Geum.ru

Возвращение мастера

Вид материалаДокументы

Содержание


Предчувствие любви
В истории моей любви!
Отступление второе
Отступленье третье
Новая эра
Всемирное братство.
Счастье стучится в дверь само
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6
, как я крещусь и крещусь ли вообще?)

что такое счастье - удовлетворительное сочетание в каждый конкретный момент жизни желаний и возможностей человека

оценка по 10-бальной шкале вашего жизненного потенциала - 7

оценка по 10-бальной шкале вашего успеха - 5

оценка по 10 бальной шкале вашего везения - 3

оценка по 10 -бальной шкале вашего уровня развития - 9

главная мечта всей жизни - быть счастливой (быть может, это банально)

Енька внимательно изучил анкету, аккуратно заполненную Женей, повертел бумагу в руках, изобразил на лице глубокомысленное выражение и, наконец, вынес строгий приговор:

- И с такой анкетой вы мечтаете быть счастливой?! Это же анкета классической неудачницы и старой девы! Я удивляюсь тому, что вы замужем - да еще так долго.
  • Вот что, молодой человек, - вскочила Женя из-за стола, - Не вам судить о моей жизни. Вы...ты - пацан, мальчишка! Теперь я понимаю, почему тебя не любят женщины; ты - чудовище. Ты - разрушитель, - она на мгновение перевела дух, - Ты - Енька, - и этим все сказано. - Женя вскочила и хлопнула дверью комнаты.

- А вы, как и все женщины, не любите правды, - бросил Енька вслед Жене через распахнутую дверь.

Спускаясь с пятого этажа по лестнице, Женя невольно подняла голову: Енька стоял возле двери своей квартиры, облокотившись локтями па перила. Он победно встретил взгляд Жени и со странной обреченностью в голосе сказал:

- Когда будет плохо - приходите. Хоть я и Енька, но, тем не менее, именно я - ваша последняя ступенька к пьедесталу.

- Я буду ездить только на лифте - чтобы не поломать ноги, - бросила Женя, захлопывая за собой входную дверь подъезда.


Отступление первое ПРЕДЧУВСТВИЕ ЛЮБВИ

Историю моей любви писало время, не спеша,

И проживала чуть дыша моя уставшая душа

Историю моей любви...

Историю моей любви писало солнце по утрам,

Поведало ее ветрам и легкокрылым мотылькам

Историю моей любви...

Историю моей любви писали руки и глаза,

Пусть зажигается звезда, когда сливаются уста

В истории моей любви!

Историю моей любви писали буквы и слова,

И не любить я не могла, до самой точки я вела

Историю моей любви.

Первые бури отшумели. Ранние грозы отгремели. Весенние дожди прошли, оставив после себя прозрачные лужи...

К Смерти вела длинная дорога. Она извивалась, путалась, блуждая в лабиринтах Жизни, но никогда не обрывалась: одинокой ядовитой змеей, несмотря ни на что, продолжала ползти между обрывистых скал, карабкаясь все выше и выше, - к Звездам.

Звезды устали светить. Они садились - за вершины гор, укрывались седым туманом, прятали бесстыжие глаза за темными очками туч.

- Вам со мной по пути? Еще бы! А здесь другого и нет! Да и этот единственный путь ведет в тупик. Будем идти вместе ...

Тучи расступились, окончательно проглотив все звезды, но нечаянно выплюнув на поверхность неба краешек безумного Месяца. По обочинам дороги стали видны объятия бездны.

- Нет, не нужно руки. У меня есть крылья. Как? Вы не умеете летать? Но это же так просто! Каждый летал хотя бы однажды. Не довелось? Еще доведется...

Маленькая Ведьмочка, едва научившись летать, сплела из своих рыжих волос веревку и утонула в зеленом омуте собственных глаз. Находясь по другую сторону Вечности, она подумала, что все равно не смогла бы иначе: к ее Смерти вела длинная дорога Любви...

На рассвете молочно-белый туман медленно поднимается с долины в горы. От ярко-зеленой травы болят глаза. Эдельвейсы открыли свои нежные лепестки навстречу восходящему солнцу.

