Книги по разным темам Pages:     | 1 |   ...   | 36 | 37 | 38 | 39 | 40 |   ...   | 47 |

Обычно бывает несколько ситуаций с каждымпациентома— иногдабольше,а— когда яобнаруживаю в себе это искушение. И хотя я пытаюсь сопротивляться ему, яподдаюсь ему, я вмешиваюсь в их жизнь. Я подталкиваю Бена к тому, чтобы броситьработу, а Грэгаа— ктому, чтобы бросить жену. Я подсказываю Элен, что, возможно, она слишкомдоверяет своему адвокату, или я устраиваю, чтобы Бетти и Дик познакомились. Ичасто это приносит пользу. Бен благодарен мне за то, что я хорошо отношусь кнему и считаю его достойным более хорошей работы. А возросшая решимость Грэгабросить жену может открыть новый этап в их отношениях, в результате чего ониоба почувствуют себя лучше в будущем. Но часто результат бывает обратным. Эленначинает конфликтовать со своим адвокатом до того момента, как окажетсядействительно готова к такому столкновению, и в результате будет чувствоватьсебя еще более одинокой, чем всегда. Дик смущен, и он слишком беспокоится отом, что я ожидаю от его встречи с Бетти. Таким образом, он будет испытыватьеще одно разочарование в отношениях, и наша работа осложнится. Бетти чувствует:она огорчила меня тем, что ей не понравился Дик.

Постепенно я все больше осознаю, что,вмешиваясь, я демонстрирую утрату доверия к самому себе, к моему пациенту и ксамому психотерапевтическому процессу. Если я могу сохранить веру и помочьпациенту воспользоваться собственной мудростью и самостоятельностью, я понимаю,насколько более твердыми становятся достижения пациента. Важно ведь, почему Бенсам не может понять, насколько бессмысленна его работа. Задача терапии состоитв том, чтобы помочь ему более ясно и ответственно взглянуть на свой образжизниа— с тем чтобыон не распылялся на мелочи. Что удерживает Бетти от раскрытия ее потенциалатаким образом, что она остается одна Если я пытаюсь найти для нее спутника, яскорее укрепляю ее неспособность, чем способствую ее росту. Каждый раз, когда япытаюсь вмешаться, чтобы помочь пациенту в определенной жизненной ситуации, я вкаком-то смысле ослабляю и его, и себя.

Когда я настаиваю на главном, на том, чтопроисходит именно в тот момент, когда мы с пациентом находимся вместе(например, когда я помогаю Грэгу разобраться с теми установками, чтоподдерживают его злобные и разрушительные отношения с женой), я помогаю емунамного больше. Раскрытие его потенциала не только положительно влияет на нашуработу, но вносит также важные улучшения в его работу, отношения с детьми и сокружающими людьми.

Но я никогда полностью не преодолеюискушение быть Богом. Я чувствуюа— и должен чувствоватьа— свою вину за это. Вину вэкзистенциальном смысле (в смысле понимания, что я не сохранил веру вчеловеческий потенциал моего пациента и в свой собственный. Однако слишкомбольшое чувство вины тоже является искажением. Я не Бог, чтобы в совершенствеизбегать роли Бога. Сдается мне, только Господь никогда не играет рольБога.

Если бы Хол баллотировался в боги, онполучил бы мой голос теперь. Находясь под таким сильным давлением бессознательной потребностиверить в свою божественность, он не имел контакта со своим внутренним чувством.Таким образом, Хол не мог знать себя настолько хорошо, чтобы правильно слышатьдругих. Единственным способом, который позволял Холу понимать окружающее иэффективно взаимодействовать с ним, было радикальное сокращение его мира. Так,он сосредоточился на внешнем, на поведении, на поверхностном. Отрицал сферусубъективного, прятался от своей человеческой ограниченности. Он сузил свой мирдо размеров, которыми можно было управлять, но при этом потерял способностьруководить своими эмоциями и взаимоотношениями с людьми.

Хол, как и многие из нас, был убежден, чтонезнаниеа— этонеудача, недостаток чего-либо, противоположность знанию. Когда он пришел кпризнанию своей ограниченности, то понял, что незнание фактически являетсячастью опыта познания. Только гении и идиоты (странная параллель!) не понимаютпределов своего знания. Мыа— конечные и смертныеа— сознаем, что не можем знать все, и вынуждены учитывать, чтовсегда существует нечто, ускользающее от рассмотрения. По мере накопления всебольшего и большего знания мы также накапливаем осознание своейневежественности во многих и многих областях.

Хол по-прежнему с охотой учится, но онсбросил ужасный груз попыток сначала узнать достаточно, а потом уже действовать.Если бы мы действительно знали достаточно, мы смогли бы доверить все машинам.Как обнаружила Дженнифер, люди требуются как раз в таких ситуациях, когдарешения должны приниматься без достаточного знания, — в большинстве по-настоящемуважных жизненных ситуаций.

