Четвертое заседание круглого стола по вопросам корпоративного управления в России

Вид материала

Заседание

Содержание Table 5 ведение Рыночное управление

Подобный материал:

• Четвертое заседание круглого стола по вопросам корпоративного управления в России, 276.74kb.
• Четвертое заседание круглого стола по вопросам корпоративного управления в России, 305.08kb.
• В области корпоративного управления, 645.41kb.
• Доктор Алина Пекарская, Директор проекта, Российская программа, 150.71kb.
• Четвертое заседание круглого стола по вопросам корпоративного управления в России, 82.5kb.
• «В 1950 г главы крупных корпораций, акции которых продавались на бирже, контролировали, 93.3kb.
• Стенограмма заседания «круглого стола», 637.38kb.
• Адрес Государственного Эрмитажа Дворцовая набережная, дом 34 (прием гостей с Малого, 23.5kb.
• Отчет о заседании круглого стола «Библиотечные здания: архитектура, дизайн, организация, 35.01kb.
• Стенографический отчет о заседаниях «круглого стола» 12 мая 2004 г. Вступительное слово, 3172.81kb.

¹ Резюме

В настоящем докладе исследуется роль заинтересованных участников в процессе обсуждения корпоративного управления в России. В частности, в качестве двух основных групп таких заинтересованных лиц рассматриваются работники предприятий и банки. В первой части обсуждаются вопросы представительства заинтересованных участников в других странах, кратко рассматриваются различные точки зрения и обсуждаются последствия изменения политики в отношении заинтересованных лиц в странах ОЭСР, в частности в США, Великобритании, Германии и Японии. Во второй части обобщены результаты недавно проведенного авторами исследования по российским приватизированным предприятиям и банками, и представлены данные по реальному объему участия акционеров в структуре собственности и их участии в управлении предприятиями, а также данные о последствиях такого участия. В третьем разделе анализируется применимость различных режимов корпоративного управления в зависимости от возможных обстоятельств. Четвертый раздел обобщает три предыдущих и анализирует будущее корпоративного управления в России в свете накопленного опыта, концепций и теоретических выводов. В заключение в статье утверждается, что, несмотря на наличие явного давления с целью принятия американской модели корпоративного управления с участием акционеров, серьезные барьеры на пути ее реализации ведут к появлению «половинчатого» подхода, когда хотя бы для наведения порядка среди менеджмента требуется контроль со стороны заинтересованных сторон (напр., участие банков в управлении). Однако, следует признавать не только преимущества, но и издержки такого подхода.


Редакция от 5 июня 2001 г.

Контактные данные: Mike Wright, CREEM, Nottingham University Business School, Jubilee Campus, Nottingham, NG8 1BB. Tel: +44 115 951 5257; Fax: +44 115 951 5204; email: mike.wright@Nottingham.ac.uk.

В
Table 5
ведение

Роль заинтересованных лиц в управлении предприятием является предметом оживленных споров, как в целом, так и в российском контексте в частности. В дискуссии обсуждаются как системы корпоративного управления системного порядка, так и рыночные системы. В соответствии с Принципами корпоративного управления ОЭСР считается, что вклад заинтересованных участников является ценным ресурсом создания конкурентоспособных и прочных компаний. Согласно этим принципам, среди механизмов эффективного вовлечения заинтересованных участников – владение акциями компании работниками предприятия и премиальные схемы наделения работников акциями, механизмы распределения прибыли, представительство работников в совете директоров, участие в управлении кредиторов и другие процедуры, позволяющие заинтересованным лицам принимать участие в принятии ключевых решений.