Женя оттолкнулась ногами от изумрудного ковра и поднялась над землей. Тело обрело легкость и невесомость, душа - прозрачность и покой.

Подлетевшая сорока с ослепительно-белыми боками удивленно посмотрела на незнакомую птицу и растерянно застрекотала: нашествие земной цивилизации, спасайся, кто может!

Расправив руки, как крылья, Женя поднималась все выше, и выше: земля стремительно уплывала вниз, нежные эдельвейсы слились с яркой зеленью травы, белоснежные верхушки гор таинственно показались из-за тумана.

- Неужели лечу? - Женя никак не могла поверить, что она действительно летит над землей и что научиться летать - так легко и так просто. - Э-ге-гей! - эхом отозвались горы.

В какой-то момент Женя перестала чувствовать свое тело. Бездонная душа наполнилась до краев томительным Предчувствием Любви.

Вершины заснеженных гор остались внизу. Выше - только звезды. Нужно сделать последний взмах руками-крыльями.

Вдруг Женя заметила, как на фоне зелени, оставшейся далеко внизу, заметалась черная точка.

При детальном рассмотрении точка превратилась в Задорнова, который, дразнимый эхом, истошно взывал к небу :

- Куда же вы, Женечка? Вы ведь обещали прочитать спецкурс!


ПРОБУЖДЕНИЕ

Женя проснулась за полчаса до утреннего звонка будильника. Тряхнула головой, пытаясь избавиться от ощущения невесомости. Все было на месте - руки, ноги, вздымающаяся круглая грудь под тонкой ночной сорочкой. Все было, но всего как будто не было. Женя ущипнула себя за ухо - и не почувствовала боли.

"Долеталась? – насмешливо поинтересовался Саша, расхаживая по клетке из угла в угол, - Тоже мне, попугай!

- Сам ты попугай! - огрызнулась Женя, продолжая методично и безрезультатно щипать себя за разные части тела.

- Да, я попугай, - обиделся Саша, - я просто попугай, а не какая-нибудь синяя птица.

- И пользы от тебя - никакой, - подытожила Женя.

- Как же никакой, как же никакой! - надрывался Саша. - Я - твое зеркало.

- Господи, неужели у меня такая кривая рожа? - Саша обиделся окончательно: сел на жердочку и спрятал голову глубоко и перья.

Женя отмахнулась от ощущения невесомости и поднялась с постели.

На кухне Колька жевал яичницу с сыром. Иногда он отрывал голову от тарелки и с тоской смотрел на часы, которые неумолимо приближали ее к контрольной по математике.

- Кофе сварить? - спросила Женя, присаживаясь рядом с сыном на табурет.

- Сварить, - вздохнув, согласился Колька. Он поднял глаза на Женю и удивленно хмыкнул: - Мам, ты сегодня какая-то не такая.

- Что значит не такая?

- Ну не такая, как обычно.

- А какая я обычно? - Колька пожал плечами:

- Не знаю. Во всяком случае, не такая, как сегодня.

- Ты запутался, дружок.

- Не веришь? - обиделся Колька, - Пойди посмотри на себя в зеркало.

Женя пошла в ванную комнату и посмотрела на себя и зеркало. Впервые за последние десять лет собственное изображение Жене понравилось. И даже очень.

За Колькой со вздохом захлопнулась входная дверь.

Сегодня пар в университете нет. Можно понежиться дома: посмотреть телевизор или почитать книгу. Можно даже пойти в магазин и может быть, если повезет, купить себе новые джинсы.

Женя включила телевизор, пощелкала кнопками: по всем каналам все, независимо от национальной принадлежности, цвета кожи и степени популярности – от Майкла Джексона до Ирины Билык – пели о любви. Как будто других тем для песен просто не существует! С такой мыслью она выключила телевизор и взяла в руки книгу. Женя не очень внимательно прочитала две страницы, и на трогательном описании неразделенной любви молодого офицера к зрелой роковой женщине захлопнула книгу и отложила ее – с глаз долой.

