Книги по разным темам Pages:     | 1 |   ...   | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 |   ...   | 32 |

После всего этого не может показаться даженевинной одна "благородная девица", которая утешала своего слугу следующимисловами: "Обожди, пока я выйду замуж, и ты увидишь, как мы под покровом брака,который скрывает все, будем весело проводить с тобою время".

"Бесстыдство некоторых девиц, — замечает в другом месте Sauvai,— доходило до того,что они удовлетворяли своим развратным наклонностям даже в присутствиисво­их гувернанток иматерей, которые, однако, ничего не заме­чали".

В замке Фонтенбло, по словам его, всекомнаты, залы и галереи были переполнены такой массой картинэротиче­скогосодержания на сумму более ста тысяч экю, что регент­ша Анна Австрийская приказала (в1643 г.) сжечь их.

Испорченность и извращенность нравов дошладо того, что многие мужчины вступали в связь с мужчинами, а женщины— с женщинами. Однаизвестная принцесса, на­пример, будучи гермафродитом, жила с одной из прибли­женных. В Париже и даже при дворебыло много женщин, занимавшихся лесбийской любовью, чем были дажедо­вольны их мужья, неимевшие в таком случае никакого повода ревновать их.

"Некоторые женщины, — читаем мы в "Amours de rois deFrance" (с. 115, 12 изд., 1739 г.), — никогда не отдава­лись мужчинам. Они имели у себяподруг, с которыми и делили свою любовь, и не только сами не выходили замуж, нои не позволяли этого своим подругам".

Маргарита Валуа была в кровосмесительнойсвязи со своим братом Карлом IX и с другими своими младшими братьями, изкоторых один, Франциск, герцог Алансонский, поддерживал с нею эту связь втечение всей своей жизни. Это не вызывало в тогдашнем обществе никакогосканда­ла, а послужилоразве материалом для нескольких эпи­грамм и шутливых песен ("Chansons"). Карл IX слишком хорошо зналсвою сестрицу Марго, чтобы судить о ней иначе, чем было сказано в "Divorcesatirique": "Для этой женщины нет ничего священного, когда дело идет обудов­летворении еепохоти: она не обращает внимания ни на возраст, ни на положение в свете, ни напроисхождение того, кто возбудил ее сладострастное желание; начиная сдвенадцатилетнего возраста она еще не отказала в своих ласках ни одномумужчине".

Екатерина Медичи не отличалась большойстрогостью нравов. Об этом достаточно можно судить по тому банке­ту, который она задала королю в1577 году в саду замка Chenonceaux, где самые красивые и благородныепридвор­ные дамы,полураздетые, с распущенными, как у новобрач­ных, волосами, должны былиприслуживать за столом ко­ролю и его приближенным (Journal de L'Estoile).

Поэтому нисколько не удивительно, что самыезнатные дамы были в своей интимной жизни в сто раз более ци­ничны и развратны, чем простыеженщины.

Проституция политическая. Разврат и распущенность придворных и высших классов населения незамедлили рас­пространиться в народ. Кроме того, придворные куртизанки приобрелибольшое влияние на политику государства.

"Некогда, — говорит Mezeray в своем"Précischronolo­gique del'histoire de France", — мужчины увлекали женщин вразврат словом и примером, но с тех пор как любовные интриги начали игратьтакую выдающуюся роль в собы­тиях государственной важности, женщины далеко превзош­ли мужчин".

Екатерина Медичи для достижения своихполитических планов пользовалась массой придворных дам и молодых де­вушек, которые были очень искусныв любовной стратегии. Женщины эти назывались "летучим отрядомкоролевы".

Отряд этот состоял из 200-300 женщин,которые по­стоянножили вместе, связанные друг с другом самым тес­ным образом.

Далее, во главе шаек Фронды находилисьтакже жен­щины,отличавшиеся ловкостью и красотой. Они достига­ли своих целей, соблазняя офицерови даже солдат.

Герцогиня Bouillon действовала в Париже, апринцесса Condé,племянница Richelieu, сделавшись супругой имате­рью по приказаниюсвоего дяди, призывала к оружию на­род в Бордо.

Далее, г-жа Montbazon рекрутировала солдатсреди во­енных ичиновников, жены парламентских секретарей ору­довали среди судейских, лавочницы— среди торговыхлю­дей, женщины изпростонародья — средиэтого последнего. И все они шли к намеченной цели одним и тем же путемразврата: богатые развратничали в своих роскошных са­лонах, мещанки — в своих скромных домиках, аженщи­ны изпростонародья — наперекрестках и в трактирах.

