Библиотека Альдебаран

Вид материала

Документы

Содержание Леонардо да винчи Леонардо да винчи

Подобный материал:

• Библиотека Альдебаран, 2189.93kb.
• Библиотека Альдебаран, 535.18kb.
• Студенческая Библиотека Онлайн, 169.06kb.
• Библиотека Альдебаран, 1616.97kb.
• Библиотека Альдебаран, 3931.12kb.
• Библиотека Альдебаран, 7121.35kb.
• Библиотека Альдебаран, 2381.99kb.
• Библиотека Альдебаран, 1789.76kb.
• Библиотека Альдебаран, 1490.77kb.
• Библиотека Альдебаран, 3050.29kb.

Так, погодите ка! Теперь Лэнгдон вспомнил горьковатую на вкус бурду, которой его угощали здесь во время последнего визита. И понял, что вопрос с подвохом.

– Лимон! – воскликнул он. – Чай «Эрл Грей» с лимоном.

– Поздравляю, – насмешливо ответил Тибинг. – И наконец должен задать самый последний и страшный вопрос. – Он выдержал паузу, потом произнес зловещим и загадочным тоном: – В каком году в последний раз гребец парными веслами из Гарварда обошел такого же гребца из Оксфорда в Хенли?

Лэнгдон понятия не имел, но понимал, что и этот вопрос с подвохом.

– Да ни в каком, потому что таких состязаний не было вовсе. Щелкнул замок, ворота отворились.

– Вы чисты сердцем, мой друг. Можете пройти.


Глава 53


– Месье Берне! – В голосе ночного дежурного Депозитарного банка Цюриха явственно чувствовалось облегчение. Он сразу узнал голос президента по телефону. – Куда вы пропали, сэр? Полиция еще здесь, все ждут только вас! – У меня небольшие проблемы, – ответил президент банка расстроенным тоном. – Нужна ваша помощь, немедленно!

У тебя не одна небольшая проблема, а сразу несколько, подумал дежурный. Полиция окружила банк и угрожала, что скоро пожалует сам капитан судебной полиции с ордером на обыск.

– Чем могу помочь, сэр?

– Бронированная машина номер три. Мне необходимо срочно найти ее.

Дежурный растерялся и взглянул на расписание доставок.

– Она здесь, сэр. Внизу, в погрузочном отсеке гаража.

– Ничего подобного! Фургон угнали двое типов, которых как раз и разыскивает полиция.

– Что? Но как им удалось выехать?

– Не хочу вдаваться в подробности по телефону, но складывается ситуация, которая может нанести огромный ущерб нашему банку.

– Что я должен делать, сэр?

– Я бы хотел, чтобы вы задействовали сигнальное поисковое устройство фургона.

Взгляд ночного дежурного упал на распределительную коробку, находившуюся на другом конце комнаты. Как и большинство бронированных машин, каждый фургон банка был оборудован специальным контрольным устройством слежения, которое можно было привести в действие на расстоянии. Управляющему лишь раз пришлось включить эту сигнальную систему, когда один из фургонов остановили на дороге и угнали. И сработала она, следовало признать, безотказно. Службам безопасности тут же удалось определить местонахождение фургона и передать координаты властям. Впрочем, как чувствовал дежурный, сегодня ситуация складывалась несколько иначе, президент рассчитывал на большую приватность.

– А вы знаете, сэр, что если я активирую эту систему, передатчик тут же уведомит власти, что у нас проблема?

Берне на несколько секунд погрузился в молчание.

– Да, я знаю. И все равно выполняйте. Фургон номер три. Я подожду. Мне нужно точно знать, где эта машина. Как только получите, сообщите мне.

– Слушаюсь, сэр.


* * *


Тридцать секунд спустя в сорока километрах от банка ожил и замигал спрятанный в шасси бронированного фургона крошечный передатчик.


Глава 54


Лэнгдон с Софи ехали в фургоне к замку по обсаженной тополями длинной аллее. Наконец то Софи могла немного расслабиться и вздохнуть спокойно. Какое облегчение знать, что после всех приключений и скитаний тебя ждет радушный прием в имении добродушного и веселого иностранца!

