Книги по разным темам Pages:     | 1 |   ...   | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 |   ...   | 49 |

Позднейшая интенсивность асоциальных иинфантиль­ных побужденийвытекает как исторически, так и экономи­чески из неудовлетворения этихестественных притязаний, ибо неудовлетворенное половое влечение отчастиусиливает до безграничных размеров примитивно-инфантильные по­буждения, отчасти же порождаетсовершенно новые, боль­шей частью антисоциальные потребности, как, например, потребность вэксгибиционизме или импульс к убийству ради сексуальногоудовлетворения.

Этнология учит нас, что такие импульсыотсутствуют в примитивных обществах — вплоть до достижения имиоп­ределенного уровняэкономического развития — и возника­ют только как замена обычной любовной жизни, когда обществоначинает подавлять ее. Эти побуждения, порож­денные только развитием определенныхформ сексуальности в обществе и вынужденные переместиться на уровеньнесоз­нательного, таккак общество отказывает в их удовлетворе­нии, в психоанализе сплошь и рядомрассматриваются как биологические факты. Такой взгляд не особенно отличается отдругого, представленного Хиршфельдом, считавшим, что причина эксгибиционизма— существование особыхэксгибиционистских гормонов. Данный простой механистиче­ский биологизм трудно поддаетсяразоблачению потому, что он выполняет в нашем современном обществе определеннуюфункцию. Мы имеем в виду перенесение постановки вопроса об общественном явлениив биологическую сферу, а тем самым, в практически недоступное. Существует,следова­тельно,социология несознательного иасоциальной сексуаль­ности, то есть социальная история неосознанных побужде­ний, рассматривающая какколичественную, так и качест­венную сторону вытесненных побуждений. Не только вытеснение кактаковое представляет собой общественное явление. Результат этого процесса— такжеобщественное

явление.

Исследование возникновения частных влеченийдолжно будет ориентироваться на этнологические факты такого, например, рода,что в некоторых племенах, жизнь которых регулируется материнским правом, малочто можно увидеть из анальной фазы развития либидо — фазы, которая у нас, как правило,оказывается между оральной и генитальной фазами, так как дети в этих племенахвскармливаются грудью до третьего или четвертого года жизни, а затемактивизируют непосредственно генитальные игры.

Психоаналитическое понятие абсолютнойасоциальности инстинктивных побуждений приводит к заключениям, которые вступаютв конфликт с фактами. Если рассматри­вать их как нечто относительное, то появятсяпринципиаль­но иныепоследствия для восприятия не только аналитиче­ской терапии, но и особенно длясоциологии и сексуальной экономики. Анальные манипуляции, совершаемые ребенкомна первом или втором году жизни, не имеют вообще ничего общего с понятием"социального" или "асоциального". Если при взгляде с абстрактной точки зренияруководствоваться представлением об асоциальной природе анальныхпобужде­ний ребенка, торезультатом будет правило, которому охотно следуют и которое заключается впопытке сделать ребенка, чего доброго, уже на шестом месяце жизни "способнымприобщиться к ценностям культуры". Следствие этого пред­ставления, проявившееся позже,— труднопреодолимыепрепятствия анальному сублимированию и анально-невротическиенарушения.

Механистическое представление об абсолютнойпроти­воположностисексуального удовлетворения культуре обус­ловливает и принятие родителями,разделяющими идеи и выводы психоанализа, мер против детского онанизма, средикоторых меньшее —"мягкое отвлечение". Если я не оши­баюсь, то нигде в трудах Анны Фрейд не сказано, что она как частноелицо соглашается с выводом из теории психо­анализа, в соответствии с которымонанизм у детей следует рассматривать как проявление физиологического развитияи поэтому не подвергатьограничению.

Исходя из представления о том, что объектбессознатель­ноговытеснения противоречит культуре, следует поставить под угрозу осуждениягенитальные притязания зрелого чело­века. Это и происходит обычно, причем с благожелательным замечаниемо том, что принцип реальности требует отло­жить удовлетворение влечений. Тотфакт, что сам этот прин­цип реальности относителен, что сегодня он служитинтере­сам авторитарногообщества и определяется этим обще­ством, исключается из дискуссии как политика, не имеющая ничегообщего с наукой. При этом не замечают, что и само такое "исключение"— тоже политика.Наибольшие сомне­ния вданном случае вызывает то обстоятельство, что рас­сматриваемый подход создал самуюсерьезную угрозу прове­дению психоаналитических исследований, не только препят­ствуя открытию определенных фактов,но и парализуя, а отчасти даже и фальсифицируя проверенные результаты, когдадело доходило до практического применения. Чтобы достичь такой цели, этирезультаты связывались с реакцион­ными аспектами о понятиях культуры. Поскольку психоана­литическое исследование непрерывнооперирует как воздей­ствиями общества на индивид, так и оценками здоровья и нездоровья,социальности и асоциальности, не осознавая при этом революционного характерасвоего метода, то эти оценки вращаются в трагическом круге между констатациейтого факта, что вытеснение сексуальности враждебно куль­туре, с одной стороны, и необходимодля культуры — сдругой.

