Yoram gorlizki, oleg khlevniuk

Вид материала

Документы

Содержание Перекраивание аппаратных границ 119 Холодный мир Г. Л. Бондарева М. М. Ветрова

Подобный материал:

• Комитет по управлению просроченной задолженностью, 163.03kb.
• © Oleg Ozerov [o ozerov@gmail, 2007.48kb.
• Oleg Shenin Communist Party of the Soviet Union Brussels International Communist Seminar, 833.14kb.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ


Архивы сталинского периода, на которых основана эта книга, не позволяют нам заглянуть в душу Сталина. Но они дают достаточно точное представление о модели его поведения и шире — о симбиозе Сталина и системы, которую он создал. Лучше, чем кто-либо другой, Сталин знал, как обращаться с этой системой, на какие рычаги нуж­но нажимать. За более чем два десятилетия Сталин научился рабо­тать с партией, организовывать репрессивные кампании и кадровые чистки. Эти навыки в полной мере проявились в последние годы жизни Сталина. В этот период он в значительной мере воспроизвел модель власти и взаимоотношений со своим ближайшим окружени­ем, сложившуюся к концу 1930-х годов, хотя репрессии, в том числе в высших эшелонах власти, стали менее частыми и жестокими.

Сразу же после окончания военных действий Сталин начал ре­организацию высшей власти, методично разрушая те относитель­ные уступки «коллективному руководству», на которые он вынуж­ден был пойти в годы войны⁶³⁶. На волне атак против «четверки» (Молотов, Микоян, Берия, Маленков), укрепившей свое влияние в военный период, Сталин расширил руководящую группу Политбю­ро. Это произошло за счет возвращения в ближний круг Жданова и Вознесенского, которые во время войны оказались на обочине По­литбюро. Такие персональные перестановки усиливало соперниче­ство в сталинском окружении и позволяло вождю легче манипули­ровать соратниками. В той или иной степени практически все члены высшего советского руководства в разное время прошли через ри­туал унижения, покаяния и клятв в верности вождю. Прямые атаки сопровождались арестами близких родственников (как это было в случае с женой Молотова), либо функционеров-клиентов (таких, как грузинские подшефные Берии, пострадавшие во время «мин­грельского дела»). Причем в каждом случае Сталин требовал лич­ного демонстративного участия пострадавших соратников в распра­ве над близкими, что ставило их в крайне унизительное положение. Сталин использовал и другие способы подавления соратников — от временных опал, заставлявших их опасаться не только за дальней­шую политическую карьеру, но и за саму жизнь, до физических рас- прав по образцу «большого террора». Рецидивом последних в по­слевоенный период было «ленинградское дело».

Выстраивая систему диктатуры, Сталин активно манипулиро­вал двумя самыми сильными властными структурами — партийным аппаратом и органами государственной безопасности. До последних дней своей жизни Сталин держал МГБ под непосредственным и не ослабевающим контролем. Для безусловного подчинения себе ка­рательных органов Сталин применял периодические чистки среди чекистов, опираясь на партийный аппарат. В свою очередь, партий­ные структуры периодически становились жертвой чисток, которые Сталин проводил руками госбезопасности. Эти «качели» были важ­ным источником власти диктатора.

Вместе с тем в позднесталинский период репрессии в целом и чистки в высшем руководстве страны, в частности, утратили ту ин­тенсивность, которая наблюдалась в 1930-е годы. Этому содейство­вали несколько факторов. Власть диктатора окончательно утверди­лась и окрепла. Гораздо более прочным после победоносной войны было международное положение страны. После «большого терро­ра» Сталин, вероятно, и сам осознавал непредсказуемые послед­ствия широкомасштабных кровавых чисток, накладывая на свои действия некоторые ограничения. Периодически подвергая уни­жениям и опалам членов Политбюро, Сталин не мог не считаться с тем, что старая гвардия, например, Молотов и Микоян, были своео­бразными символами революционной легитимности системы. Все члены высшего руководства, кроме того, выполняли важные адми­нистративные функции, контролируя огромный аппарат и повсед­невное оперативное руководство страной. В условиях отсутствия эффективных экономических стимулов развития и преобладания административно-силовых методов руководства эти обязанности высших советских руководителей имели особое значение. В общем, атаки Сталина против своего ближнего круга, как правило («ле­нинградское дело» представляло единственное исключение), были ограниченными и не сопровождались физическими расправами.

