
Из наших личных наблюдений и записейЭриксона, и имея в виду тотфакт, что Хаксли обыкновенно держал глаза закрытыми во время глубокого транса,мы пришли к догадке, что Эриксон использовал для маркировки трех наборовсообщений как отдельных сдвиги голоса по тональности и темпу. Эриксон имеетотличный контроль над своими аналоговыми качествами голоса (тональностью итемпом). Одна из полезных генерализаций, выводимая из этого участка работыЭриксона, -имеющаяся у него утонченно развитая способность к использованиювзаимодействий однозначимых аналоговых систем. Что существенно, он продуцируетпротяженную последовательность английских слов и фраз, которые, будучислышимыми, составляют хорошо сформированную английскую коммуникацию. Наиболеесильное впечатление в этой коммуникации производят (в этом конкретном случае)два набора аналоговых сигналов, которые выбирают последовательности английскихслов и фраз из тотального сообщения, каждый из которых, сам по себе, составляетсвязную коммуникацию. Конкретно, набор А предназначен для того, чтобы помочьХаксли в возвращении к относительно нормальному состоянию сознания; набор Вимеет своей функцией обеспечение подсказки, которую позднее использует Эриксон,чтобы помочь Хаксли восстановить его переживания; набор С - это инструкцияЭриксона для Хаксли - испытать амнезию в связи с его деятельностью в глубокомтрансе. Мы не можем преувеличить полезность и мощность такого аналоговогомаркирования однозначимого материала, которое разбивает его на отдельныеединицы сообщений. Почти на каждом из тех, на ком мы использовали эту методику,она доказала свою быстродейственность и эффективность. Дальнейшее обсуждение - это частичное объяснениеэффективности методики:
/I/. За исключением некоторых гипнотизерови терапевтов, чье мастерство требует от них забот о конгруэнтности илинеконгруэнтности сообщений, коммуницируемых персоной, которую ониобслуживают, никто систематически и сознательно не репрезентирует всесообщения, преподносимые персоной, при коммуникации ее. В любой момент времени,когда человек коммуницируетс нами, он использует положение тела (например, скованное, замкнутое,раскованное), жесты (например, движения рук, паттерны фиксации взгляда),тональность (например, настойчивый, звучный голос), темп (например, быстрый,отрывистый), язык (слова, синтаксис) и т.д. для выражения набора сообщений. Этисообщения могут быть соответствующими друг другу (конгруэнтная коммуникация)или они могут находиться в конфликте (неконгруэнтная коммуникация). В92
терапевтическом контексте эти различияформируют основу помощи клиенту в изменении (см. "Структуру Магии"-I, гл.6; "Структуру Магии"-2, ч.2, и Сэйтер, 1973, "Построениечеловека"). Целостноесообщение, предлагаемое Эриксоном, составляет хорошо сформированнуюкоммуникацию английского языка.
Нормальные лингвистические механизмыпереработки информации для обнаружения смысла, в результате которыхмы становимся осведомленными о значении целостного сообщения, относятся к этомууровню структуры. Такие лингвистические процессы, сами по себе, в нормальномсостоянии, бессознательны или подсознательны, их результаты - значениесообщения - сознательны. Так как обычно мы не репрезентируем по отдельностисообщения, несомые аналоговыми сигналами другого человека, мы не осознаемотношений между однозначимым языковым материалом и этими сигналами. Так, когдаЭриксон использует аналоговые сигналы для маркировки целостного сообщения сцелью декомпозиции его в отдельные единицы сообщения, мы не осознаем, что здесьприсутствует этот уровень паттернинга, и, следовательно, мы получаем информацию, о которой мы целиком неимеем понятия. Без осознания мы не отрицаем сообщения, но простоотвечаем.
/2/ Каждый из наспрошел через протяженный опыт обучения между двумя годами и пятью, когда мыучились говорить и понимать естественную языковую систему, называемуюанглийским языком. Когда мы делали это, мы начинали с научения отвечать истроить последовательности из английских слов, которые были проще по структуре,чем взрослый английский; эти более простые паттерны называются ДЕТСКАЯГРАММАТИКА. Примеры таких Удетских грамматикФ полностью отличны от грамматикивзрослого английского, но полностью закономерны по своим паттернингам.
...Умственные возможности маленького ребенка кажутся достаточноограниченными многими способами, хотя он конструирует чрезвычайно сложнуюструктуру своего естественного языка в течение коротких трех или четырех лет.Более того, каждый ребенок, которому подсовывают различные образы языка, иобыкновенно мало или вовсе не обучаемый сознательно родителями, приходит в этоткороткий период к принципиально такой же грамматике. То есть надо сказать, чтолюбой ребенок быстро становится полностью оперившимся сочленом своего языковогосообщества, способным создавать и понимать бесконечное разнообразие новых, однако значимых посмыслу выражений в созданном им самим языке... До недавнего временибихевиористская психология смотрела поверх языка и понимала задачи первичногоизучения языка как совсем другой формы человеческого поведения, которая моглабы быть редуцирована до 93
законов обусловливания. Однако, картина,которую мы сейчас начинаемформировать, есть картина с ребенком, творчески конструирующим свой собственныйязык в соответствии с врожденными и внутренними способностями, - с ребенком,развивающим новые теории структуры языка, модифицируя и отвергая старые теориипо мере продвижения.
