празднике «Литературные встречи «Каблуковская радуга», 44.89kb.
- Встречи: «Проблемы российской науки и пути ее развития. Точка зрения кандидата в Президенты, 6.4kb.
- Новые встречи, 93.96kb.
- Планирование деловой встречи. На этом этапе осуществляются сбор и систематизация материалов, 180.25kb.
- Впрограмме видеоконкурс, фотовыставка, Вечер встречи туристов (на горнолыжной базе, 49.04kb.
- Т. П. Григорьева, 13866.73kb.
- Проекта: «Пейзажные зарисовки Москвы в произведениях И. А. Бунина как отражение экологической, 141.62kb.
Место встречи
Ностальгические зарисовки
Выставка дизайнерских работ «Финляндский Вокзал», которая проходила в «Этажах» в начале февраля, является крупнейшим в России съездом финских мастеров дизайна. Данная выставка – это место единения культур, поколений и, пожалуй, всех сфер человеческой жизни.
Тем не менее, сам по себе любой вокзал – это место Ностальгии. Той самой, которая с Большой Буквы. Кто-то уезжает, кто-то приезжает, неизменно думая о местах, где он был, о людях, которых он не просто видел, но со-чувствовал. Под тенью хмурых и уставших лиц, под улыбками встречающих и под всхлипами провожающих дрожит, растет и крепнет чувство Единения. Чувство, которое на расстоянии всегда сильнее; но будучи результатом воссоединения, оно рождает какую-то магию. Магию таинства встречи, сдержанных чувств и инсайта.
Возможно, сами создатели выставки задумывались вовсе о других вещах, и все эти ностальгические нотки услышал я один. Но мне это очень ясно не только услышалось, но увиделось и, самое главное, ощутилось в просторных залах лофт-проекта «Этажи».
Ностальгия первая: старая добрая живопись.
Все-таки современное искусство, демонстрацией, не побоюсь этого слова, произведений которого и являлась выставка в частности – странная вещь. Взять, например, Рами Кангаса из славного города Хельсинки, который ещё в бородатые (бородатые в рамках ультрасовременного и ультрамодернистского дизайна) 80-е изучал графику и живопись по ту сторону Атлантического океана у Кена Андерссона и Боба Артли. Художник создает коллажи из окружностей на различных текстурах по определенному шаблону. Наверное, во всем этом должна присутствовать магия математики, но даже я, человек от неё, к слову, не столь далекий, не увидел скрытых посланий. Конечно, на лавры Джона Нэша (того самого, который изобрел теорию игр и о котором сняли фильм «Beautiful Mind» с Расселом Кроу в главной роли) я не претендую, но математика искусства такова, что в каждом его, искусства, произведении «вшита» определенная пропорция канонов Красоты. Ваш покорный слуга битый час стоял перед странного вида мешковиной (обычный мешок из очень грубой ткани, в таких сено в деревнях возят) стоимостью, кстати, под 5 тысяч евро и пытался что-то прикинуть и посчитать. Хотя бы золотое сечение, как дедушка Да Винчи завещал.
В общем говоря, было решено оставить эту затею и обратить к полотнам Нини Хельдт, которая пишет картины, к счастью, в духе классического реализма. Девушка в процессе написания своих картин буквально медитирует на светотени, и это сразу заметно.
Но вернемся к современному искусству. Анти Райтикайнен – мастер живописных коллажей. Кто-то может сказать, что всё это художество быстрее накидать и набросать в этих ваших фотошопах, но создание сложной текстуры и фактуры при помощи красок не заменит души Мироздания, которая неизменно присутствует в его творениях. По крайней мере, так утверждает сам художник. Иногда это называется игрой, но чаще всего подобные вещи - результат долгих и упорных поисков, и за это их стоит уважать.
В числе других живописных работ можно выделить, на мой взгляд, прижизненного классика постмодернизма и поп-арта Юха Вирииля, к более ранним вещам которого словно приложил руку Гоген. Небольшое окошечко, форточка, в мир Хельсинкской современной живописи была представлена в виде малюсенького кусочка галереи Johan S., которая живет и здравствует в Хельсинки, и это стоит увидеть полностью. А вот на работы Томми Нордгрена лучше смотреть летом. Потому что зимой и так холодно. Меланхолия, которой веет с его полотен, странным образом пронизывает до костей. Собственно с выставки запомнилась картина с кисой, которая смотрела на портрет. А портрет – на неё. Сами живописные произведения – нечто по-настоящему таинственное, ускользающее по ту сторону и… неизменно холодное, как месть. Я так понял, лично мне это была месть за то, что я не внял акриловым окружностям Рами Кангаса стоимостью в несколько тысяч евро.
