Книги по разным темам Pages:     | 1 |   ...   | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 |   ...   | 50 |

Однако, несмотря на всю, казалось бы, разумность, такойподход продемонстрировал по сути его полную несостоятельность. Архивыпсихологии стали необозри­мыми, они буквально переполнены данными, получен­ными с помощью экспериментов,опросников, тестов, наблюдений и т. п. Но чем более накапливается фактов, темочевиднее становится, что, ни взятые сами по себе, ни в своей совокупности, онине способны дать пред­ставление о целостной живой человеческой личности. Из этих данныхможно было бы вполне составить обширную многоплановую экспозицию, целый музейпсихологических черт и механизмов, но сама фигура личности как таковая в этомлмузее явно бы отсут­ствовала, причем для полноты образа добавим, что устроителей такоголмузея — психологов,изучающих личность,—это обстоятельство практически мало бы смущало и единственное, чем бы они былисерьезно озабочены,—это изысканием новых площадей (т. е. научных журналов, лабораторий и т. п.) дляразмеще­ния ипредставления результатов своих очередных изысканий и опытов, направленных напоиск еще одной (n+1-й) детали неизвестного целого.

Следование психологов по этому пути было,конечно,

63

не результатом их личного заблуждения, а следствиемвполне определенных исторических причин. Мы уже говорили в предыдущей главе,что, отделившись от фи­лософии, психология в стремлении стать самостоятель­ной наукой обратилась прежде всегок опыту естест­венныхдисциплин. Это выразилось, в частности, в заим­ствовании моделей научногоисследования, образцов методологического подхода. Одна из таких моделейсостояла в том, что последовательное и полное изучение отдельных частейнекоторой системы, их взаимных связей приводит к познанию всей системы в целом.Однако, как показал еще Кант, это может быть верно на уровне механическихсистем. На уровне живых систем такая модель не работает. Здесь целое определяетчасти, а не части целое. Функция и назначение отдель­ных частей и деталей могут бытьпоняты только в свете целостного представления.

Необходимость поворота к целостным, обобщающим гипотезам,к выработке широких теоретических взгля­дов, способных объединить, осветитьчастности психо­логических исследований и наблюдений, стала особенно очевидной иострой в отечественной психологии где-то с начала 70-х годов. А. Н. Леонтьевнеоднократно подчеркивал, что главным препятствием, камнем преткновения визучении личности является вопрос о со­отношении общей и дифференциальнойпсихологии. Подавляющее большинство авторов идет путем диф­ференциальных исследований, сутькоторых сводится к тому, что выделяются признаки, имеющие или спо­собные иметь какое-либо отношение кличности, затем они коррелируются между собой, вследствие чего выде­ляются факторы, индивидуальныепрофили и т. д. Не ставя под сомнение правомерность и простонеобходи­мость вомногих случаях применения дифференциаль­ного подхода (проблемы профотбора,диагностики и т. п.), приходится, однако, констатировать, что следо­вание преимущественно лишь по этомупути уводит психологию от изучения личности как таковой, подменив его по сутиизучением индивидуальных различий. В ре­зультате и создалось нынешнеепарадоксальное положе­ние: несмотря на обилие работ, в заголовке и тексте которыхфигурирует слово личность, реальная лич­ность человека, есливоспользоваться замечанием одно­го западного психолога, растворилась в тумане мето­да. Едва ли не основную причинуэтого А. Н. Леонть-

64

ев усматривал в том, что лизучение корреляций ифак­торный анализ имеютдело с вариациями признаков, которые выделяются лишь постольку, поскольку онивыражаются в доступных измерению индивидуальных или групповых различиях и,далее, подвергаются обработке безотносительно к тому, в каком отношениинаходятся измеренные признаки к особенностям, существенно характеризующим человеческуюлич­ность3.

Увлечение формализованными методами вызвало беспокойство имногих психологов за рубежом. Так, В. Метцгер на вопрос о том, как он оцениваетсостоя­ние психологии,писал: Прогноз не является очень радостным, потому что как раз среди молодыхлюдей энтузиазм по отношению к новым методам, пришедшим в большинстве случаевиз англосаксонских стран, столь велик, что часто они, как мне кажется,рассматривают психологию как резервуар для упражнений на статисти­ческие и другие методическиезадачи, так что собствен­ные основания проблем больше не видятся, а метод в из­вестной степени становитсясамостоятельным. Об этом же писал и известный американский ученый С. Тулмин:Принятый позитивистский подход привел к тому, что бихевиористские методыпроникли всюду, в множество никак не сообщающихся между собой, частоузкоспециализированных дисциплин... преобла­дающим стал принцип: чем уже иопределеннее ставится вопрос исследователя, тем он более научен. Так,на­пример, зачастуюзадача исследования сводится к по­лучению статистических корреляций между числовыми значениямилподдающихся подсчету вариативных данных 5.