В России открытые рынки капитала, созданные по англо-американской модели, по крайней мере, номинально, были задуманы как опора программ рыночных реформ. Однако полученный в конечном итоге результат оказался уникальным гибридом различных систем. Так, например, массовая чековая приватизация привела к широкому участию в структуре собственности менеджмента и работников как двух основных категорий участников. Позднее, в результате залоговых аукционов собственность некоторых из наиболее крупных и важных для экономики страны компаний оказалась у нескольких близких к власти финансовых институтов, и появились финансово-промышленные группы ­ крупные диверсифицированные холдинги компаний, в центре которых находится банк. Однако последние тенденции в российской экономике свидетельствуют скорее о быстром развитии небанковских холдингов, в частности в нефтяной отрасли: это «Сибнефть», Тюменская нефтяная компания (ТНК) и ЮКОС. Эти холдинговые компании укрепляют границы своих империй, прибегая к внутрикорпоративным консолидациями, объединениям и обмену акций. У этих двух типов холдингов есть две общие характеристики: концентрированная структура собственности и размывание собственности внешних акционеров, от которых последние страдали в разной степени и на различных этапах. Кроме того, быстрое развитие холдинговых компаний и пр. отмечается и в других отраслях российской экономики.

Некоторые исследователи утверждают, что эти вариации на тему холдинговой компании являются формой промышленной организации, которая может привести к созданию внутреннего частного рынка капитала через развитие долгосрочных отношений между другими членами группы, в которой важную роль играют банки (Johnson, 1997; Perotti и Gelfer, 1998). Способность холдинговой компании реализовать преимущества контроля обеспечивают ей устойчивый приток финансирования (Modigliani и Perotti, 1997), хотя после 1998 года некоторые ФПГ исчезли совсем.

В работе исследуется роль заинтересованных участников в процессе обсуждения корпоративного управления в России. В частности в качестве двух основных групп таких участников рассматриваются работники предприятий и банки. В первой части обсуждаются вопросы представительства заинтересованных участников в других странах, кратко рассматриваются различные точки зрения и обсуждаются последствия изменения политики в их отношении в странах ОЭСР, в частности в США, Великобритании, Германии и Японии, а также роль банков. Во второй части обобщены результаты недавно проведенного авторами исследования по российским приватизированным предприятиям и банками, и представлены данные по реальному объему участия заинтересованных лиц в структуре собственности и их участии в управлении предприятиями, а также данные о последствиях такого участия. В третьем разделе анализируется применимость различных режимов корпоративного управления в зависимости от возможных обстоятельств. Четвертый раздел обобщает три предыдущих и анализирует будущее корпоративного управления в России к свете накопленного опыта, концепций и теоретических выводов. Наконец, предлагаются некоторые выводы.


1. Представительство заинтересованных лиц за пределами России

Заинтересованными участниками фирмы в широком понимании являются физические и юридические лица, которые могут зависеть от фирмы или влиять на нее (Wheeler & Sillanpää, 1997). В число таких заинтересованных лиц входят акционеры, работники, управляющие, клиенты, местное население, поставщики и деловые партнеры. Вторичные участники включают в себя правительство и регулятивные органы, гражданские институты, лобби, СМИ и ученые.

Тогда как по общим вопросам концептуального характера разногласий нет, споры возникают в связи со степенью приоритета, который в фирме получают различные группы заинтересованных участников, т.е. особое положение участника (Mitchell et al., 1997). Считается, что особое положение участника зависит от трех элементов:


Возможности участника по воздействию на фирмы, чаще всего рыночные возможности, как, например, поставки участником каких-либо жизненно важных для фирмы ресурсов,

Законность требования или уровень инвестирования участником в (человеческий или финансовый) капитал фирмы, т.е. риск убытка участника,

Неотложность требования, определяемая особой природой фондов, поставляемых на фирмы, т.е. насколько легко найти им замену на рынке.


Кроме этого спорного понятия об «особом положении», правительства, ведомства и исследователи спорят о «каналах» наиболее оптимального представительства интересов участников. В целом ряд различных структур представительства участников включает от (а) рыночного управления, (б) смешанных промежуточных структур типа управления участниками до (в) привлечения участников к иерархии контроля.

Рыночное управление подразумевает, что законные интересы работников как заинтересованных участников в наилучшей степени соблюдаются через механизмы рынка труда, интересы менеджмента – через рынок управленцев, клиентов – через товарные рынки, банков – через кредитные рынки и т.д. Хотя рыночное управление может иметь перекос в сторону решения краткосрочных задач и использует кадровый подход, договора могут предусматривать определенные гарантии соблюдения долгосрочных интересов как продавцов, так и покупателей, при условии равномерного распределения рыночных сил.

