Сатпрем шри ауробиндо или путешествие сознания перевод А. А. Шевченко и В. Г. Баранова

Вид материала

Подобный материал:

1 ... 9 10 11 12 13 14 15 16 ... 24

ВОСХОЖДЕНИЕ СОЗНАНИЯ

Недостаточно описать открытие Шри Ауробиндо, мы должны также узнать, каким образом мы можем сделать его доступным для себя. Но вряд ли можно начертить диаграмму и сказать: "Вот – путь", потому что духовное развитие всегда приспосабливается к природе каждого индивидуума, – и это правильно, ведь мы изучаем себя, а не иностранный язык; а двух одинаковых натур не бывает: Идеал, который я ставлю перед нашей йогой, не налагает никаких пут ни на духовную жизнь, ни на устремления. Духовную жизнь невозможно сформулировать в виде каких-то жестких определений или связать фиксированными ментальными правилами; она представляет собою широкое поле эволюции, беспредельное царство, которое потенциально шире, чем все царства, находящиеся ниже, царство с сотней областей, с тысячью типов, стадий, форм, путей, разнообразных идеалов, степеней духовного прогресса [11]. Поэтому мы можем предложить лишь несколько указаний в надежде на то, что каждый сам сделает свое собственное особое открытие, которое осветит его путь. Всегда нужно помнить, что подлинный механизм йоги состоит в том, чтобы поймать нить своего сознания, – "сияющую нить", о которой говорили риши (Риг Веда. X.53), – держаться за нее и идти так до самого конца.

Поскольку ни космическое сознание, ни Нирвана не дают нам того эволюционного ключа, который мы ищем, давайте возобновим наши поиски вместе с Шри Ауробиндо там, где они были оставлены, – т.е. в Бароде, – перед тем, как он обрел два великих переживания. Первый шаг – это восхождение к Сверхсознательному. Как мы уже говорили, когда в уме ищущего устанавливается безмолвие, когда он успокаивает свое витальное и освобождается из погружения в физическое, сознание выпутывается из бесчисленных видов деятельности, в которых оно незаметно перемешивалось и дробилось, и обретает независимое существование. Оно становится подобным независимому существу внутри нас, некой компактной Силе, интенсивность которой постоянно растет. И по мере своего роста его все меньше и меньше удовлетворяет ограниченное существование в теле. Мы обнаруживаем, что оно излучает себя вовне – сначала во время сна, затем в наших медитациях, а потом и тогда, когда глаза наши широко открыты. Но это движение вовне не является, так сказать, исключительно "горизонтальным" – в направлении всеобщего Разума, всеобщего Витального и всеобщего Физического; сознание стремится также и ввысь. Это стремление ввысь – не обязательно результат сознательной дисциплины, оно может быть естественной, спонтанной потребностью (никогда не следует забывать, что наши усилия в этой жизни – это продолжение множества усилий во многих прошлых жизнях – отсюда неравномерное развитие различных индивидуумов и невозможность установления фиксированных правил). Мы можем непроизвольно чувствовать над головой нечто, привлекающее наше внимание, подобное простору или свету, подобное некому намагниченному полюсу, который является источником всех наших действий и мыслей, некую зону концентрации над макушкой головы. Ищущий успокаивает свой разум не для того, чтобы стать бесчувственным, как чурбан. Безмолвие его не мертво, оно живо. Он настраивается на прием свыше, ибо там он чувствует жизнь. Безмолвие – это не конец, а средство, точно так же, как изучение нотной грамоты – это средство овладения музыкой, причем музыкой самой разной. День за днем по мере того, как его сознание становится все более конкретным, он получает сотни маленьких, почти незаметных опытов {переживаний}, которые проистекают из этого Безмолвия наверху. Он не будет ни о чем думать – и вдруг мысль пересечет его ум, даже не мысль, а легкий щелчок, и он точно знает, что ему нужно делать и как это должно быть сделано – вплоть до малейших деталей, как будто составные части головоломки в мгновение ока встали на свои места – и все это с абсолютной определенностью (внизу всегда все неопределенно, любая проблема всегда имеет, по меньшей мере, два решения). Или он может ощутить легкий импульс, приказывающий: "Пойди, навести того-то и того-то", он идет, и оказывается, что тому человеку "случайно" нужна его помощь; или он может слышать внутри себя: "Не делай этого", но настаивает на своем и с ним происходит несчастный случай; или без всякой причины ноги несут его к какому-то месту, где он находит как раз те обстоятельства, которые ему помогут; или, если ему необходимо решить какую-то проблему, он остается неподвижным, безмолвным, обращенным ввысь – и приходит ответ, ясный и неопровержимый. Когда ищущий говорит или пишет, то над своей головой он может очень четко чувствовать некое пространство, откуда он вытягивает свои мысли, как сияющую нить из кокона – он не движется, а просто остается под потолком и расшифровывает его. Ничто не движется в его голове. Но если он хоть немного позволяет вмешаться своему уму, то все пропадает или, вернее, искажается, потому что ум пытается подделать указания свыше (он подобен обезьяне – так сильна его привычка к передразниванию и подражанию) и ошибочно принимает слабые свои вспышки за озарения. И чем больше ищущий научается слушать, внимая этим указаниям свыше и доверять им (они не настойчивы и не шумны и не носят приказного характера – наоборот, они едва различимы, как дыхание, не успеваешь даже подумать о них – их можно только ощутить, так они быстры), тем более частыми, точными и неотразимыми они становятся. Постепенно он приходит к пониманию, что все его действия, даже самые незначительные, могут определяться исключительно этим безмолвным источником наверху, что оттуда приходят все его мысли, лучащиеся и не вызывающие сомнений, и что внутри него рождается некое спонтанное знание. Вся жизнь его становится чередой маленьких чудес. Если бы человечество хоть мельком увидело, какие безбрежные радости, какие совершенные силы, какие светящиеся сферы спонтанного знания, какая беспредельная тишина нашего существа ожидают нас на просторах, которые еще не покорила наша животная эволюция, то они бросили бы все и не успокоились до тех пор, пока не овладели бы этими сокровищами. Но узок путь, трудно поддаются двери, а страх, недоверие и скептицизм, стражи Природы, не позволяют нам уйти, покинуть ее привычные пастбища [12].

