Книги по разным темам Pages:     | 1 |   ...   | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 |   ...   | 49 |

Это было время, когда дляпсихоаналитического лечения требовались все более длительные сроки. Когда яначал практиковать, шесть месяцев уже считались чем-то само собой разумеющимся.Распространялось представление о том, что два и более года лечения совсемнеплохи. Неврозы считались, как известно, сложными и тяжелыми заболеваниями.Фрейд написал ставшую знаменитой Историю детского невроза из опыта наблюдениянад одним больным, которогопришлось лечить целых пять лет. Конечно, Фрейд постиг на этом опыте весь мирпереживаний ребенка, но психоаналитики делали из нужды добродетель. Абрахамутверждал, например, что понимание хронической депрессии требует многих лет.Пассивная техника была, по его словам, единственно правильной. Коллеги,иронизируя, подсмеивались над своей потребностью впасть в сон во время лечения.Если у пациента часами не возникали ассоциации, то аналитикам приходилось многокурить, чтобы не уснуть. Были аналитики, даже развивавшие на этой основевеликолепные теории. Если больной молчал, то часами или даже неделями молчали иони — в соответствиис представлением о реализованной технике. Я чувствовал с самого началапринципиальную неправильность такого подхода, но пытался сам следовать этойлтехнике, не достигая при этом результатов. Больные демонстрировали лишьглубокую беспомощность, нечистую совесть и соответствующее этому упрямство.Остроты — например обаналитике, очнувшемся во время сеанса и обнаружившем, что диван пуст,— мало чему помогали.Столь же мало пользы приносили глубокомысленные объяснения вроде тех, чтоаналитик может, мол, во время сеанса спокойно задремать, так как егоподсознание бодрствует в глубокой заботе о пациенте. Более того, оно якобыобладает свойством продолжать действовать при пробуждении во время сеанса там,где находилось подсознание пациента. Все это производило угнетающее ибезнадежное впечатление. С другой стороны, я понял предостережения Фрейда обопасности терапевтического тщеславия. Много лет спустя я понял и то, что многиеутверждения психоаналитиков были неправильны. Сам Фрейд после открытиябессознательных механизмов вначале питал надежду, что это станет началомдвижения к каузальной психотерапии, позволяющей уверенно лечить, но онобманулся, и велико же должно было быть его разочарование! Его вывод онеобходимости продолжения исследований был правилен, безосновательные же итщеславные надежды на терапевтические результаты не способствовали познаниюновых фактов. Я столь же мало, сколь и другие, ощущал те пространства познания,в которые должны были привести продолжающиеся исследования. Я не осознавалтогда также, что странное поведение психоаналитиков при решении вопросовтерапии вызывалось страхом перед социальными последствиями психоанализа. Речьшла о следующих вопросах:

1. Является ли полным фрейдовское учение оневрозах

2. Возможна ли естественнонаучная теориятерапии и техники

3. Является ли правильным и полнымфрейдовское учение о возникновении инстинктов и каковы егонедостатки

4. Откуда проистекает необходимостьвытеснения сексуальности, то есть неврозы

В этих вопросах в зародыше содержалось всето, что позже было названо сексуальной экономикой.Эти систематизирующие вопросы я могу ставить сегодня,глядя назад, в то время, когда любой из них, будь он сознательно сформулировантогда, навсегда удержал бы меня от какого-либо дальнейшего исследования. Ясчастлив, что был тогда наивен, ничего не знал о последствиях постановки такогорода вопросов, простодушно занимался психоаналитической клинической работой,исполненный веры в то, что действую во имя Фрейда и дела его жизни. Теперь, учитывая глубокуюсвязь прошлого с делом моей жизни, я ни минуты не сожалею, что эта позиция, неособенно проникнутая уверенностью в себе, позже принесла мне немалые страдания.Ведь она была предпосылкой моих позднейших открытий.

2. Дополнение фрейдовской теории неврозастраха.