В “Далласе” джинсов нужного размера не оказалось. Не удивившись этому факту и даже почти не расстроившись, Женя решительно направилась на Крещатик – в “Бенетон”. На углу Прорезной и Крещатика, на том самом месте, где знаменитый слепой Паниковский облапошивал добрых людей, к их несчастью согласившихся перевести его через улицу, Женя почти нос к носу столкнулась со своим мужем. Андрей держал под руку очаровательное создание, которое откликалось на нежное имя “Катюня” и лучезарно улыбалось на фотографии, случайно выпавшей из пиджака. Чтобы не ставить мужа в неловкое положение, Женя скользнула в толпу. Впрочем, она могла этого не делать: Андрей был настолько поглощен веселым разговором со своей спутницей, что вряд ли бы заметил неизвестно откуда взявшуюся жену, даже если бы Жене вздумалось его поприветствовать. Женя вздохнула, хмыкнула себе под нос пару невразумительных для нее самой фраз и все-таки направилась в “Бенетон”. Она честно перемеряла все модели джинсов, замучив себя и продавщицу, внимательно всматривающуюся в Женины обтянутые ягодицы. Потом со скучающим видом бросила через плечо:
  • Пожалуй, я все же остановлюсь на “Ли”, - чем привела продавщицу, обвешанную, как елка, разноцветными джинсами, в немую справедливую ярость.

Продавщица не преминула прошипеть что-то не очень теплое в спину Жене, которая победно удалялась из магазина.

Женя насмешливо передернула плечами и действительно направилась в “Ли”. Там она блистательно сыграла “на бис” сцену, отрепетированную в “Бенетоне”. На этот раз в апофеозе прозвучало ненавистное для работников магазина “Ли” название “Райфл”. В “Райфл” Женя не пошла. Она купила в ближайшем ларьке сигареты “Труссарди” и бросила их в сумку, потому что никогда не курила.

Затем Женя методично обошла все прилавки “Бессарабки”, прицениваясь к кураге, орехам и мясу, в результате ничего не купив. Поскольку все эти мероприятия не помогли избавиться от ощущения вселенской опустошенности, Женя нашла на стоянке свою машину и отправилась кататься по Городу. Экскурсия по любимому Городу иногда ей помогала вернуться в норму.

На Город медленно, словно неохотно наползали мерзлые сумерки. Стаи ворон растрепано кружили над серыми крышами домов. Изящная ледяная паутина постепенно затягивала лужи. Город готовился к зиме.

Женя остановилась возле дома на Чубаря и вошла в темный подъезд. На пятом этаже тускло горела выкрашенная в зеленку лампочка. Женя минут пять постояла возле двери на резиновом коврике, потом решительно нажала кнопку звонка.

Енька открыл на сразу. Сначала, захлебнувшись, угомонился водопроводный кран, глухим шепотом заговорили внутренние двери, недовольно заскрипели половицы. Затем на пороге в полосатом махровом халате появился Енька. У него были мокрые волосы и недовольное лицо – звонок вытащил Еньку из-под душа. Недовольство спрыгнуло с лица Еньки, когда он увидел Женю, печально стоящую под дверью на резиновом коврике. Енька прищурил свои огромные голубые глаза и заботливо спросил:
  • Что-нибудь случилось ?

Женя придирчиво попыталась зацепить в Енькином вопросе намек на ехидство - тщетно. Тогда она устало ответила:
  • Лифт поломался. Пришлось подниматься пешком.


ОТСТУПЛЕНИЕ ВТОРОЕ НАЧАЛО ЛЮБВИ

- Я подарю тебе эту зиму. И еще много-много зим, - Он был щедр, как все влюбленные.
  • Я не люблю зиму. Я люблю весну. Люблю март, когда тает снег и воздух до краев наполняется влажным весенним запахом, люблю апрель, когда набухают почки и возвращаются с юга птицы, люблю май, когда в жестоком бою побеждает жизнь и на свет стремительно рождаются ярко-зеленые молодые листья…
  • Я подарю тебе зиму. Это будет особенная зима. Я наполню воздух весенней прохладой и одену деревья в пышную листву, по утрам тебя будут будить птицы и заглядывать в окна сирень.