Они свернули на круг возле дома, и перед ними предстало Шато Виллет. Трехэтажное здание метров шестидесяти в длину, не меньше, фасад из грубого серого камня освещен специальной наружной подсветкой. Он резко контрастировал с изысканным пейзажем, садами и прудом с зеркальной поверхностью.

В окнах начал загораться свет.

Лэнгдон не подъехал, а свернул к главному входу, на специально оборудованную стоянку под сенью вечнозеленых деревьев.

– Так меньше риска, что нас заметят с дороги, – объяснил он. – Да и Лью не будет удивляться тому, что мы прибыли на изрядно помятом бронированном фургоне.

Софи кивнула.

– Что делать с криптексом? – спросила она. – Наверное, оставлять его в машине не стоит. Но если Лью увидит, то наверняка захочет знать, что это такое.

– Не беспокойтесь, – ответил Лэнгдон. Он снял твидовый пиджак и, выйдя из машины, завернул в него шкатулку. Получился сверток, напоминавший запеленатого младенца.

Софи посмотрела с сомнением:

– Как то подозрительно выглядит.

– Сэр Тибинг не из тех, кто открывает гостям двери. Он Любит торжественно обставлять свое появление. Войдем, и я найду, где это спрятать, перед тем как появится хозяин. – Он на секунду умолк. – Вообще то должен предупредить вас заранее. У сэра Лью весьма своеобразное чувство юмора... которое многие находят странным.

Но Софи сомневалась, чтобы с учетом всех сегодняшних событий что то еще могло ее удивить.

Тропинка к главному входу была выложена мелкими камешками. Прихотливо извиваясь, она вела прямо к резным дверям из дуба и вишни с медным молотком размером с грейпфрут. Не успела Софи постучать, как двери гостеприимно распахнулись.

Перед ними, поправляя белый галстук и одергивая фалды фрака, стоял подтянутый элегантный дворецкий. На вид ему было лет пятьдесят, черты лица тонкие, породистые. А само выражение этого лица говорило, что он далеко не в восторге от появления гостей в столь поздний час.

– Сэр Лью сейчас спустится, – торжественно объявил он с сильным французским акцентом. – Он одевается. Предпочитает встречать гостей не в ночной сорочке. Позвольте ваш пиджак. – И он кивком указал на твидовый сверток, зажатый под мышкой у Лэнгдона.

– Благодарю, не стоит беспокойства.

– Как угодно, сэр. Прошу сюда, пожалуйста.

Дворецкий провел их через роскошный, отделанный мрамором холл в равно роскошную и элегантную гостиную, мягко освещенную викторианскими лампами с украшенными бахромой абажурами. Здесь приятно пахло мастикой для паркета, трубочным табаком, чайной заваркой, хересом, и к этим ароматам примешивался слабый запах влажной земли, присущий всем сооружениям из камня. У дальней стены, украшенной двумя наборами старинного оружия и доспехов, виднелся камин, тоже выложенный из необработанного камня и такой огромный, что в нем, казалось, можно было зажарить целого быка. Подойдя к камину, дворецкий наклонился и поднес спичку к приготовленной заранее растопке и дубовым поленьям. Огонь сразу же занялся.

Дворецкий выпрямился, одернул фрак.

– Хозяин просил передать, чтобы вы чувствовали себя как дома. – С этими словами он удалился, оставив Лэнгдона и Софи наедине.

Софи никак не могла решить, куда ей лучше сесть – на бархатный диван в стиле эпохи Ренессанса, деревянную резную качалку с подлокотниками в виде орлиных когтей или же на каменную скамью, коих здесь было две, и каждая, похоже, некогда служила предметом обстановки византийской церкви.

Лэнгдон развернул сверток, достал шкатулку, подошел к дивану и сунул ее под него, стараясь затолкать как можно глубже. Затем встряхнул пиджак, надел его, расправил лацканы и, улыбнувшись Софи, уселся прямо над тем местом, где было спрятано их сокровище.

