Денисе Ивановиче Фонвизине. Хотелось бы переломить такое отношение к удивительной книге. Именно с этой целью мы собрались в нашем спор-клубе. В «Недоросле», мы об этом много говорили на урок
| Вид материала | Урок |
- Тема урока: «Развитие музыки», 101.84kb.
- Аннотация к книге история гуманоидных цивилизаций земли, 4629.92kb.
- Важная и сложная, материала собрано много, но я долго не мог его опубликовать — хотелось, 1642.89kb.
- Мифы Древней Индии: «Творение» Цели урок, 82.79kb.
- Важная и сложная, материала собрано много, но я долго не мог его опубликовать — хотелось, 1694.91kb.
- Сочинение по теме «Традиции нашей семьи», 66.5kb.
- Профессор С. В. Троицкий Христианская философия брака, 2387.39kb.
- Александр Никонов Верхом на бомбе. Судьба планеты Земля и ее обитателей, 3610.86kb.
- Впредставлении Иудеев Моисей был величайшей фигурой в истории. Это был вождь, освободивший, 73.68kb.
- Любимые герои. (Литературный час для 5кл.) Ведущий., 48.28kb.
ЛЯПУНОВА ИРИНА РАФАИЛОВНА,
ЦЫГАНОВА ОЛЬГА АНАТОЛЬЕВНА,
МОУ СОШ №4 Г. АЛЕКСАНДРОВА
СПОР-КЛУБ
АКТУАЛЕН ЛИ ФОНВИЗИН?
Учитель. Фонвизин – это «Недоросль», как Грибоедов стал Грибоедовым, когда написал «Горе от ума». Денис Иванович и сам осознавал свою неотделимость и как бы зависимость от детища: уже при нем «Недоросль» успел зажить столь самостоятельно, что не было нужды рекомендовать его как «сочинение г. Фон-Визина». Не комедия состояла при маститом сочинителе, а он при ней.
Когда комедию разыгрывали в Деревянном театре на Царицыном лугу, нынешнем Марсовом поле, публика «аплодировала пиесу метанием кошельков» (был такой обычай). Нынче к комедии отношение иное: ее воспринимают как учебное пособие о 18 веке и Денисе Ивановиче Фонвизине. Хотелось бы переломить такое отношение к удивительной книге. Именно с этой целью мы собрались в нашем спор-клубе.
В «Недоросле», мы об этом много говорили на уроках, представлены актуальные проблемы восемнадцатого века - жестокость крепостного права и нравы придворного общества. Сегодня же мы обратимся к не менее интересной теме - теме воспитания и образования будущего поколения. Мы попытаемся ответить на вопрос: «Актуальна ли проблема воспитания, как поставлена она в «Недоросле», для нашего времени?»
Напомню, что «Недоросль» был сочинен в 1781 году, в самой середине долгого царствования Eкатерины второй.
Давайте вспомним, каким было обучение и воспитание юношества в царствование Екатерины.
Но сначала уточним, что мы подразумеваем под воспитанием и обучением? Это одно и то же? Насколько эти понятия связаны между собой?
Реплики из зала:
- Задача обучения – дать школьникам конкретные знания по основам наук (математика, физика, география и так далее). Задача воспитания совсем другая - научить доброте, ответственности, трудолюбию, научить жить достойно.
- Я тоже думаю, что это разные понятия. За примером ходить далеко не надо: мы, к сожалению, нередко встречаем образованных, но невоспитанных людей.
- Конечно, было бы хорошо, если бы каждый после обучения в школе, институте стал образцовым человеком. Но это так далеко от жизни…
Учитель. Думаю, наши мнения совпали. Словари авторитетно заявляют: воспитание – это вид формирования личности, который опирается на воздействие семьи, микросоциального окружения (коллектива), в последующем – на себя самого (самовоспитание). А обучение – это вид формирования личности, цель которого дать определенные знания, навыки, умения, научить решать проблемы, достигать результата.
А как понимали задачи обучения и воспитания в 18 веке? Пора нам пригласить в кресло спорщика историка и адресовать ему этот вопрос.