Когда пространство наверху становится конкретным и живым, подобным некой световой протяженности над головой, ищущий чувствует необходимость войти с ним в более тесное общение, вырваться на волю, ибо он начинает ощущать с болезненной остротой, насколько ограничены и ложны разум и жизнь внизу – что-то вроде карикатуры. Он чувствует, что натыкается на все вокруг, что везде – дисгармония, что нигде он не дома. Все ложно – слова, идеи, ощущения – и все раздражает. Это не то, всегда не то – всегда около, приблизительное, всегда ниже отметки. Иногда во сне – это предвосхищающий знак – нас может охватить великий яркий свет – настолько ослепительный, что мы невольно закрываем глаза – солнце кажется темным в сравнении с ним, – говорила Мать. Нам нужно просто позволить расти этой Силе внутри нас, этой Сознанию-Силе, которая ощупью пробивает себе дорогу ввысь, мы должны зажечь ее нашей потребностью в чем-то ином – потребностью в более истинной жизни, в более истинном знании, в более истинных отношениях с миром и его существами – наш величайший прогресс – это углубляющаяся потребность [13]. Мы должны отбросить все ментальные построения, которые ежесекундно пытаются украсть сияющую нить, мы должны постоянно находиться в состоянии открытости и быть выше идей. Потому что нам нужны не идеи, а пространство. Мы должны не только порвать силки ума и чувств, но избежать и других силков – не поддаться соблазну стать мыслителем, теологом и основателем церкви, не попасть в тенета Мира и в рабство Идеи. Все это находится внутри нас, ожидая того, чтобы заключить Дух в форму; но должны всегда идти за пределы, всегда отрекаться от меньшего для большего, от конечного ради Бесконечного; мы должны быть подготовлены к тому, чтобы следовать от озарения к озарению, от переживания к переживанию, от одного состояния души к другому.... Мы не должны также привязываться даже к тем истинам, которые мы считаем самыми надежными, ибо они есть ни что иное, как формы и проявления Невыразимого, которое отказывается ограничить себя какой-либо формой или проявлением; мы всегда должны оставаться открытыми для Слова свыше, которое не ограничивает себя своим собственным смыслом, открытыми свету Мысли, которая несет в себе свои противоположности [14]. И тогда однажды, силой нашего горячего желания – как под высоким давлением сжатого газа, – двери, в конце концов, открываются: Сознание поднимается, – говорит Мать, – ломает эту жесткую оболочку там, у макушки головы, и вы выходите в свет.

