Книги по разным темам Pages:     | 1 |   ...   | 14 | 15 | 16 | 17 | 18 |   ...   | 58 |

Мы позволим самому Розенбергу доказать, чтосуть фашистской расовой теории заключается в смертельном страхе передестественной сексуальностью и ее оргазмической функцией. На примере древнихгреков Розенберг стремится доказать обоснованность утверждения о том, что воснове возникновения и упадка народов лежит расовое смешение и лотравлениекрови. Согласно его теории греки изначально воплощали в себе чистотунордической расы. Боги Зевс и Аполлон и богиня Афина были символами искреннегоблагочестия, защитниками благородного и радостного, хранителями и учителямипорядка, внутренней гармонии и художественных ценностей. Гомер, по утверждениюРозенберга, не испытывал ни малейшего интереса к лэкстатическому. Об Афине онпишет, что она была

Есимволом разящей молнии, мудрой и вдумчивойдевой, возникшей из головы Зевса: защитницей эллинов и надежным щитом в ихбитвах.

Эти возвышенные творения греческой душисвидетельствуют о безграничной чистоте внутренней жизни нордического народа; ввысшем смысле они служат выражением религиозной веры и доверия к своемународу.

Далее эти боги, символизирующие чистоту,возвышенность и религиозность, противопоставляются богам ближневосточныхнародов:

Если греческие боги являются героями света инеба, то боги неарийских, ближневосточных народов наделены земнымидостоинствами.

Розенберг утверждает, что Гермес и Деметрабыли органическим продуктом души этих рас. Дионис, бог экстаза, чувственногонаслаждения и необузданного менадизма означал вторжение чуждой расы этрусков изнаменовал начало упадка эллинизма.

Стремясь обосновать свой тезис о душе расы,Розенберг произвольно подразделяет богов на две группы. Богов, олицетворяющихлпозитивный процесс в развитии эллинской культуры, он называет греческим.Других богов, также возникших в рамках эллинизма, он называет чужеземными. Винуза наше неправильное понимание греческой истории Розенберг возлагает наисторические исследования, в которых содержится расовая фальсификация иошибочная интерпретация эллинизма.

Благоговение и трепет охватывали великихнемецких романтиков при созерцании мрачных покровов, скрывавших от их взорасияющих небесных богов. Погружаясь в бездны инстинктивного, аморфного,демонического, сексуального, экстатического, хтонического, они приходили кпочитанию матери (выделено автором). И все это до сих пор считалось характернымдля греков. Во всех видах идеалистической философии отсутствует исследованиеусловий, благодаря которым в определенные культурные эпохи проявляетсялэкстатическое и линстинктивное начало. Вместо этого представителиидеалистической философии стремятся дать абстрактную оценку этим явлениям сточки зрения культуры, столь высоко вознесшейся над земным (естественным),что результат оказывается ничтожным. Мы также попытаемся дать оценку указаннымявлениям, однако в своей оценке мы будем исходить из условий социальногопроцесса, которые свидетельствуют об лупадке культуры. Такой подход позволяетопределить движущие и тормозящие силы, понять феномен упадка как 'историческоесобытие, а также отыскать семя новой культуры и помочь его росту. КогдаРозенберг — ввидуупадка авторитарной культуры XX столетия — напоминает нам о судьбе греков,он становится на сторону консервативных исторических тенденций вопреки своимторжественным заявлениям о возрождении германского духа. Если нам удастсяпонять точку зрения политической реакции, мы значительно продвинемся висследовании подходов к культурной революции и ее сексуально-энергетическойосновы. Для реакционного философа существуют только две возможности: покорностьи скептицизм либо поворот истории вспять с помощью революционных средств. Ноесли при смещении фокуса культурной перспективы приходит понимание, чтокрушение древней культуры означает падение не культуры вообще, а лишь культурыопределенной, а именно авторитарной, тогда происходит изменение оценкиэлементов культуры, которые прежде рассматривались как положительные илиотрицательные. При этом становится понятным, что старая форма культуры ведетборьбу с новой, основанной на подлинной свободе формой. Проблема в основномзаключается в понимании революционного подхода к явлениям, которыерассматриваются политической реакцией как признаки упадка. В этой связипредставляется симптоматичным, что политическая реакция отстаивает в этнологиитеорию патриархата, тогда как новаторы отдают предпочтение теории матриархата.Наряду с объективными историческими факторами, в двух противоположныхсоциологических течениях действуют факторы, соответствующие ранее неизвестнымпроцессам сексуальной энергетики. Матриархат, существование которого былодоказано историками, соответствует не только структуре естественной рабочейдемократии, но и обществу, основанному на естественной сексуальнойэнергетике23.

