Книги по разным темам Pages:     | 1 |   ...   | 128 | 129 | 130 |

Многие авторы поддержали мнение С.С. Татищева3. Например, характеризуя восточную политику конца 1820-х гг., А.А. Терехов считал её образцом бескорыстия и уважения к интересам других держав. Желание Австрии связать Петербург общеевропейской гарантией целостности Турции не изменило умеренной позиции императора при обсуждении условий Адрианопольского мира. Обострение международной обстановки в 1830-е-40-е гг. вызвало его согласие с точкой зрения К.В. Нессельроде о необходимости сближения с Австрией. Это вызвало недовольство Англии и Франции, их активность на Балканах и Ближнем Востоке, вопреки национальным интересам государства. Таким образом, А.А.

Терехов пришёл к выводу: для главных наших дипломатических деятелей Россия не была РодинаматьЕ4.

Одну из первых критических рецензий позиций С.С. Татищева и его сторонников представил начинающий историк П.Н. Милюков. В его оценке, на историю С.С. Татищев смотрит лиз дипломатического бюро; он не владеет историческим мышлением, преувеличивая ошибки и ответственность царской дипломатии5. Активность держав на Востоке и постепенное ослабление России невозможно объяснить уступками дипломатов и нежеланием выполнять царскую волю. Внешнеполитическая платформа страны базировалась на иных основаниях: 1) убеждениях императора, решительных и не допускающих возражений, - политика сердца (здесь и далее курсив мой - Е.М.), 2) задачах национальной политики, которые нельзя скрыть бескорыстными намерениями - политика интереса, 3) политике министерства иностранных дел, - политика чистой дипломатии, политика приличия. Взаимодействуя друг с другом, они определяли вектор международных связей. Политика приличия не раз спасала Россию от крупной войны. По заключению Адрианопольского мира, мы остановились Етам, где раздражениеЕ готово было перейти в открытое противодействие6.

Основой правительственной стратегии в Турции была не борьба Николая I с непониманием своих дипломатов, а намерение укрепиться в Босфоре на случай распада владений султана7. Такая цель была обозначена в решениях Особого комитета по восточным делам 1829 г. Она сквозила в распоряжениях царя, высказывалась окружением, а иногда так поглощала его, что он упускал действительно ближайшую, реальную задачу: нейтрализовать активность великих держав в регионе8.

Выводы С.С. Татищева о сходстве восточной политики Николая I и Екатерины II безосновательны, ибо не учитывают сложность геополитической обстановки в Европе. Накануне международного кризиса 1831-1833 гг. влияние России в Турции было значительно ослаблено Англией и Францией. Если всё зависело от К.В. Нессельроде, министр мог бы отозвать часть сотрудников, наказав их, и, таким образом, вернуться на путь самостоятельной, национальной политики9.

Историк, публицист С.Н. Южаков одобрил критическую позицию П.Н. Милюкова. В это время Россия пожинала плоды своей активности XVIII-начала XIX в. и не была свободна в выборе средств.

Соперничество держав в регионе определяли польский и бельгийский вопрос, развитие отношений с Ираном, Средней и Центральной Азией. На борьбу с Англией влияли азиатские дела, развитие польского вопроса приводило к уступкам Австрии и прочее10. Следовательно, в заключении С.С. Татищева о проавстрийском характере внешней политики Николая I 1830-40-х гг. есть только доля правды. Она объясняется спецификой геополитического положения страны между Западом и Востоком11.

По мнению Я.Н. Бутковского, несмотря на то, что основным соперником России на Востоке была Австрия, международные события 1830-1840-х гг. не сблизили Николая I с Меттернихом. Причина в различном видении будущего Порты. На берегах Невы никогда не отрекались от планов её раздела.

Россия лишь делала вид, что сохраняет Турцию, в ожидании благоприятного момента следя за развитием событий12.

С.С. Татищев вступил в острую полемику с оппонентами. На его взгляд, сделанные из публикации выводы о зависимости Николая от своих дипломатов выглядят явной натяжкой, но изложенные им оценки лишь подтвердили прежние представления. С.С. Татищев вновь подчеркнул: неудачи внешней политики Николая I связаны с неисполнением воли царя. В основном составе министерства иностранных дел были иностранцы. На Россию и Европу они смотрели сквозь европейские очки. Все царствование Николай I боролся с этим, но был лобманут, осознав слишком поздно13.

По мнению Л.З. Слонимского, труды С.С. Татищева поверхностны и противоречивы. За неудачами внешнеполитических мероприятий правительства он видит отдельных лиц, все вопросы сводит к проблеме вины14. Концепцию С.С. Татищева, Л.З. Слонимский назвал, по меньшей мере странной, ибо по его же мнению главным проводником внешней политики страны был император. Также он опроверг аргументы о негативных последствиях длительного пребывания К.В. Нессельроде на посту министра иностранных дел, указав, что его он унаследовал раньше от Александра I. Историк не стал учитывать, что во власти царя назначить и отстранить министра, или его окружение15. Нелогично определять патриотизм и достоинство государственных деятелей по вере и происхождению, тем более, их отдельные ошибки С.С. Татищев отнёс к русским, например, А.П. Бутеневу. Министры и дипломаты, кто бы они ни были, исполняли царскую волю. Главная ответственность лежит на Николае I, который был заложником самодержавной системы, мешавшей серьёзной общественной активности16.

