Книги по разным темам Pages:     | 1 | 2 | 3 | 4 | 5 |

При анализе качественных прилагательных в функции эпитета установлено, что наряду с узуальными смыслами в семантической структуре адъектива наблюдается расширение ассоциативных связей между значениями субстантива и адъектива. В выражении мой день беспутен и нелеп эпитет беспутен заимствован из смежной концептуальной сферы человек: только человек может быть беспутным (легкомысленным, развратным). Этот признак распространяется на смежное слово день; специфика локачествления темпорального понятия состоит в том, что поэт характеризует не просто день как временной отрезок, но состояние лирической героини в данный момент (эпитет беспутный уточняется вторым эпитетом нелепый, что меняет семантику первого слова: неудачный, бессмысленный).

2. Эпитеты, выраженные относительным прилагательным (в том числе семантически трансформированным в качественное) (40 единиц): Е мандаринные улыбкиЕ [3:222] (речь идёт об улыбке-благодарности за подаренные мандарины); Торопится мой конный сон [3:20]; Накрапывает колокольный дождь [1:271] (о звуке, создаваемом каплями дождя).

Во многих случаях наблюдается окказиональная сочетаемость исходно относительных прилагательных, выявляющая и обусловливающая их семантическую трансформацию, поэтому можно говорить об их значениях, реализуемых в функции эпитета, как о переходных между относительным и качественным. Относительные прилагательные в цветаевских текстах являют собой яркий пример работы поэта с адъективной лексикой. Например: Словно кто на лоб ей выжал // Персик апельсинный. // Апельсинный, абрикосный, // Лейся, сок души роскошный, // Лейся вдоль щек - // Сок преценный, янтаревый, // Дар души ее суровой, // Лейся в песок! [3: 567]. Лексема апельсинный - лотносящийся к апельсину (апельсинное дерево, апельсинные корки) - в поэме Царь-Девица становится эпитетом, приобретая несколько новых сем: слезный (то есть сочный), сладкий, живительный, драгоценный (янтаревый), нежный (как персик). Перед нами локачествление прилагательного в условиях реализации диффузности семантики слова.

4. Эпитеты, выраженные притяжательным прилагательным (33 единицы):

В кошачьем сердце нет стыда (сравнение сердца героя с кошачьим, непостоянным) [1:147]. Прилагательное кошачий, относящееся к субстантиву сердце, приобретает значение бесстыжий, наглый, непостоянный за счет постпозиционного уточнения - нет стыда. Явно окказионален эпитет в выражении глаза Колумбовы, он допускает разную интерпретацию: глаза Колумба, глаза, как у Колумба, для героини - глаза первого любимого мужчины. Особенно важен семантический сдвиг для концептуального цветаевского эпитета амазоний, который означает не просто лотносящийся к амазонке, но и воинственный, мужской, мой (известно мнение Д.Л.Бургин о самоидентификации М.Цветаевой в образе амазонки). Иными словами, происходит развёртывание образа в разных семантических направлениях, с акцентировкой различных свойств и качеств: амазоний - независимый, мужественно-женственный, воинственный, мой (цветаевский).

Проведенное исследование позволяет сделать вывод о том, что морфологические характеристики лексем претерпевают существенную трансформацию в процессе превращения лексемы в эпитет. При всем многообразии авторских эпитетов, приведенных выше, отметим, что практически все они, несмотря на условное разделение по разрядам прилагательных, изменяют свое значение в контексте.

5. Эпитеты, выраженные наречием и категорией состояния (55 единиц):

О как солнечно и как звездно // Начат жизненный первый том! [1:196];

Склонился, королевски-прост. [1: 206].

6. Эпитеты, выраженные существительным (аппозитивами и предложнопадежными формами) (40 единиц; 1,6 %): Ночлег-человек, // Простор-человек, // Прошел-человек. [2:103]; Кумач твой без сбыту, // Палач твой без рук [2:58].

Во втором параграфе Структурные типы эпитетных комплексов дается описание структурных конфигураций компонентов эпитетного комплекса, которые создают богатые возможности для актуализации коммуникативно важных семантико-эстетических потенций эпитета в сочетании с определяемым словом.

В работе дифференцированы, с одной стороны, простые и сложные эпитеты, а с другой стороны, - эпитетные комплексы. Простые эпитеты в текстах М.Цветаевой составляют подавляющее большинство (употребления, 80%): Пенная проседь // Гневные волны. [3: 588]. Сложные (чаще индивидуально-авторские) эпитеты редки, но наполнены особой экспрессией:

Взлет седобородый [2: 302]; Под фатой песнопеннойЕ[2:73]; Как любовь забываемо-новаЕ [1:76].

Среди сложных эпитетных комплексов выделены и описаны с учетом семантико-стилистических особенностей следующие типы, создаваемые М.Цветаевой: сложный эпитетный комплекс слитного написания, выражающий подчинительные отношения между определениями в составе эпифразы;

сложный эпитетный комплекс с дефисным написанием, который представляет сочинительные отношения между определениями; эпитет-дублет - эпитет с дефисным написанием, в составе которого присутствует повтор корневого элемента с целью усиления признака. Сложный эпитет неизменно привлекает внимание читателя, становится коммуникативно-эстетическим центром высказывания.