Она слушала и мечтательно кивала головой. Никто и никогда не дарил Ей зиму. Впрочем, как и все другие времена года… Поэтому Она оставила за собой право Ему поверить.
  • Что это за звезда? – Она внимательно смотрела в окоченевшее от холода небо.
  • Где? – Он обнял ее за плечи и поцеловал в голубую нить на шее.
  • Вон там внизу – самая яркая.
  • Самая яркая звезда – это Венера.
  • Правда? – Она доверчиво заглянула Ему в глаза.
  • А разве может быть иначе?

У Него были холодные руки и колючий подбородок. Ее тело горело от стыда и желания.

Он уже почувствовал стремительное приближение высшей точки наслаждения, и неожиданно Его сознание пронзила острая молния открытия. Он вскочил с дивана и бросился к компьютеру. По пути к заветному столу Он успел совершить массу разрушений: порвать пододеяльник, сбросить со стула утюг и рассыпать аккуратно сложенные журналы.

С затаенным дыханием Он следил, как грузиться машина. Затем Его пальцы запорхали над клавиатурой, и через несколько минут на черном экране вспыхнула долгожданная формула.


ОТСТУПЛЕНЬЕ ТРЕТЬЕ ЭПИТАФИЯ ЭПОХЕ

Она жила долго. Умирала мучительно: металась в горячке, не узнавала в бреду, корчилась в агонии. Когда-то она была доверчивой и нежной. Ей удалось приоткрыть дверь во Вселенную, но за это Ее один раз распяли и миллионы раз сожгли. Она находила выход там, где его не было, но за это Ее утопили в реках крови и в океане слез. Она устала искать истину, которой не существует…

Ей не хотелось умирать: зажигались звезды, рождались рассветы и пылали закаты. Маленькие люди провожали Старый год и встречали Новый. Масштабы эпохи не вмещались в узкие рамки человеческого сознания.

Она умирала прилюдно, но ушла тихо, не попрощавшись: никто не заметил смерти эпохи, потому что из ее чрева таинственно родилась другая.


НОВАЯ ЭРА

Земля тяжело вздохнула и незаметно для самой себя и других покатилась по новой орбите…

  • Я нашел, нашел, - кричал Енька, прыгая вокруг компьютера. Женя нехотя поднялась с дивана и подошла к столу. Она с любопытством взглянула на формулу, победно растянувшуюся на весь экран.
  • Ну, и что дальше? – спросила Женя и опять устало легла на диван.

Енька остановился, на минуту задумался и, наконец, неуверенно пробормотал:
  • Теперь, наверное, все будут счастливыми…

Женя усмехнулась:
  • Благодаря тебе? - Енька пожал плечами. - Ладно, не обижайся. Сначала все равно нужно проверить формулу в действии…Ты же заполняла анкету…
  • Сейчас я чувствую себя счастливой без всякой формулы. Найди себе другого подопытного кролика.
  • И найду, - слишком уверенно ответил Енька. – На свете полно отчаявшихся людей.
  • Если ты не придешь ко мне сейчас же, я тоже отчаюсь, - капризно сказала Женя и протянула к Еньке тонкие руки, пугающие в темноте своей белизной и гибкостью. Две змеи задушили Еньку в своих цепких объятиях.

В восемь утра их разбудил будильник. Женя потянулась в постели. С любопытством и нежностью взглянула на Еньку, который продолжал крепко спать, подложив под голову сжатый кулак. Она осторожно поцеловала Еньку в щеку.

Женя быстро оделась, умылась, встретив в зеркале ярко-зеленые глаза. Она тяжело вздохнула и в этот момент приняла окончательное решение.

На улице светило холодное ноябрьское солнце, предательски целясь лучами в лицо.