Стоит суммировать факты, которыепсихоаналитические исследования оставляют без внимания, ибо онипротиворе­чатпредставлениям о культуре, на которых зиждутся эти исследования:

— самонесознательное обусловлено культурой как в качественном, так и в количественномотношении;

— осуждениеинфантильных и асоциальных инстинк­тивных притязаний предполагает в каждом случае удовлет­ворение физиологически нормальных инеобходимых сексу­альныхпотребностей;

— сублимациякак наиболее существенное достижение культуры, реализуемое психическимаппаратом, требует лик­видировать всякое вытеснение сексуальности и у взрослыхпротиворечит лишь удовлетворению прегенитальных, но не генитальныхпотребностей;

— генитальноеудовлетворение как фактор, имеющий с сексуально-экономической точки зрениярешающее значе­ние дляпредупреждения неврозов и формирования социаль­ной эффективности, противоречит слюбой точки зрения нынешним законам государства и принципам всякойпатри­архальнойрелигии;

— ликвидациявытеснения сексуальности, начатая прак­тическим психоанализом в качествелечения, а наукой в социологической форме, самым резким образомпротиворе­чит темэлементам культуры, которые зиждутся как раз на этом вытеснении.

До тех пор пока психоанализ продолжаетпридерживаться своей точки зрения на культуру, это оказывается возможным вущерб результатам собственных достижений психоанали­тиков, так как психоанализ пытаетсяразрешить в пользу мировоззрения противоречие между представлениемиссле­дователей окультуре и результатами научных исследований, направленными против этойкультуры. В тех случаях, когда психоанализ не отваживается сделать выводы изсобствен­ныхисследований, он оправдывается якобы аполитичным ("непрагматичным") характеромнауки, в то время как каж­дый шаг в развитии аналитической теории и практики озна­чает рассмотрение политических("прагматических") фак­тов.

Тот, кто будет исследовать церковные,фашистские и другие отсталые идеологии с точки зрения их неосознанногопсихического содержания, придет к выводу, что они в зна­чительной мере являются защитнымиконструкциями, воз­никшими из страха перед неосознаваемым адом — страха, который каждый человекносит в себе. Отсюда и только в том случае, если бы антисоциальныебессознательные инс­тинктивные побуждения были биологическими, абсолютны­ми, можно было бы вывести оправданиеаскетической мора­ли ипонятия Бога, направленного против всего "дьяволь­ского". Тогда реакционеры были быправы, но всякая попытка устранения сексуальных бедствий оказалась быбессмысленной. Консервативный мир имел бы все основа­ния ссылаться на то, что разложение"высокого", "божест­венного", "морального" начал в человеке порождает хаос в егосоциальном и нравственном поведении. Именно это и подразумеваетсябессознательно под понятием "культур-большевизм".

Революционное движение, кроме представителейсвоего сексуально-политического крыла, не знает об этой связи и очень часто,если предметом конфликта оказываются основы сексуальной экономики, выступаетединым фронтом даже с силами политической реакции. Правда, оно выступаетпро­тивсексуально-экономического закона по иным причинам, нежели это делаетполитическая реакция. Революционное движение не знает этого закона и егоисторических измене­ний.Оно верит также в абсолютную природу злых сексуаль­ных инстинктов, а следовательно, и внеобходимость мораль­ного торможения и регулирования. Революционное движе­ние в столь же малой степени, как иего противники, замечает, что моральное регулирование как раз и порождает то,что оно может, по словам его сторонников, укротить, то есть асоциальнуюинстинктивную жизнь.

Сексуальная экономика учит, что неосознаннаяинстин­ктивная жизньсовременного человека, поскольку она дей­ствительно является асоциальной, ане только оценивается таким образом со стороны моралистов, представляет собойпродукт морального регулирования и может исчезнуть толь­ко с его ликвидацией. Толькосоциально-экономический принцип морального регулирования может устранитьпроти­воречие междукультурой и природой, устраняя вместе с сексуальным угнетением ипротивоестественные или асоци­альные влечения.