С другой стороны, патриархат имеетавторитарную экономику и его сексуально-энергетическая структурахарактеризуется катастрофичностью.

Отказавшись от научных исследований, церковьпродолжала пропагандировать метафизическую доктрину нравственной природычеловека, его склонности, к моногамии и т. д. По этой причине результатыисследований Бахофена поставили под угрозу существование традиции.Замечательным в матриархате представляется не столько существование совершенноиной, системы кровного родства, сколько связанный с ней механизм естественнойсаморегуляции сексуальности. Морган и Энгельс признавали, что при матриархатене существовало частной собственности на общественные средства производства. Вкачестве фашистского идеолога Розенберг был вынужден отрицать, чтодревнегреческая культура ведет свое происхождение от матриархата (доказанныйфакт), и отстаивать гипотезу, согласно которой на этом (дионисийском) этапегреки переняли особенности, чуждые их культуре как в физическом, так и вдуховном отношении.

В отличие от христианской идеологии (как мыувидим в дальнейшем) фашистская идеология отделает оргастическое стремлениечеловека от психологической структуры личности, возникающей в условияхавторитарного патриархата, и соотносит ее с различными расами: нордическоеотождествляется со светлым, величественным, небесным, асексуальным, чистым,тогда как ближневосточное отождествляется с инстинктивным, демоническим,сексуальным, экстатическим, оргастическим. Этим объясняется, почемулинтуитивные и романтические исследования Бахофена были отвергнуты на томосновании, что в них содержится теория вымышленной жизни древних греков. Вфашистской расовой теории оргазмическая тревога человека, подчиненногоавторитету абсолютизируется, закрепляется в качестве чистой ипротивопоставляется животному и оргастическому. Таким образом, все греческоеи все расовое превращается в эманацию всего чистого и ласексуального,причем все расово чуждое, лэтрусское связывается со всем животным ипоэтому низшим. Эти рассуждения приводят к выводу о том, что патриархатявляется источником истории арийцев:

Первая великая битва между расовымиценностями состоялась на греческой земле; исход битвы был решен в пользунордического характера. С этого момента подход человека к жизни сталопределяться дневным светом, самой жизнью. Все, что мы называем греческойкультурой и нашим великим наследием античности, возникло благодаря закону светаи неба, духу и природе отца.

Авторитарно-патриархальный сексуальный уклад,возникший в результате революционных процессов позднего матриархата(экономическая независимость семьи вождя от материальных родов, рост обменатоварами между племенами, развитие средств производства и т. д.), превращаетсяв основу авторитарной идеологии, лишая женщин, детей и подростков сексуальнойсвободы, превращая секс в товар и ставя сексуальные склонности на службуэкономическому подчинению. С этого момента сексуальность действительноподвергается искажению; она превращается в нечто дьявольское, демоническое, ипоэтому должна быть обуздана. В соответствии с патриархальными требованияминевинная чувственность матриархата приобретает вид похотливой разнузданностисия мрака. Дионисийское начало превращается в греховное томление, которое впатриархальной культуре воспринимается как нечто хаотичное и грязное.Сексуальные отношения приобретают искаженный, похотливый характер, ипатриархальный человек впервые попадает в оковы идеологии, в которойсексуальное и грязное, сексуальное и вульгарное или демоническое ассоциируютсякак нераздельные.

Эта оценка, однако, имеет рациональноеобоснование. В условиях навязанной целомудренности поведение женщин, поддавлением их сексуальных потребностей, утрачивает целомудрие. Вместоестественной оргастической чувственности у мужчин появляется сексуальнаягрубость, а у женщин — восприятие полового акта как чего-то непристойного. Разумеется,внебрачным связям так и не был положен конец. При смене оценок и упраздненииустановлений, которые защищали и санкционировали естественную чувственность вматриархальном обществе, она вступает в конфликт с официальной моралью ивынуждена вести скрытное существование. Изменение отношения общества к половымсвязям также влечет за собой изменение внутреннего восприятия сексуальности.Конфликт между естественной и высокой моралью препятствует реализацииспособности индивидуума к удовлетворению своих потребностей. Связанное ссексуальностью чувство вины нарушает естественный оргастический процесссексуального слияния, ставя препятствия на пути сексуальной энергии, котораявпоследствии находит иные пути для своего проявления. Неврозы, сексуальныеаберрации и антисоциальная сексуальность становятся распространеннымисоциальными явлениями. Детская и подростковая сексуальность, получавшаяположительную оценку в рабочей демократии подлинного матриархата, становитсяжертвой систематического подавления, которое лишь проявляется в различныхформах. Со временем эта искаженная, огрубленная и проституированнаясексуальность выступает на защиту идеологии, которой она обязана своимвозникновением. Теперь те, кто отрицает существование сексуальности, получаютправо указывать на нее как на нечто грубое и непристойное. При этом они простоне обращают внимание на тот факт, что эта непристойная сексуальность являетсяне естественной, а всего лишь патриархальной сексуальностью. Эта оценкасправедлива не только для вульгарных убеждений, но и для сексологиисовременного капиталистического патриархата. Таким образом, сексуальностьобрекается на полное бесплодие.

