Книги по разным темам Pages:     | 1 |   ...   | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 |   ...   | 52 |

причине-психологической или биологической,-которая"из-за его спины" или

"через его голову" порождает агрессивность исексуальность. С биологической

причиной мы сталкиваемся, например, в эксперименте В. Р.Хесса, которому с

помощью электродов, вживленных вподкорковые мозговые центры кошки,

удавалось вызывать у нее вспышки ярости.

Как несправедливыбыли бы мы к борцамСопротивления против

национал-социализма, если бы стали рассматривать ихкак жертв собственных

"агрессивных потенциалов", которые лишь более илименее случайно оказались

направлены против Адольфа Гитлера. Объектом их борьбы былне он, а именно

национал-социализм как система. Они противостояли нечеловеку, а делу. И

ведь, по сути, лишь тогда, когда мы в состояниистать "деловыми" именно в

этом смысле, мы становимся по-настоящемучеловечными, тогда, когда эта

направленность на дело дает нам силы не только жить, но иумереть ради него.

До тех пор, покаисследования проблем мира будут заниматьсялишь

интерпретацией субчеловеческого феномена "агрессия" и небудут анализировать

человеческий феномен "ненависть", они обреченына бесплодие. Человек не

перестанет ненавидеть, если ему внушить, что имвладеют некие механизмы и

импульсы. Этот фатализм связан с непониманием того, что,когда я веду себя

агрессивно, дело не в механизмах и импульсах, которыемогут во мне быть, а в

том, что лично я ненавижу и что на мнележит не вина за это, а лишь

ответственность.

Следует сказать оякобы имеющейся возможностиканализировать и

сублимировать "агрессивные потенциалы". Мы,психологи, могли бы показать,

как агрессивность, которуюякобы можно переключить набезвредные

объекты-например, на телеэкран,-в действительностилишь подкрепляется этим

и, подобно рефлексу, еще сильнее закрепляется.

Социолог Кэролин Вуд Шериф опроверглабытующее представление о том, что

спортивные состязания представляют собойэрзац-войну без кровопролития.

Наблюдения за тремя группами подростков в закрытомлетнем лагере показали,

что спортивные состязания неснижают, а, наоборот, усиливают взаимную

агрессию. Однако, что самое интересное, былодин случай, когда взаимную

агрессию обитателей лагеря как рукой сняло. Ребят пришлосьмобилизовать для

транспортировки в лагерьзавязших в глинистой почветележек с

продовольствием. Отдавшись делу, хоть итрудному, но осмысленному, они

буквально "забыли" про свою агрессию.

Здесь я скорее вижу новый конструктивныйподход к исследованию проблем

мира, чем в бесконечномпережевывании темы "агрессивных потенциалов",

призванном убедить человека, что насилие и войны-это егосудьба. На самом же

деле похоже, что агрессивные импульсы разрастаютсяпрежде всего там, где

налицо экзистенциальный вакуум. Что верно по отношению кпреступности, может

быть применено и к сексуальности: лишь вэкзистенциальном вакууме набирает

силу сексуальное либидо. Этагипертрофия в условиях вакуума повышает

готовность к невротическим сексуальнымреакциям.

Ведь то, что было сказано выше о счастье какпобочном эффекте, столь же

верно и по отношению ксексуальному наслаждению: чем сильнеечеловек

стремится к наслаждению, тем сильнее оно отнего ускользает. Десятилетия

клинического опыта дают мне смелость утверждать, чтонарушения потенции и

оргазма в большинстве случаев сводятся именно к подобнойсхеме реагирования.

Другими словами, сексуальность нарушается помере того, как усиливается

сознательная направленность и внимание к ней. Чем большевнимание смещается

с партнера на сам половой акт, тем больший ущерб наноситсяполовому акту. В

частности, это мы наблюдаем во всех тех случаях, когданаши пациенты-мужчины

в первую очередь озабочены тем, чтобы продемонстрироватьсвою потенцию или

пациенты-женщины заинтересованы прежде всего втом, чтобы доказать самим

себе, что они в состояниипереживать полноценный оргазм и ничутьне

фригидны. Мы видим, что здесь опять целью ставится то, чтов норме является

ишь сопутствующим эффектом и должно им оставаться, еслимы не хотим, чтобы

оно было нарушено.

Эта опасность возрастает,поскольку сексуальность разрастаетсяв

экзистенциальном вакууме в больших масштабах. Ведь сегоднямы сталкиваемся с

сексуальной инфляцией, которая, как илюбая инфляция, в том числе на

денежном рынке, идет рукаоб руку с девальвацией.Сексуальность

обесценивается в той мере,в какой онаобес-человечивается. Ведь

человеческая сексуальность-это больше, чем простосексуальность, и большим,

чем просто сексуальность, она является в тойстепени, в какой она - на

человеческом уровне-выступаетносителем внесек-суальных, личностных

отношений*.