Относительная стабильность в верхах способствовала подспуд­ному укреплению в системе диктатуры элементов «олигархизации» власти, постепенному возрождению практики «коллективного ру­ководства». Соратники Сталина, хотя и утратили политическую са­мостоятельность, обладали определенной ведомственной автоном­ностью при решении оперативных вопросов, входивших в сферу их ответственности. Причем эта тенденция усиливалась по мере того, как сам Сталин неизбежно сокращал свое участие в повседневном руководстве страной. Из протоколов заседаний Политбюро, в част­ности, видно, что во время длительных сталинских отпусков в Мо­скве регулярно заседала руководящая группа Политбюро. Судя по протокольным формулировкам, эта группа действовала как коллек­тивный орган, периодически используя традиционные для 1920-х — начала 1930-х годов методы работы — обсуждение вопросов, созда­ние комиссий для проработки той или иной проблемы и подготовки проектов решений. Еще большее значение для подспудной консо­лидации соратников Сталина имели регулярные и частые заседания руководящих органов Совета министров. В отличие от заседаний Политбюро, которые во время присутствия Сталина в Москве про­ходили под его председательствованием, руководящие правитель­ственные структуры всегда работали без Сталина. При этом именно на правительственные органы падала основная тяжесть оперативно­го руководства экономикой. Все это был важный опыт «коллектив­ного руководства», сыгравший свою роль после смерти диктатора.

Помимо институциональных предпосылок (деятельности По­литбюро и Совета министров вне непосредственного сталинского контроля), постепенно намечались своеобразные «программные» предпосылки формирования «коллективного руководства». Со­ратники Сталина, хорошо осведомленные о реальном положении в стране и, особенно, в тех сферах, которые они непосредственно курировали, все более осознавали необходимость перемен. Однако это осознание, как правило, вступало в конфликт с неуступчивой и крайне консервативной позицией Сталина, особенно сильно прояв­лявшейся в последние годы его жизни. Так, несмотря на острейший кризис в сельском хозяйстве и социальной сфере, именно Сталин препятствовал хотя бы незначительному росту вложений в аграр­ный сектор и частичной корректировке политики форсированно­го наращивания вложений в тяжелую промышленность и армию. Между тем эти меры настолько назрели, что наследники Сталина буквально сразу же после его смерти провели достаточно серьезные реформы. Снижение налогов на крестьян, рост закупочных цен на сельскохозяйственную продукцию сопровождались сокращением капитальных вложений в тяжелую промышленность и расходов на военно-промышленный комплекс.

Несомненно, сплачивало потенциальных наследников Сталина и отрицательное отношение к сталинским репрессиям и чисткам, прежде всего против «номенклатуры». Ряд фактов позволяют го­ворить о своеобразном стихийном единении высших советских руководителей под воздействием непредсказуемости и жестокости Сталина. Можно отметить, например, что после «ленинградского дела» 1949 года в определенной мере изменилась модель политиче­ского поведения соратников Сталина. Опасаясь новых репрессий, они действовали более осторожно, стараясь не переходить в личном соперничестве за определенную грань. Все члены высшего руковод­ства были заинтересованы в сохранении баланса сил и недопуще­нии резких движений, способных спровоцировать непредсказуемые и угрожающие всем действия вождя.

Сразу же после смерти Сталина эти скрытые намерения и опасе­ния получили выход в виде практических действий. Лишь несколь­ко дней потребовалось на пересмотр важнейших политических дел, сфабрикованных при Сталине, включая «дело врачей», «мингрель­ское дело», «дело авиаторов». Жена Молотова П. С. Жемчужина и брат Кагановича Михаил, покончивший с собой накануне войны, будучи обвиненным в принадлежности к «вредительской организа­ции», были полностью реабилитированы, как и многие другие высо­копоставленные жертвы политических репрессий.

