Книги по разным темам Pages:     | 1 |   ...   | 71 | 72 | 73 | 74 | 75 |   ...   | 81 |

Презентация фольклора как маркера родного языка определяет ракурсы расширения фольклорного влияния на общество того времени в публицистике. В языковом отношении в Словакии наблюдается языковое тождество фольклора и его презентации в публицистике и науке. В Беларуси презентация была ограничена возможностью публикации только в русскоязычных или польскоязычных периодических и научных изданиях, однако формировались посылки для этнической языковой самоидентификации. Белорусский язык посредством фольклора включался в общественный контекст. Тексты, зафиксированные от мастера, характеризуются высокой художественностью и выступают впоследствии образцом для языковой обработки. Совмещение деятельности фиксатора и информатора связано с бльшей устойчивостью языкового оформления при публикации (А. Я. Богданович).

Универсальные механизмы лежат в основе стремления усовершенствовать зафиксированные тексты, что приводит к их редактированию. Сознательное обращение к обработке часто связано с нормализаторскими целями, является результатом переосмысления, обобщения и кодификации отличительных особенностей этнического языка, замеченных в языке фольклора. В подходах П. Добшинского и одного из основателей белорусского литературного языка Славянские литературы Я. Коласа лингвистический аспект подчинен образовательным и общекультурным целям. В языковом отношении прослеживается высокая степень селективности, мотивированная текстовыми параметрами и эстетическими качествами.

ингвистические критерии в статусе обработанного текста имеют концептуальное обоснование в особенности, отмеченной еще П. Добшинским: аутентический фольклорный текст, не имея письменного фиксирования, не имеет также и устойчивой формы. Типологическое изучение публикаторских стратегий показывает на распространенную практику и тождественность редакторских правок, выявленных, кроме П. Добшинского, также у А. Н. Афанасьева, C. Цамбела, П. В. Шейна и др. публикаторов. Это факт свидетельствует в пользу их языкотворческой (текстотворческой) активности, ориентированной на эстетические фольклорные стандарты.

Выявлена высокая степень общности лексических ресурсов белорусского и словацкого языков. По признаку линейного размещения слов в предложении словацкий язык в ряде случаев противопоставляется белорусскому (а также украинскому и русскому). В словацком языке отмечается также тенденция к минимальному употреблению личных местоимений в функции грамматического субъекта. Типологическая особенность выявляется в использовании безличных конструкций, более распространенных в белорусских и украинских текстах.

Они переводятся на словацкий язык двусоставными или определенно-личными односоставными предложениями. Культурно-языковой трансформации подвергаются формулы языкового этикета, фразеология и стандартные коммуникативные модели, заменяемые коммуникативными аналогами из системы целевого языка.

Типология соответствий рассматривается на базе целых текстов и путем выявления типологических соответствий в текстовых массивах. Наличие нескольких переводов одного текста позволяет выявить вариативность трансформаций, вычленить универсальные структуры, устойчивые соответствия. В анализируемых текстах широко используются эмоциональные средства, передается динамизм. Эти стилистические особенности создаются разговорной лексикой, усеченными формами глаголов, диалогической формой. Параллельные тексты имеют соотносительные средства, а также актуализируют уменьшительно-ласкательную лексику (украинский перевод), диалектную сферу или фольклоризмы из целевого языка (словацкий перевод). Белорусский перевод демонстрирует регулярность лексико-грамматической трансформации процессуальных существительных в глаголы с зависимым существительным.

Влияние прозаического фольклора заключается в передаче литературному языку средств, не имеющих выразительной стилистической окрашенности как фольклорных. При этом фольклорная сфера, являясь вторичной семиотической системой, относится к факультативным средствам конкуренции при формировании литературного языка и начинает исполнять общеязыковую кодифицирующую функцию во время культурных и общественных сдвигов, в сложных 380 Славянские литературы историко-культурных и общественно-политических условиях, при отсутствии у языка статуса государственного. Словацкий и белорусский материал отражает языковые трансформации при обработке исходных текстов и представляет собой типологическую параллель в отношении механизмов, направленных на подчеркивание национальной самобытности и творческого мастерства письменно закрепленной версии народного текста.

Участие фольклорной сферы в языковом развитии формирует определенные параметры стилистической системы языка (эмоциональность, синтаксическую гибкость, значительную вариативность, нестрогую нормативность) - посредством актуализации свойственных фольклорному повествованию творческой составляющей и языкотворческих процессов.