Такие исследователи как McTaggart et al. (1994) утверждают, что к контролю за принятием управленцами решений из числа внешних участников могут привлекаться только специалисты, а также что интересы участников не должны позволять им отвлекать менеджмент от их основной задачи – работы в интересах акционеров. Они, однако, допускают (McTaggart et al., стр.19), что инвестирование фирмой в подготовку работников и отношение к ним как к партнерам (стр. 20) в принципе соответствует задаче максимизации прибыли. В этом смысле рыночное и смешанное управление с привлечением заинтересованных участников и полноправное участие этих заинтересованных лиц в принятии решений могут мало чем отличаться друг от друга на практике.

На другом от рыночного управления конце спектра интересы участников учитываются в процессе принятия решений фирмой в рамках предоставления им мест в совете директоров (или в наблюдательном совете), т.е. полноправное участие в контроле. Это означает, что участникам в фирме потребуется выступать по меньшей мере в двух качествах – как ответственных за решение и как заинтересованных участников (работников, банков, т.п.), а это может создать как определенные выгоды, так и конфликт интересов. Так, например, для того, чтобы заинтересованные участники не могли оппортунистически пользоваться информационными преимуществами, которые им представляют места в советах директоров, требуется высокий уровень доверия. Как отмечает Noteboom (1999), для полного участия заинтересованных лиц в контроле требуется их институциональное оформление в рамках различных сообществ компаний, профессий или отраслей.

Между рыночным управлением и контролем со стороны заинтересованных участников лежит большой спектр различных схем, позволяющих участникам высказываться по принимаемым решениям: эти схемы можно охарактеризовать как управление заинтересованными участниками. Hillmann & Keom (2001) считает, что с точки зрения повышения стоимости акционерного капитала такой подход оказывается вполне успешным.

Принципами корпоративного управления ОЭСР предусматривается желательность организации процесса консультаций с заинтересованными участниками или полноправное привлечение их к контролю внутри фирм, а также предоставление заинтересованным участникам всей необходимой информации для выполнения этих функций. Работники фирмы являются одной из главных групп участников; исследованиями широко изучена роль участия работников в собственности для показателей работы компаний в странах ОЭСР, в основном в США. В этих исследованиях, посвященных в том числе и схемам премирования работников акциями, кооперативам и другим формам участия работников в собственности, в целом делается вывод либо о нейтральной, либо о положительной роли, которую играет участие работников в структуре собственности. Мета-анализ этих исследований (Sesil et al., 2001) выявил важную положительную зависимость между участием работников в собственности и показателями компании: принятие схем премирования акциям ведет к повышению производительности в среднем на 4,4%. В США имеются данные, говорящие о том, что после перехода на схемы премирования работников акциями занятость стала расти более высокими темпами, особенно там, где работники принимают большее участие в процессе принятия решений (Winther и Marens, 1997). Как показывает исследование американских компаний открытого типа с широким участием работников в структуре собственности, в таких компаниях гораздо ниже текучесть кадров, причем такая кадровая стабильность не сказывается отрицательно на эффективности фирмы (Blair, et al., 2000). Sesil et al. (2001) также доказывают, что в фирмах, где широко применяются опционы, выше производительность.

Данные о последствиях использования схем премирования акциями в Японии, где по сравнению с США чаще и в большей мере используется участие работников и меньше участие топ-менеджеров, показывают, что применение схем премирования ведет к 4-5-процентному росту производительности (Jones and Kato, 1995). В этом же исследовании показано, что положительная роль премий для производительности труда усиливается при наличии схем премирования акциями, и делается вывод о том, что в Японии схемы премирования акциями создают климат, способствующий распределению прибыли за счет наличия долгосрочных планов участия и систем контроля.