Холу необходимо было отрицать своюограниченность. Ограничения означали для него смерть и несовершенство. Ондобросовестно пытался узнать все о своей профессиональной области. Пытался бытьготовым к тому, чтобы помочь любому, кто обратится к нему за консультацией.Пытался заставить себя сделать все возможное. Достиг потрясающих успехов, новнутренне погибал от того, что заставлял себя делать больше, чем мог сделатьчеловек. Он был вне себя от гнева на своего сына, который ясно демонстрировал,что больше не считает Хола всезнающим и всемогущим.

Открытие Холом своего внутреннего чувстваи принятие своей ограниченности освободило его от невыносимого грузаответственности и вины. Он позволил себе стать просто человекома— ранимым, способным ошибиться.Позволил себе кричать от ярости, осознав свои потери. А потом Хол начал житьсвоей собственной жизнью и экспериментировать с изменениями в своембытии.

Хол понял, что бог обречен на статичноесуществование самим фактом своего всезнания и всемогущества.

Борьба Хола за свою жизнь подтверждаетнекоторые из обобщений, уже сделанных в этой книге, и проливает свет нанекоторые другие аспекты того, как быть живым.

Если я хочу быть полностью живым, я долженпринять свою ограниченность так же, как и свою свободу. Если я пытаюсь знатьобо всем и все делать, я буду обречен на то, чтобы потерять понимание того, счем я действительно могу справиться. Я не могу знать все, сделать все, житьвечно. Я могу лишь знать намного больше, чем знаю сейчас, делать намногобольше, чем делаю сейчас, и жить более полной и насыщенной жизнью, чемсейчас.

Я способен по-настоящему владеть своейжизнью только тогда, когда обладаю внутренним осознанием своего субъективногобытия. Это чувственное измерение более существенно для полноценной жизни, чемлюбые внешние формы осознавания. Слишком многие из наса— особенно те, кто принадлежат ккультуре западного среднего класса,а— потеряли чувство, что мы живем вцентре самих себя. Имея так мало доступа к своему внутреннему переживанию, мыстоль же отчуждены от самих себя, как и от любого другого человека. Мы почтиполностью потеряли непосредственное осознание своих собственных чувств,желаний, потребностей, намерений.

Если я озабочен вопросом, как заставить себя сделать нечто или неделать чего-то, я наверняка нахожусь вне своего центра, рассматриваю себя какобъективную машину и обречен на разочарование и неудачу. Когда я нахожусьвнутри своего бытия, не имеет смысла вопрос УкакФа— как обнаружить, что я чувствую,понять, почему я так реагирую и т.д. Я и есть чувство, действие, реакция.УКакФ означает манипуляциюс тем, что является внешним по отношению ко мне. В той степени, в какой у менядействительно имеется внутреннее зрение, мое намерение и есть моя жизнь.Другими словами: то, чего я хочу, очевидно, и мне не нужны никакие УпроцедурыФдля его обнаружения.

__________

Несколько лет спустя после окончаниятерапии Хола в моей жизни наступил мучительный и болезненный период. Я самобратился к психотерапии, и она помогла мне пережить несколько дней и ночей,когда я чувствовал себя таким измученным и потерянным, что боялся не выдержать.Хотя эта глава и не место для подобного рассказа, я все же хочу сказать, чтомой терапевт посоветовала мне участвовать в психотерапевтической группе вкачестве пациента. Она рекомендовала группу, которую вел Хол.

Так мы поменялись ролями. Мне это казалосьстранным только короткое время. Очень скоро я узнал этого сильного и чуткогочеловека, с его крупным телом, удобно расположившимся в кресле или лежащим наполу, с его теплым голосом, поддерживающим тебя или на чем-то настаивающим. Яувидел Хола по-новому, хотя и не совсем. Он по-прежнему был крупным человеком,но теперь его мощь вырвалась из-под его прежней вынужденной слепоты, теперь онбыл дома как в субъективной, так и в объективной области. Хол больше неруководил всем, но мог действительно стать опорой тем, комуа— как, например, мнеа— необходимо было опереться на егосилу.

Я особенно хорошо помню двухдневныймарафон, в котором наша терапевтическая группа участвовала вместе с Холом и еготерапевтом, проведя много часов вдали от дома. Глубокой ночью я наткнулся настоль мощный сгусток вины и страха внутри самого себя, что просто не могпреодолеть его. В течение нескольких часов группа работала со мнойа— поддерживала, тормошила,торопила, нянчилаа— ивсе же я не мог прорваться. Наконец, все, кроме Хола, пошли спать, и в течениетрех или четырех часов ранним утром Хол оставался со мной, спокойный ирешительный, пока я боролся со своим демоном и, наконец, победил, разрешивборьбу слезами, гневом и облегчением. И когда я плакал, вскрывая ужасный нарывв моем противоречивом, самообвиняющем и полном горечи сердце, тяжелая рука Холалежала у меня на плече.

__________

Теперь я лишь изредка вижу Хола. Мы живемв разных городах и больше не встречаемся. Однажды, при встрече, Хол спросил,читал ли я статью, которую он недавно опубликовал. Смутившись, я пробормотал,что Убыстро пробежал ееФ, одновременно пытаясь вспомнить хоть что-нибудь. Ядействительно видел статью, но совершенно не помнил, читал ли ее, а если ичитал, не помнил, о чем она. Потом я перестал притворяться и рассказал всеХолу. Он улыбнулся с какой-то теплотой и нежностью, которая с годами стала всебольше и больше ему свойственна.