Альтернативой подобным подходам является разви­тие общейпсихологии личности. И здесь, в частности, одной изглавных задач должно стать выделение того, что с точки зрения психологииотносится к собственно личности. Не к личности ученого, инженера, рабочего,студента, астеника, флегматика и т. п., что обычно составляло предметпсихологического рассмотрения, а к личности как к совершенно особомупсихологи­ческомуобразованию, особому уровню отражения, ко­торый будет конечно же по-разномупреломляться в людях разных профессий, обладающих разными темпераментами иособенностями нервной организации. Без создания такого целостного представленияо лич-

3 Б. С. Братусь

65

ности нельзя с достаточной степенью осознанности иполноты подойти к насущным вопросам развития, воспитания и коррекцииличности.

Особенно пагубно сказывается отсутствие целостнойобщепсихологической концепции при исследовании ано­малий личности. Отдельные, дажеблестяще разрабо­танные, аспекты, куски теории личности оказываются явнонедостаточными для такого рода исследований. Проблемы аномального развитиянастолько тесно взаимосвязаны с реальной жизнью, многосторонни, лцелостны, чтоих возможно сколь-либо глубоко отра­зить только в достаточно целостной теоретической кон­цепции, причем, и это важноподчеркнуть, теорети­ческой. концепции среднего уровня, т. е. исходящей из общихметодологических принципов, но в то же время могущей быть примененной кисследуемой реальности, ее анализу и коррекции.

При этом перед нами по крайней мере два возмож­ных основных пути. Один— использовать ужеимею­щиеся подходы кизучению аномалий, данные психоло­го-клинического опыта и исходя из этого материала строитьподходящую теорию. Здесь, однако, сразу вста­ет вопрос: как будет относитьсяпостроенная таким пу­тем теория к развитию нормальному и что мы, исходя из патологии,будем подразумевать под нормой

В начале первой главы мы уже приводили типичные ответы наэтот вопрос, согласно которым норма пони­мается лишь как отсутствие илислабая, не мешающая социальной адаптации выраженность болезненныхяв­лений, ихотносительная скомпенсированность. Пато­логия при этом часторассматривается как увеличитель­ное стекло, сквозь которое становится явно заметным,гипертрофированным и потому легко обозримым скрытое от нас в норме. В этомплане можно сослаться еще на Гарвея, который писал: Нигде так явно неоткрываются тайны природы, как там, где она отклоняется от прото­ренных дорог. Однако самаконстатация отклонения подразумевает некое понимание меры, эталона,относи­тельно которогооно произошло, поэтому, постулируя изучение аномалий как исходный момент, мытем самым неизбежно (а вовсе не вследствие частных заблужде­ний) приходим к пониманию нормы какотсутствия недостатков, но не присутствия некоего достоинства со всей ужеотмеченной ранее методологической огра­ниченностью этоговзгляда.

66

Другой, принципиально иной путь требует в качестве первогонеобходимого шага создания развернутого, ме­тодологически обоснованного,позитивного представле­ния об общем, нормальном развитии, его принципах, закономерностях,отталкиваясь от которых появляется реальная возможность судить об аномалиях,отклоне­ниях от этогоразвития. Надо ли говорить после всего сказанного, что мы отдаем решительноепредпочтение данному подходу. Если образно представить теорию как зеркало,призванное отражать мир, то, на наш взгляд, аномалии должны видеться,познаваться, исследоваться через отражение их в ориентированной на позитивноепредставление о норме теории и рассматриваться тем самым как собственноотклонения, искривления разви­тия, нежели принимать за должное обратную позицию, стольсвойственную пока современной психологии,— судить о норме на основании ееотражения в искрив­ленных зеркалах ориентированных на патологию теорий *.