Ах да, в чем тут ностальгия… Фотореалистическое (классическое) искусство, несомненно, несет в себе авторитет своего создателя и минимума простора для самодеятельности Созерцателя: лишь простое наблюдение гениальных штрихов и эха жестов художника, который так и не иначе видит мир. Но в нем всегда присутствует душа. Яркая, сочная, дерзкая, словно воздушное платье «Всадницы» Брюллова. И эта точность демонстрирует мир, в котором все для нас, людей современных, людей 21-го века, непонятных и странных, вроде бы ясно. А самое главное, картины этих классиков являются целым Миром, который по-простому откликается на наши столь же простые, по сути, чувства и переживания. Не усложняя, но и не упрощая донельзя смысл Жизни и её Идею.
Почему-то об этом очень хорошо сказали фотохудожники из агентства с аппетитным названием «Кексы».
Ностальгия вторая: настоящее фотоискусство
«Кексы» - это фотодизайнерская студия, которая работает как с частными клиентами, так и с крупными брендами Финского разлива. Для них, сколь бы коммерческой ни была их деятельность, не имеет значения, насколько клиент «крут», потому что «даже маленькие люди могут делать большие дела». Их работы, да и сами фотохудожники, рассказывают о себе, о работе, о философии жизни и её восприятия много интересных вещей. В итоге созерцание незамысловатых фотографией, от которых, тем не менее, веет настоящей душой и «живостью» затянулось часа на два и переросло в полноценную беседу.
Эти замечательные люди – Туомас Уусхеймо, Айно Каннисто, Жени-Жустина Ниеми и Наталия Баер. Процесс работы в группе, по утверждению сотрудников агентства, взаимно обогащает этих, в прошлом вольных тружеников штативов и объективов, коих в агенстве насчитывается около 70. «Чем больше работаешь в команде, тем больше начинаешь ценить интеграцию. Одни идеи одного человека, встречая другие идеи другого человека, дают нечто третье, четвертое, и так далее. Совместный продукт получается чем-то гораздо бОльшим, чем смог бы сделать каждый человек в отдельности».
Настоящий фотограф, который хочет создать фотосессию-шедевр, должен привносить что-то новое в портрет, образ, линии, раскрывая человека по-новому. И этот процесс – фотографирования натуры – по этой причине является по-настоящему интимным, ведь каждый человек, хочет он того или нет, прячет от мира какие-то стороны своего характера, своей души. Задача фотографии – не похитить её, душу, а предвосхитить её развитие, указать каждому на его сильные стороны характера, раскрыть потенциал его красоты. Разумеется, по этой причине лучше работается с живой натурой. Потому что как ни фотографируй стол – он всё равно будет столом, как ни фотографируй книгу – она все равно остается книгой. Но для живой натуры и образа живого человека эти предметы, которые только выглядят бездушными, могут оказаться катализатором его собственной духовности и силы.
А ещё фотографию нужно любить. Мало просто взять дорогую камеру и сделать тысячу снимков. Искусство хорошей фотографии – в долгом наблюдении, терпении, проверке своих художественных предположений. Фотограф должен быть художником, он должен обладать терпением снайпера и иметь глаза истинного художника. Только в этом случае камера в его руках выступает как кисть в руках живописца. Но если фотограф не является живописцем, если он не прошел долгий путь анализа и самоанализа, сама по себе камера не поможет создать хороший снимок. Старания (и денежные вложения) просто пропадут впустую. Современные фотографы, к сожалению, начинают привыкать к тому, что у них куча возможностей «ухватить момент», так как фотокамеры помогают не сбивать фокус, делать десятки снимков за секунду и тому подобное, и это расслабляет. Любовь к ретро-стилю, в плане техническом, является ностальгией по тем временам, когда действительно хороший снимок был как раз результатом поиска и каким-то потрясающим открытием. Когда ты знаешь, что действительно трудился, и видишь, что результаты стараний превзошли все ожидания – это действительно ценно. А бездушевные, глянцевые картинки, налитые химическими, яркими и неестественными красками, даже будучи отполированными до блеска, но не различимые одна от другой у тысяч разных «фотохудожников», теряют свою ценность. Любовь к ретро-стилю, таким образом, является ностальгией по возможности пойти на «честную сделку» с миром прекрасного: ты делаешь простые вещи – трудишься, работаешь, ищешь, находишь, экспериментируешь – и на выходе получаешь картинку одного-единственного ухваченного момента, в котором сливается всё это и что-то другое. Может быть, это и есть душа того самого момента, когда вершится Таинство…
Ностальгия третья: интерактивность as it is
Рассказ о современном фотоискусстве был бы неполным без упоминания Марии Гулльстен. И хотя её инсталляция не является чистым фотожанром, совмещая в себе видеозарисовки и отголоски каких-то таинственных осколков реального мира, девушка на основе воспоминаний своего прошлого сделала интерактивный коллаж, который каждый посетитель выставки может дополнить и интерпретировать по-своему при помощи нескольких клавиш на КПК. На её инсталляции, имея соответствующее «созерцательное» настроение, можно подвиснуть, выбирая музыкальное оформление, название, вкус и запах фотоинсталляциям.