Проведенные в ОЭСР исследования зависимости между участием работников в структуре собственности и моделями отношения и поведения в целом говорят о том, что отношение и поведение работников в целом лучше в случае участия их в собственности. В то же время нет однозначного подтверждения зависимости между улучшением отношения в случае участия работников в собственности и степенью такого участия; в некоторых исследованиях говорится о такой зависимости от размера пакета акций у работника, тогда как в других работах утверждается, что достаточно лишь быть акционером (обзор работ см. в Pendleton, et al., 1998). Недавнее исследование участия работников в собственности в четырех автобусных компаниях в Великобритании показало, что для формирования чувства собственника возможности для участия в процессе принятия решения оказались более важными, чем само участие в собственности (Pendleton et al., 1998). В исследовании также говорится о том, что степень чувства собственника зависит от числа принадлежащих работнику акций. Работники с относительно большим количеством акций и ощущением вовлеченности в гораздо большей степени склонны ощущать себя собственниками и в свою очередь характеризуются относительно высоким уровнем лояльности и удовлетворенности своей организацией.

Банки, относящиеся ко второй по значимости группе заинтересованных участников, играют особенно важную роль в управлении предприятиями в Германии и Японии. Так, в Германии банки реализуют свою власть через участие в наблюдательных советах, которые создаются в акционерных компаниях (AG) и в крупных частных компаниях (GmbH). Однако участие банков в акционерном капитале и в работе наблюдательных советов ограничено и сосредоточено в нескольких крупных банках. В крупных AG с числом работников свыше 2000 половина членов наблюдательного совета выбирается из числа работников. Тем не менее, работая в наблюдательных советах, банки проводят свое влияние через обмен информацией между банками и исполнительным руководством компаний и обсуждение общих стратегий (Clarke и Bostock, 1997). В то же время последние данные (Edwards и Nibler, 2000) говорят о том, что германские банки в корпоративном управлении не играют какой-то особой роли, отличной от роли других крупных акционеров. В Японии банки играют роль крупных акционеров в «кейретцу», бизнес-группах, объединенных перекрестным участием в акционерном капитале и увязанных с главным банком. Такой главный банк по сути дела контролирует группу компаний, входящих в «кейретцу», и при необходимости предоставляет финансирование. Доступ к информации, необходимой для отслеживания работы компаний, подкрепляется межличностными связями, участием работников банка в работе советов в компании группы и использованием советов президентов ключевых компаний в группе (Gilson и Roe, 1993).

В англо-американской системе корпоративного управления развитию отношений с банками уделяется все больше внимания (Mayer, 1988). Например, в Великобритании и конкретные примеры (Holland, 1994) и данные крупных обследований (Binks и Ennew, 1997) указывают на то, что тесные взаимоотношения между банками и их клиентами обычно сопряжены у сторон с интенсивными обменами информацией, высокой степенью лояльности и обязательности, а также ожиданиями добросовестности и длительности такого отношения. Долговые обязательства при их нарушении также подразумевают самое активное использование таких взаимоотношений, в отличие от распространенных ранее процедур истребования долга и начала процедуры банкротства (Citron, Robbie и Wright, 1997).


2. Работники предприятий и банки как заинтересованные участники компаний в России

В данном разделе приводятся данные эмпирических наблюдений за участием работников и банков в реальном управлении в российских компаниях. Мы обобщаем данные ряда последних исследований авторов, занимающихся вопросами корпоративного управления на приватизированных российских предприятиях на основе обследований, проведенных в период между 1994 и 2000 гг. Основной упор сделан на относительно забытых промышленных приватизированных предприятиях в России, более однородных и характеризующихся как «контролируемые менеджментом и принадлежащие работникам» (Earle & Estrin, 1996, стр. 33).


a) Участие работников в собственности

Данные о числе акции работников несомненно завышают масштабы участия работников в акционерном капитале в условиях развития российских промышленных предприятий в 90-х гг. из-за слабости рыночных отношений, особенности активов и законности. Эволюция распределения собственности между различными участниками приватизированных предприятий в России охарактеризована в Таблице 1, где представлены результаты различных исследований. Несмотря на некоторую разницу в методологии исследований (Estrin и Wright, 1999), очевидно, в среднем большинство собственников российских приватизированных предприятий являются «инсайдерами», причем одним только менеджерам принадлежит до одной пятой всех акций. Данные говорят о том, что со временем доля участия инсайдеров, хоть и медленно, но падает, а также что в среде инсайдеров наблюдается переход во владении акциями от работников к управленцам. Самое последнее по времени обследование относится к 1999 году и показывает резкое сокращение доли владения работников, которым как инсайдерам в настоящее время в среднем принадлежало менее 50 процентов акций, при соразмерном увеличении доли внешних акционеров (таблица 1). Как показывают данные об изменениях в структуре собственности на основе продольного обследования группы фирм, они происходят в пользу руководителей предприятий (Jones, 1998; и Aukutsionek, et al. 1998) и свидетельствуют о резком сокращении государственной доли собственности в компаниях и заметном увеличении долей внешних участников.