Женя открыла дверь своим ключом. Коля уже ушел на второй урок в школу. Попугай нервно чирикал на крошечной лестнице. Из ванной доносилось тихое пение, приглушенное звуками льющейся воды. Не снимая обуви, Женя прошла по коридору и открыла дверь в ванную. Андрей стоял под душем и пел “Как много девушек хороших”. Он удивленно поднял глаза на одетую Женю и перестал петь. Женя оперлась для устойчивости на косяк двери и внимательно посмотрела на Андрея. Он был одновременно красив и смешон в пене и шампуни. По его широким плечам тонкими струйками стекала мыльная вода. Женя увидела, что волна желания подкатила к самому горлу мужа, и Андрей сумел из себя только хрипло выдавить:
  • Я ужасно соскучился - протянув к Жене мокрые руки.

Женя отрицательно покачала головой и тихо сказала:
  • Я ухожу от тебя. - Андрей подскользнулся и упал в ванную. – Осторожней. Катюне ничего не достанется.

Андрей выскочил из ванной, наспех вытерся, накинул халат и бросился за женой, которая ушла на кухню ставить чайник.
  • Мне не нужна никакая Катюня, - затем осекся и удивленно спросил: - А откуда ты о ней знаешь?
  • От верблюда, - огрызнулась Женя. – Во-первых, я не такая дура, как тебе кажется. Во-вторых, у меня есть глаза и другие органы чувств.

Андрей сел на табурет и закурил:
  • Хорошо. Давай поговорим.
  • Давно пора, - сразу согласилась Женя и села напротив мужа.
  • Почему ты собралась от меня уходить? Из-за Катюни? Но это же не серьезно.
  • Я знаю. Катюня – не причем. Просто мы с тобой давно стали чужими.
  • Я люблю тебя, - Андрей сказал эту сакраментальную фразу так убедительно, что Женя невольно подняла голову и внимательно посмотрела мужу в глаза. Андрей с честью выдержал пронзительный взгляд и еще раз почти страстно повторил: - Я люблю тебя.

Женя усмехнулась и отрицательно покачала головой:
  • Ты просто ничего не хочешь менять в своей удобной жизни: красивая умная жена, взрослый сын, хорошая работа и юная любовница. А я так больше не могу, - Женя была настолько категорична, что Андрей испугался:
  • Как же я буду жить: без тебя?
  • Так же, как со мной. Я оставляю тебе все: не претендую ни на квартиру, ни на машину, ни на пай в твоем предприятии. Мне ничего от тебя не надо. Слава Богу, что я не согласилась продать теткину квартиру…
  • А Колька? – Андрей ухватился за последнюю более, чем тонкую, соломинку, но Женя была непреклонна:
  • Колька - уже взрослый. Пусть сам решает, как он и с кем будет жить дальше.

Женя налила себе обжигающий кофе, одним глотком его выпила и ушла в комнату собирать вещи.

В цветные витражи лениво стучал длинный косой дождь...


ВСЕМИРНОЕ БРАТСТВО. ВОЛЬНЫЕ КАМЕНЩИКИ


Благородный Бриан был одним из немногих в собственном графстве, кто умел читать и писать. Он скрывал это умение от большинства своих подданных, прикидываясь то воином, играющим не умом, а мечом, то простофилей, слушающим любые советы своего окружения.

Утром отец Александр принес Бриану пергамент. Бриан повертел пергамент в руках, внимательно посмотрел на хитрые буквы и вернул его Александру:
  • Читай. Ты ведь знаешь, я – не умею.
  • Отец Александр пробежал глазами неровные строки и стал читать: “Донесение преподобного отца Патрика. В графствах все чаще стали появляться группы людей, которые называют себя артелями каменщиков. В основном артели объединяют квалифицированных рабочих – строителей, которые работают в специальных помещениях - ”ложах” над сложными барельефами и другими тонкими работами с камнем. Эти ложи служат также спальней для неженатых рабочих. Каменщики поют псалмы, помогают друг другу, носят специальные знаки, по которым каждый член артели может узнать другого в любом конце света. Обратить внимание, ибо всякое объединение народа вредно для власти.”
  • Бриан внимательно выслушал донесение, покачивая головой.
  • Действительно вредно для власти? – спросил он Александра, свернувшего пергамент и уже собравшегося положить его к себе в сумку.