— Мне быхотелось, чтобы вы посмотрели ее, Джим. Она рассказывает о нашем совместномопыте.

Поэтому, вернувшись домой, я немедленнопрочитал статью. И то, что я прочел, было исполнено такой скромности,искренности и проницательности, что я понял, какой удачей стало для меня то,что я разделил путь с этим большим человеком. Не стремясь больше к тому, чтобыбыть Богом, Хол действительно соприкоснулся с глубокими человеческим корнямисвоей жизни.

7. Кейт: одиночество

и потребность

Внешним зрением мы видим предметы иматерию, оно сообщает нам о мире вещей. Наше внутреннее видение есть видениепроцессов, течений. Мы удивляемся, когда вдруг сносят здание на углу Юниверситии Хай-стрит. Чего-то недостает в знакомом нам объективном мире. Точно так же мыудивляемся, когда часть нашего образа Я, которая была привычной (УЯ молодой человекФ), уступает местодругой (УЯ человек средних летФ). Мы ждем, что окажемся неизменными даже в техобластях (таких, как возраст), в которых, как мы знаем логически, мыменяемся.

Мы даже ожидаем, что наши эмоции окажутсяпостоянными. УНесколько минут назад я был зол и кричал на тебя. Теперь яиспытываю облегчение и даже теплые чувства к тебе. Что это со мной, что делаетменя таким изменчивым Только поверхностные чувства меняются так быстроФ. Такговорит здравый смысл, и он чертовски ошибается. Чувства текут и развиваются.Их выражение способствует движению. Если мы не понимаем этой простой истины, точувствуем себя глупыми и уязвимыми, на самом деле выражая совершенно нормальноесостояние. УПоскольку я был зол минуту назад, лучше мне продолжать злиться натебя, а то ты подумаешь, что я не придаю этому значения, или же отомстишь мнетеперь, когда я не вооружен своим гневом. Я должен придумать что-нибудь, чтобыпродолжать злиться на тебяФ. Таким образом, взаимоотношения страдают, инакапливается горечь.

Когда я доверяю своему внутреннемувидению, я знаю свои чувства, переживаю их поток и не должен добиватьсяпоследовательности, более свойственной объектам, нежели живымлюдям.

__________

Кейт боялась бесконечных измененийвнутренней жизни. Они причинили ей много боли в детстве и по-прежнему казалисьнесущими угрозу. Она пыталась найти в жизни дорогу, которая уберегла бы ее отопасностей и неопределенности бытия. Иногда казалось, что это ей удается, ноцена, которую она платила за это, была чрезмерной. Но все равно она бы,вероятно, сохранила свою жесткую, защитную модель жизни, если бы это не началоразрушительно влиять также и на ее профессиональную карьеру.

Это как джокер в колоде. Каждый из нас,как и Кейт, торгуется из-за того, что тебе обещают безопасность и успех сминимальными опасностями из тех, что угрожали в детстве. Игра, которую мы ведемс судьбой, обычно включает в себя уступку части нашей жизненной силы, частинашего полного осознания своего внутреннего чувства, части нашего потенциала вобмен на кажущуюся защиту. Это сделка с дьяволома— продажа души, и, как говорит обэтом легенда, она заканчивается не в нашу пользу.

__________

Однажды ранней весной, в субботу, когда ейбыло одиннадцать лет, Китти проснулась позже, чем обычно, со страннымисмешанными ощущениями. В какой-то мере она чувствовала облегчение, и это былохорошо, потому что в последнее время была напряженной и раздражительной. Но, сдругой стороны, Китти чувствовала какое-то смутное неудобство, которое не могласразу определить. Затем, когда она торопливо выяснила причину, чувствооблегчения прошло. У нее было что-то мокрое между ног, и, проведя исследование,она поняла, что это кровь. Китти лежала неподвижно, едва осмеливаясь дышать.Она была испугана, чувствовала смутную вину, в панике пыталась вспомнитьчто-то, но не могла. Спустя очень долгое время она услышала шаги в коридоре ипрошептала: УМама! Мама!Ф Она боялась, что это ее отец или брат, и знала, чтосейчас не может с ними говорить. Но ее никто не услышал, и она продолжалалежать так неподвижно, что у нее затекли руки и ноги.

Спустя еще какое-то время Китти услышала,как отец начал работать в саду, и догадалась, что брат, должно быть, тоже вышелиз дома. Она собралась с духом, осторожно встала с постели и надела халат.Ступая на негнущихся ногах, она добралась до кухни и увидела, что мать моетпосуду. С опаской Китти рассказала матери, что обнаружила. Затем случилосьчто-то непонятное: мать сначала встревожилась, затем погладила дочку по щеке, ив ее глазах появились слезы. Она отвела Китти в ванную, дала ей пояс,прокладку, показала, как их использовать, а затем велела Китти вернуться впостель.

Pages:     | 1 |   ...   | 36 | 37 | 38 | 39 | 40 |   ...   | 47 |    Книги по разным темам