Книги по разным темам
Pages: | 1 | ... | 30 | 31 | 32 | 33 | 34 | ... | 35 | Женщины подобного типа часто бывают весьмаинтеллектуальны, честолюбивы, конкурентоспособны; они нередко достигают успеховв "мужском мире", в котором их менее самоуверенные товарки чаще всего терпятнеудачу или в который, скорее, даже и не стремятся вступить. Довольно часто присеансах гипноза мне открывается связь между оральным и вагинальным либидо,когда я добиваюсь у таких женщин регрессии к младенческой оральной стадии ипредлагаю ощутить на губах сосок материнской груди. Обычно они чувствуют себявесьма смущенными, когда их губы начинают делать сосательные движения, ротнаполняется слюной и они испытывают то, что называется наслаждением отудовлетворения орального импульса. Они неистово пытаются выйти из состояниягипноза, вскакивают и возмущенно протестуют против того, что я с ними делаю.Когда я предлагаю снова лечь и расслабиться и спрашиваю, что именно их особенновозмутило, они неизменно отвечают, что чувствуют себя при этом ужасно глупыми ислабыми, что их это ужасно смущает. Обсуждая ситуацию после пробуждения, ониобычно говорят, что это сюсюканье, примитивные радости лишают их достоинства исамоуважения и они ведут себя так, как самые глупые женщины. Так выясняется,что они на самом деле презирают "обыкновенных" женщин, затем следует резкоеобличение тех, кто позволяет себе починиться мужчинам, ибо не имеет нихарактера, ни индивидуальности, и т.д. Иногда при этом я подвожу разговор к ихматери: какие чувства они испытывают к своей матери; сразу становится ясно, чтоженщина презирает мать или жалеет ее за то, что она позволила себе подчинитьсяотцу, позволила ему одержать над собой верх и плохо с ней обращаться. Часто ониосознают, что хотели бы любить мать, но не могут, не хотят быть на неепохожими, и многие при этом начинают плакать. Они плачут, потому что чувствуютжалость и сочувствие и к матери и к себе за то, что были лишены в жизни чего-товажного; оплакивают те радости и удовольствия, которые им не даны, ибо импришлось подавить в себе чисто женские влечения ради того, чтобы добитьсясамоуважения и ощутить себя как личность. Чаще всего в глубине души они ощущаютчувство одиночества и изоляции, которые должны компенсировать самоуверенностью,бдительностью и подозрительностью.
Среди феминисток широко распространеномнение, основанное на открытиях Мастере и Джонсона, что вагина вообще необладает врожденной чувствительностью, что центром всех оргаистических ощущенийна самом деле является клитор. Мысль этих ученых о том, что все оргазмыодинаковы (а разница лишь в их количестве во время полового акта илимастурбации), в основном базировалась на теории о различиях между сенсорными имоторными ощущениями, то есть между ощущением как стимулом и непроизвольнымдвигательным рефлексом. Непроизвольный рефлекс – как двигательный – считается одинаковым во всехслучаях. Но, как я писал в своей книге "Поражение сексуальной революции": "Этоневерно. Двигательный рефлекс на самом деле сильно различается у разных людей взависимости от психического торможения или мышечной ригидности, котораяограничивает свободу движения и телесных судорог при оргазме. То, что Мастере иДжонсон считают множественным оргазмом у женщины под влиянием раздраженияклитора при мастурбации, есть не что иное, как серия оргаистических спазмов, незатрагивающих целиком не только тело, но даже и вагину. Такие спазмы, частые ибыстрые, не дают разрядиться напряжению, не вызывают того "приятного телесногои душевного расслабления", которое сопровождает оргазм. Многие из феминистоквзяли на вооружение утверждение Кинси о том, что вагина вовсе не обладаетчувствительностью и что вагинальный оргазм – это миф. Но наблюденияпоказывают, что после клиторального оргазма, или, вернее, оргаистическихспазмов, многие участки тела женщины остаются крайне напряженными, либидозныевлечения остаются неудовлетворенными и только физическая усталость обычнопрекращает попытки самоудовлетворения. Стимуляция и возбуждение, которыеиспытывает женщина, более или менее затрагивают небольшой участок тела,служащий стимулятором, но все тело не реагирует на этот стимул оргаистическимисудорогами или разрядкой напряжения. Собственно оргаистические клиторальныеспазмы зачастую вызывают чувство раздражения и фрустрации, в то время каквагинальный оргазм оставляет чувство глубокого расслабления, удовольствия иблагодарности. Женщины, которые отрицают роль вагины и неспособны осознать это,часто страдают параноидальными фантазиями об изнасиловании, оченьпредрасположены к истерии. В самом деле, истерия – это расстройство, котороевызвано не столько влечениями вагинального либидо, сколько, напротив, ложной ипреувеличенной демонстрацией мужских качеств в женщине. Психосоматическиесимптомы истерии отражают бессознательное стремление женщины обладать пенисом,хотя одновременно она в глубине души осознает, что он нереален и ее уверенностьв себе притворна".