Историк. 18 век, господа, – век Просвещения. Интеллектуальное и культурное движение, господствующее в Европе, распространилось и на Россию. Просветители верили, что свет разума может разогнать тьму предрассудков и суеверий, улучшить человека и общество. В каждом человеке от природы заложены качества, которые позволяют ему правильно строить жизнь. Но эти качества надо развивать, иными словами, надо просвещать и воспитывать людей. Задаче воспитания служили трактаты просветителей, публицистические выступления, литературные произведения. Эпоха породила даже особый жанр – «романы воспитания».
В «Недоросле», безусловно, воплощены идеи Просвещения – в его российском варианте. Если европейские просветители очень дорожили мыслью о природном равенстве всех людей и считали границы сословные предрассудками, то деятели дворянского Просвещения России настойчиво говорили прежде всего об особом долге дворянского сословия перед Отечеством.
Реплики из зала. Разрешите спросить: это означает, что слово «недоросль» ругательное?
Учитель. Ругательное? Спросим об этом зал.
Реплики из зала:
- Мне кажется, что недоросль – это недоучка.
- Нет, это подросток с ограниченными порочными наклонностям.
- Дурак.
- Тупица…
Историк. Я хотел бы вступиться за героя Фонвизина.
Учитель. Позвольте, господин ученый, я предложу сделать это самому Митрофану.
Историк. Пожалуйста.
Митрофан. Я, действительно, недоросль. Но изначально недорослями называли молодых дворян, которые не получили достаточного образования и не могли быть допущены (не доросли) до службы – армейской или канцелярской. Фонвизин именно это имел в виду.
Реплика из зала. Разрешите обратиться к книге.
Цыфиркин. Дошло дело до дележа. Смекни-тко, по чему на брата? Митрофан (вычисляя, шепчет). Единожды три - три. Единожды нуль - нуль. Единожды нуль - нуль. Г-жа Простакова. Что, что, до дележа? Митрофан. Вишь триста рублей, что нашли, троим разделить. Г-жа Простакова. Врет он, друг мой сердечный. Нашед деньги, ни с кем не делись. Все себе возьми, Митрофанушка. Не учись этой дурацкой науке. Митрофан. Слышь, Пафнутьич, задавай другую.
Про такого ученика, извините, невольно скажешь: глуп.
Реплики из зала:
- И это не единственное доказательство глупости.
- Так ведет себя только тупица, дурак…
Реплика из зала. А я не согласна с такой оценкой. Митрофан часто размышляет по-своему находчиво и умно, только – недобросовестно и потому иногда невпопад. Вспомните сцену про дверь. Она о многом говорит: «Дверь, спрашивают его,– существительное или прилагательное? Котора дверь? Эта? Прилагательна. Потому что она приложена к своему месту. Вон у чулана шеста неделя стоит еще не навешена: так та покамест существительна».
Не всякий, не зная ни аза, проявит такую способность на ходу изворачиваться. Согласитесь, выучить проще, чем оказаться остроумным…
Реплика из зала. Он, конечно, невежда. Но не дурак. Вспомните, как он умеет подластиться к матери, как ведет себя в сцене похищения Софьи. Митрофан, согласитесь, проявляет, можно сказать, организационные способности. В нем кровь «резво скачет и кипит», недаром в нем забродила мысль о женитьбе. Он – непоседа, что особо оговорено ремарками: «Митрофан, стоя на месте, перевертывается», чем и заслужил льстивое, но не лживое одобрение Вральмана: «Уталец! Не постоит на месте, как твой конь пез усды». Передвигается он чаще всего бегом: «Побегу-тка теперь на голубятню…»
Реплика из зала. Мне кажется, Фонвизин хотел показать, что Митрофан пренебрегает знаниями не только потому, что глуп и ленив, но и потому, что у него есть другое знание, которое позволяет ему остаться самим собой: диким, бездушным, грубым помещиком. В основе его знания лежит сила и власть
Учитель. Мнения разошлись по простой причине: слово «недоросль» обрело в современном языке новый смысл - недоучка. Да, Митрофан ничему положительному не научился в свои 16 лет, хотя мать нанимала ему учителей, но делала это она не из любви к грамоте, а только потому, что так повелел Петр первый. Простакова не скрывала этого: «Ты хоть для виду поучись, чтоб дошло до ушей его, как ты трудишься».
А вот и госпожа Простакова… думаю, она спешит на помощь сыну.
