Книги по разным темам
Pages: | 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | На правах рукописи
Конанова Евгения Игоревна ПЕТР I В РУССКОМ ОБЩЕСТВЕННОМ СОЗНАНИИ XVIII - ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XIX В.: КОСТРУИРОВАНИЕ И ДЕКОНСТРУКЦИЯ МИФОЛОГИЧЕСКОГО ОБРАЗА 07.00.02 - Отечественная история
Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук
Ставрополь - 2008 2 Диссертация выполнена в ФГОУ ВПО Южный Федеральный университет Педагогический институт.
Научный консультант: доктор исторических наук, доцент Людмила Владимировна Мининкова
Официальные оппоненты: доктор исторических наук, профессор Игорь Олегович Тюменцев кандидат исторических наук, доцент Татьяна Викторовна Беликова
Ведущая организация: ФГОУ ВПО Кабардино-Балкарский государственный университет.
Защита состоится 26 декабря 2008 г. в 12.00 часов на заседании совета по защите докторских и кандидатских диссертаций ДМ 212.256.03 по историческим наукам при Ставропольском государственном университете по адресу:
355009, Ставрополь, ул. Пушкина 1.
С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Ставропольского государственного университета.
Автореферат разослан 25 ноября 2008 г.
Ученый секретарь диссертационного совета, доктор исторических наук, профессор И.А.Краснова 3
Общая характеристика работы
Актуальность темы. Особенностью современного исторического познания является повышенное внимание к изучению общественного сознания.
Знание его феноменов позволяет глубже понять характер культуры и исторические судьбы стран, народов и составляющих их социумов. Мифологизированное восприятие прошлого является признаком сознания и культуры всякого общества. Исторические мифы отличаются устойчивостью, глубиной внедрения в массовое и индивидуальное сознание и, в известной мере, при стационарном состоянии культуры общества, невозможностью их преодоления. И только условия, ведущие к разрыву с традицией, могут способствовать преодолению мифологем.
Историческая мифология соответствует ментальности общества и обусловливающей ее системе ценностей. Исторические мифологемы носят оценочный характер и распространяются в культуре локальных социумов. Их изучение составляет объект разных форм локальной истории. Также существуют мифологемы на почве общеевропейской, или мировой культуры: они связаны прежде всего с мировыми религиями. Исследование таких мифологем является объектом дисциплин обобщающего характера - культурологии и истории мировых религий. Между локальными и универсальными мифологемами располагаются национальные мифы. Масштабы их распространения охватывают страну, народ, национальную культуру. Одним из факторов распространения этих мифов является историческая память. Связям между исторической памятью и мифологемами на темы прошлого уделяется внимание в современной европейской историографии. Между тем, для русского сознания также характерно наличие исторических личностей, которые выступают в мифологизированном виде, и их мифологизированный облик приобретает в русском национальном сознании системообразующее значение. Это прежде всего Петр Великий. Едва ли есть, вплоть до эпохи новейшей российской истории, культурно-исторический феномен, который бы в большей степени приковывал внимание российских современников и потомков, находясь в центре русской общественной мысли.
В этой связи есть основание для того, чтобы выделить три аспекта, определяющие актуальность проблемы. Первый носит общий характер и касается изучения феномена национального мифа: процессов его формирования и развития, а в перспективе осознания в общественной мысли глубины расхождения его с реальностью и возникновения стремления к его преодолению. В данном случае в центр исследовательского внимания становится общественное сознание и бытование в нем национальной мифологии, в частности, миф о Петре I позволяет проследить черты мифов, определяющих существенные стороны национального сознания.
Второй аспект относится непосредственно к мифу о Петре I в русском общественном сознании: состояние и особенности русской общественной мысли трудно представить себе вне учета характеристики Петра I. Поэтому постановка проблемы мифа о Петре I имеет прямое отношение к изучению такой стороны отечественной истории, как история ее духовной культуры с привлечением всего арсенала средств художественной, полемикопублицистической и научной мысли.
Третий аспект определяется не проходящим в русском обществе интересом к личности и деятельности Петра I. Углубленное понимание исторической роли царя предполагает обращение к тому времени, когда он в русской общественной мысли выделялся исключительно как мифологизированный герой, и к тому периоду, когда стало намечаться стремление к преодолению мифологизации его образа.
Историография. Специального обобщающего исследования, посвященного мифу о Петре I и мифологическому восприятию Петра I в российской общественной мысли и в российской культуре, до сих пор нет. Вместе с тем имеются исследования, в которых обращается внимание на мифологичность образа Петра I в таких разных проявлениях российской культуры, как произведения фольклора, литературы и искусства, а также труды историков.