Я напоминаю, что пришел к Фрейду отсексологии. Поэтому неудивительно, что я с гораздо большей симпатией воспринялего теорию лактуальных неврозов, которые называл неврозами застойнойсексуальности, чем толкование смысла симптомов прилпсихоневрозах. Эта теория представлялась мне более естественнонаучной, чемлтолкование смысла. Фрейд называл актуальными неврозами заболевания, вызванныенепосредственными нарушениями половой жизни. Неврозстраха и неврастениябыли, по его мнению, заболеваниями, у которыхотсутствовала психическая этиология. Они, как полагал Фрейд, былинепосредственным выражениемзастойной накопленной сексуальности. Они действовали так же, как токсическиенарушения. Фрейд предполагал наличие химическихсексуальных веществ, которые, неправильнолразлагаясь, вызывают нервное сердцебиение, нарушение сердечного ритма, острыеприступы страха, обильный пот и другие расстройства в функционированиивегетативного аппарата. Фрейд был далек от прямого связывания невроза страха свегетативной системой. Он утверждал, основываясь на клиническом опыте, чтоневроз страха возникает из-за полового воздержания или прерывания половогоакта. Его следовало отличать от неврастении, которая, в противоположностьсказанному, возникает из-за сексуальных злоупотреблений, то естьнеупорядоченной сексуальности, например из-за слишком частой мастурбации. Еесимптомами были боли в спине и крестце, головные боли, общая возбудимость,нарушения памяти и внимания и т. д. Таким образом, Фрейд подразделялболезненные состояния, не поддававшиеся пониманию официальных неврологии ипсихиатрии, в зависимости от имевшейся дисгармониисексуального происхождения. Это привело к нападкам нанего со стороны психиатра Левенфельда, который, как и сотни других его коллег,вообще отрицал сексуальную этиологию неврозов. Фрейд опирался на официальнуюклиническую терминологию. Он полагал, что такие термины, как психоневрозы, в особенности жеистерия и невроз навязчивых состояний, нераскрывали психического содержания. Он полагал, что в симптомах этихзаболеваний всегда проявлялось конкретно улавливаемое содержание, в том числе всегда сексуальное, но этопонятие должно трактоваться более широко и разумно.

В центре каждого психоневроза стояликровосмесительные фантазии, а также страх повреждения гениталий. Заметим, чторечь идет о детских ибессознательных сексуальныхпредставлениях, выразившихся в психоневротическом симптоме. Фрейд очень резкоразличал актуальные неврозы и психоневрозы. На переднем плане в клиническойпсихоаналитической работе стояли, разумеется, психоневрозы. Актуальные неврозыследовало, по Фрейду, лечить, ликвидируя вредоносные сексуальные манипуляции. Вприменении к неврозу страха это означало, например, отказ от воздержания илипрерывания полового акта, в применении к неврастении — от чрезмерного онанизма.Напротив, психоневрозы Фрейд требовал лечить с помощью психоанализа. Несмотряна это жесткое различие, он допускал существование связи между двумя группаминеврозов, полагая, что каждый психоневроз группируется вокругактуально-невротического ядра. Я опирался в своих исследованиях застойногостраха на последнее, очень убедительное, положение. Фрейд впоследствии большеничего не публиковал на эту тему.

Фрейдовский актуальный невроз означаетбиологически неверное направление сексуальной энергии. Ей закрывается доступ ксознательности и моторике. Актуальный страх и нервные симптомы, обусловленныенепосредственно биологическими причинами, представляют собой, так сказать,злокачественные разрастания, питаемые сексуальным возбуждением, не нашедшимвыхода. Но и странные образования в душе, которыми являются неврозы навязчивыхсостояний и истерии, также выглядели как бессмысленные с биологической точкизрения злокачественные разрастания. Откуда получаютони свою энергию Несомненно, излактуально-невротического ядра накопленной застойной сексуальности. Она,следовательно, Должна была быть и источником энергиидля психоневрозов.

Иной интерпретации указание Фрейда неподдавалось. Только эти данные и могли быть правильными. Как помеха действоваловозражение, которое большинство психоаналитиков выдвигало против учения обактуальном неврозе. Они утверждали, что актуальныхневрозов вовсе не существует. Нужно было доказатьналичие душевного содержания и в так называемом свободно плавающем страхе.Такую аргументацию выдвигал Штеккель. По его мнению, все виды страха и нервныхнарушений были обусловлены душевными, а не соматическими причинами, как утверждают, когда речь идет об актуальных неврозах.Штеккель, как и другие, не видел фундаментального различия междупсихосоматическим возбуждением и душевным содержанием симптома. Фрейд неразъяснил противоречия, но он придерживался этого различия. Напротив, я впсихоаналитической амбулатории наблюдал множество органических симптомов.Правда, нельзя было отрицать, что и симптомы актуального невроза имелипсихическую надстройку. Чистые актуальные неврозы встречались редко. Граница между разными видаминеврозов была не столь четкой, как полагал Фрейд. Пусть такие специальныенаучные вопросы покажутся дилетантам неважными, но на деле окажется, что в нихскрывались важнейшие проблемы человеческого здоровья. Следовательно, в психоневрозе определенно имеется ядро застойногоневроза, а застойный невроз имеет психоневротическую надстройку. Так имело ли различие вообще какой-нибудь смысл Не шла ли речьтолько о количественных вопросах