Имеются также серьезные данные об изменениях главных владельцев. Aukutsionek, et al. (1998) указывают на усиление в период 1995 – 1997 гг. роли главных акционеров, представленных менеджментом, причем сами менеджеры прогнозирует еще большее усиление собственной роли к 1999 г.


б) Контроль со стороны работников

При обсуждении тенденций, характерных для участия работников в собственности, важно осознать разницу между «собственностью» и «контролем». Данные по России говорят о том, что хотя работники предприятия могут владеть значительными пакетами акций, их участие в работе совета директоров и иных механизмах контроля чрезвычайно незначительно (Filatotchev et al., 1996). На ранних этапах переходного периода представительство работников в советах директоров снижалось в период, начиная за год до приватизации и кончая годом спустя (таблица 2). При этом после приватизации слегка выросло участие работников в процессе принятия решений, выражавшееся в официальных и неофициальных консультациях, в частности в формальных консультациях с собраниями рабочего коллектива по стратегическим вопросам.

Более поздние данные показывают, что в период с 1995 по 1997 г. слегка сократилось число компаний, имеющих представителей рабочего коллектива в совете директоров. Представительство государства в совете за этот период сократилось весьма значительно (таблица 3). Соответствующее увеличение в представительстве касалось в основном внешних участников – физических лиц, менеджмента, корпораций и инвестиционных фирм. Представительство в советах банков оставалось на неизменно низком уровне. Примерно в одной трети приватизированных предприятий в состав наблюдательных советов входили внешние участники – частные лица, в примерно в четверти компаний были представители других компаний.

Там, где у работников были места в совете директоров, рабочий коллектив был вторым по значимости участником, которому в среднем принадлежало до 2,7 мест, тогда как менеджменту принадлежало 3,3. Для сравнения, у инвестиционных фондов было 2,5, у корпораций 2,3, у внешних частных акционеров 2 и у банков 1,5 места.


в) Эффект от участия работников в собственности

Не принадлежащие к менеджменту работники не несут ответственности ни за сдерживание, ни за продвижение реструктуризации на российских предприятиях (Earle, et al., 1996). Как показывают данные обследования, проведенного в 1998 году настоящими авторами на выборке приватизированных российских предприятий, в противовес ожидаемому, участие работников в собственности в целом почти не связано ни со снижением активности реструктуризации (Buck, Filatotchev et al., 1999), ни с негативным воздействием на экспортные операции (Buck et al., 2000). Это может объясняться тем, что значительная доля участия работников (см. выше) не дает значимой степени контроля над принятием решений в условиях острого кризиса или тем, что эффект от их контроля оказывается нейтральным для сокращения. То, что реструктуризация никак не реагирует на участие работников в собственности, может объясняться их апатией и ограниченной социальной мобильностью (Bim, 1996), малоценным характером процесса распределения долей участия (т.е. низкой законностью акционирования), ограничениями на продажу акций, не способствующими активности работников как акционеров, либо общим низким уровнем представительства работников в советах директоров и иных ответственных за решения органов. В отличие от работников предприятий, другие внешние участники, особенно частные лица и частные компании, как оказалось, тесно и положительно связаны с деятельностью по реструктуризации, ведущей к разукрупнению мощностей, но не ведущей к уменьшению численности персонала.

Проанализированное авторами обследование российских предприятий Международной организацией труда (МОТ) в 2000 году не выявило серьезной зависимости между акциями работников и зарплатами менеджмента, а также квалифицированных и неквалифицированных работников. При этом премии менеджмента и квалифицированного персонала, как и различные льготы для этих двух категорий работников, оказались значительно выше там, где высока доля участия работников.

