Книги по разным темам Pages:     | 1 |   ...   | 22 | 23 | 24 | 25 | 26 |   ...   | 34 |

Конкретный пример из практики пояснитсказанное. Пациентка обратилась к нам по поводу нервозности, плаксивости,заикания, потливости, дрожи, мигания и потери веса (7 кг за 4 месяца). В основееё проблем лежал конфликт совести между браком и верой: должна ли онапожертвовать одним ради другого Она придавала очень большое значениерелигиозному воспитанию детей, тогда как муж, закоренелый атеист, был противэтого. Сам по себе конфликт имеет человеческий, а не болезненный характер, носледствие конфликта, невроз, — это уже болезнь. Однако эту болезнь нельзя вылечить, не принимаяво внимание вопросы смысла и ценностей. Сама пациентка утверждала, что её жизньбыла бы намного легче, в её душе царили бы покой и мир (peace of mind!), еслибы она сумела как-то приноровиться к своему мужу и к своему общественномуокружению в целом. Проблема звучала так: нужно ли и можно ли приспосабливатьсяк этому человеку, к этому обществу любой ценой. Не пожертвует ли она собой,думала она, приспособившись к взглядам своего мужа. Поскольку пациентка несделала такого замечания, то психотерапевтическое (в данном конкретном случаелоготерапевтическое) лечение невроза (откровенно ноогенного, возникшеговследствие духовного конфликта и поэтому требовавшего лечения духовного)пациентки никоим образом не должно быть направлено на поддержку либо одной,либо другой тенденции: будь то приспособление к мужу, или самоутверждение сотстаиванием собственного мировоззрения. Дело в том, что логотерапия подводитчеловека к осознанию им собственной ответственности и поэтому она не может датьему конкретных ответов, привить конкретные ценности: она должна ограничитьсятем, чтобы помочь пациенту самостоятельно найти ценности, реализации которых онжаждет, и смысл, к воплощению которого стремится. При этом ни в коем случае недолжно иметь места навязывание пациенту системы ценностей и мировоззрениятерапевта. Нужно дать пациентке ясно понять: её отказ от своих религиозныхубеждений или от претворения их в жизнь означает принесение себя в жертву. Иэто даёт нам, с точки зрения терапии, полное право разъяснить ей, что еёневротическое заболевание есть не что иное, как результат угрозы или ужеимеющего место факта духовного насилия над собой. Сначала можно, чтобы смягчитьаффективный отклик со стороны организма, воспользоваться медикаментознымисредствами, уменьшающими психофизиологическое действие духовного конфликта,однако затем необходимо провести каузальную терапию. Входе терапии мы пациенткеотсоветовали приноравливаться к мужу в принципиальном отношении, в отношении еёмировоззренческих принципов, и рекомендовали только в тактическом отношениистараться не провоцировать мужа в связи с её религиозными убеждениями, анапротив, сделать всё возможное, чтобы он мог лучше понять еёубеждения.

Врач должен приложить все силы к тому,чтобы не навязывать пациенту никакого мировоззрения, в том числе и своегособственного. Логотерапевт вынужден остерегаться этого ещё и потому, чтопациент в этом случае возложит ответственность на него, а логотерапия, по сутисвоей, является процессом воспитания ответственности. Именно на основании этогочувства ответственности больной должен самостоятельно идти к конкретному смыслусвоего личного бытия. Экзистенциальным анализом я называю любыепсихотерапевтические методы лечения, которые могут помочь больному найти моментсмысла в своём бытии, отыскать его ценность. Конечно, такой экзистенциальныйанализ предполагает образ человека, в рамках которого нечто, вроде смысла,ценности и духа вообще, может существовать, занимая там то место, которое ему вдействительности принадлежит. Одним словом, предпосылкой экзистенциальногоанализа является образ человека как некоего духовного, свободного иответственного существа — ответственного за реализацию ценностей и осуществление смысла, тоесть образ человека, ориентированного на смысл.

оготерапия, разумеется, не рассчитана нато, чтобы заменить собой психотерапию в узком смысле, как она существовала досих пор. Логотерапия могла бы её собой лишь дополнить, именно до-пол-нитьпсихотерапевтическое представление о человеке до образа лцелостного человека(в целостности которого, как мы уже говорили, существенное место занимаетдуховное). Очень хорошо сказал однажды о логотерапии Рихард Кремер: до сих пордух считался противником души, теперь же дух стал нашим соратником в борьбе заздоровье души, потому теперь мы выступаем против болезни тремя колоннами:соматотерапия, психотерапия и логотерапия.

Если мы называем психотерапию, которая нетолько не игнорирует духовное, но непосредственно исходит из духовного,логотерапией, то логос предполагает духовное и тогдасмысл не мыслится только как религиозный смысл.

