Книги по разным темам Pages:     | 1 |   ...   | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 |   ...   | 43 |

От сенсорногоавтоматизма мы переходим к моторному автоматизму – автоматическому письму и"говорению на языках". Источник большинства этих феноменов может быть приписансублиминальному уму, пребывающему в границах мозга самого сенситива. Некоторыеслучаи, однако, заставляют нас предполагать вмешательство телепатии и возможнуюсвязь с духами умерших. Таковыми являются, например, случаи автоматическогописьма, воспроизводящего почерк покойного. Одержимость другой личностью, неимеющей ничего общего с сублиминальным Я, может рассматриваться как следующаястепень этого процесса. Впрочем, случаи одержимости духом весьма трудноотличимыот случаев с обычной параллельной личноcтью. Личная идентичность такого духаможет быть установлена лишь путем тщательного изучения его памяти и характера.

Исходя из рассмотренной непрерывности опытаи доказывал Мейерс способность сублиминального Я действовать независимо отмозга, а также от времени и пространства, в котором живет супралиминальное Я.Подобно тому как сублиминальное Я способно управлять физиологическими функциямиорганизма, что особо отчетливо проявляется в опытах с гипнозом, – оно способно прилагать силу и кфизическим объектам, производя феномены левитации, материализации, стуков ит.п.

В 1897, а затем в 1909 году Уильям Джеймсопубликовал две обзорные статьи, посвященные психическим исследованиям. Этимистатьями мы и завершим исторический раздел "Корней Сознания".

УильямДжеймс

ЧЕГО ДОСТИГЛИПСИХИЧЕСКИЕаИССЛЕДОВАНИЯ

Один мой знакомый ученый заметил как-то,что всякий "неклассифицированный остаток" предполагает широкое поле для новыхоткрытий. В любой науке вокруг проверенных и упорядоченных фактов клубятся,подобно некоему облаку пыли, необычные наблюдения событий незначительных,непостоянных и редких, событий, игнорировать которые оказывается гораздо легче,чем принимать во внимание. Идеалом всякой науки является полная и завершеннаясистема истины. Очарование большинства наук в том и состоит, что они, казалосьбы, именно такой формой и обладают. Отсюда создается впечатление, что в каждойиз наших "логий" уже есть полочка для классификации любого явления, возможногов охватываемой ею области; и что раз уж такая последовательная и слаженнаясхема была однажды осознана и принята, то другой схемы просто нельзя себепредставить. Признание каких-либо альтернатив, как полных, так и частичных,становится невозможным. Явления, не поддающиеся классификации в данной системе,обретают статус парадоксальных нелепостей и, следовательно, принужденырассматриваться как не соответствующие действительности. Когда же они вопрекивсему наблюдаются, то об этом сообщают как-то между прочим и весьма туманно;они вторгаются в нашу жизнь подобно чудесам, подобно диковинкам, не имеющимничего общего с вещами серьезными – и все лучшее, что есть в научном сознании человека, отвергает их.Лишь прирожденные гении позволяют себе заниматься этими из ряда вон выходящимиисключениями, не успокаиваясь до тех пор, пока не возвратят отбившихся овец кстаду. Все наши Галилеи, Галь-вани, Пуркинье и Дарвины были озадачены ипривлечены именно такими малозначительными вещами. Всякий человек, сознательнои последовательно обратившийся к "неправильным" явлениям, обновляет и оживляетсвою науку. И нередко в формулах обновленной науки гораздо сильнее звучит голосисключений, а не того, что почиталось правилом.

Пожалуй, ни один из неклассифицированныхостатков не одаривался большим радушием и презрением со стороны научных кругов,чем масса явлений, в целом называемых мистическими. Физиология не желаетиметь с ними ничего общего. Ортодоксальная психология поворачивается к нимспиной. Медицина отметает их или же, непременно в анекдотическом ключе,определяет некоторые из них как "эффекты воображения"* – то есть формулировкой, которая вданной связи является попросту отпиской. И тем не менее явления эти существуютна протяжении всей истории человечества. К какой эпохе ни обратиться– мы обнаружимуказанные явления под именем прорицаний, вдохновений, одержимости бесами,видений, трансов, экстазов, телесных исцелений, наведения порчи и таинственныхсил, дающим отдельным индивидам власть над другими людьми и окружающими ихвещами. Мы полагаем, что "медиумизм" зародился в Рочестере, штат Нью-Йорк, а"животный магнетизм" обязан своим возникновением Месмеру; однако едва лишьперелистав страницы официальной истории, частных мемуаров, юридическихдокументов, народных преданий и т.д. и т.п., вы обнаружите, что во все временаоб этих вещах говорили не меньше, чем сейчас.