Типы составных эпитетов рассматриваются в рамках эпитетных комплексов, включающих два и более определений при одном определяемом слове, а также повторяющийся эпитет, относящийся к разным определяемых словам. Нами выявлены и подробно описаны следующие типы развернутого эпитетного комплекса в текстах М.Цветаевой.

1. Расширение эпитета за счет грамматически зависимых от него слов, в том числе сравнительным оборотом (187 эпифраз).

2. Удлинение эпитетного ряда за счет нанизывания эпитетов (эпифразы):

а) парное объединение эпитетов (59 эпифраз);

б) цепочечный эпитетный ряд (63 единицы).

3. Повтор эпитета при одном и при разных определяемых словах (единиц).

4. Блочный эпитетный комплекс (146 единиц) - стоит особняком за счет специфической конфигурации компонентов эпифразы и является индивидуально-авторской разновидностью эпитетных комплексов.

Рассмотрим некоторые названные разновидности подробнее.

1. Расширение эпитета за счет грамматически зависимых от него слов находит выражение, главным образом, в причастных, деепричастных оборотах, сравнительных оборотах: Скоро ль небо приоткроет / В жажде утренней земной / Грудь, застегнутую солнца / Пуговицей огневойЕ [2:448]. Специфика цветаевского эпитета состоит в неординарном восприятии предмета, в выражении этого восприятия средствами семантически окказиональных распространенных эпитетов. Рассматриваемая конфигурация эпитетов представлена и эпифразами компаративного типа: Терпеливо, как щебень бьют, // Терпеливо, как смерти ждут, // Терпеливо, как вести зреют, // Терпеливо, как месть лелеют // Буду ждать тебя [2:180].

2. Удлинение эпитетного ряда за счет нанизывания эпитетов употребляется с целью создания объемного образа реалии; основной его функцией является подчеркивание в объекте нескольких одинаково важных признаков. Цепочечный эпитетный ряд часто используется М.Цветаевой в целях создания неповторимого образа или конкретизации ситуации, ср.: Сугроб теремной, боярский, // Столбовой, дворянский, // Белокаменный, приютский, // Для сестры, для братца [2:110]; Петр был ввергнут в ту мрачно-сверкающую, звездно-лунную, казачье-скачущую шапочно-доносную нощьЕ [4: 361]. В первом контексте в ряду эпитетов возникает контекстуальная синонимия: сугроб воспринимается как дом, в котором живут бояре (теремной, боярский), дворяне (столбовой, дворянский), способный защитить - возможно, казенный дом (белокаменный, приютский); два эпитета становятся контекстуальными синонимами. Во втором фрагменте посредством цепочки эпитетов к субстантиву ночь рисуется ситуация, в которой оказался Петр Гринев, герой пушкинской повести: ночь характеризуется через пейзаж и его оценку (лунная, звездная, мрачная - узуальная атрибутизация), а также через событие - казаки скачут на конях (казачье-скачущая) с доносом, спрятанным в головных уборах (шапочно-доносная). Уникальная атрибутизация ночи в виде свернутой пропозиции делает эпитет средством описания уникальной ситуации, выполняющим функцию компрессии языкового кода. Многократный повтор ключевых смыслов с помощью эпитетов используется М.Цветаевой в функции неоднозначной, противоречивой оценки романа Ф.М.Достоевского:

Самое любимое из страшных, самое по-родному страшное и по-страшному родное были - Бесы [4: 365]: это и страшная книга, и родная, своя:

оксюморонные сочетания эпитетов передают сложное восприятие книги.

Экспрессивный повтор слов с противоположной семантикой - яркая черта поэтики М.Цветаевой: Мой хладнокровный, мой неистовый // Вольноотпущенник - прости! [1: 253]; Это будет Ваша вторая жизнь, первая жизнь, единственная жизнь [6: 234].

3. Повтор эпитета при одном и при разных определяемых словах (единиц) призван подчеркнуть смысловую значимость данного языкового элемента, его дискурсивный вес. В составе двух контактных эпифраз, образованных различными субстантивами, употребление одного эпитета способствует сближению различных понятий или объектов - роль эпитета в таких случаях первостепенна.: Древняя тщета течет по жилам, // Древняя мечта: уехать с милым [2:232]; Последние стихи на последних шкурах у последних каминов [4:292]; Высшая степень душевной разъятости и высшая - собранности. Высшая - страдательности и высшая - действенности [5:348]. В приведенных примерах эпитеты объединяют разные понятия, между которыми наблюдаются семантические отношения: а) синонимии (тщета - мечта); б) антонимии (разъятость - собранность, страдательность - действенность); в) отнесенности к одной ситуации (стихи - шкуры - камины).

В контексте повторяющегося эпитета уподобляются и определяемые субстантивы: древняя тщета (общая оценка жизненного пути человека) сближается с древней мечтой (мечта - это часто и есть безуспешные попытки что-либо воплотить в жизнь).