Простакова. – Да, мне есть, что сказать. Без наук люди живут и жили. Покойник-батюшка воеводою был 15 лет, а грамоте не умел, а умел достаточек нажить и сохранить. Умер, лежа на сундуке с деньгами, с голоду…
Нас ничему не учили. Бывало, добры люди приступят к батюшке, ублажают. Ублажают, чтоб хоть братца отдать в школу…Покойник-свет и руками и ногами…Бывало, изволит закричать: прокляну ребенка, который что-нибудь переймет у басурманов, и не будь тот Скотинин, кто чему-нибудь учиться захочет… Ныне век другой…последних крох не жалеем, лишь бы сына выучить.
Литературный критик. Я литературный критик. Может показаться странным, но я выступаю в защиту госпожи Простаковой. Да, мать Митрофана и дядя его, Скотинин, сами еще кичатся безграмотностью, и это не бессмысленная дикость. Это, быть может, выражение приверженности к прежним временам, к их идеологии, укладу. По-своему, они тоже стародумы, только Софьин дядюшка видит в прошлом Петра, а они – свое освобождение от Петровой палки, пришедшее с его смертью. Их непросвещенность – их знамя.
А вы не задавали себе вопроса: сколько лет госпоже Простаковой?
Реплики из зала:
- Она старая, ей больше шестидесяти.
- Может, и семьдесят.
- Пятьдесят.
Литературный критик. Да, зритель почти всегда скажет: старуха. Не задумывались, почему?
Митрофану шестнадцатый год. В ту эпоху ранних браков мать могла родить его лет семнадцати. Если так, то ей чуть более тридцати – только-то. И уж никак не более сорока.
В нашем театре укоренилась в свое время привычка: женские роли классического репертуара игрались с большим возрастным походом – лет на 20,30. Так семидесятилетняя Раневская в пьесе Чехова рвалась к любовнику в Париж. Простакова, Кабаниха, Васса Железнова – традиционно старушечьи роли. А ведь Простакова – женщина все еще бушующих страстей, вернее, теперь уже монострасти: к сыну. Может быть, она жертва принятого порядка поместных браков: кто тогда думал о любви? Думали о том, как бы приумножить или объединить земли. Только ей выпало не самой быть забитой, а забить мужа, тряпку и фетюка. Вот и бушует она в своем поместье, тратя неистраченное на бурное обожание сына и на крутую расправу с дворовыми.
Разве не иначе станем мы смотреть на такую Простакову? За нею – не просто скверный нрав, проявляющийся то комически, то жутко, а судьба – человеческая, социальная, сословная.
Учитель. А не вспомните ли вы, друзья, других недорослей (не в ругательном значении этого слова), которые живут в нашей литературе?
Реплики из зала. «Я жил недорослем, гоняя голубей и играя в чехарду с дворовыми мальчишками. Между тем минуло мне шестнадцать лет. Тут судьба моя переменилась». Это Петр Гринев из «Капитанской дочки» Пушкина.
Все, решительно все совпадает: голубятня, возраст, перемена судьбы и характер перемены: «Пошел-ко служить», - говорит Митрофану Правдин. «Пора Его в службу»,- решает старик Гринев.
Реплика из зала. Это сравнение обидное: что общего между Митрофаном, превратившимся в постыдное нарицание, и Гриневым, который после покажет себя так славно?
Литературный критик. Здесь стоит говорить об историческом явлении, о типе – русском недоросле 18 века, дворянском сыне, еще не доросшем до вступления в службу. В 1736 году ему разрешали жить дома до двадцати лет. «Митрофаны» всегда учились понемногу, сквозь слезы при Петре, со скукой при Екатерине второй, не делали правительство, но решительно сделали нашу военную историю 18 века. Это пехотные армейские офицеры, в этом чине они проделали славный путь. Недаром капитанская дочь предпочла добродушного армейца Гринева остроумному и знакомому с французской литературой гвардейцу Швабрину. Поместное воспитание неизбежно лепило общие черты да и само было всюду примерно одинаковым.
Реплика из зала. А ведь действительно гневные слова Стародума произнесены в доме Простаковых, но словно бы прямо обращены к другому дворянину-отцу, к Андрею Петровичу Гриневу. Это ведь он до 12 лет держал сына на руках стремянного Савельевича, пожалованного в менторы за трезвое поведение. О результате учебном все сказано Петрушей: «Под его началом на 12-ом году выучился я русской грамоте и мог очень здраво судить о свойствах борзого кобеля».
