Книги по разным темам Pages:     | 1 |   ...   | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 |   ...   | 14 |

Разумеется, было бы неверно считать, что норма права регулирует общественные отношения лишь до появления правоотношения, что в тот момент, когда возникает правоотношение, норма права перестает регулировать общественные отношения, уступая свое место правоотношению. Регулирование объективным правом общественного отношения с возникновением правоотношения не заканчивается, а по существу только еще начинается. Сам С. Ф. Кечекьян правильно отмечает, что л... нормы права регулируют также и поведение людей, уже связанных возникшими ранее правоотношениями.[7] Правильнее определить правоотношения как особые идеологические отношения, возникающие в результате наступления предусмотренных правовой нормой юридических фактов, как отношения, при посредстве которых (через которые) норма права регулирует фактические общественные отношения [8] Преимущества отстаиваемого определения состоят в следующем:

1) определение позволяет четко очертить место правоотношения в ряду других общественных явлений и провести грань между правоотношением и тем общественным отношением, которое норма права регулирует через посредство правоотношения;

[5] См. С. Ф. Кечекьян. Правоотношения в социалистическом обществе, стр. 9, [6] См там же, стр 5, 24, 31.

[7] Там же, стр. [8] См. Ю. К. Толстой. Проблема обеспечения субъективных гражданских прав Вестник ЛГУ, 1952, № 3, стр. 122, Его же. Содержание и гражданско-правовая защита права собственности в СССР Изд. ЛГУ, Л, 1955, стр. 151Ц158, Его же. Рецензия на книгу Л. С.

Явича. Советское право - регулятор общественных отношении в СССР (Правоведение, 1958, № 4, стр. 123Ц125) См. также: На философском семинаре юридического факультета Ленинградского Университета (Изложение доклада Ю. К.

Толстого О философских проблемах общей теории правоотношения и прений по докладу) Правоведение, 1958, № 2, стр. 157Ц[9] Л. С. Явич. Советское право - регулятор общественных отношении в СССР, стр. 2) определение отвечает не только на вопрос, как возникает правоотношение, но и на вопрос, для чего оно возникает, раскрывая тем самым служебную роль по регулированию общественных отношений, выполняемую правоотношением;

3) определение ориентирует на то, что и норма права, и правоотношения имеют один и тот же объект, каковым являются фактические общественные отношения;

4) определение позволяет рассматривать правоотношение в качестве юридической формы того общественного отношения, на которое правоотношение воздействует как на свой объект.

Признание правоотношений посредствующим звеном между нормой права и фактическими общественными отношениями, составляющими предмет правового регулирования, встретило в юридической литературе ряд возражений. Наиболее отчетливо эти возражения сформулировал Л. С. Явич, который не признает за правоотношениями регулирующей роли. Правоотношения, - отмечает Л С. Явич, - есть определенный результат правового регулирования фактических отношений, сами суть особый вид общественных отношений.[9] Признание правоотношений регулятором общественных отношений ведет, как полагает Л С Явич, к тому, что: 1) принижается роль закона и других нормативных актов в правовом регулировании, хотя бы потому, что закон может оказывать регулирующее воздействие и вне правоотношений; 2) правоотношения появляются каким-то образом до воздействия права на общественные отношения, 3) не отводится надлежащего места юридическому факту; 4) игнорируется наличие таких общественных отношений, которые не могут существовать иначе как правоотношения.[10] Таковы основные аргументы автора, отрицающего регулирующую роль правоотношений. Рассмотрим каждый из них в отдельности.

Верно, конечно, что в ряде случаев норма права воздействует на поведение людей непосредственно, без правоотношений. Совершенно очевидно, что тезис о регулирующей роли правоотношений на эти случаи вообще не рассчитан. Правоотношение выполняет определенную роль в регулировании общественных отношений именно тогда, когда оно возникает. Таким образом, первый из выдвигаемых автором аргументов бьет мимо цели.

Неубедителен и второй аргумент, особенно если учесть, что сам автор в другом месте правильно выступает против при- [10] См. там же.

[11] См. Л. С. Явич. Советское право - регулятор общественных отношений в СССР, стр. 78 - 80.

знания правоотношений предметом правового регулирования, рассматривая правоотношения как специфическую форму общественных отношений и подчеркивая, что с возникновением правоотношения общественное отношение отнюдь не превращается в правовое.[11] Из этих правильных положений следовало бы сделать и правильный вывод:

если предметом правового регулирования во всех случаях являются фактические общественные отношения, а последние есть специфическая форма общественных отношений, то правоотношения - это особые идеологические отношения, при посредстве которых (через которые) норма права регулирует фактические общественные отношения.