Военный историк В.А. Франкини поддержал критиков С.С. Татищева. Окружение царя не могло влиять на внешнеполитическую платформу. Николай I действовал самостоятельно, независимо от желаний венского двора, но понимал, что всякая помощь оплачивается уступками17. Отсюда стремление соединить два начала - собственную самостоятельность и требования европейской дипломатии, его двойственность и колебания. В итоге, царь понял, что не может оградить Восток от влияния Европы и решил с ней договориться, но не придал значения тому, что, отстаивая целостность Турции, она надеялась ослабить интересы России. Рассчитывать на успех он мог, убедив Порту и Европу в том, что только Россия гарантирует неприкосновенность османских владений18.

В 1890-е гг. под влиянием рецензентов взгляды С.С. Татищева приобрели ещё большую остроту.

Близость историка к правительственным кругам, в 1898-1904 гг. он являлся коммерческим агентом министерства финансов в Лондоне, затем в составе совета главного управления по делам печати при министерстве внутренних дел, не позволяла ему открыто говорить о прямой ответственности царя.

Внешнюю политику периода он также считал личным делом императора, а виновником всех неудач - К.В. Нессельроде19.

Все это вызвало новую волну публикаций, среди которых следует упомянуть работу С.А. Жигарева. На его взгляд, анализ дипломатической переписки отражает не всегда правильную и последовательную реализацию правительством своих задач на Востоке. В отсутствии твёрдого плана оно блуждало целое столетие окольными путями20. Программа, основанная на активном участии в делах Европы и Востока, не отвечала нуждам народа. Отсюда колебания петербургского двора, недовольство держав и потеря влияния на Балканах21. С.А. Жигарев расширил представления С.С. Татищева о времени и содержании лантинациональной политики страны. По его мнению, уже разделы Польши в XVIII в.

связали её бесполезным союзом с Австрией и Пруссией. Восточные проекты Екатерины II напугали Европу так, что её преемникам досталась забота показать бескорыстие своих намерений. Николай I пытался включить Австрию в орбиту своей политики, чтобы избежать её союза с Англией и Францией, но общность интересов Петербурга и Вены была кажущейся. Меттерних всегда хотел стеснить свободу действий России22.

Анализ исследуемых материалов позволяет прийти к следующим выводам.

Стержнем концепции С.С. Татищева был тезис о том, что царь являлся главным проводником внешней политики страны, но успешной реализации его проектов мешали действия дипломатов во главе К.В. Нессельроде.

В основе возникшей дискуссии лежала полемика по вопросам: 1) царь или дипломатическое окружение определяли внешнеполитическую платформу страны; 2) зависела ли она от интересов Австрии и других держав.

Её итогом явилось расширение исторических представлений об интересах и стратегии России в восточном вопросе. На наш взгляд, особенно ценными являются выводы С.Н. Южакова, П.Н. Милюкова и С.А. Жигарева о специфике геополитического положения страны между Западом и Востоком, которая обусловила сложный и противоречивый характер международных связей.

Татищев С.С. Внешняя политика императора Николая I. Введение в историю внешних сношений России в эпоху Севастопольской войны. СПб., 1887.

Там же. С. 26, 351, 385Ц388, 632.

См. напр.: Д. Внешняя политика императора Николая I // Русский инвалид. 1887. № 62. 21 марта.

С. 3; Майков П.М. Внешняя политика императора Николая Первого С.С. Татищева. СПб.,1887. // Журнал министерства народного просвещения. 1887. Ч. CCLI. № 5. С. 219, 220; Терехов А.А. Исторический очерк движения России на Балканский полуостров. СПб.,1888; Карцов Ю.С. Значение С.С. Татищева, как дипломата, историка и публициста // Сергей Спиридонович Татищев. Страница воспоминаний. Пг., 1916.

С. 33-44. и др.

Терехов А.А. Указ. соч. С. 53-55, 62-66.

М.П.Н. (Милюков П.Н.) Восточная политика императора Николая // Русская мысль. 1887. Кн. VI.

С. 15, 31-32.

Там же. С. 16-17, 21, 23, 25, 30.

Там же. С. 16-17, 27.

Там же. С. 21, 23, 25, 30.

Там же. С. 30, 24.

Южаков С.Н. Из прошлого нашей политики // Северный вестник. 1887. № 5. С. 164 Ц165, 167, 180-182.

Там же. С. 167, 181; Он же. Исторические задачи русской внешней политики // Северный вестник.

1888. № 2. С. 132, 145.

Бутковский Я.Н. Сто лет австрийской политике в восточном вопросе. В 2-х т. Т. I. СПб., 1888. С. 214.

Т. II. С. 2, 7-8, 13.