На мифологические основы восприятия Петра I в русской общественной мысли XVIII в. указывал С.М.Соловьев.1 И далее он приводил типичные образцы такого отношения: Поэты позволяли себе воспевать: "Он бог твой, бог твой был, Россия"Е приведение Петром России от небытия к бытию было общеупотребительным выражением; он также утверждал и обратное:
явился Петр, который нарушил правильное течение русской жизни, уничтожил ее народный свободный стройЕ произвел рознь между высшими и низшими слоями народонаселенияЕ заставил русских людей потерять сознание о своем, о своей народности2. Соловьев при этом подчеркивал, что лоба взгляда, по-видимому, противоположные, но, в сущности, одинаково неисторические. В результате, подчеркивал Соловьев, новые условия развития науки должны были повести к отрицанию таких сверхъестественных явлений3.
Более конкретно подчеркивал мифологизм в восприятии Петра I в России XVIII в. В.О.Ключевский. Проводя реформы и нуждаясь в инициативных людях, Петр, по его словам, хотел, чтобы раб, оставаясь рабом, действовал сознательно и свободно, чего не могло быть в реальности4. Но при этом, указывал он, луже люди XVIII в. пытались найти средство примирения чувства человечности с реформой. Князь Щербатов, враг самовластья, посвятил целый трактат, "беседу", объяснению и даже оправданию самовластья и пороков Петра5. В самом стремлении совместить несовместимое видел Ключевский мифологизацию Петра князем М.М.Щербатовым.
На мифологизацию Петра в XVIII - первой половине XIX вв. со стороны, как его апологетов, так и критиков, указывал Е.Ф.Шмурло. Поклонники Петра уподобляли его божеству (Ломоносов), а противники видели в нем ан Соловьев С.М. Публичные чтения о Петре Великом // Соловьев С.М. Сочинения в 18-ти кн. М., 1995.
Кн.18. С.9.
Там же. Кн.18. С.9.
Там же. С.10.
Совместное действие деспотизма и свободы, просвещения и рабства - эта политическая квадратура круга, загадка, разрешавшаяся у нас со времени Петра два века и доселе неразрешенная - Ключевский В.О. Курс русской истории. Ч.4 // Ключевский В.О. Сочинения в 8-ми т. М., 1958. Т.4. С.221.
Там же. С.221-222.
тихриста (раскольники)1. Господство мифологического восприятия царя в русском историческом сознании того времени Шмурло выразил с исключительной четкостью.
На мифологические основы восприятия Петра современниками, которые положили начало негативному и вполне мифологизированному образу царя в русском общественном сознании последующего времени, указывал С.Ф.Платонов. Народ, по его словам, был удивлен и жестокостью государя, и его немецкими еретическими замашками. По мнению многих, Петр обасурманился, "ожидовился"2. Негативное восприятие Петра было, согласно Платонову, таким образом, мифологичным и, во-вторых, имело глубокие исторические корни, восходившие к эпохе самого Петра.
На отдельные высказывания публицистов и историков XVIII в., свидетельствовавшие о мифологическом восприятии Петра I, обращалось внимание в советской историографии. Так, Б.Б.Кафенгауз указывал на общий смысл произведений Ф.Прокоповича и М.В.Ломоносова, в которых проводилась мысль о божественной сущности Петра и его богоподобности3. В целом для историков советского времени важно было обратить внимание на классовый характер общественно-исторической мысли по отношению к Петру I, оставляя за рамками процесс мифологизации царя. По мнению Б.Б.Кафенгауза, современники Петра, оценивавшие его, являлись передовыми представителями господствующего класса, а панегирист Петра Ф.Прокопович проявил отчетливое понимание событий4. На мифологичность их мышления Кафенгауз не указывал.
К мысли о мифологичности образа Петра в сочинениях авторов XVIII в. подошел Н.И.Павленко. Он отмечал, что Ломоносов считал Петра идеальным монархом. Идеализация и в самом деле представляет собой форму мифологизации. Однако, наметив эту мысль, Павленко не развил ее, хотя Те и другие, - подчеркивал он, - сходились в одном: фигура Петра "застила собою всю древнюю русскую историю" (Погодин) - Шмурло Е.Ф. История России IX-XX вв. М., 2005. С.268.
Платонов С.Ф. Лекции по русской истории. М., 1993. С.532.
Кафенгауз Б.Б. Петр I и его время. М., 1948. С.166-167.