Что ж, на диван так на диван, подумала Софи и уселась рядом.

Глядя на весело пляшущие огоньки пламени в камине, наслаждаясь теплом, Софи вдруг подумала, что деду наверняка бы понравилась эта комната. На стенах, отделанных панелями темного дерева, висели картины старых мастеров, в одной из них Софи сразу узнала Пуссена, он у деда был на втором месте после Леонардо. На каминной полке стоял алебастровый бюст богини Исиды. Казалось, она наблюдала за всем, что происходит в комнате.

Помимо этой статуэтки камин украшали также две каменные горгульи, они служили подставкой для дров. Пасти грозно ощерены, открывают черные провалы глоток. Ребенком Софи всегда пугалась горгулий; продолжалось это до тех пор, пока дед не привел ее в собор Нотр Дам во время сильного ливня. Они поднялись на самый верх.

– Взгляни на эти маленьких уродцев, Принцесса, – сказал ей дед и указал на знаменитых горгулий, из пастей которых хлестали струи воды. – Слышишь, как журчит вода у них в глотках?

Софи кивнула и засмеялась: действительно, вода так смешно булькала в глотках этих странных созданий.

– Гур гур гур, – сказал дед. – Потому они и получили это имя – горгульи.

И больше Софи уже никогда не боялась горгулий.

Воспоминания эти навеяли на нее грусть, сердце сжалось при мысли о том, что дед был убит так безжалостно и подло. Дедули больше нет. Потом она представила лежавший под диваном криптекс и усомнилась в том, что Лью Тибинг может придумать, как его открыть. Наверное, лучше и не спрашивать его об этом. Ведь дед в своем последнем послании к ней велел обратиться к Роберту Лэнгдону. Ни словом не упомянул о том, что надо привлекать кого то еще. Просто нам надо где то спрятаться, хотя бы на время. И Софи решила, что Лэнгдон был прав, привезя ее сюда.

– Сэр Роберт! – раздался голос у них за спиной. – Как вижу, вы путешествуете не один, а в обществе прелестной девицы.

Лэнгдон поднялся. Софи тоже торопливо вскочила на ноги. Голос доносился сверху, с деревянной лестницы с резными перилами, которая вела на второй этаж. Там, наверху, в тени, кто то двигался, были видны лишь смутные очертания фигуры.

– Добрый вечер! – сказал Лэнгдон. – Позвольте представить, сэр Лью, это Софи Невё.

– Огромная честь для меня. – Тибинг вышел из тени.

– Спасибо за то, что приняли нас, сэр. – Только теперь Софи разглядела хозяина дома. Да, на ногах металлические скобы, и он медленно спускался по ступенькам на костылях. – Мы приехали так поздно и...

– Не поздно, дорогая моя, скорее рано, – засмеялся он. – Vous n'etes pas Americaine?⁵⁸

Софи покачала головой:

– Parisienne⁵⁹.

– Ваш английский просто великолепен.

– Спасибо, сэр. Я училась в Ройял Холлоуэе.

– Тогда понятно, – протянул Тибинг. – Возможно, Роберт говорил вам, что я преподавал неподалеку оттуда, в Оксфорде. – Тибинг одарил Лэнгдона хитрой улыбкой. – Ну и, разумеется, у меня про запас всегда был Гарвард.

Вот наконец он дошел до конца лестницы, и Софи не могла удержаться от мысли, что он похож на рыцаря не больше, чем сэр Элтон Джон. Дородный краснолицый старик с рыжими волосами и веселыми карими глазками, которые, казалось, подмигивали и щурились при каждом его слове. На нем были панталоны в клеточку и просторная шелковая рубашка, поверх которой красовался жилет в мелкий цветочек. Несмотря на алюминиевые скобы на ногах, держался он прямо, непринужденно и с достоинством, и, возможно, это объяснялось знатным происхождением, а не осознанным усилием.