Забота о том, чтобысексуальные контакты были направлены врусло

отношения к партнеру, не сводящегося к чистосексуальному отношению, чтобы

они брали начало на человеческом уровне, была бы всамых кровных интересах

даже тех, которых в конечном счете не волнуетничего, кроме сексуального

удовлетворения и наслаждения. Начеловеческом же уровне сексуальность

обладает еще одной функцией. Она выступаетвыражением любовного отношения,

"инкарнацией", воплощением такогофеномена, как любовь или же просто

влюбленность. То, что лишь в этом случаесексуальность может действительно

приносить счастье, показывают результаты недавнегоопроса, организованного

американским журналом "Psychology Today": 20000 ответов на вопрос, что

сильнее всего стимулирует потенцию и оргазм, выдвинули напервое место как

надежнейший стимулятор "романтизм", то есть влюбленность впартнера, если не

больше-любовь к нему.

Однако желательная с точкизрения профилактики сексуальных неврозов

"персонификация" сексуальности должна быть направлена нетолько на личность

партнера, но и в такой же степенина собственную личность. Нормальное

сексуальное развитие и созреваниечеловека заключается в возрастающей

интеграции сексуальности вцелостную структуру его личности.Отсюда

явствует, что любаяизоляция сексуальности, напротив,противоречит

интегративным тенденциям и тем самым поддерживаетневротизирующие тенденции.

Дезинтеграция сексуальности, вырываниеее из контекста личностных и

межличностных внесексуальных отношенийозначает, говоря одним словом,

регресс.

Однако в таких регрессивных тенденцияхнаходит свой единственный шанс,

свой уникальный бизнес индустрия сексуальных развлечений.И начинается танец

вокруг золотой свиньи. Опасным здесь с точки зренияпрофилактики сексуальных

неврозов является принуждение ксексуальному потреблению, исходящее от

индустрии "просвещения". Мы, психиатры, постоянно видиму наших пациентов,

насколько же они под давлением этой индустрии"просвещения", манипулирующей

общественным мнением, чувствуют себяпрямо-таки обязанными стремиться к

сексу ради него самого,развивать интерес ксексуальности в ее

деперсонализированном и дегуманизированном обличье.Однако мы, психиатры,

знаем и то, насколько сильно все этосказывается как раз на ослаблении

потенции и оргазма. И того, кто видитсвое исцеление в рафинированности

"любовной" техники, эта техника только лишает остатков тойспонтанности, той

непосредственности, той самостоятельности, тойискренности, которая является

условием и предпосылкойнормального сексуального функционирования ив

которой как раз так нуждается человек, страдающийсексуальным неврозом. Все

это никоим образом не означает обоснованиякаких-либо табу или отрицания

свободы в сексуальной жизни. Однако свобода, которую имеютв виду те, кто

так много о ней говорит,-это в конечномсчете свобода делать бизнес с

помощью так называемого просвещения. Мы всепротив лицемерия в вопросах

сексуальной жизни, однако мы должны выступить такжепротив того лицемерия,

которое творит "свобода", имея в виду деньги.

Вернемся теперь к экзистенциальному вакууму,к чувству отсутствия смысла.

Фрейд писал в одном из своих писем: "Когда человек задаетвопрос о смысле и

ценности жизни, он нездоров, поскольку ни того,ни другого объективно не

существует; ручаться можно лишьза то, что у человека естьзапас

неудовлетворенного либидо". Я считаю специфическичеловеческим проявлением

не только ставить вопрос осмысле жизни, но и ставить подвопрос

существование этого смысла. В частности, привилегиеймолодых людей является

демонстрация своей взрослости прежде всего тем, что ониставят под сомнение

смысл жизни, и этой привилегией они более чем активнопользуются.

Эйнштейн как-то заметил, что тот, кто ощущаетсвою жизнь лишенной смысла,

не только несчастлив, но и вряд ли жизнеспособен.Действительно, стремление

к смыслу обладает тем, что вамериканской психологии получило название

"ценность для выживания". Не последнийиз уроков, которые мне удалось

вынести из Освенцима и Да-хау, состоял в том, чтонаибольшие шансы выжить

даже в такой экстремальной ситуацииимели, я бы сказал, те, кто был

направлен в будущее, на дело, которое их ждало, на смысл,который они хотели

реализовать. Позднее американские психиатры получили этомуподтверждение на

материале военнопленных, находившихсяв японских, северокорейских и

северовьетнамских лагерях. Не должно ли то, что являетсяверным по отношению

к отдельным людям, быть верно и по отношению кчеловечеству в целом И не

должны ли мы в рамках так называемыхисследований проблем мира уделить

внимание вопросу: не заключаетсяли единственный шанс человечества на

выживание в общей для всех задаче, в одном общемстремлении к одному общему

смыслу

Вспомним, с чего мы начали. Укаждого времени свои неврозы-и каждому

времени требуется своя психотерапия.Теперь нам известно больше: лишь

регуманизирован-ная психотерапия способна понять приметывремени-и ответить

на запросы времени. Лишь регуманизированная психотерапияможет справиться с

деперсонализирующи-ми и дегуманизирующими тенденциями,повсеместно берущими

верх. Так можем ли мы дать сегодняшнемуэкзистенциально фрустрированному

человеку смысл Ведь мы должны радоватьсяуже, если его у сегодняшнего

человека не отнимают, внедряяв его сознание редукционистские схемы.