Очерки истории СССР. Россия в первой четверти XVIII в. Преобразования Петра I. М., 1954. С.20,21.
указывал на фактическую мифологичность оценки деятельности Петра, сделанной М.М.Щербатовым. Павленко считал, что с точки зрения князяпублициста, все положительные основы старой русской жизни разрушил необузданный царь, когда велел, чтобы боярыни и боярышни покинули терема и явились на ассамблеи1.
В меньшей степени заметна мифологизация и идеализация Петра, как следует из отдельных характеристик А.Г.Кузьмина, у В.Н.Татищева. С одной стороны, как указывал Кузьмин, в качестве руководства для написания поэмы о Петре шведской поэтессой С.Бреннер Татищев составил панегирик царю2, содержащий черты его мифологической идеализации. Но, с другой стороны, Кузьмин проводит мысль о том, что, на взгляд Татищева, написать л"добрый" закон одному человеку не под силу, даже если это Петр Великий3. Взгляд Кузьмина на относительно трезвое отношение Татищева к Петру, в целом не соответствовавшее характеру русской культуры того времени, заслуживает внимания. Однако он также не был развит автором.
На мифологичность облика Петра в сочинениях П.Н.Крекшина указывала М.Б.Плюханова, подчеркивавшая, что Петр приобретает под пером Крекшина самые выдающиеся способности4.
В историографии неоднократно указывалось на то, что в изображении и оценках Петра I А.С.Пушкиным ни в малейшей степени не было заметно тенденций к его идеализации. Пушкину, считал Л.В.Черепнин, лудалось найти в общем верный путь к характеристике противоречивой по своей роли личности Петра5. Более образно и более осторожно эту же мысль выразил Н.Я.Эйдельман6. Но в то же время, как отмечал историк, поэт находит немного "добрых слов" в адрес преобразователя, столь частых в более поздних пушкинских обращениях. Такое различие Эйдельман отмечал не случайно.
Павленко Н.И. Петр Первый. М., 1975. С.371.
Кузьмин А.Г. Татищев. М., 1981. С.119.
Там же. С.324.
См.: Плюханова М.Б. История юности Петра у П.Н.Крекшина // Ученые записки Тартуского университета.
Тарту, 1981. Вып.513. С.17-39.
Черепнин Л.В. Исторические взгляды классиков русской литературы. М., 1968. С.36.
Пушкин, конечно, видит историческую связь времен, прогрессивность петровского просвещения - Эйдельман Н.Я. Пушкин: История и современность в художественном сознании поэта. М., 1984. С.38.
По его словам, в ранний период своего творчества Пушкин в отношении Петра еще свободолюбиво-односторонен; он еще не хочет, не может подойти к истории - историческиЕ1. В дальнейшем у Пушкина произошла определенная перемена во взглядах на Петра. Как отмечал Эйдельман, Пушкин находит сходство первых лет Николая и Петра, когда "мятежи и казни" сочетались с благими делами, "славными днями"2. Пушкин тем самым будто бы не избежал идеализации самодержавия вообще. Он, по словам Эйдельмана, слишком верит в применимость формулы Петровской эпохи для России 1820-1830-х годов3. Но идеализации и мифологизации Петра Пушкиным Эйдельман не отмечал. Возможно, что выдающийся историк несколько сближал взгляд Пушкина на Петра I того времени с точкой зрения на Петра современника Пушкина, историка М.П.Погодина, стирающего различия между эпохой петровских преобразований начала XVIII в. и своим временем, и проводящего между Петром I и Николаем I непосредственные параллели.
Представляется, что несколько более точное отношение Пушкина к оценке двух самодержцев, Петра I и Николая I, выражено у историка литературы Г.М.Ленобля. Он считал, что у великого поэта - не сопоставление, а - скорее - противопоставление этих двух самодержцев4. За последнее время мысль о мифологизации Пушкиным Петра была повторена Т.Ю.Бурмистровым. По его словам, Пушкин был настолько ослеплен исполинской фигурой Петра Великого, что приписывал ему не только творение Российской Империи, учреждение армии и флота, постройку Петербурга и создание отечественных наук и искусств Е, но отчасти и свое собственное появление на свет5.
Весьма значительное внимание уделялось в историографии негативному образу Петра I в массовом сознании. Г.Есиповым было обращено внима Там же. С.39.
Там же. С.113.
Там же. С.114.
Ленобль Г.М. У истоков Полтавы//Ленобль Г.М. История и литература. Сборник статей. М., 1960. С.342.
Pages: | 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | Книги по разным темам