Книги по разным темам Pages:     | 1 | 2 | 3 | 4 |

Какой модели развития отвечает — или может отвечать — подчинение правительства интересам групп давления За отсутствием конвенционального термина представляется возможным воспользоваться расхожим выражением экономической публицистики (причем не только отечественной) — “коррупционный капитализм”. Во-первых, он достаточно четко отражает ключевую черту этой модели с точки зрения рассмотренных нами в Таблицеа1 нормативных концепций — широкомасштабное изыскание политической ренты, одним из наиболее негативных проявлений которого является коррупция. Во-вторых, он позволяет провести четкое различие между Азиатской моделью, в которой, как уже подчеркивалось, симбиоз государства и бизнеса позволил обеспечить высокие темпы экономического роста, и моделью, в рамках которой плоды подобного симбиоза были гораздо менее впечатляющими. Последняя обычно ассоциируется со странами Латинской Америки.18 Именно данная модель, по всей видимости, характерна сегодня для большинства стран СНГ и Юго-Восточной Европы.

Модель коррупционного капитализма отнюдь не отрицает возможностей развития (что подтверждает как наблюдение за динамикой латиноамериканских экономик, так и опыт России 1999—2000агг.). Однако подобная модель не может считаться нормативным идеалом ни для одного из описанных нами концептуальных направлений. Оставляя неизменным критерий роли либо позиции СППР в экономико-политической системе, мы можем “прийти” к модели, более предпочтительной с точки зрения либерального либо государственнического метанаправлений соответственно. С точки зрения сторонников либерального метанаправления, при неизменной роли правительства (его субординации рынку) сдвиг от “консенсуса элит” к “консенсусу масс” обеспечивает переход к модели “консенсуса во имя реформ” (сектораV) — иными словами, к модели успешной трансформации, характерной для большинства стран ЦВЕ. Напротив, при неизменной позиции СППР (“консенсус элит”), в принципе можно “перейти” к считавшейся до последних лет вполне респектабельной Азиатской модели развития (сектораIX), которую, несомненно, предпочтут сторонники государственнического метанаправления.

“Переход” от модели к модели в предыдущих фразах понимался нами как чисто аналитический прием (движение между ячейками таблицы в сторону “более предпочтительного варианта”), однако нельзя не признать, что модель “консенсуса во имя реформ” или Азиатская модель и на практике представляют собой наиболее близкие нормативные альтернативы по отношению к модели коррупционного капитализма, достижение которых возможно либо за счет создания массовой поддержки либеральных реформ и преодоления зависимости от групп давления — переход к “консенсусу во имя реформ”, либо за счет преобразования консенсуса экономических и политических элит из контрпродуктивного в продуктивный — переход к Азиатской модели. На практике, разумеется, возможен и вариант дальнейшей маргинализации при растущем вмешательстве государства в экономику (нулевые или отрицательные темпы роста; сектораX), но он опять же не может считаться нормативно приемлемым.19

Спектр возможных направлений эволюции модели “Вашингтонского консенсуса” представлен в Таблицеа3. Таким образом, мы можем сделать вывод о том, что, несмотря на общность исходной модели, на практике существует очевидная альтернативность моделей развития, следование которым обусловливает не менее очевидные различия результатов реформ в постсоциалистических странах.

V. Заключение: Модели развития и российская экономическая наука

В данной работе мы показали, что использование концепций нормативной экономической теории, классифицированных по критериям роли и позиции правительства в экономико-политической системе, может пролить свет на специфику эволюции моделей экономического развития в странах с переходной экономикой. Нам осталось рассмотреть еще один вопрос — способно ли российское экономическое сообщество предложить рецепты перехода страны от модели коррупционного капитализма к нормативно более предпочтительным моделям Оговоримся, что речь идет именно о возможности сформулировать политические рекомендации, а не о “выборе” модели развития: собственно “выбор” предполагает, что конечный результат полностью зависит от характера принятого решения, в то время как реализация конкретной модели развития зависит не только от намерений и решений правительства, но и от реалий экономических и политических рынков.

Ключевая проблема современной экономической науки в России заключается в том, что у нее нет концептуального аппарата для анализа процессов перехода ни к модели “консенсуса во имя реформ”, ни к Азиатской модели развития. Отечественные либеральные экономисты (как, впрочем, и западные) в большинстве своем не готовы расстаться с моделью “Вашингтонского консенсуса”, опирающейся на столь привычное им методологическое предположение об автономии правительства. В свою очередь, экономисты-государственники, приверженные этатистским и марксистским концепциям, не имеют адекватных инструментов анализа консенсуса экономических и политических элит.20

Таким образом, налицо фундаментальная неадекватность господствующих направлений российской экономической науки задачам, реально стоящим перед страной в сфере определения моделей экономического развития. Безусловно, задачи теоретического осмысления модели “консенсуса во имя реформ” и Азиатской модели весьма сложны, поскольку адекватный анализ модели “консенсуса во имя реформ” отсутствует даже в западной экономической литературе, а концептуальные “первоисточники” Азиатской модели, вероятно, следует искать в работах собственно азиатских экономистов. И тем не менее, изучение соответствующих моделей на сегодняшний день является наиболее важной нормативной задачей российской экономической науки, в решении которой найдется место сторонникам как либерального, так и государственнического метанаправлений.