Ю. В. Мельникова (Бердянск) Quid est veritas (Что есть истина) Наталены Королевой как роман-легенда Самобытную писательницу Наталену Королеву (1888Ц1966) нельзя однозначно отнести к когорте украинских авторов. Отчасти это объясняется ее происхождением. Мать - испанка, отец - польский граф. Блестящее образование, полученное будущей писательницей, - история Испании, археология, музыка, пение, стихосложение, медицина, иностранные языки (она владела более, чем десятью языками) - дало ей возможность громко заявить о себе и как о талантливой певице, художнице, и как об авторе многочисленных литературных произведений. В украинскую литературу она пришла в достаточно зрелом возрасте после знакомства со своим вторым мужем, украинским писателем и издателем Василием Короливым-Старым.

В новеллах, рассказах, исторических повестях и романах Н. Королева поновому раскрывает всем давно знакомые образы из христианской мифологии, античного мира, Средневековья и эпохи Возрождения. Писательница предлагает свой вариант развития известных событий, её герой - личность самодостаточная, герой, ищущий Веру и Истину.

Исторический роман Quid est Veritas (Что есть истина) был написан в 1939 году. Тогда же некоторые главы были опубликованы в западно-украинских периодических изданиях, в частности, в литературно-научном журнале христианской направленности Звоны. Полностью произведение увидело свет в 1961 году в Чикаго. Работая над романом, Н. Королева учла традицию украинской и мировой исторической прозы, предложив читателям своё метаантропологическое видение сакрального события, в котором отражена суть божественной и человеческой истории. В синтетическом нарративе Наталены Королевы сочетаются черты исторического романа, романа-контрапункта, романа-легенды, романа-мифа и т. д. Исторический материал в романе дополнен, Славянские литературы уточнен, углублен легендарно-мифологическими вкраплениями, что привело к кардинальному переосмыслению общеизвестных реалий. Под влиянием легенды история прочитывается автором совсем иначе, чем к этому привыкли.

Представления, превратившиеся в незыблемые каноны и догмы, побуждают писательницу к переосмыслению места и роли в общем развитии событий многих из основных действующих лиц романа. В произведении функционируют образы Марии Магдалины, Понтия Пилата, Иосифа Ариматейского и других персонажей, связанных с Иисусом Христом, воплощающих в себе трагические коллизии прозрения римского социума в период раннего христианства. В романе прослеживаются несколько сюжетных линий, связанных между собой (Понтий Пилат - Клавдия Прокула, Мариам (Мария Магдалина) - Кай Понтий, Мария - Марта - Лазарь, Рабби Галилейский (Иисус Христос) - Иосиф Ариматейский - Понтий Пилат). Хотя каждая из этих сюжетных линий имеет собственную внутреннюю композицию, но все они сходятся в едином сюжетно-композиционном центре - образе Святого Грааля. Н. Королева представляет широкий спектр проблем человеческой жизни: любовь, предательство, ненависть, страх, смерть, воскресение, веру, любовь. Произведение ориентируется на всеобъемлющее осмысление драматической действительности периода раннего христианства, раскрытое в исторической перспективе, изображенное через определяющие экзистенциальные конфликты человечества, на примере Рабби Галилейского (Иисуса Христа), Понтия Пилата, Клавдии Прокулы, Марии Магдалины, Иосифа Ариматейского. Романное пространство включает в себя многочисленные описания, временные смещения, ретроспекции, авторские отступления, воспоминания и письма, для которых характерно переключение с одного временного пласта в другой. Автор романизирует апокрифы (Мария Магдалина), канонический текст (Рабби Галилейский), агиографии (конфликт, путешествия, обязательное чудо, необычная смерть - Понтий Пилат), мифы, легенды (святой Грааль). Хронотоп и раскрываемые темы создают композицию-контрапункт, поскольку временные пласты взаимодействуют с сюжетно-композиционным развертыванием. Использование легендарного материала в романном пространстве Quid est Veritas способствует выражению смысловой концептуальности произведения. Не случайно, учитывая особенности авторского замысла и идейно-образного содержания, роман начинается разделом, который называется Движения Стихии, и достигает своей кульминации тогда, когда Понтий Пилат остается один на один со Стихией, которая одновременно убивает и спасает его. Вполне в духе авторского мировоззрения и авторского замысла в романе появляется и такой вид Стихии, как - Лазурь, а одна из последних глав получает название Между двумя Лазурями, сочетая в себе физическое (материальное) и метафизическое (виртуальное) измерения.