В то время как большинство аналитиковприписывало все психическому содержанию невротических симптомов, ведущиепсихопатологи, как, например, Ясперс в своей Психопатологии, вообще отрицалиестественнонаучный характер психологического истолкования смысла, а тем самым ипсихоанализа. Смысл душевной позиции или действия можно было, по их мнению,постичь только с помощью гуманитарных, а не естественных наук. Утверждали,что естественные науки имеют дело только с душевными количествами и энергиями, а гуманитарныенауки — с душевнымикачествами. Моста междуколичественными и качественными параметрами, как утверждали эти люди, не было.Речь шла о решающем вопросе, о естественнонаучномхарактере психоанализа и его методов. Иными словами,может ли вообще существовать естественнонаучнаяпсихология в строгом смысле слова Может липсихоанализ претендовать на роль естественнонаучной психологии, или онпредставляет собой только одну из многих отраслей гуманитарногознания

Фрейду не было дела до этих методическихвопросов, и он беспечно публиковал результаты своих клинических наблюдений. Онне любил философских дискуссий, мне же, напротив, приходилось бороться противтакого рода аргументов. Нас хотели причислить к духовидцам и тем самымразделаться с нами, а мы знали, что впервые в истории психологии занимаемсяестественной наукой, ихотели, чтобы нас воспринимали всерьез. Только в тяжелой борьбе за выяснениеэтих вопросов с помощью дискуссий оттачивалось то острое оружие, с помощьюкоторого я позже внес свою лепту в защиту дела Фрейда. Я думал, что еслилестественной наукой считать только экспериментальную психологию,представленную направлением Вундта и занимающуюся количественным измерениемреакций, то тогда психоанализ, поскольку он не пользуется количественнымиметодами исследования, а только описывает и конструирует смысловые связи междуоторванными друг от друга психическими явлениями, нельзя причислить кестественнонаучным методам. Но скорее так называемая естественная наукаявляется ложной. Ведь Вундт со своими учениками ничего не знал о человеке в егоживой реальности, оценивая человека лишь на основе времени, которое емунеобходимо потратить, чтобы ответить на слово-раздражитель собака. Они делаютэто еще и сегодня, а мы оценивали человека в зависимости от того, как емуудается урегулировать конфликты, возникающие в жизни, в соответствии с какимимотивами он действует. Наша аргументация подразумевала необходимостьконкретного постижения фрейдовского термина психическая энергия или даже включениеего в общее понятие энергии.

Трудно против абстрактных философскихаргументов привести факты. Венский философ и физиолог Адлере отказывалсязаниматься вопросом о несознательной душевной жизни, так как якобы допущениелнесознательного было в философском смысле неверным с самого начала. Я слышуподобные возражения еще и сегодня. Когда я утверждаю, что и после высокойстепени стерилизации вещества могут жить, мне говорят, что предметное стеклобыло грязным и вообще там наблюдалось броуновское движение. Тот факт, чтогрязь на предметном стекле очень легко отличается от бионов, а броуновскоедвижение от вегетативного движения, не принимается во внимание. Короче говоря,лобъективная наука сама по себе является проблемой.

Выйти из этой неразберихи мне неожиданнопомогли некоторые клинические наблюдения над случаями, подобными тем двумбольным, о которых шла речь выше. Постепенно стало ясно, что сила психического представления зависит от моментального телесноговозбуждения, с которым оно связано. Аффект возникает из инстинктов, а значит— в телесной сфере.Напротив, представление является в высшей степенилпсихическим, нетелесным образованием. Так как желнетелесное представление связано с телесным возбуждением При полном сексуальном возбуждении представление о половом актеживо и настоятельно. Напротив, в течение некоторого времени послеудовлетворения оно не воспроизводится, будучи мутным, бескрасочным и как бырасплывчатым. Здесь должна скрываться загадка отношения психогенного невроза страха кпсихогенному психоневрозу.

Мой пациент после сексуальногоудовлетворения мгновенно потерял все психические симптомы невроза навязчивыхсостояний. С наступлением нового возбуждения возвращались до повторногоудовлетворения и симптомы. Напротив, второй пациент все точно проработал вдушевной сфере, что от него и требовалось, но сексуальное возбуждение ненаступало. Лечение не повлияло на неосознанные представления, которыеобусловливали его неспособность к эрекции. Дело наполнялось жизнью.

Pages:     | 1 |   ...   | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 |   ...   | 49 |    Книги по разным темам