2. ГИПОТЕЗА ОБ УРОВНЯХ ПСИХИЧЕСКОГО ЗДОРОВЬЯ

В контексте нашего изложения сказанное выше должноозначать, что предстоит продолжить движение от абстрактного к конкретному,начатое в первой главе, с тем чтобы данное там общее представление оличности

* Нелишне заметить, что взгляд на норму только черезанализ, гипертрофию ее возможных недостатков, проникая в широкоеобы­денное сознание,может сыграть (и уже во многом вследствие своей распространенности сыграл)весьма пагубную роль в формировании нравственных ориентации. Он как быразвенчивает человека, давая любым самым возвышенным проявлениям заземленное,часто прямо идущее от болезни объяснение, сводя все к сублимации, действиюзамаскированных элементарных эгоистических линстинктов и т. п Продолживаналогию с зеркалом, как не вспомнить здесь мудрую андерсеновскуюисторию-предостережение о злом тролле, который смастерил такое зеркало, вкотором все доброе и прекрасное умень­шалось дальше некуда, а все дурноеи безобразное так и выпирало, делалось еще гаже... А если у человека являласьдобрая мысль, она отражалась в зеркале такой ужимкой, что тролль так ипокатывался со смеху, радуясь своей хитрой выдумке. Ученики тролля — а у него была своя школа— рассказывали всем,что сотворили чудо: теперь только, говорили они, можно увидеть мир и людей в ихистинном свете. Они бегали повсюду с зеркалом, и скоро не осталось ни однойстраны, ни одного человека, которые бы не отразились в нем в искаженномвиде.

З*

67

по возможности довести, конкретизировать доразверну­тойпсихологической концепции *.

Напомним, что в этом общем представлении лич­ность рассматривалась как способорганизации, инстру­мент, орудие присвоения человеческой сущности. Этим мы как быподтверждали, экстраполировали идущее в отечественной психологии от Л. С.Выготского понима­ниечеловека как существа производящего, строящего орудия и инструменты своегоразвития. Причем орудия эти могут быть не только внешними, вещными,конкрет­нопредставленными —лопата, топор, станок, ЭВМ, но и внутренними, психологическими — способ мышления, специальныеприемы запоминания, воображение, построение образа, использование знака ит. п.

Следующим шагом в этом направлении должно было статьпонимание развитых внутренних психологических орудий не только как средстврешения возникающих перед индивидом задач, но и как особого родалпсихо­логическихорганов, в функции которых входит относи­тельно самостоятельноепродуцирование самих задач, обеспечение и закрепление определенных, достаточноединообразных способов их решения, взаимодействие с другими подобнымилпсихологическими органами и т. п. Ценной аналогией здесь служит представлениео функциональных органах **, которые возникают, складываются в нервнойсистеме в единое целое при­жизненно, в тесной зависимости от конкретных внешних

* Путь этот пока не является в психологии частым. Каксправед­ливо замечаетВ. Е. Кемеров, обычно психология шла не по пути реконструкции психики наоснове истолкования личностного бытия, а, наоборот,— по пути реконструкции бытияличности на основе описания ее психики 6.

** л...Одним из крупнейших современников И. П. Павлова, А.А. Ухтомским, была выдвинута мысль о существовании особых физиологических, илифункциональных органов нервной системы... Это органы, которые функционируют также, как и обычные морфоло­гически постоянные органы; однако они отличаются от последних тем,что представляют собой новообразования, возникающие в про­цессе индивидуального (онтогенетического) развития. Они-то ипред­ставляют собойматериальный субстрат тех специфических способ­ностей и функций, которыеформируются в ходе овладения человеком миром созданных человечеством предметови явлений—1ворениямикультуры... Теперь мы можем более ясно представить себе и то, в чем именновыразилось очеловечивание человеческого мозга... Оно выра­зилось в том, что корачеловеческого мозга с ее 15 миллиардами нервных клеток стала в гораздо большейстепени, чем у высших жи­вотных, органом, способным формироватьфункциональные ор­ганы7.

68

условий и обстоятельств, и затем начинаютфункциони­ровать с тойже устойчивостью, что и морфологически наследственно обусловленные органы.Органом,— писал А. А.Ухтомский,— может бытьвсякое временное сочетание сил, способное осуществить определенное достижение8. Эта, безусловно,важнейшая гипотеза была направлена по преимуществу в сторону высшей физиологиии не касалась сути психологических проб­лем. Лишь в трудах А. Н. Леонтьева,А. В. Запорожца, а в последнее время В. П. Зинченко и его сотрудников гипотезаполучила развитие применительно к ряду об­ластей психологии и стало возможнымговорить об отдельных психологических структурах (мышления, па­мяти, действия) не только как опсихологических ору­диях, но и как о психологических органах.

Pages:     | 1 |   ...   | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 |   ...   | 50 |    Книги по разным темам