А. Я. Флиер история культуры как смена доминантных типов идентичности

Вид материала

Документы

Содержание 1. Биологические основания солидарности и идентичности 2. Культурные основания солидарности и идентичности 3. Социальные основания солидарности и идентичности 4. Политические основания солидарности и идентичности 5. Интеллектуальные основания солидарности и идентичности 6. Досуговые основания солидарности и идентичности Таксономические уровни субъектов идентичности Производство (материальное, символическое, социальное) Потребление (материальное, символическое, информационное) Обмен (материальный, символический, информационный)

Подобный материал:

• 1. История лингвистики как смена научной парадигмы, 382.35kb.
• Типология культур это учение о видовых отличиях культур как основных типов мировой, 41.61kb.
• Программа «Мир в зеркале культуры». Формирование общечеловеческой и гражданской идентичности, 2216.99kb.
• Контрольная работа по предмету «История физической культуры»: по теме: Всеобщая история, 61.48kb.
• Петербургская Государственная Академия Культуры Факультет: «История мировой культуры», 2776.06kb.
• Предметом социологии Сорокин всегда считал взаимодействие социальных групп, функционирующих, 800.59kb.
• Вопросы: Философия как история философии, 46.36kb.
• С. В. Соболь 200 г. Экзаменационные вопросы, 130.05kb.
• Учебное пособие по философии содержание, 3346.11kb.
• Вмировой политической науке описаны сменяющие друг друга поколения международных систем,, 449.16kb.

А.Я.Флиер

ИСТОРИЯ КУЛЬТУРЫ КАК СМЕНА

ДОМИНАНТНЫХ ТИПОВ ИДЕНТИЧНОСТИ¹


Когда исследователи говорят о тех или иных исторических эпохах, они, естественно, лишь умозрительно разделяют непрерывный процесс истории на какие-то условные отрезки. Эти исторические фрагменты определяются на основании тех или иных значимых различий между ними, устанавливаемых путем акцентирования внимания на каких-то их выделенных чертах. Если бы не было таких различий, делить историю на эпохи не имело бы смысла. Сама идея периодизации истории вытекает из факта несхожести одного отрезка времени с другим (по той или иной совокупности черт), и желания как-то систематизировать эти различия.

Основания для такой периодизации могут быть самыми разными, взятыми из разных областей жизни. Например, хорошо известно деление истории по уровням культурного развития на «дикость, варварство и цивилизацию», предложенное еще в XVIII веке Л. Фергюсоном, а затем развитое Л.Г. Морганом². Можно по художественно-стилевым различиям делить культуру средневековой Европы на каролингское возрождение, романский и готический периоды, некоторые исследователи выделяют еще и период итальянского предвозрождения, и, наконец, собственно итальянское Возрождение, завершающее средневековую культуру и начинающее культуру Нового времени. Сосредоточив внимание на способе экономического производства и общем социальном устроении общества, К. Маркс делил историю на формации – первобытнообщинную, рабовладельческую, феодальную и капиталистическую. Следует сказать, что такое формационное деление, основанное только на европейских реалиях и на исторических представлениях, характерных для середины XIX в. и не вполне подтверждаемых новыми научными открытиями ХХ в., стало подвергаться критике в нашей исторической науке уже в советское время¹.

В последние десятилетия наибольшее признание получило членение социальной истории на технологические эпохи (по преобладающим технологиям экономического, социального, информационного производства). На таком основании выделяются исторические эпохи:

- первобытная (характерная примитивным ручным трудом, элементарными социальными структурами, отсутствием письменности; ее принято завершать возникновением первых городских цивилизаций в IV-III тыс. до н.э.);

- аграрная (где использовался ручной труд – рабский, крестьянский, ремесленный – с развитым инструментарием при активной эксплуатации животных, имелась системная социально-сос­ловная и политическая организация, информация фиксировалась письменностью; аграрную эпоху в Европе принято условно заканчивать XV веком – изобретением печатного станка, итальянским Ренессансом и Великими географическими открытиями),

- индустриальная (с доминирующим мануфактурным, а затем машинным производством, с национально-политической и социально-классовой организацией, с развитым книгопечатанием; индустриальную эпоху принято помещать в пределы XVI – первых двух третей XX вв.)

- постиндустриальная (с производством на основе информационных технологий, с активной ролью транснациональных политических, экономических и информационных структур, с переходом от книжной на экранную культуру; ее начало принято отсчитывать от «информационной революции» 1960-70-х гг.).

При этом в рамках каждой из обозначенных эпох принято выделять ранний и поздний ее периоды, что подчеркивает определенное различие между такими периодами в их социально-поли­ти­ческом устроении при единстве доминирующей технологии экономического производства. Безусловно, нельзя не отметить существенных различий между «дикой» первобытной родовой общиной и «варварской» племенной структурами первобытности, между «цивилизационно наступательной» Античностью и «идеологически обороняющимся» средневековым феодализмом в аграрную эпоху¹, между ранним индустриальным (мануфактурным) периодом XVI – середины XVIII вв. и поздним «империалистически-социалисти­чес­ким» периодом (эпо­ха «модерна») конца XVIII – XX вв. в рамках индустриальной стадии. О членениях постиндустриальной эпохи по понятным причинам говорить еще рано.