- Конечно, - слегка склонил голову святой отец, чтобы спрятать озлобленный взгляд.

- Оставь пергамент мне – я обращу внимание и порасспрошу людей, - Бриан взял из рук отца Александра пергамент

Когда отец Александр вышел, Бриан повернулся спиной к двери, а, следовательно, к замочной скважине, и еще раз сам перечитал пергамент. Перед предупреждением о вреде объединения народа для власти, было написано: “Из приближенных ко двору с каменщиками имеет тайную связь главный егерь”.


СЧАСТЬЕ СТУЧИТСЯ В ДВЕРЬ САМО

Нина Степановна проснулась очень рано от странного предчувствия больших перемен. Перемены она не любила. Особенно, если они были в плохую сторону, а такое в последнее время случалось довольно часто. Вчера, например, бывший муж заявил, что больше не будет отдавать ей все заработанные на репетиторстве деньги, а намеревается устроить свою личную жизнь. Интересно, зачем ему личная жизнь? Раньше он как-то обходился без нее, даже в те забытые времена, когда был женат на Нине Степановне, а теперь - надо же! – ему понадобилась личная жизнь.

Нина Степановна тяжело вздохнула и перевернулась на другой бок в надежде поспать еще немного. Сон не приходил. Нина Степановна встала, налила в пустой стакан полфлакона валерьянки и, завернувшись в махровый халат, выплыла на балкон.

Нахально заулыбалась беззубой улыбкой яркая полная луна. Одна звезда лениво сошла с орбиты и покатилась в бездну. Нина Степановна не успела загадать желание…

На соседнем балконе кто-то тихо, но тяжело вздохнул. Нина Степановна перегнулась через перила и всмотрелась в темноту. На потрепанном ветрами и дождем кресле, положив белые руки на белые пластиковые перила, сидела Женя, племянница Марьи Авдеевны, cоседки, умершей пару лет назад.
  • Женечка, - обратилась Нина Степановна к белым рукам, от прикосновения звука вздрогнувшим на перилах. – Что вы здесь делаете? – белая рука удивленно приподнялась в ответ на неуклюжий вопрос.
  • Мечтаю, - честно призналась Женя, приподнявшись с кресла. – А вы?
  • Мечтаю, - усмехнулась Нина Степановна и потуже завернулась в махровый халат.
  • О чем? – спросила Женя для поддержания разговора.
  • О счастье.
  • Счастье…- хмыкнула Женя. - Сейчас с этим уже нет проблем…
  • То есть?.. - Нина Степановна с любопытством перегнулась через балкон.
  • Вы еще не слышали о формуле счастья? – белая рука осуществила пренебрежительный жест. Обручальное кольцо, соприкоснувшись с холодным пластиком, издало в тишине протяжный стон.
  • О формуле? – Нина Степановна не могла скрыть своей заинтересованности происходящим разговором. Она верила в предсказания гадалок, даже по телефону, астрологические прогнозы и лечебные сеансы с помощью телевизора.
  • Недавно, наконец, была рассчитана формула счастья. Теперь каждый желающий может заполнить анкету, заплатить небольшой аванс – за изготовление препаратов, и быть счастливым.
  • Правда? Я никогда ни о чем таком не слышала…- Нина Степановна перегнулась чрез перила балкона еще больше…
  • Осторожно, сейчас упадете. – Нина Степановна в испуге метнулась в темноту. Белые руки на перилах, усмехнувшись, сплелись в тугое кольцо.
  • Где? Где можно заполнить анкету? – выдохнула из гущи темноты Нина Степановна. Женя, не спеша, полезла в карман, достала из него визитную карточку Еньки и протянула Нине Степановне:
  • Телефон – перепишите. У меня только одна карточка…

Нина Степановна с трудом проникла через узкую балконную дверь в комнату, выдернула из тетради в линейку листок, наспех переписала телефон и удовлетворенно вернулась на балкон.

Она небрежно вернула карточку Жене:
  • Впрочем, я во всю эту ерунду не верю… - заметила Нина Степановна и пошла спать.

Женя пожала плечами и медленно убрала руки с перил.