Тибинг протянул руку Лэнгдону:

– А вы изрядно потеряли в весе, Роберт.

– Зато вы прибавили, – усмехнулся Лэнгдон.

Тибинг от души рассмеялся и похлопал себя по круглому животу.

– Ничья! Единственное удовольствие, которое теперь могу себе позволить, – это всякие там кулинарные изыски. – Подойдя к Софи, он бережно взял ее за руку, слегка склонил голову набок, подул на пальчики, поцеловал и отвел глаза. – Миледи!

Софи покосилась на Лэнгдона, не уверенная, правильно ли себя ведет: стоит ли ей отступить и вырвать руку или не сопротивляться.

Дворецкий, отворивший им дверь, вошел в гостиную с подносом и принялся расставлять чайные приборы на столике перед камином.

– Знакомьтесь, Реми Легалудек, – сказал Тибинг. – Мой верный слуга.

Стройный дворецкий коротко кивнул и удалился.

– Реми у нас лионец, – прошептал Тибинг таким тоном, точно быть лионцем означало иметь какую то постыдную болезнь. – Но совершенно потрясающе готовит соусы.

Это высказывание позабавило Лэнгдона.

– А я был уверен, что вы импортируете из Англии и штат прислуги.

– О Боже, нет, конечно! Врагу бы не пожелал иметь под боком британца шеф повара. Впрочем, нет, французским налоговикам пожелал бы. – Он взглянул на Софи. – Простите, мадемуазель Невё. Будьте уверены, моя нелюбовь к французам распространяется только на политиков и футболистов. Ваше правительство нагло крадет у меня деньги, а ваша футбольная команда недавно разнесла нашу в пух и прах.

Софи ответила улыбкой.

Несколько секунд Тибинг изучал ее, затем перевел взгляд на Лэнгдона:

– Что то случилось, да? Вид у вас обоих какой то растерянный.

Лэнгдон кивнул:

– Ночь сегодня выдалась весьма занимательная.

– Не сомневаюсь. Появляетесь у моих дверей неожиданно, среди ночи, говорите о Граале. Вот что, выкладывайте ка всю правду. Речь действительно идет о Граале, или вы просто воспользовались этим предлогом, чтобы поднять меня с постели?

И то и другое, подумала Софи, представив лежавшую под диваном шкатулку с криптексом.

– Лью, – сказал Лэнгдон, – нам хотелось бы поговорить с вами о Приорате Сиона.

Пушистые брови Тибинга поползли вверх.

– О хранителях? Так, значит, речь и вправду идет о Граале. Вы говорили, у вас есть какая то информация? Что то новенькое, да, Роберт?

– Возможно. Мы и сами не до конца уверены. И уверимся, лишь когда получим информацию от вас.

Тибинг шутливо погрозил ему пальцем:

– Ну и хитрецы все эти американцы! Правила игры просты: баш на баш. Ну ладно, так и быть. Я к вашим услугам. Что вы хотите знать?

Лэнгдон вздохнул:

– Будьте столь добры, расскажите мисс Невё об истинной природе чаши Грааля.

Тибинг изумился:

– А разве она не знает?

Лэнгдон отрицательно помотал головой. Тибинг ответил ему почти плотоядной улыбкой:

– Получается, вы привели мне в дом девственницу, так, что ли, Роберт?

Лэнгдон поморщился, покосился на Софи и пояснил:

– Так энтузиасты Грааля называют любого, кто ни разу не слышал о его истинной истории.

Тибинг обратился к Софи:

– Но что вы об этом знаете, моя дорогая?

Софи вкратце поведала о том, что совсем недавно узнала от Лэнгдона, – о Приорате Сиона, об ордене тамплиеров, о документах Сангрил и чаше Грааля, которую многие считают вовсе не чашей, а чем то гораздо более важным.

– И это все? – Тибинг укоризненно покосился на Лэнгдона. – Ах, Роберт! А я всегда считал вас истинным джентльменом! Вы не сказали этой очаровательной девушке самого главного! Лишили, так сказать, кульминации.