Татищев С.С. Император Николай и иностранные дворы. СПб.,1889. С. XII, XIII-XIV. По мнению историка, такая тенденция наблюдалась ещё до вступления Николая I на престол. К концу 1825 г. по дипломатическому ведомству за границей числилось 32 % русских и 68 % иноземцев. К 1854 г. эта пропорция меняется на 19 к 81 соответственно. См.: Там же. С. XXI.

.С. [Слонимский Л.З.]. Император Николай I и иностранные дворы // Вестник Европы. 1889. Т. II.

№ 4. С. 851, 854, 856.

Ес таким же успехом можно было лунаследовать весь дипломатический корпус, иноземный состав которого только увеличивался. Там же. С. 852, 853.

Там же. С. 853, 854. См. также его работу Основные вопросы политики. СПб.,1889. С. 272-273.

/В.Ф./ (Франкини В.А.) Восточная политика императора Николая I // Исторический вестник. 1891.

Т. XLVI. Кн. 11. С. 346-347, 352.

Там же. С. 347-348.

Татищев С.С. Дипломатические беседы о внешней политике России. Год второй. 1890. СПб.,1898.

С. 70-71.

Жигарев С.А. Русская политика в восточном вопросе. М., 1896. Т. II. С. 334.

Там же. Т. I. С. III, IV, 389-391; Т. II. С. 391-392, 502.

Там же. Т. II. С. 351, 379, 398-399, 400, 403.

М.А. Заводовская ПОЛИТИЧЕСКИЙ ПОРТРЕТ АЛДЖЕРНОНА СИДНЕЯ В РАБОТЕ СКОТА НЕЛЬСОНА В 1993 г. была издана первая книга американского политического философа Скота Нельсона под названием Рассуждения Алджернона Сиднея (лThe Discourses of Algernon Sidney)1. Данная работа представляет собой монографию, которая полна интересных фактов, сравнений, заключений.

Необходимо отметить, что в целом в литературе нет единства в характеристике политических взглядов Сиднея. Например, А. Эвальд, биограф Сиднея, нарисовал образ либерального реформиста, отождествляя устремления Сиднея с целями тех, кто совершил Славную революцию и установил в Англии свободное государство. Американский исследователь З. Финк, напротив, относил Сиднея вместе с Мильтоном и Гаррингтоном, к классическим республиканцам. К тому же выводу склонялся и известный американский историк В. Паррингтон, хотя он и не столь категоричен в своём утверждении, как З. Финк. Крайности двух противоположных точек зрения попытались смягчить наши отечественные исследователи И.В. Фадеева и Т.А. Лабутина2.

В политическом портрете, во-первых, необходимо определить мировоззренческую направленность деятеля и, в какой степени эта сторона личности Сиднея определяла его поступки. Известно, что юный Сидней пошёл служить в ряды английской армии на стороне короля и этот выбор, по-видимому, разделяли его родители. Очевидно, что поступать в соответствии со сложившимися убеждениями было в правилах Сиднея.

Во-вторых, политического деятеля замечательно характеризуют методы, которыми он предпочитает достигать своих целей. Методы Сиднея с одной стороны, отличались гуманностью, стремлению к конструктивному диалогу и желанием завладеть умами людей предоставляя им возможность знакомиться с его работами и делать выбор в пользу конституционной монархии. С другой стороны, такая мягкость крайне редко дает плоды в реальных политических противостояниях, тем более, когда стоять приходится против непризнающей никаких ограничений королевской власти.

Биографические данные об А. Сиднее были неполными и ненадёжными до недавнего времени.

Сам же Скот предлагает читателям образ мифического героя, борца За старое дело (УOld caseФ)свободы.

Автор фокусирует внимание на его происхождении, роли, которую он играл на британской политической сцене, его идеологических современниках и различных политических группировках, оказавших влияние на его карьеру.

Используя до сих пор не имевшийся в наличии материал, первая книга Скота рассматривает формирование личности Сиднея, факторы, влиявшие на его молодое сознание, будь то убеждения родителей, социальный статус семьи или интеллектуальное наследие. Этому аспекту Нельсон уделяет большое внимание. Особенно это заметно в Апологии4 Сиднея, не публиковавшейся до 1772 г., что сильнейшее влияние в юношестве на него оказывал его семейный круг.

Всю свою последующую жизнь Сидней защищал лобщественные права человечества, законы государства, и настоящую протестантскую религию против безнравственных принципов, деспотической власти и папизмаЕ 5. Эти слова демонстрируют чувствительность к мнению других и, по-видимому, нежелание вступать в ссору с родителями. Сидней предстаёт перед нами человеком, выражающим сомнение и чувство неудовлетворённости.

Скот, говоря о том, что в более поздней период у Сиднея, путешествующего по разным европейским странам, возникало беспокойство о его просчётах касаемо политической ситуации в стюартовской Англии. Это период 60-70-х гг. Сидней выступает таким же активным борцом за свободу, не отступающим ни на шаг от своих принципов.

Pages:     | 1 |   ...   | 128 | 129 | 130 |    Книги по разным темам