Мы, высокообразованные господа,для которых не существует ценностей иных, нежели ценности космополитическойкультуры, нередко сталкиваемся с некоторыми издавна выходящими журналами ивесьма плодовитыми авторами, нашими земляками, чьи имена не услышишь внашем кругу, но чей кругчитателей насчитывает подчас до четверти миллиона человек. Мы всегда испытываемлегкий шок, обнаруживая для себя эту массу человеческих существ, которые непросто живут, игнорируя нас и наших богов, но еще к тому же и читают, пишут,размышляют –нисколько не принимая в расчет наши каноны и наши авторитеты. Далее, публика неменее многочисленная сохраняет и передает из поколения в поколение традиции ипрактику оккультизма; академическая наука, однако, интересуется этимиверованиями и мнениями не более, чем вы, уважаемый читатель, интересуетесьчитателями журналов для бойскаутов. Ни одному типу мышления не дано усмотретьвсю полноту истины. Нечто ускользает даже от лучших из нас – и не случайно, а систематически– ибо все мы не безизъяна. Научно-академическое мышление и мышление женственно-мистическоеизбегают друг друга не только в том, что касается отношения к фактам, но и втом, что касается конкретных фактов. Факты существуют лишь для тех, ктоиспытывает по отношению к ним ментальную симпатию. После того как фактыустановлены окончательно, критический и академический ум оказывается по своейприроде наиболее подходящим для их интерпретации и обсуждения, ибо перейти отмистики к научным рассуждениям для него все равно, что перейти от безумия кздравомыслию; но, с другой стороны, если история человечества что-то иобнаруживает, так это чрезвычайную медлительность, с которой обычныйкритический и академический ум признает существование фактов, представляющихсядикими, нигде не прописанными или же угрожающими благополучию принятой системы.Где бы ни решался спор между мистиками и учеными, – в психологии, физиологии,медицине, – мистикиобычно оказываются правы в том, что касается фактов, ученые же выигрывают вчасти теории. Классическим тому примером может служить "животный магнетизм",факты которого академическая медицинская наука всего мира упорно отрицала каксплошное надувательство – до тех пор, пока для них не была найдена немистическая теория"гипнотического внушения"; и тогда явление сразу же было признано настолькораспространенным, что для пресечения использования его лицами, не имеющимимедицинского образования, пришлось принимать специальное уголовноезаконодательство. Подобным же образом стигматы, мгновенные исцеления,одержимость бесами и вдохновения свыше, которые еще вчера определялись вкулуарах науки как "суеверия", сегодня как ни в чем не бывало и даже, пожалуй,с несколько излишней жадностью, наблюдаются, описываются и т.д. – под новой вывеской "случаевистероэпилепсии".

Философствование (как правило,самодовольное) в духе мистицизма может быть просто невыносимо, однако даже приэтом оно в большинстве случаев описывает определенные формы феноменальногоопыта. К такому заключению автор этих строк был вынужден прийти за несколькопоследних лет; в данное время он полагает, что лучший способ помочь философиисостоит в том, чтобы, обратившись к фактам, столь милым сердцу каждого мистика,рассмотреть их с научно-академической точки зрения. К подобному же выводу,похоже, приходят отдельные научно настроенные умы во всех странах мира, и этоявляется добрым знаком. Одним из путей объединения усилий науки и оккультизмаоказалось возникшее в Англии и Америке Общество психических исследований;полагая, что оно призвано сыграть не последнюю роль в становлении человеческогознания, я рад предоставить вниманию читателей краткий отчет о деятельностиОбщества. Если верить газетам и салонным сплетням, то объединяет членов этогоОбщества их идиотическая доверчивость и размягчение мозгов, а его динамическимначалом является своеобразное "чудопомешательство". Однако более близкоезнакомство с ведущими членами Общества выявляет несостоятельность подобныхпредставлений. Председатель Общества профессор Генри Сайджвик благодаря своемунесгибаемому критицизму известен как один из самых скептических умов Англии...В числе наиболее активных сотрудников "Записок Общества..." стоят такие люди,как видный английский физик профессор Лодж и видный французский психологпрофессор Рише; продолжив список членов Общества, мы встретим много имен,всемирно известных своими научными достижениями. И если бы меня попросилиуказать научный журнал, в котором бдительность и неусыпное внимание поотношению к возможным источникам заблуждения было бы представлено особенноярко, я думаю, что мне, пожалуй, пришлось бы указать на "Записки Обществапсихических исследований". Обычный поток статей, скажем, психологическойтематики в других профессиональных изданиях характеризуется, как правило,значительно более низким уровнем критического сознания. Строгие критериидоказуемости, предъявляемые к заявлениям некоторых "медиумов", послужили дажепричиной тому, что несколько лет назад от Общества отошел ряд спиритов. СтэнтонМозес и А.Р.Уэллс, как и многие другие, полагали, что если во всех случаяхвыдвигать столь завышенные требования, то у любых опытов, основанных на чистозрительной оценке, вообще отсутствуют какие-либо шансы быть признанными...