Наверху была раскаленная белая тишина. [15]

Это переживание является отправной точкой йоги Шри Ауробиндо. Это выход в Сверхсознательное, переход из прошлого, которое связывает нас по рукам и ногам, к будущему, которое видит. Вместо того чтобы быть внизу, вечно чем-то отягощенными, мы находимся наверху и дышим полной грудью: Сознание уже не находится в теле и не ограничено им; оно ощущает себя не только наверху, но и протяженным в пространстве; тело находится ниже его более высокого расположения и окутано его (высшего существа – прим. пер.) расширенным сознанием... оно становится лишь деталью в обширности существа, его инструментальной частью... в окончательной реализации установления сознания наверху ему уже по-настоящему нет возвращения вниз за исключением той его части, которая может нисходить для того, чтобы работать в теле или на низших планах, в то время как существо, постоянно находящееся наверху, осуществляет контроль над всем, что переживается и делается [16].

ЭКСТАЗ?

Когда мы осуществили такое вознесение, нам нужно систематически продолжать работу. Ибо первое побуждение сознания – это стремительно воспарить ввысь, как будто его засасывает вверх, что дает ощущение бесконечного восхождения, подобное ракетному взлету, которое достигает высшей точки в своего рода светящейся нирване. Блаженство, которым сопровождается этот окончательный расцвет (который нам кажется окончательным), или это растворение, настолько неотразимо, что сама идея возвращения вниз к промежуточным уровням и еще каких-то там поисков кажется поистине нелепой – это было бы подобно падению. Наше единственное желание – это оставаться как можно более неподвижными, чтобы не нарушить этого восхитительного Покоя. По сути дела, мы даже не замечаем никаких промежуточных уровней между выходом у макушки головы и слиянием с этим белым покоем, царящим вверху. Ослепленный, немного похожий на новорожденного ребенка, который впервые открывает глаза, ищущий неспособен ничего распознать, все сливается в белизне или голубой белизне, и он теряет почву под ногами, т.е. впадает в транс, в "экстаз", как говорят на Западе, или в самадхи, как говорят в Индии. Когда он возвращается оттуда, то обнаруживает, что абсолютно ничего не изменилось. В своей спешке достичь... {ищущий} полагает, что между думающим разумом и Высочайшим нет ничего, и, закрывая глаза в самадхи, пытается прорваться сквозь все то, что в действительности находится на промежуточных планах, даже не видя при этом великих и сияющих царств Духа. Возможно, он достигает своей цели, но лишь для того, чтобы уснуть в Бесконечном [17].

Естественно, ищущий, в свою очередь, скажет, что это чудесное, неописуемое, высшее состояние. И он будет прав, но, как заметила Мать, вы можете говорить об этом что угодно, потому что вы попросту ничего не помните.... Когда вы выходите из своего сознательного существования и входите в ту часть себя, которая полностью несознательна, или, вернее, в зону, с которой у вас нет сознательной связи, вы входите в самадхи.... Вы находитесь в безличном состоянии, т.е. в состоянии, в котором вы несознательны; поэтому, естественно, вы ничего не помните, потому что вы ничего не осознали. Шри Ауробиндо часто говорил, что экстаз – это просто высшая форма бессознания. Может оказаться, что то, что мы называем Трансцендентным, Абсолютным или Высшим, – это не то, что часто описывают как экстатическое растворение {личности, индивидуального}, но просто предел, который является таковым для нашего теперешнего сознания. Ведь утверждение "Здесь кончается мир, а там начинается Трансцендентное" совершенно абсурдно – будто между ними есть какая-то перегородка или разрыв. Для пигмея Трансцендентное может начинаться с элементарного утверждения разума, что сумма букв к+о+т дает в результате слово "кот", а на уровне не выше интеллекта весь мир, наверное, исчезает для него. Т.е. если в действительности разрыв существует, то только в нашем сознании. Может быть, эволюционировать – это значит как раз исследовать новые богатые пласты сознания внутри неисчерпаемого Трансцендентного, которое на самом деле находится не "в вышине" или еще где-то вне этого мира, а здесь, повсюду, исследовать все это, постепенно раскрывая себя собственному взору. Ведь если доисторическое Трансцендентное находилось когда-то над протоплазмой, затем над амфибией, над шимпанзе и над человеком, то это не значит, что оно оставило мир протоплазмы для того, чтобы отступить выше, постоянно стремясь отсоединить себя от жизни – это мы оставили за собой примитивное бессознательное и продвинулись вперед в вездесущем Трансцендентном. {{ 1 }}