В дальнейшем мы увидим, каким образомрелигиозный мистицизм превращается в организационный центр вышеупомянутыхоценок и идеологий. А пока нам необходимо иметь в виду, что религиозныймистицизм вообще отвергает сексуально-энергетический принцип и осуждаетсексуальность как греховное явление в жизни человечества, от которого нас можетосвободить только грядущее. С другой стороны, националистический фашизм относитсладострастие к достоинствам чуждой расы, низведя ее таким образом до низшегоуровня. С этого момента умаление достоинства чуждой расы становится частьюсовременного патриархального империализма.

В христианской мифологии бог никогда непоявляется без своего двойника, дьявола, бога преисподней, и победа небесногобога над инфернальным богом становится символом возвышения человека. Этаконфронтация изображалась в греческой мифологии в виде борьбы междуоргастической биосексуальностью и стремлением к чистоте. Для отвлеченногоморалиста и склонного к мистике философа эта конфронтация выглядит как борьбадвух сущностей или человеческих идей, одна из которых изначально считаетсявульгарной, а другая — подлинно человеческой или сверхчеловеческой. Тем не менее,установив основной источник борьбы сущностей и связанных с ними оценок,определив их место в социологической структуре и установив значениесексуальности как исторического фактора, мы сможем оценить по достоинствуследующие данные: в процессе развития от матриархального к патриархальномуукладу каждое племя изменяет сексуальные отношения среди своих членов, формируяопределенную сексуальность в соответствии с новой формой жизни. Такое изменениевызвано тем, что переход власти и материальных ценностей от демократическихродов к авторитарной семье вождя осуществляется в основном с помощью подавлениясексуальных стремлений народа. Таким образом, сексуальное подавлениепревращается в существенный фактор разделения общества на классы.

Брак (и связанное с ним законное приданое)становится осью преобразования одной формы уклада в другую24. Посколькусвадебная дань, поступающая от родственников жены в семью мужа, укрепляетвласть мужчины (особенно власть вождя), тогда у мужчин родов и семей,занимающих высокое иерархическое положение, возникает стремление закрепитьбрачные узы на постоянной основе. На этом этапе только мужчина заинтересован вбраке. Таким образом, простой союз в рамках естественной рабочей демократии,который можно было без труда расторгнуть в любое время, превращается вдолговременную моногамную брачную связь в рамках патриархата. Долговременныймоногамный брак стал основным институтом патриархального общества и таковымостается по сей день. Для защиты таких браков, однако, понадобилось обесценитьестественные генитальные стремления, налагая на них все более жесткиеограничения. Это относится не только к низшему сословию, степень эксплуатациикоторого постоянно нарастала. В углубляющийся конфликт вынуждены были теперьвключиться сословия, которым был неведом раскол между моралью и сексуальностью.Но не следует полагать, что обязательная мораль такого рода оказывала тольковнешнее воздействие. В полной мере сила ее воздействия начинала ощущатьсятолько после закрепления морали, т. е. после превращения ее в сексуальныйзапрет, укоренившийся в психологической структуре. На различных этапах этогопроцесса доминируют различные аспекты конфликта. Так, на первых этапахпреобладает сексуальная потребность, а в дальнейшем начинают доминироватьобязательные моральные запреты. В период политических сдвигов во всейсоциальной структуре конфликт между сексуальностью и обязательной моральюнеизбежно достигает высшей точки. Одни рассматривают такое положение каквырождение морали, другие усматривают здесь сексуальную революцию. Во всякомслучае победу естественной сексуальности расценивают как вырождение культуры.Эта победа воспринимается как вырождение лишь потому, что она угрожаетсуществованию обязательной морали. С объективной точки зрения разваливаетсятолько система сексуальной диктатуры, т. е. система, призванная сохранять виндивидууме обязательные моральные ценности в интересах авторитарного брака исемьи. У древних греков, чья письменная история начинается только после полногоразвития патриархата, мы находим следующую структуру сексуальности: главенствомужчин, гетеры для высших сословий и проститутки для средних и низших сословий;при этом жены влачат рабское существование, выполняя роль только детородныхмашин. Во времена Платона мужское главенство приобретает исключительногомосексуальный характер25.

Pages:     | 1 |   ...   | 14 | 15 | 16 | 17 | 18 |   ...   | 58 |    Книги по разным темам