Книги по разным темам Pages:     | 1 |   ...   | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 |   ...   | 32 |

дворянства, духовенства, мещанства, сельских жителей, инородцев и иностранцев, - были выделены многочисленные подгруппы по этническому признаку. Более двух десятков сословий представляли собой этнические общины, широко употреблялись более общие термины, например кавказские горцы, луроженцы Финляндии, малороссийские казаки. В отношении сельских жителей, помимо социальных и правовых категорий (например, лоднодворцы), среди крестьянства выделялись кавказские крестьяне, колонисты, бессарабские цыгане, крымские (таврические) татары, вотяки, чукчи, самоеды, корейцы, туркмены, ногайцы, караногайцы, калмыки, осетины, абхазы, башкиры, мордва, чуваши, черемисы [5]. В начале XX в. в административном контексте термин линородцы все чаще начинал применяться в отношении растущего количества категорий населения.

В 1910-е гг. при подготовке новой переписи встал вопрос о включении в нее сословного критерия. Было решено сохранить категорию сословие, подразумевая культурно-бытовой аспект, тем самым сближая понятия этнической группы и сословия. Сословие рассматривалось как социальная группа, определяемая на основе своей культуры и стиля жизни [6].

Сословный порядок и связанные с ним различия в статусах сохраняли чрезвычайно сложный, запутанный характер. В то время как, например, личные и сословные права бессарабских бояр и казачьих старшин были приведены в соответствие с правами русского дворянства, представители знати Кавказа, Привисленского края и девяти западных губерний формально имели те же права, но на практике по-прежнему оставались ограничены в том, что касалось несения государственной службы и прав собственности. В Сибири в приходских книгах, где обычно фигурировало только сословие, повсюду значилась и национальность [7, с. 291Ц292].

Прибалтийское и финское дворянство по-прежнему пользовалось привилегированным статусом, в частности, благодаря сохранению традиционных институтов, которые были поставлены под вопрос центральным правительством только в начале века. Близость этнического и сословного начал проявилась в институционализации этнических общин в качестве сословий. Автономия некоторых народов была обеспечена путем их превращения в отдельные сословия, как это произошло в случае военного сословия башкир, казаков, части населения Великого княжества Финляндского, а также немецких, греческих, итальянских колонистов, привлеченных в Россию налоговыми льготами.

К началу XX в. все больше приходит понимание необходимости четко определиться в направлении дальнейшего развития национальной политики Российской империи. Объективные процессы, с одной стороны, естественной ассимиляции и унификации народов, с другой стороны, стремления сохранить свою этническую самобытность, культуру приводили к дискуссиям о плюсах и минусах унитарного и федеративного государств. Точку в этих дебатах поставили события 1917 г. и последующая национальная политика большевистского правительства.

Известия высших учебных заведений. Поволжский регион Список литературы 1. Конституционное государство / сост. З. Ф. Авалов, В. В. Водовозов, В. М. Гессен. - М., 1905.

2. РГИА. Ф. 1290. Оп. 10. Д. 130. Л. 11.

3. Родичев, Ф. И. К польскому вопросу / Ф. И. Родичев. - Право. - 1905. - № (20 марта). - С. 793Ц798.

4. Коркунов, Н. М. Русское государственное право / Н. М. Коркунов. - СПб., 1909. - Т. I. - 214 с.

5. Накануне Всеобщей переписи. Алфавитный список народов, обитающих в Российской Империи. - СПб., 1895. - 47 с.

6. Пособия по разработке первой всеобщей переписи населения. № 14: Указатель для группировки населения по сословиям, званию и состоянию. - СПб., 1895. - 87 с.

7. Кадио, Ж. Лаборатория империи: Россия/СССР, 1860Ц1940 / Ж. Кадио ; пер.

с фр. Э. Кустовой. - М., 2010. - 336 с.

Карнишина Наталья Геннадьевна Karnishina Natalya Gennadyevna доктор исторических наук, профессор, Doctor of historical sciences, professor, заведующая кафедрой государственно- head of sub-department of state and legal правовых дисциплин, Пензенский disciplines, Penza State University государственный университет E-mail: karnishins@mail.ru УДК 94(47) Карнишина, Н. Г.

Национальные окраины Российской империи в середине XIX - начале XX в. / Н. Г. Карнишина // Известия высших учебных заведений. Поволжский регион. Гуманитарные науки. - 2011. - № 2 (18). - С. 22Ц28.