– Следовательно, вместо того чтобы терять сознание в высшей точке сознания (или в той точке, которая ищущему кажется высшей) и считать экстаз признаком прогресса, он должен понять, что это признак несознания, и стремиться найти жизнь, скрытую таким вот ослеплением: Старайтесь развить свою внутреннюю индивидуальность, – говорила Мать, – и вы сможете войти в те же самые сферы полностью сознательными, насладиться общением с высшими сферами не теряя сознания, а не возвращаться оттуда с пустыми руками, не обретя никакого опыта. {{ 2 }} А Шри Ауробиндо настаивал: Эта реализация должна прийти и закрепиться именно в бодрствующем состоянии, чтобы стать реальностью жизни.... Переживание и транс полезны при открытии существа и при его подготовке, но по-настоящему овладевают реализацией лишь тогда, когда она постоянно присутствует в бодрствующем состоянии [18]. Цель, которую мы преследуем, – это состояние интегрального господства, а не духовное исключение себя из игры, и господство это возможно лишь при условии непрерывности сознания. Когда мы входим в экстаз, мы теряем "кого-то" – того, кто мог бы создать мост между силами наверху и бессилием внизу.

После того, как в алипорской тюрьме Шри Ауробиндо прорвал оболочку у макушки головы, он приступил к методическому исследованию планов сознания, которые находятся выше обычного разума – точно так же, как он исследовал, будучи в Бароде, планы сознания, находящиеся внизу. Шри Ауробиндо возобновил это исследование в том месте, где он прекратил восхождение по великой лестнице сознания, которая простирается – непрерывно, без экстатических разрывов – от Материи до той непознанной точки, которая станет местом его открытия. Ибо высочайшая истина, интегральное самопознание достигается не самоослепляющим прыжком в Абсолютное, но терпеливым переходом за пределы разума [19].

СУЩЕСТВА И СИЛЫ

Все мы постоянно и не сознавая того, получаем побудительные импульсы из этих высших, сверхсознательных сфер, подвергаемся их влиянию. Это влияние и импульсы проявляются в нас в виде идей, идеалов, стремлений или произведений искусства; они скрыто формируют нашу жизнь и наше будущее. Подобным же образом постоянно и не сознавая того, мы получаем витальные вибрации и вибрации тонкого физического, которые ежеминутно определяют нашу эмоциональную жизнь и отношения с миром. То, что мы заключены в индивидуальном теле, – это лишь зрительная иллюзия; на самом деле, все мы насквозь пористы и купаемся во всеобщих силах, как анемон в море: Человек впадает в интеллектуальный (бессмысленный – Сатпрем) лепет о смысле и значении следствий, проявляющихся на поверхности, и приписывает их все своему "благородному я", игнорируя тот факт, что его "благородное я" лежит далеко за пределами его видения, за покровами тускло искрящегося интеллекта и дымного тумана его витальных ощущений, эмоций, побуждений, чувств и впечатлений [20]. Наша единственная свобода заключается в том, чтобы поднять себя к высшим планам с помощью индивидуальной эволюции. Наша единственная задача – это транслировать и материально воплощать истины того плана, к которому мы принадлежим. Если мы хотим лучше понять механизм универсума, то особого внимания заслуживают два важных момента, общих для всех планов сознания от наивысшего до самых низших. Во-первых, эти планы зависят от нас или от того, что мы о них думаем, не более, чем море зависит от анемона; они существуют независимо от человека. Современная психология, согласно которой все уровни бытия перемешаны в так называемом "коллективном бессознательном", подобном огромной шляпе фокусника, откуда вы можете в любом порядке вытаскивать архетипы и неврозы, демонстрирует в этом отношении полное отсутствие видения: во-первых, потому что силы этих планов вовсе не являются бессознательными, несознательны только мы – они же вполне сознательны, гораздо более сознательны, чем мы; а, во-вторых, потому что силы эти не являются "коллективными" – в том смысле, что они представляют собой продукт человеческого существования не более, чем море является результатом деятельности анемона; скорее, наоборот, фронтальный человек – это продукт деятельности той Необъятности, которая простирается за ним. Градации сознания – это всеобщее состояние, не зависящее от точки зрения субъекта {the outlook of the subjective personality}; скорее, точка зрения субъекта определяется тем уровнем {grade} сознания, в котором оно формируется {is organised} в соответствии со своей природой {its typal nature} или эволюционным уровнем {its evolutionary stage} [21]. Но, естественно, только человеку присуще извращать порядок вещей, помещая себя в центр мира. Во всяком случае, это вопрос не теории, которую всегда можно оспорить, а опыта, который может получить каждый. Покидая наше тело и сознательно входя в эти планы, мы осознаем, что они существуют вне нас точно так же, как весь мир существует, например, вне Лонг-Айленда; силы, существа и даже пространства в них не имеют ничего общего с нашим земным миром – об этом свидетельствуют целые цивилизации, все это подтверждают их настенные росписи и резьба, позднее – храмы; причем эти цивилизации были, может быть, менее технически развиты, чем наша, но никак не менее развиты в интеллектуальном отношении.