Психоанализ познакомил нас со стремлением кнаслаждению, которое мы можем понять как принцип удовольствия, а индивидуальнаяпсихология заставила нас поверить в стремление к власти в виде честолюбия.Однако ещё глубже коренится в человеке то, что мы называем стремлением, или волей к смыслу — егоборьба за максимальное наполнение своего бытия смыслом.

Индивидуальная психология исходит изчувства неполноценности. Но современный человек страдает не столько от чувства,что он менее значим, чем кто-то другой, сколько от чувства, что его бытие неимеет смысла. Сегодня это чувство бессмысленностинамного опережает чувство неполноценности в этиологииневротических заболеваний. Мы полагаем, что нереализованность притязанийчеловека в отношении осуществления смысла его бытия может быть не менеепатогенна, чем сексуальная фрустрация. При этом мы всё время должны видетьвозможность того, что даже в тех случаях, когда на первом плане находитсясексуальная фрустрация, на заднем плане стоит экзистенциальная фрустрация:тщетные стремления человека к максимально осмысленному бытию, которое сделалобы его жизнь достойной жизни. Только в экзистенциальном вакууме буйноразрастается сексуальное либидо.

Агарофобия может быть не только проявлениемгипертиреоза и симпатикотонии или коллапсофобии при гипокортикозе сартериальной гипотонией, как в описанных выше случаях. Я могу привести примертого, как страх пациентки был экзистенциальным страхом: Бесконечность,— говорила она,— меня подавляет; ятеряюсь в ней, в ней такая беспредельность, что я как будто растворяюсь. Ктопри этом не вспомнит, как Паскаль говорил о своём переживании бесконечногопространства или выражение Шелера: Бесконечная пустота пространства и времени— это пустотачеловеческого сердца. Поскольку самое страшное для страха — это ничто, бесконечная пустотапространства занимает здесь место этого ничто, эта пустота макрокосма кажетсявсего лишь проекцией внутренней пустоты, экзистенциальной опустошённости— пустоты микрокосма.По сути — этоотражение бессодержательности личного бытия. Если же бытие бессодержательно илисубъект такого бытия беспредметен, то есть нет такого предмета, который могего экзистенциально наполнить, то этот субъект становится своим собственнымобъектом — объектомсамоотражения и самолюбования. Со времен Хауга мы знаем: усиленногосамонаблюдения достаточно для того, чтобы получить явления деперсонализации.К тому же первоначальный страх накладывается на этудеперсонализацию как на очевидную основу, и возникает то, от чего нашапациентка страдает больше всего — страх перед психотическим заболеванием (тревожным признакомкоторого она считает деперсонализацию), то есть психотофобия. В данномконкретном случае этому способствует то, что пациентка неоднократносталкивалась с ятрогенными факторами, которые ещё сильнее окутывали её, каккоконом, психотофобическим страхом ожидания. В конечном счёте, страх однаждыоказаться в психиатрической больнице становился всё сильнее. Терапия должнабыла соответствовать структурной многомерности этого случая. Во-первых, нужнобыло учесть функциональный аспект: страх, точнее готовность к страху,обусловлен вегетативными или эндокринными особенностями пациентки. Всоответствии с этим пациентка получила инъекции дигидроэрготамина. Данныйвегетативный компонент страха не имеет под собой основания, но имеет причину;основания возникают сами собой — это мнимые основания. Во-вторых, реактивный, ятрогенный аспект:указанные мнимые основания являются следствием необдуманных высказыванийврачей, которые её консультировали, высказываний, исходя из которых, онасделала вывод, что её психотофобия обоснована, и страх является предвестникомпсихоза. На этом лосновании у пациентки возникает страх перед страхом. Входе психотерапии, направленной на этот вторичный, потенцируемый ипотенцирующий страх, пациентке было указано на те мнимые основания, которыеспособствовали формированию у неё страха перед страхом, на фактическуюнеобоснованность психотофобии, на полное право пациентки игнорировать своиопасения и действовать, независимо от них. В-третьих, экзистенциальный аспект:действовать независимо от симптома может только тот, кто делает это радичего-то. С позиции терапии необходимо было подвести пациентку к конкретнымвозможностям осмысления её собственного бытия (в смысле экзистенциальногоанализа).

Абсолютно понятно, что логотерапияапеллирует к воле и смыслу, поэтому она заслуживает названия апеллятивнойпсихотерапии. Но она апеллирует не только к этому стремлению к смыслу: там, гдесмысл неосознан или даже вытеснен, логотерапия должна способствовать егоосознанию, его выводу на уровень сознания. Однако в случаях ноогенного невроза,когда фрустировано именно это стремление к смыслу, то есть невроза,обусловленного экзистенциальной фрустрацией, логотерапия всё же должнапопытаться озвучить конкретные возможности личного смыслонаполнения— возможности,реализация которых потребовала бы личностных особенностей пациента ииспользовала бы такие ценности, чтобы их воплощение могло бы наполнить собойоказавшееся фрустированным стремление к смыслу и, таким образом, удовлетворитьпотребность человека найти смысл своего бытия. Здесь любая логотерапиявыливается в экзистенциальный анализ так же, как и любой экзистенциальныйанализ завершается логотерапией. Если Дарвин выдвинул тезис о борьбе засуществование, а Кропоткин, кроме того, увидел ещё и взаимопомощь, тоэкзистенциальный анализ работает с борьбой за смысл существования и осознаётсебя как средство в поисках этого смысла.