Несмотря на данные, указывающие на некоторую связь между управлением с участием работников и двумя источниками непосредственной выгоды для работников (кроме зарплат), следует подчеркнуть, что более высокое соцобеспечение работников предприятия вовсе не всегда говорит о неудовлетворительной работе предприятия. Как раз именно более высокий уровень вознаграждения работников в виде заработной платы, премий и льгот может положительно сказываться на производительности труда и результатах компании.

Вместе со своим исследованием российских предприятий МОТ также провела еще более широкие обследования на Украине, где работники сталкиваются примерно с теми же обстоятельствами, с точки зрения особого положения заинтересованных участников. Там данные выявили схожесть ситуации с Россией в том, что касается участия работников в собственности и их вознаграждения, причем это не имело негативных последствий для результатов работы предприятий. Наоборот, любое вознаграждение работников показало положительную зависимость с результатами работы компании.


(г) Банки

Хотя данный раздел посвящен в основном приватизированным компаниям производственного сектора России, следует заметить, что исследования ситуации в 1996-1997 гг. показали, что компании, контролировавшиеся ФПГ, явным образом повысили эффективность своих инвестиционных решений (Volchkova, 2000). При этом большинство приватизированных компаний в России не имеют сколь-нибудь значимого представительства внешних финансовых институтов ни в собственности, ни в формальном контроле на уровне совета директоров (Frydman, et al., 1996a и b; а также Wright et al., 1998). Наблюдения авторов показывают, что банки были членами правлений в 5,4 процентов случаев и членами наблюдательных советов в 7,1 процентах случаев. Инвестиционные фонды, частные физические лица, являющиеся внешними по отношению к компании, отраслевые организации и государство - все они обладали большей, чем банки, степенью участия в наблюдательных советах и правлениях.

В выборке приватизированных предприятий, обследованных авторами в 1998 году, банки оказывали небольшое влияние на назначение директоров, на ограничение оперативных и стратегических решений менеджмента и определение вознаграждения директорам. Основными каналами воздействия, в порядке важности, были телефонные контакты, регулярные проверки отчетности предприятий, контроль за соблюдением долговых обязательств, посещение компаний и представительство в наблюдательном совете (таблица 4).

Предприятия говорят о том, что активное отслеживание банками ситуации на предприятиях проводилось в тех случаях, когда предприятие просрочило процентные выплаты и погашение основного долга (таблица 5). Наиболее распространенной формой действия является личное обсуждение проблемы. Однако в большом проценте случаев банки или соглашались на реструктуризацию задолженности или отказывали в предоставлении новых ссуд. В течение двух лет, охваченных опросом, проявилась тенденция ужесточения банками подхода: они переходят от обсуждений или игнорирования проблем к отказу в предоставлении новых ссуд и обращению в суд.

Наши подробные опросы банков подтверждают эти результаты (Wright et al., 1998). Кроме данных об использовании банками формальных механизмов наблюдения, есть данные о том, что из-за проблем с использованием этих формальных механизмов банки также устанавливают личные отношения с менеджментом своих клиентов. Качественный анализ мониторингового поведения банков показывает, что все обследованные банки признавали использование условий истребования долга в кредитных соглашениях, хотя они по-разному оценивали эффективность и собственные возможности добиться исполнения долговых обязательств в российских условиях. Таким образом, наблюдалась тенденция к использованию личных связей. Банки говорили о том, что требования к финансовой отчетности предусматривают положение о регулярном предоставлении финансовых и иных отчетов, чаще всего на ежемесячной или квартальной основе. Тем не менее, хотя информация и должна соответствовать требованиям законодательства, предусматривающих применение международных стандартов, либо это требование не выполняется, либо характер учета и отчетности в предприятиях не позволяет корректировать имеющуюся информацию для составления отчетности по GAAP. Предприятия неохотно идут на предоставление финансовой информации, даже если это предусмотрено кредитным соглашением. В таких условиях банки приходят к выводу, что важными являются как хорошие личные отношения и доверие, так и ликвидное обеспечение ссуд. Не менее важным является также своевременное уведомление, чтобы дать банку время принять упреждающие меры. Некоторые из банков говорили об использовании финансовых проблем фирмы для того, чтобы оказать давление на компании и заставить их продать им акции. Банки отличаются в своих подходах к получению представительства в советах. Из-за некоторого сопротивления представительству в советах места в них скорее являются объектом переговоров, нежели требований. Более того, участие банков в работе советов больше относится к финансовым, чем к стратегическим решениям.