4. Блочный эпитетный комплекс (146 единиц) - это стилизованный под фольклорную эпифразу единый лексико-синтаксический блок, включающий определяемое слово и эпитет, в том числе распространенный: Лоб-ему-грудьплеча // Крестит на сон ночной [3:401]; Крылышек промежду // Грудку-взялей-стан [3:399]; Подымайтесь, воры-коршуны-мятежники! [3:393]; А сугробы подаются, // Скоро расставаться. // Прощай, вьюг-твоихприютство, // Воркотов - приятство [3:236]. Такие эпифразы графически фиксируются посредством дефиса, подтверждая тем самым единое значение компонентов. Базу для блочного эпитета составляет аппозитивное словосочетание, включающее определяемое слово и эпитет-приложение:

Вихрь-жар-град-гром была, - // За все наказана [3:399].

На этой базе возникают более сложные эпитетные комплексы с нарушением контактного расположения определяемого слова и эпитета.

Дистантность компонентов эпифразы создается в одних случаях а) глаголомсказуемым, вклинивающимся между компонентами эпифразы, в других - б) местоимением-определением или местоимением-дополнением и т.д.:

а) Каторжник койку-обрел-теплынь [3:362]; И снова туманвсколыхнулся-фата [3:405]; Об одном лишьЕ Грусть-схватила-жаль [3:413];

Не орел с орлицей / В спор-вступили-схват [3:414].

б) То спесь-ее-льдина // Слезой взошла [3:399]; Повели, чтоб тем же часом / Вихря-мне-коня седлали [3:351; Бросьте карты-вы-колоду, / Вы ныряйте в глубь-пучинуЕ [3:384]; Ври, дурь-ты-деревняЕ[3:392].

Индивидуальность словоупотребления адъективной лексики в текстах М.Цветаевой проявляется не столько в самих типах эпитетных комплексов, которые во многом являются общепоэтическими, сколько в особенностях выбора эпитетов, в сочетаемости сложных признаков и определяемых слов.

В третьей главе Основные семантические группы лексем, выступающих в функции эпитетов и определяемых слов в текстах произведений М.Цветаевой проводится двустороннее описание эпифразы:

сначала со стороны семантического типа лексемы-эпитета, затем с позиции определяемого слова - с целью выявить сферы действительности, наиболее широко представленные в составе эпифраз, являющиеся объектами поэтической рефлексии М.Цветаевой.

В составе лексем-эпитетов установлены следующие группы.

1.Лексемы, характеризующие лицо (938 словоупотреблений, различных эпитетов): ревнивые ресницы.

2.Лексемы, обозначающие физические свойства бытия (словоупотреблений, 177 различных эпитетов): удушливый воздух.

3.Эпитеты динамической семантики (156 словоупотреблений, эпитетов, с учетом относящихся к человеку): ввысь сорвавшийся лес.

4.Лексемы некачественной семантики (относительные и притяжательные прилагательные).

5.Лексемы, обозначающие оценку (92 словоупотребления, 23 эпитета):

прекрасные глаза.

ексемы, характеризующие субъекта, составляют одну из самых многочисленных и продуктивных групп в творчестве М.Цветаевой. С одной стороны, это объясняется особым вниманием поэта к переживаниям, внутренней жизни человека, будь это лирическая героиня или персонажи произведений, с другой - общеязыковой и общепоэтической тенденциями олицетворения реалий действительности, метонимического обозначения человека. Среди них отмечены следующие группы: лексемы, обозначающие эмоционально-психологическое состояние субъекта (259 словоупотреблений, 30 эпитетов): печальные глаза, радостный взгляд; лексемы, обозначающие внешний облик субъекта; его физическое состояние (157 словоупотреблений, 68 эпитетов): широкоокая печаль; лексемы, обозначающие характер субъекта (109 словоупотреблений, 37 эпитетов): скрытные ресницы, дерзкая кровь, доверчивое слово; лексемы, характеризующие субъекта как производителя действия (100 словоупотреблений, 95 эпитетов): память не проданная;

ексемы, обозначающие межличностные отношения (99 словоупотреблений, эпитета): ревнивые ресницы, льстивая улыбка; лексемы, обозначающие возраст субъекта (95 словоупотреблений, 8 эпитетов): старческие очи, юный взгляд;

ексемы, обозначающие интеллектуальные способности субъекта (словоупотреблений, 21 эпитет): памятливый рот, мудрый зрачок; лексемы, характеризующие речевую деятельность (42 словоупотребления, 40 эпитетов):

поющий рот; лексемы, обозначающие социальный статус лица (словоупотребления, 13 эпитетов): царская тоска, лавина простонародная.

Семантическая группа лексем, обозначающих физические свойства бытия, включает слова со значением зрительного восприятия (словоупотреблений, 24 эпитета): черный Пушкин, ржавый лист; осязательного восприятия (37 словоупотреблений, 12 эпитетов): тяжкая ноша; слухового восприятия (36 словоупотреблений, 13 эпитетов): глухой звук, громкая тишина;

Pages:     | 1 | 2 | 3 | 4 | 5 |    Книги по разным темам