Книги по разным темам Pages:     | 1 |   ...   | 20 | 21 | 22 | 23 | 24 |   ...   | 35 |

Даже одними и теми же авторами понятиеличностного смысла связывается то с содержанием образов, невербализуемыхпредставлений, то с внутренним словом. Это противоречие имеет свое развитие.Действительно, если внутренняя речь — это вербальная конструкция, совсеми ее классическими атрибутами, то не вполне ясно, как ей удается обеспечитьбогатство личностных смыслов и отразить предметно-образный мир во всей егосложности. Кроме того, остается нерешенным сакраментальный вопрос, как и накаком уровне осуществляется переход, перекодировка от первичных образоввнешнего мира к вербальным системам — будь то внутренняя или внешняяречь.

Этот же вопрос сохраняется, если считатьвнутреннюю речь невербальной конструкцией, но при такой постановке проблемы онаокончательно запутывается, поскольку неясно, на каком основании невербальнаяконструкция может быть определена как речь, пусть даже ивнутренняя.

Заметим, однако, что все указанныепротиворечия возникают в том и только в том случае, если мы признаемпротивопоставление вербального и невербального материала, если основнойводораздел проходит между словом и образом. Если же мы принимаем как основнуюдихотомию различие в способах организации контекстуальной связи — тогда для противоречий просто неостается места. Внутренняя речь в таком случае — это просто организациявербального материала по законам образного, многозначного контекста, она ничутьне менее вербальна (по фактуре), чем речь поэтическая и в то же время столь жеобразна и так же полно отражает личностные смыслы. Переход от внутренней речи квнешней при таком понимании — это не проблема перекодировки иконического знака (образа) всимволический (слово), а проблема изменения контекстуальной организациивербального материала, вычерпывание из всего обилия связей немногих наиболеесущественных.

Одновременно может быть решена и другаяпроблема, на которую обращает внимание Е. С. Кубрякова: автор солидаризируетсяс теми исследователями, которые полагают, что в спонтанной речи, заранее неподготовленной, не остается ни места, ни времени для внутреннего еепрограммирования, и потому такой этап, как внутренняя речь, в ряде случаевможет быть опущен.

С этим можно было бы согласиться, есливнутренняя речь развертывалась в такой же линейной последовательности и быластоль же экскурсивна, как и внешняя.

Но внутренняя речь, построенная по законамобразного, многозначного контекста, обладает преимуществом симультанности идискурсивности, а потому не нуждается в дополнительном времени дляразвертывания.

Наконец, представление о вербальномматериале, организованном по законам образного контекста, помогает приблизитьсяк пониманию таких загадочных феноменов человеческой психики, как сохранениевербального раппорта с гипнотизером не просто в глубоких стадиях гипноза, но ипри внушении "довербальных" состояний. Так, при внушении состоянияноворожденности, подтвержденного целым рядом объективных неврологическихсимптомов (вплоть до "плавающих" движений глаз), сохраняются адекватные реакциина вербальные команды гипнотизера. Между тем в ряде исследований показано, чтоглубокое гипнотическое состояние характеризуется резким сдвигом функциональнойасимметрии в сторону доминирования правого полушария. Если считать, чтоактивирующееся при этом образное мышление характеризуется толькоманипулированием чувственными образами, то понять этот феномен довольно сложно.Но если признать, что правополушарное мышление с равным успехом можетиспользовать и вербальный материал для организации многозначного контекста,тогда речевое общение с гипнотизером уже не выглядит стольпарадоксальным.

Таким образом, речь обнаруживает уникальныевозможности для организации противоположных по направленности контекстов и ихгибкого взаимодействия в процессе общения, что и делает ее наиболее совершеннымсредством коммуникации.

В естественных условиях оба полушарияфункционируют как взаимодополняющие системы при восприятии вербальнойинформации. Этот факт убедительно демонстрирует следующий эксперимент.Испытуемые должны были определить семантическую связь между двумятахистоскопически предъявленными словами. Когда слова предъявлялисьпоследовательно, оптимальный эффект наблюдался при адресации их в правое полезрения, если же слова адресовались к разным полушариям, субъект лучшесправлялся с заданием, когда левое полушарие активизировалось первым. Но когдаслова предъявлялись симультанно, либо в одно и то же поле зрения — правое или левое, — либо по одном слову в каждоеполе зрения, оптимальным оказывался именно последний вариант.

Вопрос о взаимодействии полушарий впроцессе усвоения вербального материала нельзя считать окончательно решенным,но важная роль правого полушария несомненна.

Два полушария и память.

Только то и остается, чторассеяно,

Что рассыпано повсюду и нигде,

Что вам губы увлажнит в туманесеверном,

А не в ливневом тропическомдожде.