– Знаю. Просто подумал, может, лучше мы вместе... – Тут Лэнгдон умолк, опасаясь, что метафора может зайти слишком далеко.

Но Тибинг уже весело и заговорщицки подмигивал Софи, а та не сводила с него завороженных глаз.

– Итак, вы девственница Грааля, моя дорогая. Можете мне поверить, вы всегда будете помнить, как потеряли невинность!


Глава 55


Усевшись на диван рядом с Лэнгдоном, Софи пила чай и ела ячменные лепешки. Только сейчас она поняла, как устала и проголодалась. Сэр Тибинг, лучась улыбкой, расхаживал перед камином, время от времени задевая железной скобой за каменную плиту под очагом.

– Чаша Грааля! – торжественно начал он свою речь. – Большинство людей спрашивают меня только об одном – где она находится? Боюсь, на этот вопрос я никогда не смогу ответить. – Он повернулся и взглянул Софи прямо в глаза. – Куда более уместным кажется мне другой вопрос. А именно: что это такое, чаша Грааля?

Софи почти физически ощутила, как нарастают у ее собеседников нетерпение и азарт, свойственные лишь истинным ученым.

– Чтобы понять, что такое Грааль, – продолжал Тибинг, – следует прежде всего понять Библию. Скажите, насколько хорошо вы знаете Новый Завет?

Софи пожала плечами:

– Боюсь, что вовсе не знаю. Меня воспитывал человек, боготворивший Леонардо да Винчи.

Тибинг удивился и обрадовался одновременно:

– Просвещенная душа! Замечательно! Тогда вы должны знать, что Леонардо был одним из хранителей тайны Грааля. И ключи к этой тайне мы находим в его искусстве.

– Роберт говорил мне то же самое.

– Ну а о взглядах да Винчи на Новый Завет?

– Об этом не знаю.

Тибинг взглянул на книжные полки в другом конце комнаты. – Не будете ли так любезны, Роберт? На самой нижней полке. «La Storia di Leonardo».

Лэнгдон подошел к полкам, нашел большой альбом по искусству, принес и положил на журнальный столик. Повернув книгу лицевой стороной к Софи, Тибинг открыл ее и указал на внутренний клапан суперобложки, где были напечатаны цитаты.

– "Из заметок да Винчи по искусству полемики и рассуждений", – прочел он. – Думаю, вот эта как нельзя лучше характеризует суть нашего разговора.

И Софи прочитала:

Многие спекулируют на заблуждениях

и ложных чудесах, обманывая глупое большинство.

ЛЕОНАРДО ДА ВИНЧИ

– А вот еще! – воскликнул сэр Тибинг и указал на другую цитату:

Слепое невежество сбивает нас с пути.

О! Жалкие смертные, раскройте глаза!

ЛЕОНАРДО ДА ВИНЧИ

Софи пробрал легкий озноб.

– Да Винчи говорит о Библии? Тибинг кивнул:

– К Библии он относился примерно так же, как и к чаше Грааля. Вообще то да Винчи написал настоящий Грааль, вскоре я покажу вам эту картину, но сперва поговорим о Библии. А все, что вам надо о ней знать, суммировал великий каноник, доктор теологических наук Мартин Перси. – Тут Тибинг откашлялся и процитировал: – «Библия не прислана к нам с небес по факсу».

– Простите, не поняла?

– Библия – это творение человека, моя дорогая, а вовсе не Бога. Библия не свалилась с небес нам на головы. Человек создал эту историческую хронику смутных времен, а затеи она прошла бесчисленное количество переводов, дополнений и переделок. В истории никогда не существовало подлинного варианта этой книги.

– Ясно.