№ 2 (18), 2011 Гуманитарные науки. История УДК 94(470) В. Ю. Карнишин ЭКОНОМИЧЕСКИЙ ФАКТОР МОДЕРНИЗАЦИОННОГО ПРОЦЕССА В ПОЗДНЕИМПЕРСКОЙ РОССИИ В КОНЦЕ XIX - НАЧАЛЕ XX в.: ОСМЫСЛЕНИЕ ИСТОРИЧЕСКОГО ОПЫТА Аннотация. Осмысление исторического опыта модернизационного процесса обусловливает необходимость анализа теоретико-методологического аспекта проблемы, изучения оценок состояния экономики и характеристики правительственной политики. Автором представлена точка зрения на роль экономического фактора модернизации в условиях позднеимперской России, показаны позитивные и проблемные аспекты реформаторской линии в конце XIX - начале XX в.

Ключевые слова: модернизация, экономика, финансовая политика, аграрная реформа, законодательство.

Abstract. The necessity of appealing to the study of social-economical development in Russia and investigating its theory and techniques is caused by realization and understanding of historical experience of modernization process. The author expresses his opinion concerning the role of the economical factor in the environment of the late Russian empire. He shows positive and negative aspects of the reform line at the late XIX - early XX centuries.

Key words: modernization, economy, financial policy, agrarian reform, legislation.

Решение комплекса проблем, стоящих перед современной Россией, обусловливает необходимость пристального внимания к осмыслению феномена модернизации в контексте фундаментальных глобализационных изменений, столь ярко преобразовавших облик мира в конце XX - начале XXI в.

Экспертным сообществом проявлен особый интерес к изучению модернизационной парадигмы не без влияния очевидности принятия институциональных решений во внутренней политике современной России. В этой связи правомерно обращение к исследованию исторической ретроспективы модернизации с учетом постижения уроков взаимодействия государства и общества в условиях переходного этапа развития позднеимперской России.

Прежде всего напомним о том, что подходы к концептуализации понятия модернизация отличаются достаточно широким многообразием. Исторические определения ориентированы на описание процессов, посредством которых осуществляется модернизация. Дихотомические определения трактуют модернизацию как переход от одного состояния общества (традиционного) к индустриальному (современному). Индустриально-технические определения акцентируют внимание на трансформации инструментов и способов освоения окружающей среды и контроля над ней, технологическом процессе.

Культурологические определения ориентируют на необходимость изучения особой социокультурной динамики, присущей процессу модернизации. Достаточно широкую известность в течение последних десятилетий получили интерпретации модернизации как распространения особой цивилизации - Известия высших учебных заведений. Поволжский регион modernity, что в конечном итоге обусловило формирование всеобщих, мировых, институциональных и символических рамок [1, c. 11Ц14].

Достаточно обоснованными, на наш взгляд, представляются три подхода к выяснению сущности дефиниции модернизация. Один из них предложен уральскими историками - академиком В. В. Алексеевым и И. В. Побережниковым. Речь идет о всеобъемлющем процессе инновационных мероприятий при переходе от традиционного к современному обществу, который, в свою очередь, может быть представлен как совокупность подпроцессов:

структурной и функциональной дифференциации общества, индустриализации, урбанизации, бюрократизации, профессионализации, рационализации, становления современных мотивационных механизмов [1, с. 3]. Другая точка зрения, высказанная В. Л. Иноземцевым, фокусирует внимание на том, что под модернизацией понимается лорганизованный и скоординированный процесс, чьей задачей является развитие экономической структуры и политических институтов общества с целью повышения его хозяйственной конкурентоспособности в частности и социологии привлекательности в целом [2].

Важное наблюдение было сделано Академиком РАН Ю. С. Пивоваровым, заметившим необходимость комплексного подхода к интерпретации модернизации с учетом ее западноцентричности и того обстоятельства, что она нигде, кроме Запада, не была подтверждена опытом социального развития [3]. Вместе с тем Ю. С. Пивоваров склонен принять концепт модернизация как некую метафору, условно говоря, как некое позитивное развитие общества.

Взаимодействие государства и общества на переходном этапе развития позднеимперской России определялось совокупностью факторов.

Рассматривая особенности экономического фактора, обратим внимание на содержание оценок кризисного состояния российской экономики, данных профессором Московского университета А. И. Чупровым. В передовых статьях, опубликованных газетой Русские ведомости, даны характеристики воззрений деловых кругов 1884Ц1902-х гг. Во-первых, залог успеха развития промышленности усматривался в развитии потребительской способности сельских классов, главных, основных покупателей промышленных изделий.

В этой связи бесспорна актуальность предостережения автора: Вместо того, чтобы тешить себя мишурой тарифных ухищрений, наши промышленные классы должны были бы взывать и поддерживать все меры, клонящиеся к прочному улучшению земледельческого производства и к возвышению благосостояния крестьян [4, с. 105].