Разные методологические подходы к истории общества и культуры акцентируют внимание и на разных алгоритмах ее протекания и разных результатах, к которым она приводит. Эволюционисты выделяют процесс усложнения социальных систем по мере их развития, диффузионистов интересует эстафетное распространение по миру цивилизационных достижений, функционалисты делают акцент на углубляющейся специализации в деятельности людей и социальных институтов, постмодернисты – на неуклонном расширении пространства социальной свободы личности.

Я позволю себе предложить еще одно наблюдение, касающееся алгоритмов и результатов исторического социокультурного развития, сделанное в целом в границах приведенной выше технологической периодизации истории, основания и принципы построения которой я полностью разделяю как наиболее свободные от какой-либо идеологической ангажированности.


Типология доминантных идентичностей


В одном из своих недавних исследований я обратил внимание на то, как со сменой выраженных в своей специфике исторических эпох меняются и приоритетные основания для социальной солидарности живущих в это время людей, а соответственно и основания их идентичности, да и вся композиция значимых для данной эпохи социальных самоощущений¹.

Хорошо известно, что в разные эпохи, как сознание людей, так и их социальное поведение в существенной мере регулировалось определенными экзистенциальными целеустановками, которые на том или ином этапе исторического развития являлись наиболее актуальными. Такого рода специфичные установки имели место в каждую эпоху, в любом сообществе, причем частота их перемен по ходу истории все больше и больше ускорялась. В одну эпоху наибольшей значимостью обладало религиозное самоощущение сообществ и их выделение себя по этому признаку, в другую политическое, в третью экономическое и т.п. Подобная выраженная направленность в самоопределении людей в равной мере распространялась как на их материально-произ­во­д­ственную, так и на интеллектуальную деятельность, цели познания мира, его сущностной и структурной интерпретации в общественном сознании. Разумеется, в равной мере все это было актуально и для принципов, регулировавших процессы производства, потребления, обмена, коммуникации и т.п. Более всего специфика таких установок концентрировалась в характеристиках преобладающих на том или ином историческом этапе типов солидарности и идентичности людей. Такие специфичные для каждой исторической эпохи приоритетные типы солидарности и идентичности я назвал «доминантными идентичностями» ¹.

В принципе ничего нового такое наблюдение не содержит. Даже умозрительно понятно, что со сменой социальных интересов людей, которые происходят на протяжении истории, меняются и основания, актуальные для их коллективной общности. Вопрос лишь в том, чтобы увидеть в последовательности этих перемен некоторую системность.

Предварительный анализ общеизвестного материала по преобладающим моделям социального самоощущения людей разных эпох в общественной истории и истории культуры позволил мне предположить, что доминантные идентичности, наиболее характерные для той или иной стадии развития, распределялись следующим образом.

Для эпохи первобытности наиболее характерной были солидарность и идентичность, основанные на кровном родстве (потомки «великого предка»), хотя на позднем первобытном племенном («варварском») этапе все большую актуальность стала обретать и этнокультурная (прежде всего лингвистическая) общность. Кровнородственную идентичность в целом можно охарактеризовать как социально-биологическую (социальные возможности человека определялись его происхождением) и мифологическую на этой основе. Ее идеология выстраивалась на соображениях витальной необходимости, направленной на поддержание демографической устойчивости общины.

Для аграрных сообществ в ранний период наиболее актуальной была именно этнокультурная (цивилизационная) идентичность (дихотомия «цивилизация/варварство»), а позднее все большее значение стала приобретать солидарность и идентичность, основанные на религиозном и сословном единстве и противопоставлении (единоверцы/иноверцы, а также аристократы/свя­щеннослужители/трудящиеся). Такая идентичность в целом может быть охарактеризована как в основном культурная по своим основаниям и частично социальная. В функции универсальной идеологии выступала культура и культурная специфичность (преимущественно в религиозной форме), и в целом поддерживалась более всего культурная устойчивость сообщества.

Для обществ индустриальной эпохи на раннем этапе наиболее доминантными, как представляется, были солидарность и идентичность гражданско-национального типа («один народ – одно государство» – Наполеон Бонапарт). Но уже на рубеже XVIII-XIX вв. стала обретать актуальность и идентичность, основанная на социально-экономическом (классовом) положении человека и связанная с этим борьба за построение более справедливого социального порядка. Здесь ситуация представляется обратной по отношению к аграрной эпохе; идентичность индустриального общества по своим основаниям преимущественно социальная и политическая и лишь отчасти культурная. Идеология индустриального общества строилась на социально-эконо­ми­ческих и по­литических интересах и поддерживала социальную устойчивость общества.