Эта ранняя избирательная реабилитация, очевидно, служила личным интересам новых лидеров страны, но при этом она прокла­дывала дорогу освобождению от сталинского произвола страны в це­лом. Весной-летом 1953 года происходила важная трансформация лагерной системы. Массовая амнистия, объявленная осужденным по неполитическим статьям, уменьшила наполовину численность заключенных. Многочисленные предприятия и стройки, до тех пор находившиеся под контролем МВД, были переданы экономическим министерствам. Сокращался список регионов, на которые распро­странялся ограничительный паспортный режим. Общее смягчение репрессивной политики государства привело к уменьшению при­тока новых заключенных. Более гибкой, основанной не только на репрессиях, становилась политика в западных областях Украины и в Прибалтике, где продолжали действовать партизанские отряды. Чтобы добиться поддержки коренного населения и местной интел­лигенции, был поставлен и частично решен вопрос о пополнении партийно-государственной бюрократии «коренными» кадрами.

Относительно умеренные намерения преемники Сталина демон­стрировали и на международной арене. Окончание многолетней и кровопролитной корейской войны, спровоцированной не без уча­стия Сталина, служило символом этих перемен. 19 марта 1953 года постановлением Совета министров СССР закреплялась политика, ведущая «к возможно более скорому окончанию войны в Корее»⁶³⁷. После напряженных переговоров 27 июля 1953 года было подписа­но перемирие. С одобрения Москвы либерализация коммунисти­ческих режимов началась в Восточной Европе. Наиболее явно она была выражена в Германии. 2 июня 1953 года в директиве Совета министров СССР были сформулированы претензии советского ру­ководства к восточно-германскому правительству и меры по оздо­ровлению политической обстановки в ГДР⁶³⁸.

Все эти события, происходившие после смерти Сталина, сви­детельствовали о нескольких важных закономерностях развития диктатуры. Во-первых, они показывали, в какой значительной мере именно Сталин определял особенности системы, названной его именем. Новое «коллективное руководство» в считанные месяцы без особого труда отказалось от многих крайностей, первопричи­ной которых был Сталин, прежде всего от избыточной репрессив­ности. Это существенно изменило характер режима, сделало его менее кровавым, более предсказуемым и способным к реформам. Во-вторых, быстрые и решительные действия послесталинского «коллективного руководства» доказывали, что в недрах диктату­ры сформировалась вполне самодостаточная «олигархическая» система управления и принятия решений. Это было одной из пред­посылок плавного перехода от диктатуры к новой «олигархии». В 1953 году произошла естественная, уже не подавляемая дикта­тором конверсия ведомственного и административного влияния его соратников в политическое.

Наследники Сталина еще в последние часы его жизни без осо­бых трудностей разрушили ту структуру власти, которую Сталин сконструировал после XIX съезда партии. Огромный Президиум ЦК КПСС, разбавленный молодыми выдвиженцами Сталина, был фактически разогнан и заменен компактной руководящей группой под тем же названием. Бюро Президиума, создавая которое Сталин пытался изгнать из высшей власти Молотова и Микояна, было во­обще ликвидировано. Старые соратники Сталина, включая Молото­ва и Микояна, проявили редкое единство и «по-братски» поделили власть и влияние. Несколько раз борьба в верхах приводила к вла­сти новых вождей. Однако никто из них уже не стал диктатором.




ОГЛАВЛЕНИЕ



Научное издание

История сталинизма

Хлевнюк Олег Витальевич, Горлицкий Йорам


ХОЛОДНЫЙ МИР

Сталин и завершение сталинской диктатуры

Ведущий редактор Е. Ю. Кандрашина

Редактор Г. Л. Бондарева

Художественный редактор А. К Сорокин

Художественное оформление Я. Я Ефремов

Технический редактор М. М. Ветрова

Выпускающий редактор И. В. Киселева

Компьютерная верстка М. А. Богданова

Корректор А. А. Берсенева


Л. Р. № 066 009 от 22.07.1998. Подписано в печать 21.01.2011.

Формат 60x90/16. Бумага офсетная № 1. Печать офсетная.

Уел. печ. л. 14,5 + вклейка 1 печ. л.

Тираж 1500 экз. Заказ № 857

Издательство «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН)

117 393 Москва, ул. Профсоюзная, д. 82. Тел.: 334-81-87 (дирекция);

Тел./Факс: 334-82-42 (отдел реализации)


Отпечатано с готовых файлов заказчика в ОАО «ИПК «Ульяновский Дом печати».

432980, г. Ульяновск, ул. Гончарова, 14