Более того, отсутствие должного понимания соответствующих моделей развития в мировой литературе свидетельствует о том, что для российских ученых — при должной смене исследовательских программ — открывается реальный шанс оказаться на передовом рубеже анализа проблематики экономической политики в современном мире. При этом у экономистов либерального метанаправления есть важная фора — ведь они могут опираться на концептуальный фундамент теории общественного выбора, в то время как экономистам-“государственникам” еще предстоит привести в систему базовые представления о “конфуцианской экономике” (или построить другую, более общую концепцию продуктивного консенсуса элит). Как бы то ни было, эти исследовательские программы представляют собой весьма привлекательную научную альтернативу непрекращающимся спорам сторонников “Вашингтонского консенсуса” с блоком этатистов и марксистов.

Таблица 1. Типология нормативных концепций экономической теории по критериям роли и позиции правительства

Видение	Позиция СППР в экономико-политической системе
роли правительства	Автономия СППР	Консенсус СППР - группы давления (“консенсус элит”)	Консенсус СППР - избиратели (“консенсус масс”)
	Нормативный идеал	Отклонение от идеала	Нормативный идеал	Отклонение от идеала	Нормативный идеал	Отклонение от идеала
иберальное (“либеральное метанаправление”)	Экономическая теория благосостояния: Максимизация общественной функции благосостояния I.	Теория общественного выбора: “Государство-Левиафан” II.	— III.	Теория эндогенного определения экономической политики: Изыскание политической ренты IV.	Теория общественного выбора: Конституция экономической политики V.	Теория эндогенного определения экономической политики: Эксплуатация меньшинства большинством VI.
“Государственническое” (“государственническое метанаправление”)	Этатистские концепции: Национальные (общественные) интересы VII.	— VIII.	“Конфуцианская экономика”: Просвещенный патернализм IX.	Доктрина экономической зависимости: “Компрадорские правительства” X.	Марксизм: Реализация интересов прогрессивного класса XI.	— XII.

Таблица 2. Типология моделей экономического развития

Видение	Позиция СППР в экономико-политической системе
роли правительства	Автономия СППР	Консенсус СППР - группы давления (“консенсус элит”)	Консенсус СППР - избиратели (“консенсус масс”)
	Нормативный идеал (реализация)	Отклонение от идеала (реализация)	Нормативный идеал (реализация)	Отклонение от идеала (реализация)	Нормативный идеал (реализация)	Отклонение от идеала (реализация)
иберальное (“либеральное метанаправление”)	“Вашингтонский консенсус” Центральная и Восточная Европа, начало 1990 гг. I.	Тоталитарные модели Италия, Германия, СССР, 1930-1950 гг. II.	— III.	“Коррупционный капитализм” атинская Америка, 1970-1980 гг. (1990 гг.) IV.	“Консенсус во имя реформ” Центральная и Восточная Европа, конец 1990 гг. V.	Популизм атинская Америка, 1960-1970 гг. VI.
“Государственническое” (“государственническое метанаправление”)	Государственный дирижизм “Скандинавская модель”, 1950-1980 гг. VII.	— VIII.	“Азиатская модель” Восточная и Юго-Восточная Азия, 1960-1990 гг. IX.	Экономическая маргинализация Тропическая Африка, 1960-1990 гг. X.	Социалистическая система СССР, 1960-1970агг. XI.	— XII.

Таблица 3. Направления эволюции модели “Вашингтонского консенсуса”

Видение	Позиция СППР в экономико-политической системе
роли правительства	Автономия СППР	Консенсус СППР - группы давления (“консенсус элит”)	Консенсус СППР - избиратели (“консенсус масс”)
	Нормативный идеал (реализация)	Отклонение от идеала (реализация)	Нормативный идеал (реализация)	Отклонение от идеала (реализация)	Нормативный идеал (реализация)	Отклонение от идеала (реализация)
иберальное (“либеральное метанаправление”)	“Вашингтонский консенсус” I.	Тоталитарные модели II.	III.	“Коррупционный капитализм” IV.	“Консенсус во имя реформ” V.	Популизм VI.
“Государственническое” (“государственническое метанаправление”)	Государственный дирижизм VII.	VIII.	“Азиатская модель” IX.	Экономическая маргинализация X.	Социалистическая система XI.	XII. Pages:     | 1 | 2 | 3 | 4 |    Книги по разным темам