Детство и первая молодость Ионна IV
|
Лебденко Анны 8 |
|
|
После смерти Елены правление осталось в руках Думы боярской или, лучше сказать, в руках тех бояр, которые, будучи смелее других, присвоили себе власть над всеми. То были князья Шуйские, потомки князей суздальских, всегда ненавидевшие великих князей за ничтожение уделов. Главным из них был князь Василий Васильевич. Преклонив к себе разными средствами многих бояр и сановников, он объявил себя в день кончины Елены главным в правлении и через неделю велел схватить князя Телепнева и его сестру, боярыню Агриппину, которая была любимой надзирательницей при маленьком Ионне. Ни просьбы, ни слезы бедного малютки-государя не спасли его любимцев, и первого Шуйский морил голодом в темнице, вторую послал в небольшой город Каргополь и велел постричь в монахини. Чтоб еще надежнее твердить свою власть, он постарался сделаться родственником государя и женится на его двоюродной сестре. Но, несмотря на все это, Бог не допустил его долго правлять Россией, и через несколько месяцев он занемог и мер, оставив власть в руках своего родного брата, князя Ивана Васильевича Шуйского. Бедное отечество наше терпело еще более при этом новом правителе: он не имел никаких хороших качеств и был зол, горд и дерзок не только против бояр, но даже против самого государя, который и в детском возрасте должен быть предметом глубокого важения для подданных. Обращение Шуйского совсем не показывало того: во всех поступках его приметно было, что он считал себя гораздо важнее маленького Ионна. Кроме того, он был так жаден, что брал из казны великокняжеской множество золота, приказывал делать для себя из него посуду и вырезать на ней имена своих предков. Все важные должности и выгодные места он раздавал родственникам и друзьям своим, которые без милосердия разоряли вверенные им области. При таких нравах и при таких распоряжениях главного вельможи и правителя государства можно представить, каково было воспитание Ивана! Ни Шуйский, ни его помощники - три другие князя Шуйские, Иван и Андрей Михайлович и Федор Иванович Скопин- Шуйский, - совсем не думали, что счастье всего народа зависит от качеств сердца и ма его государя. Напротив того, они рассуждали, что выгоднее всего для них самих было бы то, если б Ионн и в совершенном возрасте не входил ни в какие дела и предоставил бы им правлять государством, и для это решились воспитать его так, чтобы он не любил ни каких занятий и думал бы только о забавах и довольствиях. К тому же, исполняя все детские желания князя, они надеялись, он ни к кому не будет так привязан, как к Шуйским. Итак, эти гордые, самолюбивые, жестокие бояре, думавшие только о себе, не о своем бедном отечестве, каждый день забавляли маленького государя то новыми играми во дворце, то разного рода охотой в поле. Охота, во время которой люди с таким весельем бивают невинных животных, располагает сердце к жестокости, и дети, так легко воспринимающие все впечатления и не имеющие рассудка взрослых людей, чтобы предохранять себя от дурных, никогда не должны видеть охоту, не только сами частвовать в ней. Бедный малютка Ионн, смотря почти каждый день на травлю диких животных, невольно привык к такой жестокости, что же для него сделалось довольствием мучить и домашних. Часто сидя на высоком крыльце Кремлевского дворца, бросал он оттуда комнатных собачек, кошек, кроликов, белок, и, когда несчастные визжали слабым голосом от шибов, то и совсем мирали, жестокий ребенок весело смеялся и радовался их мучениям, безрассудные бояре говорили: Пусть державный веселится! Для этой забавы он держал медведей, и часто, когда добрый народ сходился на дворцовую площадь поглядеть на свое красное солнышко, надежду-государя, - этот государь приказывал выпускать двух или трех медведей, которые бросались на всех, кто не спевал бежать от них. Так царственное дитя, одаренное от природы редким мом и великими способностями, проводило свое драгоценное время во все правление Шуйских, Которые старались отдалять его от всех мных, добродетельных и сердных бояр. Они потребляли к тому всевозможные средства, и многие были сосланы, заключены в темницы, даже лишены жизни. В числе таких жертв властолюбия Шуйских знаменитее, добрее и несчастнее всех был князь Иван Федорович Бельский, родственник государя. По му и добродетелям он один мог стать достойным воспитателем Ионна и правителем государства. Шуйские заметили это, - и несчастный князь, несмотря на высокое место, занимаемое им в думе боярской, несмотря на пользу, какую принесли его России советы во время бывшего в 1541 году нашествия на наши области хана крымского и царя казанского, несмотря на близкое родство его с великим князем, был посажен в темницу и вскоре потом мерщвлен без ведома Ионна, по одному приказанию Шуйских.
Такое жасное состояние Двора и всего народа продолжалось до тринадцатилетнего возраста государя. В это время два дяди его - князья Глинские, Юрий и Михаил Васильевичи, ненавидевшие Шуйских, начали говорить племяннику, что пора отнять ему власть у жестоких бояр, правлявших его именем, что пора объявить себя настоящим государем и, избавить народ от неслыханных притеснений, наказать главных тиранов. Ионн, никогда не любивший Шуйских за их дерзкое обращение с ним и за то, что они всегда нападали на любимцев его, охотно выслушал совет дядей и, никому не рассказывая ничего, вдруг созвал к себе бояр 29 декабря 1543 года и объявил, что, видя, как многие из них, пользуясь его молодостью, грабят и бивают его подданных, он решил наказать виновных, прежде всех - князей Шуйских. Бояре были чрезвычайно удивлены смелостью маленького князя, до сих пор думавшего об одних забавах, и прежде, нежели спели опомниться, главный из Шуйских был же выведен на лицу и отдан на волю псарей, которые, в свою очередь, отдали его зверям на растерзание. Все молчали, и никто из родственников и друзей несчастного не смел показать ни малейшего неудовольствия: так грозен был вид тринадцатилетнего государя и так искусно новые правители - князья Глинские - строили свой новый план.
В тот же день всех Шуйских и их приверженцев заключили в темницы или сослали в отдаленные места. Народ радовался падению своих притеснителей, воображая, что теперь все будут спокойны и счастливы. Но как жестоко обманулся народ! Враги его не исчезли, а только переменили имя, и вместо Шуйских сделались Глинские; государь, входя в возраст, не любил ни в чем противоречий и, с малолетства приученный к жестокости, не имел никакого понятия о страдании и не жалел никого. Народ беспрестанно говорил то о гневе великого князя на одного из бояр, то о новом наказании другого, то о ссылке третьего. Так, одному придворному чиновнику за несколько дерзких слов отрезали язык; так, пятидесяти новгородцам отрубили головы только за то, что они посмели пожаловаться Ионну на притеснения, какие делали им бояре - любимцы его. Одним словом, несколько лет первой молодости Ионна IV предвещали столько жестокостей и столько бедствий для его подданных, что только беспредельная привязанность русских к государю своему помогла им перенести страдания. Не смея роптать на того, кто назначен был Богом правлять ими, они усердно просили Господа милостивить сердце его и послать ему мных и добрых советников, которые говорили бы ему о нуждах народа, не о забавах и веселостях. же четыре года русские молились о
|