Признав же правоотношение посредствующим звеном между нормой права и фактическим общественным отношением, мы признаем тем самым, что и правоотношение выполняет определенную служебную роль по регулированию фактических общественных отношений, лежащих в его основе. Отстаиваемый тезис, ни в какой мере не принижая роль нормативных актов в правовом регулировании, позволяет раскрыть способы правового воздействия на поведение людей во всем их многообразии, довести требования правовых норм до их непосредственных адресатов - участников конкретных общественных отношений. Разумеется, выделение правоотношений в качестве особого вида - идеологических отношений есть абстракция. Однако это - разумная научная абстракция,- ибо она позволяет нам, исходя из правильных методологических положений, объяснить, почему предметом правового регулирования являются фактические общественные отношения, хотя правоотношения и выступают в качестве формы этих отношений.

Неубедительны и остальные аргументы, выдвигаемые автором против признания правоотношений регулятором общественных отношений. Примечательно, что и сам автор в другом месте пишет: л... и для возникновения второго вида правовых отношений (которые иначе как в правовой форме, существовать не могут,ЦЮ. Т.) необходимо, помимо юридических норм, существование определенных жизненных фактов (автор правильно не называет их здесь юридическими фактами,ЦЮ. Т.), определенных фактических отношений, опираясь на которые и возникают эти новые (курсив наш,ЦЮ.

Т.) правового характера отношения.[12] Это правильное положение является вместе с тем ответом на оставшиеся аргументы автора, отрицающего регулирующую роль правоотношения.

[12] Там же, стр. 42.

[13] Советское государство и право, 1956, № 3, стр. 129 (доклад М. П. Каревой).

Юридический факт, с которым гипотеза правовой нормы связывает возникновение правоотношения, существует как вполне реальный жизненный факт (действие человека, рождение, смерть, наводнение и т. д.). Поэтому признание регулирующей роли правоотношения ни в какой мере не сбрасывает со счета юридический факт. Тезис о регулирующей роли правоотношения не опровергается и наличием таких общественных отношений, которые иначе как в правовой, форме не могут существовать. И здесьЦпутем абстракцииЦнеобходимо различать правоотношения и те фактические общественные отношения, процессы, явления, которые лежат в их основе. В противном случае мы придем к явно неприемлемому идеалистическому выводу, будто право регулирует самое себя.

2. Содержание и форма правоотношения Как реальное общественное явление всякое правоотношение имеет свое содержание и свою форму. Исследуя правоотношение, советские юристы обычно ограничиваются указанием на то, что правоотношение выступает в качестве идеологической (юридической) формы лежащего в его основе экономического отношения, и вслед за этим переходят к анализу юридического содержания правоотношения. Вопрос же о взаимодействии содержания и формы самого правоотношения остается в тени. Лишь в последнее время в ряде работ было указано на необходимость исследовать содержание и форму правоотношения. Наиболее четко эта мысль выражена М. П. Каревой и Ц. А.

Ямпольской. Так, М. П. Карева указывает: Правоотношения, выступая в отношении к своему социально-экономическому содержанию как форма его опосредствования, сами в качестве общественных отношений имеют свое особое содержание (классово-волевое), не сливающееся с опосредствуемым социально-экономическим содержанием, и свою форму.[13] Аналогичное утверждение можно найти и у Ц. А. Ямпольской. Под собственным содержанием правоотношения автор понимает волевое общественное отношение;

что же касается форм правоотношений, то они разнообразны. Для административных правоотношений, отмечает Ц. А. Ямпольская, характерны такие формы, как институт государственной службы, институт подотчетности и т. д.14[14] Нетрудно заметить, что М. П. Карева и Ц. А. Ямпольская по существу лишь ограничились постановкой вопроса о необ- [14] См. Ц. А. Ямпольская. Субъекты" советского административного права. Автореферат докт. дисс. М., 1958, стр. 7.

[15] М. П. Карпушин. Социалистическое трудовое правоотношение, стр. 12.

ходимости различать содержание и форму правоотношения. Если М. П. Карева вообще не дает ответа на вопрос, что же следует понимать под формой правоотношения и чем эта форма отличается от классово-волевого содержания правоотношения, то Ц. А.

Ямпольская смешивает форму и отдельные виды правоотношений.