Второй важный момент касается сознательных сил и существ, которые населяют эти планы. Здесь нам нужно четко отличать суеверия и даже мистификации – результаты нашего "коллективного" вклада – от истины. Как всегда, они тесно перемешаны. Здесь ищущему, как никогда, нужно быть вооруженным ясной строгостью {clear austerity}, о которой так часто говорил Шри Ауробиндо. Он не должен смешивать сверхразум с отсутствием разума. На практике, когда мы сознательно входим в эти планы – во сне, в медитации или при произвольной экстериоризации {оставлении тела}, – у нас могут быть видения двух типов: безличные потоки силы, которые могут быть более или менее светящимися, и существа. Но это два вида одного и того же явления: Стена между сознанием и силой, между безличностью и личностью становится гораздо тоньше, когда выходишь за пределы покрова материи. Если смотреть на процесс со стороны безличной силы, то видишь силу или энергию за работой, действующую ради некоторой цели с некоторым результатом, если же смотреть со стороны существа, то видишь существо, владеющее, управляющее сознательной силой и использующее ее, или же представителя этой силы, которого она использует в качестве орудия своего особого действия и выражения.... Современная наука установила, что если вы смотрите на движение энергии, то, с одной стороны, кажется, что это волна, и оно ведет себя, как волна, с другой же стороны, оно являет собою массу частиц, причем и волна, и масса частиц действуют своим особым образом. Здесь примерно тот же принцип [22].

Одни на пути своих поисков никогда не будут видеть существа: но только светоносные силы; другие будут видеть только существа и никогда – силы; все зависит от их внутренней предрасположенности, от формы их стремления, от религиозных, духовных или даже культурных истоков. Именно здесь лежит начало субъективности, а с ней – всевозможные смешения и предрассудки. Но субъективность не отрицает самого переживания, она лишь показывает, что одно и то же можно видеть и передавать по-разному в зависимости от натуры человека – видели ли когда-нибудь двое художников один и тот же ландшафт одинаково? По мнению "специалистов" по естественным и сверхъестественным явлениям, критерием истины должно быть неизменное содержание опыта, но это больше похоже на критерий тупой монотонности; многообразие опыта доказывает лишь то, что имеем дело с живой истиной, а не с жестким куском дерева, которому подобны наши ментальные и физические истины. Кроме того, эти сознательные – высокосознательные – силы могут принимать по желанию любое обличье не для того, чтобы ввести нас в заблуждение, но для того, чтобы сделать себя доступными сознанию тех, кто открывается им или взывает к ним. Например, христианский святой, который имеет видение девы Марии, и индус, которому является Дурга, видят, возможно, одно и то же; они могли войти в контакт с одним и тем же планом сознания, с одними и теми же силами, но совершенно ясно, что видение Дурги ничего бы не значило для христианства. А если бы та же самая сила проявилась бы в своем чистом состоянии, т.е. как безличная излучающая вибрация, то ее не смог бы воспринять ни поклоняющийся деве Марии, ни верующий в Дургу; она не затронула бы их сердце. У поклонения ведь тоже своя правда; не каждый обладает развитием, необходимым для того, чтобы ощутить силу любви, которая содержится в простом маленьком золотом свете, не имеющем формы. Но еще более интересно то, что если поэт, например, Рембо или Шелли, войдет в контакт с теми же планами сознания, то он увидит нечто иное, что является тем не менее все тем же. Очевидно, ни Дурга, ни дева Мария особо не занимают поэтов, поэтому они ощутили бы великую вибрацию, пульсации света или разноцветные волны, которые превратились бы в них в сильное поэтическое чувство. Вспомним, например, Рембо: "Наконец-то – о, счастье! о, разум! – я раздвинул на небе лазурь, которая была черной, и зажил жизнью золотистой искры природного света". {{

Blog

Сатпрем шри ауробиндо или путешествие сознания перевод А. А. Шевченко и В. Г. Баранова