Только то и остается, что невидимо—

Не потрогать, не погладить, не продать—

Что нас свяжет паутиночныминитями,

Не скрепив, как сургучоваяпечать.

Только то и остается, что потеряно—

Незаметно, безнадежно и давно,

Что пытаешься припомнитьнеуверенно,

А припомнив, не поверишь всеравно.

Память, связанная с функцией левогополушария, может быть схематично представлена в виде множества линейных цепей,каждое звено которых соединено, как правило, не более чем с двумя другими(предшествующим и последующим), сами же цепи соединяются между собой тожетолько в отдельных звеньях. В результате выпадение даже одного звена(вследствие органического поражения) ведет к разрыву всей цепи, к нарушениюпоследовательности хранимых событий и к выпадению из памяти большего илименьшего объема информации. Однако, благодаря отдельным связям между цепями,разрыв одной из них может быть, по крайней мере отчасти, скомпенсирован как быпо "обходным путям", с привлечением хотя и далекой, но логически релевантнойинформации из других кругов памяти. Так, описанный в работе Л. Т. Поповой и Л.Р. Зенкова больной с хорошим гуманитарным образованием, забывший послеповреждения левого полушария даты жизни и смерти 10 виднейших литераторов,сумел некоторые даты правильно соотнести с историческими персонажами, опираясьисключительно на логические признаки. Предлагаемые связи между отдельнымизамкнутыми цепями заставляют критически отнестись к утверждению авторов, чтодля каждой области знания в рамках левополушарной памяти должна существоватьтопологическая определенная и структурно независимая организация нервныхэлементов.

В отличие от логико-вербальной, образнаяпамять опирается на густое сплетение множества взаимосвязанных, расположенных вмногомерном пространстве звеньев. Поскольку каждое звено взаимодействуетодновременно со многими другими, формируется сложная сеть переплетающихсясвязей, которые отчасти перекрывают друг друга. Естественно, что чем большеточек опоры, тем меньшее значение имеет каждая из них. В результате выпадениекакого-либо звена или даже нескольких звеньев не способно разрушить всюструктуру и дезорганизовать всю систему, которая в целом сохраняется за счетдругих звеньев со всеми их бесчисленными связями. Это дает образной памятибольшие преимущества как в "себестоимости" процесса усвоения и храненияматериала, так и в объеме его и прочности фиксации А. Р. Лурия в "Маленькойкнижке о большой памяти" описывает феноменальные мистические способностииспытуемого Ш., который мог с первого предъявления запомнить очень длинные рядыцифр и слов. При этом он представлял себе какую-то реальную картину, например,расположение домов на улице Горького в Москве, и в процессе прослушиванияматериала как бы нанизывал цифры одну за другой на эти дома. Когда жетребовалось воспроизвести весь цифровой ряд даже по прошествии длительноговремени, он совершал мысленное путешествие по тому же маршруту и "снимал"соответствующие цифры с ярко представляемых им домов. При успешномвоспроизведении материала спустя много лет испытуемый легко восстанавливал впамяти тот же сложный образ. Поскольку ему в процессе исследования и припубличной демонстрации своих выдающихся способностей приходилось запоминатьочень много самого разнообразного (и, что еще сложнее, — весьма однообразного) материала,остается предположить, что каждый из используемых им образов обладалнеповторимой специфичностью, которая достигается именно за счет большого числаразнообразных связей между его элементами и между образом в целом и остальнойкартиной мира.

Примечательно, что Ш. не только неиспытывал никаких субъективных трудностей в процессе запоминания, неприкладывал никаких дополнительных усилий, но даже напротив — он страдал от непроизвольногозапоминания всего, с чем сталкивался, и от неспособности забывать то, что былоему совершенно ненужно. Большие возможности образной памяти и ее высокаяэкономичность подтверждаются в исследованиях, в которых для стимуляциизапоминания и воспроизведения материала используется гипноз, который активируетобразное мышление.