Учитель. Наверное, пришло время позвать самого Дениса Ивановича Фонвизина, чтобы узнать, как его обучали, воспитывали, где он подсмотрел порочные нравы, так живо описанные в «Недоросле».
Фонвизин. Отец мой, Иван Андреевич Фонвизин, служил в ревизионной комиссии и имел дом в Москве, недалеко от основанного тогда университета. Отец был человеком большого здравого рассудка, но не имел случая, по тогдашнему образу воспитания, просветить себя ученьем. Однако он читал все русские книги, особенно любил историю древнюю и римскую, переводы нравоучительных книг. Словом, старался исчерпать литературу эпохи Петра первого и был одним из тех, которые ревностно шли и вели своих детей по пути, указанному великим преобразователем.
В те времена лихоимство не преследовалось ни судом, ни даже общественным мнением, к одному делу подбирали два указа, смотря по количеству «документов», положенных под сукно, виноватый платил за вину, правый – за правду. И все были довольны. Отец никогда не принимал подарков.
Мать – женщина с тонким умом и чутким сердцем. Хорошая хозяйка, она в то же время была добра и снисходительна к слугам. Отношения в семье нисколько не напоминают те нравы, которые я изобразил в своей сатире. Я отдыхал душой в семье от любых волнений, особенно благодаря нежной дружбе сестры, умной и хорошей.
Я не помню себя неграмотным. В 4 года отец уже учил меня. Это обстоятельство было большою редкостью в то время. Рядом с ученьем шло воспитание. Последнее было такого рода, каким и теперь далеко не все могут похвастать. Я получал все то хорошее, что может родиться из здравого смысла и желания видеть в сыне со временем честного человека. Меня учили чистосердечию. Надобности скрывать что-либо от родных не было.
В 1775 году был основан в Москве университет, отец немедленно отдал меня в университетскую гимназию.
Главной целью обучения в гимназии было научить читать, писать и говорить сколько-нибудь по грамматике. Уроки продолжались от 7 до 11 и от часу до пяти. Мы изучали закон Божий, историю, географию, арифметику, геометрию, языки латинский, французский и немецкий, рисование, музыку и фехтование. Гимназия, таким образом, должна была подготовлять вполне образованных людей, в духе петровской реформы.
Но где было взять учителей? Благих предначертаний было много, исполнителей – мало. Цель далеко не достигалась… Классы делились параллельно, особые для дворян, особые - для разночинцев.
Ни хороших учебников, ни книг для чтения не было. Только сочинения Ломоносова и Сумарокова присылались в университет. Как бы то ни было я с благодарностью вспоминаю университет.
Реплика из зала. Значит, в Вашей жизни не было Кутейкиных, Цыфиркиных, Вральманов?
Фонвизин. Были. Я скажу в пример бывший наш экзамен в нижнем латинском классе. Накануне экзамена делалось приготовление: учитель наш пришел в кафтане, на коем было 5 пуговиц, а на камзоле четыре.
Ударяя по столу рукою. Учитель говорил:
- Когда станут спрашивать о каком-нибудь имени, какого склонения, тогда примечайте, за которую пуговицу я возьмусь, если за вторую, то смело отвечайте: второго склонения. С спряжением поступайте, смотря на мои камзольные пуговицы. И никогда ошибки не сделаете». Вот какой был экзамен наш!
Товарищ наш был спрошен: куда течет Волга? В Черное море, - отвечал он. Спросили о том же другого моего товарища. В Белое – отвечал тот. Сей же самый вопрос сделан был мне. Не знаю ,– сказал я с таким видом простодушия, что экзаменаторы единогласно мне медаль присудили.
Литературный критик. Да, с учителями во времена Екатерины были большие проблемы. Императрица и та смеялась над дрянным воспитанием и безграмотными учителями. В своей комедии «О время!», написанной в 1772 году, за 9 лет до «Недоросля», шла речь о 18-летнем недоросле, который «азбуку уже доучил, да и скоро и часослов начнет».
А француз, посол граф Сегюр не мог сдержать юмористического изумления: от своих наблюдений: «Любопытно и забавно,-_писал он,- было видеть – каких странных людей назначали учителями и наставниками детей в иных домах Петербурга и особенно внутри России».