Абсолютная субъективность является главной движущей силой для Понтия Пилата, которому надлежало быть проводником совсем другого, прямо противоположного, начала - свободы Великого Рима, основанной на понимании 382 Славянские литературы высших интересов империи и необходимости разделять, чтобы править, и уничтожать непокорных и невинных, чтобы вызвать страх. Аналогичная субъективность определяет поведение другого персонажа из группы основных - Марии Магдалины, хотя механизм действия субъективности в этом случае несколько другой, чем в случае с Понтием Пилатом.

Для Наталены Королевы в романе Quid est Veritas роль философских представлений играет, в первую очередь, Вера, которая выступает одновременно в двух взаимодополняющих ипостасях: ключевого компонента авторского сознания, а также одним из важнейших компонентов на разных уровнях идейно-образного содержания произведения. Вера, пусть поначалу и неосознанная, освещает жизнь и поведение практически всех главных героев романа, включая Понтия Пилата, Марию Магдалину, а также многих других, наполняет романное пространство, смягчает определенную декларативность и прямолинейность некоторых сцен, нивелирует чрезмерную патетичность отдельных эпизодов. Легендарный характер, независимо от степени его фантастичности и несоответствия так называемым лобычным, бытовым, критериям возможного и невозможного, делает достоверными изображаемые события не только для доверительного, но даже для критически настроенного читателя. При этом сверхъестественное у Наталены Королевы вызывает не страх, а освещенное Верой чувство святости, приближение к божественному и вечному. Это утверждение касается и тех сцен и эпизодов романа, которые объективно способны в наибольшей степени вызывать у читателя ужас и страх, в частности таких, как описание физической гибели в столкновении со стихией Понтия Пилата в конце произведения (глава День Встречи) или эпизод обнаружения Лазарем и Севером мертвого Понтия в воде (глава Только человек). В тексте романа Quid est Veritas легендарное появляется постепенно, не вызывая у читателя никакого отторжения. Оно организовано специфическим способом и составляет отдельную, относительно самостоятельную и независимую от других, дополнительную микросистему, которая в значительной мере дополняет и углубляет общий идейно-образное содержание произведения, привнося в него к тому же ряд важных оригинальных элементов. В то же время легендарное начало объединяется и в определенной мере даже сливается с историческим, образуя синтетическую по своим основным признакам целостность принципиально нового уровня и качества.

Таким образом, квалифицируя произведение Наталены Королевы Quid est Veritas как роман-легенду на историческом материале, стоит, с одной стороны, подчеркнуть приоритетное значение в его идейно-образном смысле именно легендарного начала как основы романического синтеза, а с другой, - показать присутствие в нем мощного массива исторического материала, связанного с эпохой становления христианства.

Славянские литературы О. П. Новик (Бердянск) Пути внедрения традиций славянских литератур в творчество украинских романтиков Многие ученые, в том числе и Дмитрий Чижевский, Людмила Софронова, считали, что вопросы о родственных духовных фигурах барочной культуры и дальнейших эпох духовного развития человечества, в частности, романтизма, требуют тщательного изучения. Проявление традиций барочной эпохи в романтизме не было предметом специального исследования, попытка определить формы функционирования типологических параллелей барокко и романтизма в украинской литературе в сопоставлении с традицией в других литературах будет актуальной.

итературный процесс, как правило, объединяет традиции и личное творчество, оригинальный талант писателя. Если личное творчество углубляет традицию, говорят о литературной эволюции, если же личное творчество восстает против традиции, наступает литературная революция, часто рождающая новые традиции. В качестве примера часто приводят романтизм, дающий начало новой, романтической традиции. Поскольку становление украинского романтизма происходило при непосредственном влиянии славянских литератур, необходимо вычленить пути внедрения их традиций в творчество украинских писателей-романтиков.

В период становления романтизма в украинской и русской литературах важную роль сыграли периодические издания - газеты, журналы и альманахи, которые выпускались романтиками. Альманахи и журналы помимо оригинальных текстов отечественных писателей печатали как тексты славянских литератур, так и обзоры иностранной прессы и изданных книг.

Переводчиками произведений зарубежных писателей выступали и писатели-романтики, которые так или иначе находились под влиянием польских и немецких авторов, использовали традиционные сюжеты и мотивы их творчества. Отдельные сюжеты проникали в творчество украинских авторов через посредничество польских и русских писателей, и, наоборот, украинские романтики привносили мотивы и образы отечественной литературы в другую культурную среду.

Pages:     | 1 |   ...   | 71 | 72 | 73 | 74 | 75 |   ...   | 81 |    Книги по разным темам