В состоянии гипноза может быть существеннорасширен объем памяти на текущие события, а из долговременной памяти могут бытьизвлечены следы отдаленных (и даже не очень значимых) впечатлений, до которыхне удается добраться никаким другим способом. Гипноз действует особенностимулирующе на образную память у высокогипнабельных субъектов. В состояниинеизмененного бодрствующего сознания как высоко-, так и малогипнабельныеиспытуемые, судя по самоотчетам, используют преимущественно левополушарную,ориентированную на детали, стратегию сопоставления запоминаемых картин. Всостоянии гипноза лица с низкой гипнабельностью сохраняют такую же стратегию, авысокогипнабельные переходят к стратегии целостного восприятия, и именно онилучше справляются с задачами на пространственную память. В светеразрабатываемой нами концепции о многозначных связях между образами какопределяющей характеристике образного мышления и образной памяти, представляютинтерес данные, что инструкция, предлагающая испытуемому мысленно представитьвзаимодействующие образы, обеспечивает лучшее воспроизведение материала, чеминструкция, предлагающая продуцировать отдельные образы. Субъекты, которыеотмечают усиление стратегии целостности в гипнозе, сообщают, что они видятбольше внутренних связей между деталями картины, подчас весьма странных, и чащепридумывают сопутствующие рассказы для того, чтобы об легчить процессзапоминания. При этом многие отмечают — следует особенно этоподчеркнуть, — чтовзаимосвязь между образами осуществляется безо всяких усилий со сторонысубъекта, как бы сама собой. Только высокогипнабельные испытуемые сообщают обувеличении непроизвольных компонентов в состоянии гипноза. Именно определенныйтип образов, целостных и возникающих без усилий, связан с правойгемисферой.

Экспериментально показано, что если прифункциональных нагрузках, адресованных кратковременной памяти, используютсяпреимущественно левополушарные механизмы переработки информации, то длядостижения желаемого эффекта необходим более высокий уровень дополнительнойактивации мозга, чем в тех случаях, когда используются преимущественноправополушарные механизмы переработки информации. Следовательно, образнаяпамять, так же как и образное мышление, не только богаче, но и обладает меньшейстоимостью для организма. В другом исследовании проводилась регистрация ЭЭГобоих полушарий в процессе запоминания абстрактных понятий и конкретных слов,характеризующихся высокой степенью образности. Только при заучивании последнихбыла выявлена межполушарная асимметрия в виде существенно меньшего падениямощности альфа-ритма справа, чем слева. При заучивании абстрактных слов снизкой степенью образности оба полушария были одинаково активно вовлечены вдеятельность, и межполушарных различий по ЭЭГ не выявлено. По субъективнымотчетам испытуемых, заучивание абстрактных понятий было более трудным. Показанотакже, что задание на запоминание музыки не влияет на мощность альфа-ритма,тогда как запоминание букв и цифр приводит к выраженному уменьшению егомощности в левом полушарии. Наши выводы совпадают также с результатамиэкспериментального изучения функции памяти у лиц с раздельным поражением левогои правого полушария. Показательно, что при поражении правого полушарияинтерференция не играет существенной роли в воспроизведении той информации,которая уже была запечатлена. Процесс запечатления, по-видимому, в основномопределяется включением новой информации в образный контекст, и коль скоро этоудается, новый след, сцепленный одновременно со многими другими, оказываетсядостаточно прочным. Механизм же извлечения следа из памяти, особенно в условияхинтерференции, зависит преимущественно от функциональных возможностейсохранного левого полушария. Правда, при грубом органическом дефекте,локализованном в правом полушарии, может оказаться затрудненным сам процесстакого "сцепления". При повреждении же левого полушария страдает главнымобразом функция извлечения следа из памяти, что особенно четко проявляется вфеномене интерференции, когда временной интервал между процессом запечатления иизвлечения заполнен какой-либо интеллектуальной деятельностью. По существу вэтих условиях процесс извлечения заданной информации аналогичен выделениюсигнала из шума, где условным "шумом является интерферирующая информация. Длявыделения же сигнала из шума необходима способность к логической организацииинформации, умение удерживать однозначно понимаемую цель, конструировать исохранять строго упорядоченную систему. Все эти функции являютсялевополушарными.

Таким образом, каждый тип памяти имеет своипреимущества и ограничения. Образная правополушарная память более гибка,спонтанна, обеспечивает более длительное хранение следа, но процесс егоцеленаправленного, упорядоченного извлечения в обычном состоянии сознаниятребует активного участия левополушарных механизмов. Они имеют такжепреимущество в тех случаях, когда нужно запомнить строго упорядоченный, хорошоорганизованный материал. Однако возможности этих последних принципиально болееограничены и требуют существенных дополнительных энергетических затрат. В связис этим извлечение из правополушарных хранилищ может быть более эффективным вособых состояниях, например, в гипнозе, когда функции левополушарного мышлениявременно ослабевают, но в то же время, в связи с особенностями ситуации,устраняется и эффект интерференции, а направленность извлечения задается извнегипнотизером.

Может быть также поставлен вопрос, не сособенностями ли образной памяти связаны внезапные и происходящие спонтанно,безо всяких усилий, припоминания забытого материала, который субъект до тогодолго и безуспешно пытался вспомнить. Такое припоминание напоминает внезапноеозарение в процессе творчества, которое связывают с активностью правогополушария мозга.

Pages:     | 1 |   ...   | 20 | 21 | 22 | 23 | 24 |   ...   | 35 |    Книги по разным темам