Для нас кажется теперь очевидным, что детиформируют разнообразие собственных словесных категорий - основанных нафункционировании слов в их собственных языковых системах, и поэтому на такиеслова должно смотреть в свете общей системы ребенка, и не в терминах взрослойсистемы, которую он еще не создал... Когда ребенок начинает составлять дваслова вместе, начинаешь понимать его активную грамматику. Примеры, приведенныевыше, демонстрируют, что язык ребенка структурирован в соответствии с этойточкой зрения, что он скорее может быть характеризован иерархическими структурами, что онимеет тенденцию быть систематическим, что структуры меняются с возрастом и что они не всегда соответствуют взрослым структурам.
Дэн Злобин,Психолингвистика, 1971
Некоторые из единиц сообщения (возьмемнабор В в качестве примера), которые создает Эриксон с помощью аналоговой маркировкитональной коммуникации, не являютсяхорошо сформированными последовательностями взрослой грамматики.Тем не менее, при анализе они сильно напоминают паттерны, которые каждый из насупотреблял во время нашего опыта обучения между двумя и пятью годами. Такимобразом, похоже, чтобы понять сообщение, передаваемое последовательностью слови фраз в единице сообщения, выделенной Эриксоном аналоговой маркировкой, мыприближаемся к грамматическим механизмам, которые мы использовали, будучидетьми. Это помогает объяснить абсолютно непонятный феномен возрастнойрегрессии, который УспонтанноФ имеет место при употреблении этогометода.
/З/. Одна изнаиболее интригующих находок в исследованиях, проведенных психолингвистами илингвистами, это то, что различные этапы в грамматике ребенка, когда ребенокпродвигается от почти полной некомпетентности в языковых структурах к полнойкомпетентности, имеют те же упрощенные паттерны на каждой стадии, независимо от ребенка и от языка, который ребенокучит(см. Злобин, 1974; Мак Нейл, 1970 для более детальногопредставления).
Этот факт параллельно с множеством другихсоображений привел исследователей к гипотезе УНИВЕРСАЛЬНОЙ ГРАММАТИКИ (см.94
Хомский, 1965;Гриндер и Элгин, 1973, гл.13). В сущности,гипотеза Универсальной Грамматики постулирует, что мы начинаем жизнь спредварительно закрепленным набором различений, являющимся базисом для нашихпостроений, когда мы учимся понимать и произносить правильно сложные системыестественного языка, с которым мы знакомимся между двумя и пятью годами. Изобширных данных по случаям повреждений мозга (см., в особенности, Голдштейн, Леннеберг, Гешвинд) и нейрологическому картированиюлокализаций функций мозга (см., в особенности, Пенфилд, Геззинга, Эклесс, Сперри) мы обнаружили, что, очевидно,каждое из полушарий мозга имеет потенциал стать так называемым доминантнымполушарием - местом локализации языковой системы. Например, дети, являющиесяжертвами повреждений доминантного церебрального полушария, происшедших ужепосле того, как они (дети) начинали и даже в большей степени выполняли задачуобучения пониманию и использованию языка, вначале теряют свои лингвистическиенавыки, но быстро восстанавливают их. В этом процессе они демонстрируют тот женабор паттернов детской грамматики, который они проявили во время своихначальных методов обучения. Сопоставление этих двух находок приводит нас кзаключению, что каждое из полушарий мозга имеет закрепленные цепочки, известныекак Универсальная Грамматика.
Так как Эриксон разлагает свою целостнуюкоммуникацию, аналогово маркируя отдельные единицы сообщения, некоторые наборы (снованабор В в примере) составлены из паттернов, которые достигают простотыпаттернинга, характерногодля Универсальной Грамматики. В то время как доминантное полушарие занятонормальной обработкой информации хорошо сформированной общей коммуникации,отдельные единичные сообщения, несущие более простые паттерны, доступны длянедоминантного полушария. Таким образом, для нас возможно получать и даватьответы на сообщения, принятые недоминантным полушарием, без какого-либоосознания этого.
Приведенные три соображения, неисчерпывающие возможностей эриксоновской аналоговой маркировки языкового материала,обеспечивают начальную базу для анализа экстраординарной мощности иэффективности этой методики.