Проституция эстетическая. В XV столетии в Италии была распространена эстетическаяпроституция, которая, по свидетельству Graf'а*

6, представляла собою возрожде­ние проституции Древней Греции.Проститутки этого класса, в отличие от обыкновенных, назывались "Meretriceshonestae". Они отличались в общем высоким образовани­ем и вращались в высших сферахобщества: среди арти­стов, сановников, принцев и т.п.

У Graf'а мы находим следующее описаниенекоторых из них: знаменитая Imperia изучила искусство сочинять стихи у NicoloCompono, прозванного "Lo Strascino", и вла­дела латинским языком. Лукреция,прозванная "Madrema non voule", могла служить образцом корректного иизящ­ного языка, иAretin говорит о ней устами известного про­жигателя жизни Ludovico в одном изсвоих Ragionamenti следующее: "Ее можно было бы назвать Цицероном: она знает напамять всего Петрарку и Боккаччо и массу сти­хов из Вергилия, Горация, Овидия имногих других авторов". Лукрецию Squarcia, родом венецианку, о которойго­ворится в известнойTariffa, можно было часто видеть на гуляньях с сочинениями Петрарки, Вергилия иГомера в руках:

Recando spesso il Petrachetto inmano,

Di Virgilio le carte ed ord'Omero.

Она считалась в свое время большим знатокомчисто­го итальянскогоязыка.

Имена Туллии d'Aragona и Вероники Francoизвестны в истории литературы, а Камилла Pisana написала книгу, которуюредактировал Франциск del Nero. Дошедшие до нас письма ее отличаются немноговычурным слогом, но не лишены изящества; в них встречается множестволати­низмов и дажецелых латинских выражений.

Говоря о знаменитой Isabella de Luna,испанке, которая объездила полсвета, Bandello замечает, что она считалась самойумной и ловкой женщиной в Риме.

Аристократы и писатели не только нескрывали своих связей с наиболее известными куртизанками, но дажехва­стали ими, икаждый стремился добиться у них большего внимания, чем его соперники.Знаменитый полководец Giovanni Medici приказал увести насильно Лукрецию("Madrema non voule") от Giovanni del Stufa, который да­вал в честь ее праздник вRecanati.

В 1531 году шесть рыцарей вызывали воФлоренции на поединок всякого, кто не хотел бы признать Туллию d'Aragona самойпочтенной и достойной удивления жен­щиной в свете. Когда такая Аспазия меняла место своего жительства,то о ней говорили столько же, сколько о при­езде и отъезде королевы.Посланники извещали даже об этом свои дворы.

Заключение. Извсего изложенного мы можем сделать следу­ющее заключение. У народов на зареих развития стыд был совер­шенно неизвестен; в половых сношениях существовала самая полнаясвобода; даже там, где не бы­ло беспорядочного полового сожития, брак являлся нетор­мозом, а скореедвигателем проституции: осо­бенно в странах, где муж торговал своей женой, отдавал ее временнодругому в пользование и т.д.

За этим периодом существования проституциив ка­чественормального явления следует другой, в котором она, претерпев множество перемен,является уже более или менее отжившей, устаревшей. Она выражается тогдаразлично: то женщина должна принадлежать одинаково всем членам данной общины,то только политическому или духовному главе ее (Jus primae noctis в среднихве­ках и религиозноерастлевание девушек в Камбодже). Дальнейшей формой ее является проституция вхрамах, причем женщина принадлежит безразлично всем или во всякое время, или жетолько в известные периоды, при религиозных празднествах. По временамнаблюдается как бы ослабление проституции: замужние женщины, напри­мер, должны быть целомудренны, адевушки могут поль­зоваться полной свободой в своем поведении, или же пер­вые обязаны в известное времянарушать свою обычную супружескую верность и возвращаться кпервоначально­мубеспорядочному половому общению. В некоторых слу­чаях проституция находится в связис долгом гостепри­имства, и брак, принимающий моногамическую форму, до­пускает, тем не менее, право гостяна жену своего друга. В других случаях первобытное беспорядочное половоесо­житие оживаетвновь, но уже в виде наказания женщины за нарушение ее долга супружескойверности. Часто про­ституцию санкционирует и религия, стремящаяся всегда сохранить всепрошлое, призывая ее опять в известных случаях к жизни, как и иногдаканнибализм, когда он уже давно исчез из народных обычаев.

В третьем периоде проституция опятьисчезает из об­ластитрадиций и представляется явлением болезненно­сти и отсталости лишь известногокласса лиц. Но в этом переходе от здорового к болезненному состоянию в видеблестящего исключения является эстетическая проститу­ция, играющая роль оживляющего,плодо­творного начала.Так, мы видим, что в Японии и в Индии известный класс гениальных проститутокзаботливо хранит и культивирует искусство пения и танцев и образует наосновании это­гоособую привилегированную касту. Точно так же и в Греции некогда цвет гениальныхмужей группировался око­ло гетер и нашел в них могучий двигатель духовного и политическогоразвития. Явление это повторилось в Ита­лии в XV столетии и имело огромноевлияние на духов­ныйпрогресс этой эпохи, который у отдельных индивидов, как и у целых народов,всегда так тесно связан с их поло­вой жизнью.