Нередко врач дезертирует, столкнувшись сзадачей оказания медицинской помощи при решении душевных проблем. Он уклоняетсялибо в соматическое, либо в психическое. Первое имеет место, когда врачпытается буквально отделаться от пациента, накормив его транквилизаторами. Такили иначе, он заботится о том, чтобы благожелательно отсечь все так называемыедушевные муки и угрызения совести (Фридрих Ницше).

Если соматологизм игнорирует духовное, топсихологизм проецирует ноэтическое на психическое. К этому ноэтическомуотносится и стремление к смыслу. Врач уклоняется в психическое в том случае,если к пациенту, который испытывает отчаяние из-за сомнений в смысле своегосуществования, он подходит не с рациональными контраргументами, направленнымипротив самоубийства, а занимается лишь выяснением эмоциональных причинотчаяния, стремясь их вскрыть. Как будто истинность мировоззрения зависит отздоровья того, кто смотрит на мир.124 В действительности истинасуществует несмотря на болезнь, как невротическую, так и психическую. 2 x 2 =4, даже если это утверждает параноик. При этом проблемы и конфликты сами по себе не являютсязаболеваниями. Даже неразрешимые конфликты остаются всего лишь неразрешимымиконфликтами и не являются болезнетворными. Мы не придерживаемся мнения, чтоздоровый человек не знает неразрешимых конфликтов. Как истина существует, несмотря на болезнь, так и страданиесуществует, несмотря на здоровье. Психологизм забывает о первом, патологизм необращает внимания на второе.

Патологизм не делает различия между просточеловеческим и действительно болезненным. А отчаяние не являет собою нечтоболезненное. Один из моих пациентов, институтский профессор, страдалпериодическими приступами эндогенной депрессии и был крайне озабочен смысломсвоего бытия. Он испытывал тоску по этому поводу не только в депрессивную фазу,но и в светлые промежутки.

Таково, например, отчаяние человека передлицом видимой бессмысленности своего существования, сомнения в смысле которого,лежащие, в конце концов, в основании любого отчаяния, сами по себе не имеютничего патологического. Такое отчаяние является нормальным человеческимчувством, и его никак нельзя считать болезненным. Утверждать, что человек,сомневающийся в смысле своего существования, болен, было бы данью патологизму.Поэтому мы требуем чёткого различия между humanem125 и morbidem126.

И даже не каждое самоубийство являетсяпатологическим. Никоим образом не следует считать, что самоубийство естьрезультат болезненного психического развития. Мы вовсе не хотим сказать, чтосамоубийство может разрешить какую-либо проблему или какой-либо конфликт. Можнопоказать, что одному самоубийце не хватает мужества, а другому — смирения, но если один нестановится героем, а второй — святым, то ни одного из них нельзя считать ни дураком, ни паяцем.Они страдают не от психического заболевания, а от духовных тягот — от конфликта со своей совестью.Совесть самоубийцы тоже может заблуждаться, и эти заблуждения глубокочеловечны.

Наиболее опасен патологизм там, где путаютне человеческое с болезненным, а наиболее общечеловеческое, где заботу онаибольшей осмысленности человеческого бытия выдают за излишки человеческого,считают слабостью или комплексом. Поиски человеком смысла своего бытия,стремление к смыслу —столь мало являются признаками болезни, что мы даже мобилизуем их (когдатребуется психотерапия из духовного) как целительное средство.

Мы не имеем права забывать, что не толькостремление к смыслу представляет собой самый человеческий феномен, какой толькоможет быть, но и его фрустрация не несёт в себе ничего болезненного. Необязательно болен тот, кому собственное существование кажется бессмысленным, и,скорее, на основании этого он никогда не заболеет. Экзистенциальная фрустрацияне является ни нездоровой, ни болезнетворной. Другими словами, она сама по себене является чем-то патологическим или чем-то безусловно патогенным, ибо дажеесли она патогенна, то патогенна только факультативно. Если же эта фрустрацияфактически становится патогенной (патогенный = приводящий к заболеванию), тоесть приводит на самом деле к невротическому заболеванию, мы называем такиеневрозы ноогенными (ноогенный = возникающий из духовного)неврозами.

Pages:     | 1 |   ...   | 22 | 23 | 24 | 25 | 26 |   ...   | 34 |    Книги по разным темам