Достижим ли смысл Возможно ли вновь оживитьутерянные традиции или даже

утраченные инстинкты Или же был правНовалис, заметивший однажды, что

возврата к наивности уже нет, чтолестница, по которой мы поднимались,

упала

Попытка дать человеку смысл свелась бык морализированию. А мораль в

старом смысле слова уже доживает свой век. Через какое-товремя мы уже не

будем морализировать, мыонтологизируем мораль. Добро изло будут

определяться не как нечто, что мы должны делатьили соответственно делать

нельзя; добром будет представлятьсято, что способствует осуществлению

человеком возложенного на него и требуемого от негосмысла, а злом мы будем

считать то, что препятствует этомуосуществлению.

Смысл нельзя дать, его нужно найти.Процесс нахождения смысла подобен

восприятию гештальта. Уже основатели гештальтпсихологииЛевин и Вертгеймер

говорили о побудительном характере, присущем каждойотдельной ситуации, в

которой мы сталкиваемся сдействительностью. Вертгеймер зашел дажетак

далеко, что приписал содержащемуся в каждой ситуациитребованию объективный

характер. Адорно, впрочем, также ясно говорит:"Понятие смысла включает в

себя объективность, несводимую к деятельности".

Отличает нахождение смыслаот восприятия гештальта, на мойвзгляд,

следующее: в отличие от восприятия просто фигуры,которая бросается нам в

глаза на "фоне", при восприятии смысла речь идет обобнаружении возможности

на фоне действительности. Иэта возможность всегда единственна.Она

преходяща. Однако лишь возможностьявляется преходящей. Если она уже

осуществлена, если смысл реализован, то это уже раз инавсегда.

Смысл должен быть найден, но не можетбыть создан. Создать можно либо

субъективный смысл, простое ощущение смысла,либо бессмыслицу. Тем самым

понятно и то, что человек, который уже не в состояниинайти в своей жизни

смысл, равно как и выдумать его, убегая от чувстваутраты смысла, создает

ибо бессмыслицу, либо субъективный смысл. Если первоепроисходит на сцене

(театр абсурда!), то последнее-в хмельных грезах, вособенности вызванных с

помощью ЛСД. В этом случае, однако, это сопряжено сриском пройти в жизни

мимо истинного смысла, истинного дела во внешнеммире (в противоположность

сугубо субъективному ощущению смысла всебе самом). Это напоминает мне

подопытных животных, которым калифорнийские исследователивживляли электроды

в гипоталамус. Когда электрическая цепьзамыкалась, животные испытывали

удовлетворение либо полового влечения, либопищевой потребности. В конце

концов они научились сами замыкать цепьи игнорировали теперь реального

полового партнера и реальную пищу, которая импредлагалась.

Смысл не только должен, но иможет быть найден, и в поискахсмысла

человека направляет его совесть. Одним словом, совесть-этоорган смысла. Ее

можно определить как способность обнаружить тотединственный и уникальный

смысл, который кроется в любой ситуации.

Совесть принадлежит к числу специфическичеловеческих проявлений, и даже

более чем специфически человеческих, ибо она являетсянеотъемлемой составной

частью условий человеческого существования, и работаее подчинена основной

отличительной характеристикечеловеческого существования-его конечности.

Совесть, однако, может идезориентировать человека. Более того,до

последнего мгновения, до последнего вздоха человекне знает, действительно

и он осуществил смысл своей жизни или лишьверит в то, что этот смысл

осуществлен. После Петера Вуста в нашем сознаниислились "неизвестность и

риск". Пусть даже совесть держит человека в неизвестностиотносительно того,

постиг ли он смысл своей жизни, такая "неизвестность" неосвобождает его от

"риска" повиноваться своей совести или по крайней мереприслушиваться к ее

голосу.

С упомянутой "неизвестностью" связан, однако,не только этот "риск", но и

смирение. То, что мы даже на нашем смертном одре неузнаем, не вела ли нас

наша совесть-орган смысла-по ложному пути, означает такжеи то, что одному

Pages:     | 1 |   ...   | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 |   ...   | 52 |    Книги по разным темам