Одна из моих пациенток, 28 лет,исключительно умная и высокообразованная женщина, может служить примеромнегативной фиксации на очень властной и уверенной в себе матери; та пыталасьнавязать дочери собственные агрессивные и садистские стремления, что вызывало упоследней острейшее противоборство между желанием любить и неспособностьюповерить, что она сама может быть привлекательной и любимой. Я приведу здесьвыдержки из двух сеансов анализа, частично проведенных под гипнозом,– так, как ихзаписала сама пациентка вскоре после лечения:
"Всю эту неделю у меня было ужасноесостояние –постоянное чувство вины и собственной гнусности. Сначала я не понимала, чтоэто, но потом вспомнила, что, когда я последний раз была у Джорджа, он сказал,что я поправляюсь (или что-то в этом роде)... но все, что я поняла, так это то,что я еще не вполне в порядке. Это подействовало на меня угнетающе.
Я очень расстроилась, что нужно еще что-тоделать, чтобы окончательно поправиться, а я не только этого не делаю, но дажене знаю, что, собственно, я должна сделать! От этого на меня навалилось ужасноечувство неуверенности.
Джордж попросил меня представить себе лицоСупер-Эго – и мнепоказалось, что оно выражает отвращение. От меня дурно пахло. Мне вспомнилсяпапа, как он всегда давал мне почувствовать, что я его чем-то обидела; а потомя осознала, что, когда я бываю в таком состоянии, мне всегда хочется есть. Но вто же время рот и желудок как-то совсем не связаны между собой. Рот хочет есть,но желудок не насыщается и удовлетворения не получает.
Джордж меня загипнотизировал и велелпочувствовать себя малюткой и сосредоточить внимание на своих губах. Ониказались огромными и сладкими, жаждущими ощутить грудь. Но картина той дивнойгруди, которую губы рисовали в мозгу, разбилась о холодную и жесткую, какмрамор, грудь, которую я ощутила на самом деле. Я чувствовала, как мои губывибрируют, раскрываются, теряя ощущение формы, по мере того, как разрушаетсякартина, мысленно нарисованная ими и очень для них важная. Когда япочувствовала, что моя замечательная картина разбилась, у меня было сильнейшееощущение, что грудь нападает на меня. И тогда я видела, как мой мозг тожеразбивается на части, разлетаясь по всей комнате, впиваясь в стену маленькимикусочками. Моя целостность была нарушена. Ужасное ощущение.
Но, похоже, я была к этому готова. Япочувствовала, что стискиваю зубы, сдерживая себя, потом ощутила напряжение вобласти таза, и все внизу тоже сжалось. Мне не нравилось это напряжение, новнутри я почувствовала себя живой. Даже если все было заперто, это не значит,что умерло. Я почувствовала возбуждение и удовольствие: ведь я боялась, что всевнутри умерло... а на самом деле оказалось, что нет. Я очень гордилась, что недала разрушить свою прекрасную картину. Даже если ее форма не была такой ужкрасивой, потому что извне на нее давили, мне удалось удержать эту прекраснуюкартину в себе при помощи напряжения, мама не смогла добраться до нее иразрушить. Я ужасно гордилась собой: у меня все получилось.
Джордж велел мне посмотреть на себя в триили четыре месяца.
Я пыталась рассмотреть эту малютку, чтоименно она чувствует. Теперь мои зубы были крепко стиснуты. Я не знала, что мнес ними делать, как избавиться от напряжения в других частях тела. Анус какбудто был заперт пробкой, и было больно, как при изжоге в пищеводе. Кошмар. И всолнечном сплетении тоже все было так напряжено, что, казалось, желудок отрезанот рта. Меня это удивило, ведь пища-то, в конце концов, попадала в желудок, ноДжордж сказал, что на самом деле заперто и отрезано было либидо; в этом,пожалуй, был смысл, потому что я всегда чувствовала, что не могувоспользоваться той пищей, что попадала в желудок. А теперь все встало на своиместа.
Джордж велел мне снова посмотреть на грудь.Я чувствовала ее в своих губах, такую большую и совершенно закрытую, буквальнолопающуюся от молока, но не отдающую его, как будто кран закрыт. Я чувствовалав себе неистовое желание добраться до молока – сосать и сосать до тех пор, покаэта грудь не лопнет и не заболит, но отдастся мне. Я была намерена выбить изнее к черту это молоко, остервенело высосать его. Правда, это не былопо-настоящему сосанием, потому что движения рта были совсем не такими, какнужно, – сильноенапряжение щек и языка, но совсем ничего на губах.
Меня это расстраивало. Разве нельзяполучить молоко как- нибудь по-другому Я старалась специально сосать грудьспокойно, терпеливо... но ничего из этого не получалось.
Джордж сказал, чтобы я вспомнила себя впять месяцев и ощутила зубы и десны и их силу. Я внезапно осознала, какойбеспомощной я себя чувствовала чуть раньше, когда ощущала зубы, но не могла имивоспользоваться. Я посмотрела в лицо малютки и увидела, что она уже не сжимаетвсю челюсть, как раньше, а готова укусить передними зубами. Тощая посмотрела,как она обращается с грудью, и она стала теребить ее, пытаясь понять, скольконужно ее царапать и кусать, чтобы добраться до молока. А маме нравилась этаигра. Я увидела ее лицо над грудью и сверкающие глаза и улыбку от возбуждения.Я покусала посильнее. А ей снова понравилось.