Хаксли очнулся, протер глаза и заметил: УЯимею весьма экстраординарное чувство, что я был в очень глубоком трансе, но этобыли максимально отвлеченные переживания. Я помню, что вы предлагали мне войтиглубже в транс, и я почувствовал себя очень податливым, и, несмотря на то, что,по моим ощущениям, прошло много времени, я, правда, верю, что состояниеглубокой рефлексии было бы более плодотворнымФ. Пока он конкретно не спросил,сколько прошло времени, протекал бессвязный разговор, в котором Хакслисравнивал отдельные, но смутные оценки внешних реальностей в легком трансе созначительно уменьшенным 95
осознанием их в среднем трансе, котороесопровождается специфическим чувством меньшего комфорта, так что эти внешниереальности могут стать полной действительностью в любой предложенныймомент.
Затем его спросили о реальностях глубокоготранса, от которого он только что пробудился. Он задумчиво ответил, что онможет вспомнить смутное чувство, что он находится в глубоком трансе, но никакихвоспоминаний, которые были бы связаны с ним, не приходит в голову. После некоторой дискуссииотносительно гипнотической амнезии и того, что он мог бы проявить такойфеномен, он с удовольствием засмеялся и сказал, что такую тему было бы весьмазанимательно обсудить. После еще некоторого дальнейшего бессвязного разговораего спросили между прочим, без повода: УВ какомкоридоре вы поместили бы это креслоФ (указывая на кресло, находящееся рядом).Его ответ был примечателен: УДа, Милтон, это просто экстраординарный вопрос.Просто пугающе так! Он почти лишен смысла, но это слово УкоридорФ несет в себекакое-то странное чувство сильного тревожного раздражения. Простоэкстраординарно прелестноФ. Он погрузился в озабоченные размышления нанесколько минут и затем заключил, что, если здесь и был какой-то отличительныйпризнак, то это была, несомненно, какая-то текущая эзотерическая ассоциация.После дальнейшего ненаправляемого разговора я заметил: УЧто касается краяобрыва, на котором я сидел, то мне интересно, насколько глубоким был обрывФ. Наэто Хаксли ответил: УДа, Милтон, вы можете быть пугающе загадочным. Эти словаУкоридорФ, УкрайФ, УобрывФ производят на меня сверхъестественный эффект. Этослишком не поддается описанию. Дайте мне посмотреть, могу ли я связать с нимикакой-то смысФ.
В течение пятнадцати минут Хаксли тщетнопытался выделить какие-то значащие ассоциации с этими словами, снова и сноваговоря, что мое очевидно целенаправленное, но загадочное использование ихсоздавало полную уверенность, что здесь было смысловое значение, которое должнобыло быть очевидным ему. В конце концов он завершил: УЯ понял. Невероятно, чтоэто раньше не пришло мне в голову. Я совершенно точно знаю, что вы общались сомной в трансе, и, несомненно, эти слова имели какое-то отношение к глубокомутрансу, который казался мне таким пустым. Хотелось бы, чтобы я мог вспомнитьмои ассоциации.Ф После примерно двадцати минут молчаливых, очевидно интенсивныхразмышлений с его стороны, Хаксли заметил: УЕсли эти слова действительно имеютсмысл, я могу искренне сказать, что у меня была очень глубокая гипнотическаяамнезия. Я пытался достичь глубокой рефлексии, но я обнаружил, что мои мыслицентрировались вокруг моих переживаний. Было по-настоящему трудно отвлечь себяот этих мыслей. У меня было чувство, что я использовал их для того, чтобызафиксировать мою амнезию. Перейдем на следующие полчаса к другим предметам,чтобы посмотреть, не будет ли какого-нибудь спонтанного вызова ассоциаций с96
УкоридоромФ, УкраемФ и УобрывомФФ
Были обсуждены различные темы. пока Хаксли,наконец, не сказал: УЭто сверхъестественное ощущение значащего раздражения,которое эти слова. оказывается, несут для меня, но я полностью, можно сказать,пугающе беспомощен. Я предполагаю, что я должен буду зависеть от вас из-зачего-то, что бы это ни было. Это сверхъестественно, просто сверхъестественноФ.
Этот комментарий я без колебаний пропустилмимо ушей, но в течение последовавшего разговора Хаксли, как наблюдалось, имелвесьма задумчивое и озабоченное выражение лица, несмотря на то, что он не делал никакихпопыток принудить меня к содействию. Через некоторое время я прокомментировал со слабымударением: УЛадно, возможно, сейчас это станетдоступноФ. Из своего ленивого и комфортного положенияв кресле Хаксли выпрямилсясамым внезапным и изумленным образом и затем выпалил поток слов, слишкомбыстро, чтобы записать их, кроме как в форме случайных заметок.
По существу смысл был таков, чтослово УдоступныйФ имелоэффект сдергивания занавесаамнезии, обнажая совершенно ошеломительные субъективные переживания, которыечудесным образом были УразвязаныФ словами Уоставьте за собойФ, вспомнилосьцеликом с помощью фразы-намека Устанут доступнымиФ.
Pages: | 1 | ... | 15 | 16 | 17 | 18 | 19 | ... | 34 |