Обширные и разнообразные контакты между банками и их клиентами-предприятиями являются средством получения доступа к надежной информации и возможности мониторинга. В независимости от представительства в совете в компании необходимы хорошие контакты, позволяющие проверять надежность информации. Личные контакты с клиентами могут помочь проанализировать данные отчетности и понять природу менеджмента, независимо от степени ориентированности компании на рынок или от уровня, на котором работает компания. Посещение предприятия позволит банку проверить, пользуется ли менеджмент средствами в соответствии с кредитным договором. Широко распространены телефонные контакты, а сотрудники банка наносят регулярные визиты своим клиентам. И хотя отношения, как представляется, играют важную роль в мониторинге клиентов, они могут быть проблематичными, поэтому – «доверяй, но проверяй». Кредитным сотрудникам нужно хорошо платить, чтобы лишить их полностью желания брать взятки от заемщиков. В некоторых случаях у крупных клиентов есть должность менеджера по отношениям с банком, который и работает с кредитными сотрудниками.

Хотя в России банки добились некоторых успехов в мониторинге клиентов, бурные события конца 1998 года подорвали их возможность вмешиваться. Многие банки стали технически неплатежеспособными, некоторые лишились лицензий, в их числе были такие банки, как Инкомбанк, активно занимавшиеся мониторингом предприятий (Wright, 1998). В период после1998 года другие банки сделали попытку навязать довольно жесткий контроль над полномочиями менеджмента. Так, например, один из директоров Объединенной финансовой группы (UFG) Федоров хорошо известен своей жесткой критикой российской газовой компании «Газпром» из-за сделок этой компании с заинтересованным лицом –зарегистрированной во Флориде компанией «Итера», которая, как считается, контролируется менеджментом «Газпрома». Г-ном Федоровым предлагались в частности перевыборы совета директоров, проверка сделок между «Итерой» и «Газпромом» и иные меры активного воздействия со стороны акционеров. Ужесточение бюджета на предприятии, в принципе, может способствовать укреплению финансового положения банков и оказанию давления на предприятия, однако возможность такого варианта в сегодняшних условиях неочевидна.

Недавнее исследование приватизированных промышленных предприятий в России, проведенное в 1999 году российским Экономическим барометром (РЭБ, Filatotchev et al., 2001), не говорит однозначно о степени участия банков в предприятиях после кризиса 1998 года. Это обследование, занимавшееся главным образом структурой и концентрацией собственности на приватизированных предприятиях, показало, что доля участия банков в собственности осталась довольно низкой по сравнению с долями участия инсайдеров: в 88,8 процентов выборки из 160 предприятий доля банков и контролируемых банками инвестиционных фондов была менее 10 процентов от общего числа голосующих акций. Однако в 2,6 процентах выборки РЭБ доля собственности финансовых институтов была свыше 40 процентов. Кроме того, в 15 процентах случаев банк был крупнейшим акционером предприятия. Это может говорить о том, что российские банки обычно не имеют прямых долей участия в собственности приватизированных предприятий. Однако, если они имеют финансовую заинтересованность в предприятии, их доля в акционерном капитале обычно относительно высока. Этот вывод согласуется с утверждением о том, что банки пытаются добиться контрольной доли участия в предприятиях. Обследование РЭБ также показало, что концентрация собственности банками и иными внешними финансовыми участниками была связана с относительно более слабыми финансовыми результатами и более низким уровнем инвестиций. Filatotchev et al. (2001) относят это за счет возможного сговора между банком и действующим руководством компании, которое стремиться извлечь личную выгоду из контроля в ущерб миноритарным акционерам. В ответ миноритарные акционеры могут отказать в дополнительном финансировании, необходимом для реструктуризации и модернизации.