3. Вторичное влечение и моральноерегулирование

В борьбе между так называемым"культурбольшевизмом" и фашистским "антибольшевизмом" чрезвычайно важную рольиграет утверждение о том, что социальная революция полностью уничтожает моральи ввергает общество в сексу­альный хаос. Чтобы опровергнуть этот аргумент, утверждается иобратное: как раз наоборот, расшатываемый капита­лизм порождает общественный хаос, итолько социальная революция одна в состоянии создать в общественной жизниситуацию уверенности. Это только пусть противоположные, но утверждения. ВСоветском же Союзе потерпела неудачу попытка замены авторитарно-моральногопринципа регули­рованиясексуальных отношений неавторитарным саморегу­лированием.

Столь же малоубедительной, как и приведенноепроти­вопоставлениеутверждений, является попытка доказательст­ва собственной "нравственности".Дело заключается, прежде всего, в том, чтобы понять, почемусреднестатистический человек обнаруживает такую привязанность к понятию"мо­раль" и почему спонятием "социальная революция" он обязательно связывает представление осексуальном и куль­турном хаосе. Часть ответа на этот вопрос можно получить уже врезультатах исследования идеологии фашизма. С точки зрения среднестатистическихлюдей, которые ведут бессоз­нательную, аффективную жизнь, включающую отрицание сексуальности,быть приверженцем "культурбольшевизма"

— это значит"отдаваться чувственным сексуальным пере­живаниям". Поэтому, если кто-либопытается защитить точ­кузрения, согласно которой достижения сексуальной эко­номики, отменяющие необходимостьморального регулиро­вания, можно было бы в ходе социальной революции сразу же применитьна практике, то это только доказывало бы, что образ мышления приверженцевсексуальной экономики по­нят неправильно.

ишь только общество вступает во владениесредствами производства, оно неизбежно сталкивается с вопросом о том, как жетеперь следует регулировать совместную жизнь людей

— с помощьюпринципов морали или на основе "свободы". Даже самое поверхностное размышлениесвидетельствует о том, что не может быть и речи о немедленномвысвобожде­ниисексуальности или отмене моральных норм и регулятивов. Мы уже достаточно частосталкивались с тем, что человек с нынешней структурой своего характера не всосто­янии регулироватьсам себя, что он, следовательно, может тотчас же установить экономическуюдемократию, но не политическую. В этом и заключается весь смысл ленинскойформулы о том, что государство может отмереть лишь постепенно. Если же хотятотменить моральное регулирование и поставить на его место саморегулирование, тоследует знать, насколько старый способ регулирования был необходим и насколькоон как в личном, так и общественном плане являлся несчастьем и порождалнесчастье.

Приверженность принудительной морали, а именнота­кова точка зрения,которой придерживаются представители политической реакции, позволяет видетьлишь одну абсо­лютнуюпротивоположность между биологическим инстин­ктом и общественным интересом. Законстатацией такого противоречия следует ссылка на необходимость моральногорегулирования — ведь,как говорят сторонники этого под­хода, "отмена морали приведет к тому, что звериныеинстин­кты затопят все ився и вызовут хаос". Очевидно, что утверждение об общественном хаосе, играющеев политике столь большую роль, представляет собой не что иное, как выражениестраха перед человеческими инстинктами.

Так необходима ли мораль Да, в той мере, вкакой инстинкты на деле угрожают совместной жизни членов об­щества. Возникает следом другойвопрос. Как же в этом случае можно ликвидировать регулирование, основанное напринудительной морали Ответ на этот вопрос можно дать тотчас же, если взять всоветчики сексуальную экономику со следующим выводом, сделанным ею: моральноерегулирова­ниеестественных биологических притязаний людей порож­дает в результате подавления,неудовлетворения вторичные, судорожные, асоциальныевлечения. Эти влечения неизбежно должны бытьзаторможены. Следовательно, мораль возникла первоначально не из потребностиподавления инстинктов, мешающих обществу, ведь она существовала до появления этих асоциальных инстинктов.Она возникла в первобытном обществе под воздействием определеннойзаинтересованно­стиразвивавшегося и приобретавшего экономическое могу­щество верхнего слоя в подавленииестественных потребно­стей, которые сами по себе не мешалисоциальной жизни. Регулирование, опирающееся напринудительную мораль, получило свое обоснование в тот момент, когда то, чтобыло порождено этим регулированием, начало действительно уг­рожать общественной жизни. Например,подавление удов­летворения потребности в питании сначала породило склон­ность к воровству, которая, в своюочередь, сделала необхо­димым моральное правило, запрещавшее красть.

Pages:     | 1 |   ...   | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 |   ...   | 49 |    Книги по разным темам