Решая вопрос о содержании и форме правоотношения, следует учитывать, что предметом правового регулирования могут быть как экономические, так и идеологические отношения. Так, для гражданского права основной предмет правового регулирования составляют экономические (имущественные) отношения, для административного права - управленческие отношения, складывающиеся в сфере надстройки. Такая отрасль права, как судебное, имеет своим предметом только идеологические отношения. Вопрос о содержании и форме правоотношений, по-видимому, не может быть решен единообразно для правоотношений, опосредствующих экономические и идеологические отношения.

Выше уже было отмечено, что всякое экономическое отношение является воплощением единства материального содержания и волевого опосредствования. В этом единстве волевой процесс выступает в качестве внутренней формы организации материального содержания. При этом речь должна идти именно о волевой форме и материальном содержании единого экономического отношения, а не о двух отношениях: экономическом и идеологическом. Нельзя согласиться с М. П. Карпушиным, который в полемике с И. Г.

Александровым утверждает, что л.. в процессе производства материальных благ между людьми устанавливаются не только материальные (производственные) отношения, но и волевые (идеологические) отношения.[15] В процессе материального производства между людьми устанавливаются только одни отношения: экономические отношения, имеющие материальное содержание и волевую форму. М. П. Карпушин недоумевает: л...

каким образом. материальное отношение лишь в своей основе является материальным, каким образом материальное отношение является неразрывным единством материального содержания и волевого опосредствования.[16] Автор забывает при этом, что экономические отношения - это отношения между людьми, одаренными сознанием и волей, что сами эти отношения слагаются из действий людей. Из того, что производственные отношения объективно необходимы, что люди не могут жить, не [16] Там же, стр. 30.

вступая в эти отношения, и что общественные результаты участия людей в производственных отношениях никогда не охватываются полностью ни сознанием отдельного индивида, ни сознанием всего человечества, вовсе не следует, что волевые акты людей, из которых как раз и складывается их производственная деятельность, являются для производственных отношений чем-то потусторонним. В то же время необходимо еще раз подчеркнуть, что волевой процесс является в производственном отношении именно формой, развитие которой определяется материальным содержанием, не зависящим от воли и сознания людей С иных позиций к разграничению экономических и идеологических отношении подходит В П. Мозолин. Правильно констатировав, что действия людей составляют содержание всех общественных отношений, В. П Мозолин утверждает, что эти действия имеют двоякую природу. По содержанию, т. е. по обусловленности, не зависимой от воли людей, указанные действия являются экономическими, по форме же совершения - юридическими, т. е. волевыми. Разграничение указанных отношений, имеющих различный характер, должно проводиться не по различным действиям (ибо нет отдельно экономических и юридических действий), а по характеру одних и тех же действий.[17] Этот тезис требует существенных поправок. Во-первых, действия людей в процессе производства являются экономическими как по содержанию, так и по форме. Другое дело, что в единых по своей природе действиях людей в процессе производства необходимо различать материальное содержание и опосредствующею его волевую форму. Во-вторых, далеко не всегда волевые акты людей в процессе производства выражаются в правовой форме Они не выражались и не будут выражаться в правовой форме в обществе без государственно-правовой надстройки. Кроме того, поведение людей в процессе производства во многих случаях опосредствуется не правовыми, а техническими нормами.

Что же является содержанием и формой правоотношения в тех случаях, когда правоотношение опосредствует лежащее в его основе экономическое отношение В экономическом отношении волевой процесс выступает в качестве формы, опосредствующей материальное содержание. Напротив, в правоотношении тот же волевой процесс образует содержание правоотношения; формой же этого содержания является та направленность, которую придает ему воля господствующего класса, [17] В. П. Мозолин. О гражданско-процессуальном правоотношении. Советское государство и право, 1955, № 6, стр.52.

[18] См. Теория государства и права. Макет. 1948, стр. 480; О. С. Иоффе. Спорные вопросы учения о правоотношении, стр. 37; Его же. Советское гражданское право, стр.

68Ц69; С. Ф. Кечекьян. Правоотношения в социалистическом обществе, стр. 40, 42, 53.

закрепленная в правовых нормах. Таким образом, то, что в одном процессе выступает в качестве формы, в другом является содержанием.

В тех же случаях, когда предметом правового регулирования являются идеологические отношения, волевой процесс образует содержание указанных отношении. Разумеется, волевые акты участников идеологических отношений в конечном счете обусловлены экономическими отношениями, однако эта обусловленность не составляет непосредственного содержания идеологических отношений.

Pages:     | 1 |   ...   | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 |   ...   | 14 |    Книги по разным темам