ОПИ проделало огромную работу в качествесвоеобразного бюро погоды по сбору сведений о таких атмосферных явлениях, какпризраки. Нельзя сказать, чтобы в экспериментальном отношении это предприятиевполне оправдало надежды своих основателей. Однако даже если бы здесь непроводилось никакой экспериментальной работы вообще и если бы ОПИ было неболее, чем бюро погоды по бесхитростной ловле спорадических привидений и т.п.,я все же был бы склонен считать такую его функцию в научном организменеобходимой. Если бы кто-либо из моих читателей, подталкиваемый мыслью о том,что так много дыма без огня не бывает, обратился бы в своих поисках ксуществующей литературе о сверхъестественном, то он понял бы, о чем я хочусказать. Эта литература огромна, однако в доказательном отношении она не имеетникакой практической ценности. Конечно, здесь приводится достаточное количествофактов; но описание их столь ненадежно и несовершенно, что в большинствеслучаев вызывает стремление не засорять ими свой ум.

С другой стороны, в "Записках" ОПИпреобладает противоположная тенденция. Не просто количество, но качество информации, – вот что в первую очередьпринимается во внимание. В каждом отдельном случае, по возможности, личноопрашиваются свидетели и выявляются сопутствующие факты; таким образом, каждыйрассказ получает свой коэффициент достоверности, определяющий весомостьсодержащихся в нем свидетельств. Мне не известно ни одной систематическойпопытки взвеситьдостоверность сверхъестественного, помимо той, что содержится в "Записках". Этопридает им исключительную ценность; и я совершенно уверен, что в дальнейшем, помере расширения тематики, "Записки" постепенно будут вытеснять остальныеисточники информации о явлениях, традиционно называемых оккультными. Молодыеантропологи и психологи, которые вскоре придут нам на смену, почувствуют, скольпостыдным для науки является тот факт, что огромная масса человеческого опытаброшена ею на произвол судьбы между смутной традицией и легковерием, с однойстороны, и непримиримым догматическим отрицанием – с другой, – при полном отсутствии кого-либо,способного к компетентному изучению предмета со всей строгостью и терпимостью.Если Общество просуществует достаточно долго для того, чтобы публика привыкла кнему настолько, что докладывала бы его сотрудникам о всяком привидении, домеили личности, окруженной необъяснимыми шумами или другими аномальнымифизическими проявлениями, как о чем-то само собой разумеющемся, то мы,несомненно, получим в конце концов достаточное количество фактов и длятеоретических разработок. Следовательно, первоочередная задача Общества состоитв том, чтобы, работая непрерывно, четко выполнять свою функцию регистрации, несмущаясь отсутствием на первых порах обобщающих материалов. Все наши научныеобщества начинали свою деятельность не менее скромным образом...

А теперь подошло время для краткого обзорасодержания этих "Записок". Первые два года были заняты, в основном, опытами попередаче мысли на расстоянии. Большинство ранних опытов проводились с дочерьмисвященника Крири: Бэльфор, Стюарт, Баррет, Майерс и Гарни засвидетельствовали,что девочки обладают необъяснимой способностью угадывать имена и названияпредметов, задуманных другими людьми. Когда двумя годами позже Сайджвик и Гарнипроводили опыты с теми же девочками, они заметили, как последние подавали другдругу знаки. Однако условия большинства ранее поставленных опытов исключалитакую возможность, и вполне вероятно, что обман сам собой привился кпервоначально подлинному феномену. Все же Гарни счел уместным предоставитьчитательскому скептицизму все серии опытов. Многие из критиков ОПИ, похоже,знакомы только с этой его работой. Существует, однако, более тридцати отчетов оподобных опытах с другими испытуемыми, причем в трех случаях опыты проводилисьв широком масштабе на протяжении двух лет...

Pages:     | 1 |   ...   | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 |   ...   | 43 |    Книги по разным темам