Graf доказал, что известные условия,благоприятство­вавшиепоявлению на свет эстетической проституции, по­вторялись в XV столетии в Италии ипотому сопровожда­лисьи здесь одинаковыми последствиями. "Современники Перикла и Алкивиада,— говорит он,— были окруженывсепроникающей атмосферой красоты. Женская красота могла достигнуть своегоидеального воплощения, по мне­нию древних, только в лице гетеры. Поэтому Аспазии, ан­тичной красоте которой угрожаетбеременность, вменяется в обязанность предо­твра­тить эту опасность при помощипредохранительного выкидыша".

Итальянцы XV столетия также жили,окруженные кра­сотой;век этот оставил нам многочисленные произведе­ния, в которых женская красотаописана, анализирована и самым тщательным образом исследована в своихпричи­нах изаконах.

В Греции во времена Перикла исчезаетуважение к бра­ку;точно так же в Италии в XV столетии он подвергается всеобщемупрезре­нию и осмеянию,так что тогдашние пи­сатели почти все разделяют взгляд Aretin'a, по которому "жена— такая тяжесть, длякоторой нужны плечи Ат­ланта".

"Если холостая жизнь, — замечает Graf, — вообще поддер­живает и даже создает проституцию,то безбрачие образованных людей, писателей и артистов призывает к жизни гетеруи куртизанку".

Врожденные проститутки.

Мы уже видели при изучении половойчувствительно­стипроституток, что она у них большею частью понижена, что в известном отношениипротиворечит их обыкновен­ной преждевременной физической зрелости. Таким обра­зом, мы встречаемся здесь,собственно говоря, с двойным противоречием: с одной стороны, ремеслом,основанным ис­ключительно на чувственности, занимаются женщины, у которыхчувственность почти совершенно притуплена, а с другой — женщины эти вступают на путьпорока прежде­временносозревшими, большею частью в возрасте, кото­рый еще не способен к правильнойполовой жизни.

1. Нравственное помешательство (moralinsanity). Се­мейные чувства. Уже Тарновскаяуказала на аналогию, существующую между нравственно помешанными ипро­ститутками, аболее точное исследование многих индиви­дуальных случаев привело кзаклю­чению, чтонравствен­ноепомешательство настолько частое явление среди последних, что обусловливает дажемежду ними преобла­дающий тип. Доказательством этого является, с однойсто­роны, отсутствие уврожденных проституток самых естест­венных чувств, как, например, привязанности к родителям и сестрам,а с другой — ихпреждевременная испорчен­ность, ревность и беспощадная мстительность.

Carlier говорит, что "проституткиобыкновенно не зна­юти не хотят знать, что сталось с их родителями". "При расспросах проститутокнасчет их семейств начинаешь со­мневаться, — пишет Maxime du Camp, — имеешь ли де­ло с человеческими существами".Вот, например, их обыч­ные ответы на подобные вопросы:

— Ваш отецжив еще

— Мой отецДолжно быть, жив, хотя наверное я этого не знаю.

— А вашамать

— Моя мать,вероятно, умерла, но я опять-таки навер­ное не могу вам этогосказать.

F., которую цитирует Laurent, происходилаиз порядоч­ной, дажеизвестной семьи, но отличалась с раннего детст­ва живостью, испорченностью инепослушностью. На своих двух старших сестер она смотрела как на источникидохо­дов. Убежав издома, она начала вести самый развратный образ жизни, но потом вернулась, былапринята своими и прощена. В благодарность за это она стала ещетребова­тельнее иначала вести себя еще хуже, чем прежде, дойдя, наконец, до того, что зазываламужчин для разврата даже в почтенный дом своих родителей. Legrain сообщает ободной проститутке, которая в детстве отличалась такой испорченностью, что ее немогла исправить ни одна шко­ла. Будучи ребенком, она находила, между прочим, удо­вольствие в том, что подбрасывалав суп своим подругам булавки. Lecour передает следующие слова однойпрости­тутки: "Япринадлежу, как и сестра моя, тому, кто мне платит; отец захотел исправить нас,но ничего не мог поде­лать с нами и умер с горя". Класс проституток, описанныйТарновской под названием "impudiques", особенно отлича­ется отсутствием всякихнравственных чувств вообще и неуважением к чужой собственности вчастности.

Pages:     | 1 |   ...   | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 |   ...   | 32 |    Книги по разным темам