Я очень обрадовалась, что наконец-то мыустановили контакт. Раньше все наше общение кончалось тем, что мы расходилисьпо своим углам, никак не связанные при помощи либидо, в каком-то состоянииоцепенелого одиночества. А сейчас мы нашли связь между собой. Но одновременно сэтим чудесным удовлетворением я чувствовала и ужасную, опустошающую печаль. Иботеперь, когда мы стали едины, та часть меня, что я удерживала от нее, чтобы онане могла покуситься на нее, была в опасности. И я возненавидела ее. Хотянапряжение в челюстях и даже в животе отпустило, сильнейшее напряжение охватиловагину: я ее предала и она не могла этого пережить. Я опять расстроилась ивонзила в грудь свои зубы, чтобы убить ее, потому что не могла перенести, чтоона будет частью меня, а я – частью ее. Я отчаянно хотела уничтожить ее.
Она оттолкнула меня, и я захныкала отвполне справедливой обиды. Я сделала ей больно, я плохая девочка. Она хотела,чтобы я умерла. И без нее я бы умерла. Но я не хотела умирать. Что же мнеделать
Я наблюдала, как со мной происходилаистерика... и внезапно я подумала: "Молодец!" Я гордилась духом малютки,гордилась тем, что она не капитулировала перед мамочкой, не дала ей заполонитьсебя, гордилась тем, что она укусила, гордилась и ее гневом и мыслью, чтомамочка заслуживает, чтобы ее уничтожили. Я кричала не для того, чтобы мамочкапожалела меня, пришла бы и все исправила (а я всегда боялась, что именно это-тоя и делаю), но для того, чтобы самоутвердиться перед ней и ее желаниемвыбросить меня в мир и дать мне умереть. Ни за что не дам ей сделать это. Ябыла горда. Я совсем не такая, как она, и я не умру".
Следующий сеанс:
"Я легла, и Джордж спросил меня, на что яхотела бы посмотреть. Меня переполняло ужасное чувство вины. Я сказала, чтохочу понять, почему все, что я делаю, я делаю не так.
Я увидела себя сидящей в уголке, поникшей ипечальной. Я была похожа на обезьянку с длинными руками и поникшей шерстью, слицом, всегда обращенным вниз. Внутри я чувствовала ужасную боль, видела, какбудто я разрезаю себя, чтобы посмотреть, что же там, внутри, чтобы убедиться,что все там не так уж плохо; и правда, ничего плохого там не было. И все-таки ябыла очень печальна, потому что знала, что, что бы я ни сделала, все будетпонято превратно и обращено против меня. Самое безопасное – не делать ничего или хотя бы какможно меньше. Потом я вспомнила считалку про обезьянок – ничего не вижу, ничего не слышу,ничего не скажу... –и поняла, почему я обезьянка.
Но что дальше Я увидела себя в возрастедвух-трех лет. Я сижу на корточках, из меня выходит колбаска. Но все довольносложно. Я никак не пойму, хочу ли я отдать эту колбаску. Анус напряжен, чтобывыдавить ее, но точно такое же напряжение пытается ее удержать. Мы достиглиполного равновесия. Хотя скорее это было больше похоже не на равновесие, а напаралич. И мое тело внизу и мой мозг были совершенно парализованы. Они нетолько не понимали, что происходит, но и не знали, как выйти из этогоположения, что делать дальше. Очень странно. Но было в этом какое-то напряжениеборьбы, и это было интересно.
Джордж спросил, что будет, если я дам этомувыход. Мне хотелось это сделать, потому что я получила бы огромноеудовольствие. Однако напряжение теперь распространилось и на матку, потому чтопередо мной встала картина, будто я рожаю ребенка, а мама убивает его. И вдругя осознала, что это замечательная золотая субстанция внутри меня как будто иесть мой ребенок и мама может его убить. Хотя я чувствовала, что эта субстанцияи впрямь золотая, мягкая и прекрасная, я очень хотела защитить ее от маминойагрессии. Джордж спросил, а как эта колбаска выглядела, когда она вышла наружу.Она получилась твердая и темная, грубая и некрасивая. Он сказал, чтобы японаблюдала за реакцией матери. Я видела, что она испытывает отвращение иодновременно радуется, что может уничтожить это и тем дать выход своемуотвращению.
Я продолжала наблюдать, что же на самомделе она делает. У нее в руках было что-то вроде кирки или ледоруба. Сначала яподумала, что она собирается разрубить фекалии на части... но она будтовзбиралась на гору при помощи этого ледоруба и, как бы покоряя ее, забирала ссобой то, что мне принадлежало. Я почувствовала, что она захватывает мой мир,заставляет меня влиться в ее мир. В этом было и некое удовлетворение– как-никак мывсе-таки общались! –но в то же время меня охватил ужас оттого, что я буду участвовать в ееразрушительных садистских действиях.
Pages: | 1 | ... | 30 | 31 | 32 | 33 | 34 | ... | 35 | Книги по разным темам