Во-вторых, А. И. Чупровым подвергалась критике диспропорция между развитием тяжелой промышленности и другими отраслями: Все силы государства сосредоточены у нас на развитии промышленного капитализма:

к этому клонятся как таможенные тарифы, так и финансовые и кредитные мероприятия. Мелкое ремесло и кустарные промыслы, а тем больше сельское хозяйство отошли на задний план. Автор призвал не обольщаться надеждой на то, что поддержка правительства обусловит гарантии для создания обширного рынка и дешевизны промышленной продукции. Вновь подчеркивалось, что промышленность в широком смысле слова может развиваться у нас только параллельно с расширением внутреннего спроса или, - что почти то же, - с ростом потребительной способности нашего сельского люда, которому предъявляется главная доля этого спроса [4, с. 107].

№ 2 (18), 2011 Гуманитарные науки. История В-третьих, автор предостерегал от усиления архаизации обработки земли на фоне роста сельского населения и снижения урожайности (по данным Центрального статистического комитета, сбор хлебов в 1901 г. был на 236 млн пудов меньше среднего сбора за предшествовавшее пятилетие) [авительства П. А. Столыпина обусловила необходимость тщательного изучения проблемы их законодательного обеспечения. Принятию указа от 9 ноября 1906 г. о выходе крестьян из общины и укреплении земельных наделов в личную собственность предшествовали образование Особого совещания о мерах к укреплению крестьянского землевладения (20 марта 1905 г.), учреждение Комитета по земельным делам и преобразование Министерства земледелия и государственных имуществ в Главное управление землеустройства и земледелия (6 мая 1905 г.), манифест об улучшении и облегчении положения крестьянского населения (3 ноября 1905 г.), возвестивший об уменьшении наполовину размера выкупных платежей с 1 января 1906 г. и о полном прекращении их взимания с 1 января 1907 г. Последующие меры оказались более радикальными: 27 августа 1906 г. был принят указ о предназначении казенных земель к продаже для расширения крестьянского землевладения [5, с. 195Ц196], который, по мнению П. Н. Зырянова, достаточно высоко оценивался П. А. Столыпиным, рассчитывавшим выбить козыри в политической борьбе у кадетов, предложивших создать общегосударственный земельный фонд для наделения наиболее малоземельных крестьян [6, с. 39].

5 октября 1906 г. был подписан указ, фактически уравнявший крестьян с другими сословиями: снимались ограничения на передвижение, община лишалась права препятствовать выходу из нее крестьян, отменялись подушины, подать и круговая порука. Правовое положение крестьян несколько улучшилось после принятия мер, сузивших влияние на жизнь мира земских начальников [7].

В системе аграрного законодательства следует отметить указ от 9 ноября 1906 г., закон от 14 июня 1910 г., закрепивший правительственную политику по отношению к общине и вместе с тем запретивший сосредотачивать в одних руках более шести душевых наделов, определенных по реформе 1861 г., закон о землеустройстве от 29 мая 1911 г. [7], расширивший права землеустроительных комиссий. Реализуя аграрную реформу, П. А. Столыпин рассчитывал установить социальный мир и наладить партнерские отношения в российской деревне между различными ее субъектами - помещиком, крестьянином-собственником и крестьянской общиной [8].

Судьба аграрной реформы П. А. Столыпина, ее последствия и значение по-прежнему вызывают дискуссии в сообществах историков, юристов и экономистов. В течение последних лет особое внимание уделяется изучению правовых аспектов реализации преобразований. Нельзя не отметить отсутствие у крестьян четких представлений о формах собственности (общинная, общая, семейная и частная), а также о соотношении обычного и семейного права. В циркуляре пензенского губернатора А. П. Лилиенфельд-Тоаля от 31 августа 1912 г. указывалось на неустойчивость и неопределенность местных обычаев, определяющих жизнь сельского мира. Само Министерство внутренних дел лишь в 1912 г. обратилось к администраторам с предлоИзвестия высших учебных заведений. Поволжский регион жением представить обозрение по вопросам, касающимся наследования в крестьянских землях [9]. Такая запоздалость в изучении весьма сложной проблемы достаточно красноречиво свидетельствует о дефектах правительственной политики. Между тем правоведами задолго до рассылки циркуляров МВД указывалось на то, что указ от 9 ноября 1906 г. закреплял участки, случайно находившиеся во власти домохозяина и его родственников, превращая семейную собственность в личную [10].

Pages:     | 1 |   ...   | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 |   ...   | 32 |    Книги по разным темам