И хотя на протяжении этого нехитрого занятия я не мог отделаться от мысли, что современное искусство по большей части просто копирует окружающий мир, используя средства и элементы всё того же окружающего мира, магия интерактива не выходила из головы. Когда приходится давать имя нескольким фотографиям, увязанным некоей идеей, несомненно известной автору, когда получается по-настоящему пережить с автором выставки её собственные переживания, вспомнить свои собственные, которые были неважно в каких обстоятельствах, это является настоящим вызовом, соревнованием разума и чувств на пути осмысления метафизических образов.
Но это – не только вызов, это ещё и обмен. Художник вынудил (заставил, помог – кому как нравится) каждого посетителя вспомнить что-то, заново пережить что-то, найти аналогии чему-то, что, возможно, не давало покоя долгими зимними/летними/осенними вечерами. Посетитель – в данном случае я – нашел, вспомнил, прочувствовал, и, надо думать, вдохновил своим вИдением самого художника. Интерактивная выставка «In The Moments When I Remember» - это не просто квинтэссенция ностальгического способа восприятия предмета искусства. Это ностальгия в кубе. В первую очередь – ностальгия автора, представленная несколькими зарисовками, которые содержат в себе всю гамму возможных чувств и эмоций. И не в последнюю – ностальгия Созерцателей, которые делятся с художником своими чувствами.
А вот, говорят, на такой же выставки в Ровании каждому посетителю ещё давали вкусных печенюх. Дабы, так сказать, уж точно все чувства помочь прочувствовать. В «Этажах» этих печенюх, что и говорить, для полноты восприятия ностальгических картин не хватало.
Ностальгия четвертая, но не распоследняя: старый добрый экодизайн
Проводником в мир экологического дизайна выставки призваны были быть милейшие барышни из Musta Design. Деятельность компании основана на разработке предметов дизайна. Именно предметов: их можно потрогать, посидеть, они являются абсолютно функциональными и, самое главное, изготовленными по самым строгим канонам экологического дизайна.
Настоящий экологический дизайн в Финляндии – это образ мысли, образ жизни, образ восприятия потребителей. Буквально со слезами на глазах слушаешь рассказы о том, как финны сознательно и экономно используют ресурсы для сохранения природы и собственно самих ресурсов. Ну хотя бы теоретически. Нет, товарищи, нам до этого как пешком до Луны, несмотря на то, что вроде бы соседи. Каждая фраза – как ножом по сердцу.
«Потребитель сам требует, чтобы продукция соответствовала требованиям экологичности и эргономичности».
«Всегда нужно найти новые способы решения старых задач. Это требует совмещения хороших дизайнеров, хороших производителей, грамотного маркетинга» и ещё миллиона других вещей, которые большинству наших, отечественных, производителей и не снились, хотя уже вроде бы начинают.
«Дизайнеры должны быть людьми ренессанса: постоянно находиться в поиске, развиваться, изучать смежные науки и готовыми узнать что-то новое».
«Экологичность – это вопросы не столько моды, сколько фактического выживания».
Разумеется, речь велась, в частности, о Баухаусе, но у нас, в стране странных стандартов и странного экономического планирования, промышленный дизайн почему-то стал тем, чем стал. Хотя почему «почему-то»…
«Финляндский Вокзал» был Местом Встречи не только людей, склонных к самокопанию (хотя куда же без него) и сочувствующих тонкому миру математических пропорций современного дизайна. На выставке отметились представители прикладного творчества, дизайнеры и конструкторы очень забавной детской «звериной» линии одежды с ушами, хвостами и прочими атрибутами братьев наших меньших, модельеры женского платья, представители звукозаписывающих компаний, издательств. И, разумеется, простые художники с непростыми работами, художники-бизнесмены и художники, просто делающие свою нелегкую работу.
А все эти разговоры посетителей «Эй, дык я тоже так могу» - это всего лишь иллюзия. Нет, дорогие, уважаемые и драгоценнейшие созерцатели искусства. Если вы по другую сторону полотен и предметов, если вы не являетесь их душой, вы никогда не приблизитесь к ним. И в некотором роде все эти разговоры – тоже ностальгия по поводу того места и положения, в котором вам (да и нам, что уж греха таить) никогда не быть.
Однако это не мешает провести свою, собственную, выставку и назвать её, к примеру, «Московский Вокзал» или «Шереметьево-3». Очень романтично, без претензий и вроде как про место встречи.