Болезнь казалась слишком запущенной, чтобы скоро пройти, и Фонвизин дал ее дотошнейший очерк. Рядом с кучером, сменившим козлы на кафедру, стали отставной солдат Цыфиркин («малу толику арихметике маракую) и незадачливый семинарист Кутейкин. Учителя не могли дать достойного образования, ведь они были такими же недоучками, как Митрофан.
Интересно, что современники, видя «Недоросля» в театре, сначала от души смеялись, но потом ужасались, испытывали глубокую печаль и именовали веселую пьесу современной русской трагедией. Пушкин оставил свидетельство о тогдашнем зрителе: « Бабушка моя сказывала мне, что в представлении «Недоросля» в театре была давка – сыновья Простаковых Скотининых, приехавшие на службу из степных деревень, присутствовали тут – и, следственно, видели перед собою близких и знакомых, свою «семью». Комедия была верным сатирическим зеркалом, на которое нечего пенять».
Реплика из зала. «Бопре в отечестве своем был парикмахером, потом в Пруссии солдатом, потом приехал в Россию, чтобы стать учителем, не очень понимая значения этого слова…Мы тотчас поладили, и хотя по контракту обязан он был учить меня по-французски, по-немецки и всем наукам, но он предпочел наскоро выучиться от меня кое-как болтать по-русски, - и потом каждый из нас занимался уже своим делом. Мы жили душа в душу…» Это «Капитанская дочка». И те же мысли.
Учитель. Самое время сделать первые выводы. В восемнадцатом веке учение еще не вошло в потребность семейной и общественной жизни. Родители сами ему противились и отвлекали детей своих от науки. Вспомните: хвастаться полу просвещенностью позже будет Фамусов. Для него невежество как пароль непричастности ко всегда подозрительному новому.
Но идеи просвещения постепенно станут основополагающими. Об этом нам может рассказать положительный герой комедии Стародум.
Стародум. Я подчеркиваю свою приверженность идеям Просвещения, которые вводил в России Петр первый. Свое воспитание считаю образцовым, правильным, разумным: отец мой воспитал меня по-тогдашнему. А я не нашел нужды себя перевоспитывать. Служил отец Петру Великому и непрестанно твердил одно и то же: имей сердце, имей душу, и будешь человек во всякое время. На все прочее мода: на умы мода, на знания мода, как на пряжки, на пуговицы…Без души просвещеннейшая умница – жалкая тварь…В наследство необходимо оставлять ум, разумность, образование, воспитание…Оставлять богатство детям? В голове нет. Умны будут – без него обойдутся, а глупому сыну – не в помощь богатство…Знатность определяется по числу дел, которые большой господин сделал для Отечества…
Учитель. Итак, мы убедились в том, что Фонвизин придерживался просветительской программы нравственного воспитания гражданина и патриота, истинного сына Отечества.
Возвращаясь к началу разговора, вспомним, что мы хотели понять, как связаны обучение и воспитание. Если согласиться со Стародумом, с Фонвизиным, то на первое место следует ставить воспитание, а не образование. Эти идеи живут в нашем веке? Выскажите, пожалуйста, свое мнение.
Реплики из зала:
- Фонвизин и его герои убедили нас в том, что нет обучения без воспитания. Жизнь нередко убеждает в том, что зло может исходить от образованных людей. Диплом не спасет от грубости, эгоизма, лжи…
- Сегодня появилась странная мода на образование. Не на знания. После школы все стремятся в институты, чтобы получить диплом. Чаще всего за деньги. И этого не скрывают. Я больше буду уважать человека без высшего образования, но честного, способного на благородные поступки.
- «Знания» покупают. Но купить порядочность, сердечность невозможно. Поэтому с самого раннего детства нужно учить добрым чувствам.
- Да, в нашей жизни сегодня в избытке грубая сила, но недостаток добра, душевности. А это значит, что книгу Фонвизина стоит перечитывать и перечитывать. И думать над ней.
Учитель. Жизнь, наверное, тем и удивительна, что, несмотря на стремительное движение времени, многие проблемы не имеют возраста. Об этом невольно думаешь, когда читаешь комедию «Недоросль» Фонвизина. Он современен – скажем мы. Потому что дает пищу для ума. Потому что дает ответ на трудные вопросы современности. Нужно только научиться читать книгу. И тогда из пособия по восемнадцатому веку она превратится в друга, советчика.
Литература.
Макогоненко Г.П. Денис Фонвизин. М., Л., 1961
Рассадин Ст. Сатиры смелый властелин. М.,1985