Пока еще трудно сказать, какая солидарность и идентичность станут доминантными в постиндустриальную/информационную эпоху. Сейчас наблюдается заметная активизация идентичности, основанной на разного рода культурных манифестациях, проявляемых в первую очередь в разных типах досуговой активности, увлечений, впечатлений. Насколько устойчивой окажется эта идентичность, еще говорить рано. Пока она носит преимущественно культурный характер. Как представляется, наиболее актуальной проблемой общественного устройства нашего времени сейчас является толерантность к культурному и социальному многообразию человечества, к жизни в условиях непосредственного окружения людьми, отличающихся значительными культурными различиями (что раньше в истории встречалось в сравнительно ограниченных масштабах). Теперь нужно привыкать к восприятию такого многообразия в качестве нормы, которую нужно не преодолевать (как это делалось в прежние времена – преодоление Другого), а, напротив, поддерживать.

Продолжение исследований по этой проблеме привело меня к пониманию того, что вопрос о доминантных идентичностях следует рассматривать более дифференцированно, разделив их по профилям на идентичности культурные, социальные, политические, биологические и др. И по мере исторического движения от одной эпохи к следующей происходят определенные перемены как в иерархии значимости разных типов идентичности в целом, так и в приоритетности доминантных вариантов солидарности и идентичности в каждом профиле.

Сначала следует выстроить общую типологию оснований солидарности и идентичности по профилям, на которую можно опереться.

1. Биологические основания солидарности и идентичности:

- кровнородственная (по реальному или предполагаемому биологическому родству и происхождению),

- семейная (по общности семьи как биологического союза и социальной ячейки ведения общего хозяйства),

- гендерная (по половой принадлежности и связанным с этим социальным гендерным ролям),

- возрастная (по принадлежности к тем или иным возрастным группам и обусловленным этим социальным возможностям),

- расовая (по непосредственным расовым признакам),

- по аномалиям и патологиям (по принадлежности как какой-то социальной группе с аномальными физическими возможностями).

2. Культурные основания солидарности и идентичности:

- языковая (информационно-коммуникативная общность),

- этническая (по обычаям, нравам, ментальностям),

- религиозная (по особенностям мировоззрения, отношении к метафизическим основаниям жизни и смерти),

- мистико-мифологическая (по склонностям к иррациональным объяснениям наблюдаемой реальности),

- стилевая, модная (по актуальным формам культурной манифестации).

3. Социальные основания солидарности и идентичности:

- профессиональная, коллегиальная (по роду производственной деятельности),

- корпоративная (по структурам, в которых осуществляется деятельность)

- квалификационная (по уровням образования, квалификационному качеству труда и профессиональному статусу),

- социально-сословная (по образу жизни и статусу, определяемому возможностями потребления),

- социально-экономическая, классовая (по социальным ролям, определяемым участием в производстве, материальному положению и наличию собственности).

4. Политические основания солидарности и идентичности:

- служебная (связанная с отождествлением себя с инстанцией, по отношению к которой осуществляется служение, и собственному месту в служебной иерархии),

- гражданская, подданническая (по государству, подданным которого является человек),

- территориальная (по общности территории совместного проживания, населенного пункта и условий социальной жизнедеятельности),

- национальная (идентичность, сочетающая в себе гражданское и этническое самосознание),

- партийная (идентичность, основанная на особых представлениях о желаемых параметрах социального и политического устроения общества).

5. Интеллектуальные основания солидарности и идентичности:

- по нравственным идеалам и устремлениям (по общности генерализирующих экзистенциальных и нравственных установок),

- по интерпретациям (по принадлежности к определенной школе, тем или иным образом интерпретирующей какие-то значимые истины).

6. Досуговые основания солидарности и идентичности:

- по спортивным увлечениям (по общности совместных занятий спортом, игры в одной команде или «боления» за одну команду),

- по художественным увлечениям (по общности увлечения одними и теми же художественными течениями и произведениями, участия в непрофессиональной художественной деятельности, поклонения каким-то авторам или исполнителям),

- собирательство (по общности предметов собирательства и коллекционирования),

- по бытовым досуговым увлечениям (по общности предпочитаемых мест и способов поведения досуга).

Попробуем выстроить таблицу, отражающую то, какие разные варианты выделенных профилей доминантной идентичности были наиболее характерны для разных исторических эпох (разумеется, речь идет именно о наиболее характерных вариантах, не исключающих известной актуальности и других). Жирным шрифтом выделены те цели, основания и идентичности, которые на данном этапе развития представляются приоритетными.

эпохи	первобытная	аграрная	индустриальная	постиндустриальная
биологические	кровное родство, семейная, возрастная	семейная, кровное родство, гендерная, возрастная	расовая, гендерная, возрастная	биологическая аномальность
культурные	язык, обычай	обычай, религия	национальное самосознание, стилевая манифестация, мода	стилевая манифестация, мода
социальные		сословный статус, корпорации производителей	профессии и корпорации, социально-экономическое положение	квалификации производителей
политические		служение, территориальная	гражданство, партийность	партийность
интеллектуальные		по интерпретациям	по нравственным идеалам	по нравственным идеалам
досуговые	спортивные, бытовые	военно-соревнователь­ные, бытовые	спортивные, художественные, собирательство, бытовые	спортивные, художественные, собирательство, бытовые