– Иисус Христос был исторической фигурой, обладавшей огромным влиянием. Возможно, это самый загадочный и харизматический лидер, которого видел мир. Как и было предсказано Мессией, Иисус свергал царей, вдохновлял миллионы людей, явился родоначальником новых философий. Потомок царя Соломона и царя Давида, Иисус имел полное право претендовать на трон властителя евреев. Его жизнь была описана тысячами последователей по всему миру, что и понятно. – Тибинг сделал паузу, отпил глоток чая, вернул чашку на каминную полку. – Для включения в Новый Завет рассматривались свыше восьмидесяти Евангелий, но лишь несколько удостоились чести быть представленными в этой книге, в том числе от Матфея, Марка, Луки, Иоанна.

– Но кто же решал, какое Евангелие выбрать? – спросила Софи.

– Ага! – Тибинг излучал энтузиазм. – Вот в чем кроется ирония! Вот что уязвляет христиан! Библия, как мы теперь знаем, была составлена из различных источников язычником, римским императором Константином Великим.

– А я думала, Константин был христианином, – сказала Софи.

– Едва ли, – покачал головой Тибинг. – Он всю жизнь прожил язычником, и крестили его только на смертном одре, когда он был слишком слаб, чтоб протестовать. В дни Константина официальной религией Рима было поклонение Солнцу. Культ Sol Invictus, или Непобедимого Солнца, и Константин был главным священником. К несчастью для него, Римскую империю в те времена охватили беспорядки на религиозной почве. Через три столетия после распятия Иисуса Христа на кресте число его последователей неизмеримо возросло. Христиане воевали с язычниками, и конфликт настолько разросся, что Риму угрожал раскол на два отдельных государства. Константин понимал, что надо как то спасать ситуацию. И вот в 325 году нашей эры он решил объединить Рим под знаменем одной религии. А именно – христианства.

Софи удивилась:

– Но что заставило императора язычника выбрать государственной религией христианство?

Тибинг усмехнулся:

– Константин был весьма неплохим стратегом. Он понимал, что христианство находится на подъеме, и просто сделал ставку на фаворита. Историки до сих пор восхищаются умением, с которым Константин обратил язычников, приверженцев культа Солнца, в христианство. Он ввел языческие символы, даты и ритуалы в развивающуюся христианскую традицию и создал некое подобие религиозного гибрида, приемлемого для обеих сторон.

– Поразительная метаморфоза! – подхватил Лэнгдон. – Налицо рудименты языческой религии в христианской символике. Египетские солнечные диски превратились в нимбы католических святых. Пиктограммы богини Исиды, баюкающей своего чудесным образом зачатого сына Гора, стали образчиком образов Девы Марии с младенцем Иисусом на руках. Ну и все элементы католического ритуала – митра, алтарь, славословие, причастие, поедание «тела Христова», наконец, – были непосредственно позаимствованы из более ранних языческих религий.

Тибинг издал жалобный стон:

– Ну все, пошло поехало! Стоит символисту заговорить о христианских иконах, и его уже не остановить! В христианстве все заимствовано. Дохристианский бог Митра, его еще называли сыном Солнца и Светочем Мира, родился 25 декабря, был похоронен в склепе на склоне горы и ровно через три дня воскрес. Кстати, 25 декабря является также днем рождения Осириса, Адониса и Диониса. Новорожденного Кришну одарили золотом, ладаном и миррой. Даже священный для христиан день недели был позаимствован у язычников.

– Как это? – спросила Софи.

– Вообще то изначально христиане считали таким днем еврейский шаббат – субботу, но Константин сдвинул его в пользу почитаемого язычниками дня Солнца, – сказал Лэнгдон и усмехнулся. – По сей день большинство прихожан посещают службу в воскресенье утром и понятия не имеют о том, что находятся здесь по той же причине, что и язычники, – отдать дань уважения дню бога Солнца. А это кроется в самом названии воскресенья – Sunday.

У Софи голова пошла кругом.

– Ну а какое все это имеет отношение к Граалю?

– Вот именно, – кивнул сэр Тибинг. – Слушайте лучше меня. Во времена слияния двух религий Константину нужно было укрепить новую христианскую традицию, и он созвал знаменитый Вселенский собор. На этом собрании обсуждались, принимались и отвергались многие аспекты христианства – дата Пасхи, роль епископов, церковные таинства и, разумеется,