О морали
* * *
Рабы морали. Кто это? Это все те люди, которые являются активными носителями определённых моральных правил, становок, норм, взглядов и прочее. Быть активным носителем значит разделять и следовать по жизни всем этим правилам. (Но почему рабы? Почему такое не сочетание слов «раб» и «мораль»? На этот вопрос я отвечу чуть позже.) Эти нормы относятся к особой форме общественного сознания, основанной на нормативном регулировании действий человека в обществе. Регулирование происходит посредством оценки обществом поступков человека с позиции категорий добра и зла, справедливости и несправедливости, чести и бесчестье и тому подобным. Мораль регулирует поведение и сознание человека, в той или иной степени, во всех без исключения сферах общественной жизни - в труде, в быту, в политике и науке, в семейных, личных, межклассовых и международных отношениях, и других. Мораль принадлежит к числу основных типов нормативной регуляции, таких, как право, обычаи, традиции и пересекается с ними, и в то же время существенно отличается от них. В отличие от правовых норм правила морали не записаны в законах, они поддерживаются силой общественного мнения, обычаев, привычки и воспитания, силой внутренних побуждений человека. Они имеют статус «негласные», «неписанные». Они определяют отношение человека к обществу, к народам других стран, к семье и так далее. Выполнение требований морали может контролироваться всеми людьми без исключения и каждым в отдельности. Авторитет какого-либо лица в морали не связан с реальной властью, является авторитетом духовным, основанным на его же моральных качествах.
Мораль носит всеобщий характер. Это тверждение не абсолютный закон, но закономерность, так как есть такие люди, которые совсем не приемлют общечеловеческие моральные предписания, более того, они их отрицают и действуют в разрез с ними. Но абсолютное большинство населения планеты (развитого населения, кроме различных папуасов и им подобным) разделяют общие моральные нормы. К общим моральным нормам относятся, например, известные заповеди из религии. Подобного рода правила являются столпами, скрепляющими большую часть общества. Я назову данные нормы, нормами первого, базового, ровня. На эти общие правила наслоилось за всё время развития человечества огромное количество новых становок, проникающих во все голки общественных отношений и регулирующих их. И они, с одной стороны, начинают мешать жить свободно и развиваться, но это только с одной стороны, впрочем, об этом позже. Я, конечно же, не имею ничего против базовых становок, я полностью их разделяю. Более того, те люди, которые отрицают такие основополагающие ценности, как жизнь, свобода и всё из неё вытекающее, должны быть изолированы от общества, направлены на принудительное перевоспитание, ведь действие против этих ценностных становок ведёт к подрыву основ человеческого общежития. А что касается моральных становок следующего ровня, второго, то здесь же наблюдается разброд в их принятии и следовании им. Одни люди считают (и их пока меньшинство), что спекулянтство, измена, заискивание, ложь, кража есть допустимые явления, другие люди – напротив. Одни считают, что для достижения цели все средства хороши, другие так не считают. Объясняются эти различия неодинаковым развитием тех социальных обществ, групп, в которых находятся эти люди. Дифференцируемость развития обусловлена историческими предпосылками, экономическими, хозяйственными словиями. По большей части бытие определяет людское сознание. Таких людей, которые исключительно из своих собственных соображений не приемлют моральные нормы второго ровня – меньшинство. И с позиции большинства людей следующих этим нормам, отрицающие их люди характеризуются как аморальные. Люди же, не приемлющие базовых моральных становок, не то, что аморальны, в духовном измерении они не могут называться людьми. Ведь если будут существовать сомнения по поводу, можно ли бивать человека, пока таковые не разрешатся, и этот процесс будет иметь место, в смысле в массовом характере, то ни о каком развитии общества и говорить не придётся, не говоря же об исполнении моральных норм второго ровня. Потому, я априори исхожу из того, что базовые моральные становки первого ровня разделяют абсолютно все члены общества. Это является закономерностью. Следовательно, дальше я буду говорить только о моральных нормах второго ровня. Исходя из вышеописанного рассуждения, можно с веренностью сделать вывод, что мораль второго ровня носит классовый характер. Если слово «классовый» вызывает смущения, то можно заменить его любым другим синонимом, например, «групповой», или пусть даже «сословный». Без разницы, стержневое содержание всего этого синонимичного ряда обладает одной и той же сутью. (Но как ни крути, идеологи марксизма-ленинизма, как всегда находятся в дружбе с истинным положением вещей.) Если есть группы, классы, значит, присутствует акт разделения, который в свою очередь исключает состояние единства. Стало быть, общество разрозненно.
Моралью, в хорошем смысле слова, заражена большая часть общества. А чем же тогда являются ценностные, если с позиции большей части общества – антиценностные становки, меньшей части людей, которые противятся общепринятой морали? Можно ли их воззрения назвать моралью? Повторяясь, с позиции морального большинства – нет, конечно. А с позиции их меньшинства? Мне кажется, что теоретически можно назвать и их систему тоже своеобразной моралью; для них мораль большинства также может быть аморалкой. Но в моём рассуждении я, всё-таки, буду исходить из того, что люди, идущие вразрез с моральными становками большинства – аморальны, и представляют одну большую реакционную силу.
Каким образом можно разместить, внедрить и привязать к же имеющимся понятиям в моём рассуждении понятия «господа», «рабы»? Кем являются моральные люди? Наверное, рабами своей морали. Соответствует ли их положение той окраске, которую несёт в себе слово «раб»? Думаю, что нет. Рабское состояние есть гнетённое, подавленное, бесправное. Являются ли моральные люди таковыми? Нет. По своей изначальной природе, по своему первоначальному состоянию они не есть рабы. Рабами они могут стать, и становятся, когда вступают в определённые отношения. Но если они все равны, то какой тип отношений вешает на них клеймо раба? А это, как раз, отношения с той самой общественной реакционной силой, помянутой выше. Той самой меньшей аморальной частью общества. Отношения эти являются следствием естественного хода вещей. Для горстки аморальных людей в словиях нахождения в абсолютном большинстве моральных людей, открываются отличные перспективы развития. Если аморальный человек хочет достичь какого-то высокого положения, то он будет идти к своему замыслу, пренебрегая всякой моралью, руководствуясь принципом «для достижения цели – все средства хороши». Соответственно, свободный от моральных становок, он лучше и быстрее добьётся своей цели. Ведь он не будет испытывать сколько-нибудь значительной конкуренции со стороны абсолютного большинства общества, развивающегося на основе моральных принципов, и такого состояния, как грызение совести. Аморальный человек, крав, солгав, поугодничав, гораздо быстрее придёт к цели. Как раз, в большинстве случаев, такие люди и стоят в верхах правленческих, координационных структур, руководя остальным моральным обществом. Если вознестись над всей этой структурой и взглянуть на неё с высоты, то тогда вполне можно считать большую моральную часть общества – рабами. Рабами своей морали, которая им не позволила достичь доступа к высокому положению, к распределению материальных благ. И рабами испорченной горстки людей, вставших у «руля». И, к сожалению, это объективная реальность, действительное положение вещей, расстановка сил. И в таковой расстановке моральному человеку доступ к высшим положениям закрыт, так как он будет являться грозой для господства нечестивой горстки людей, грозой для сложившейся системы, в которой моральное общество является рабом неблагопристойной кучки аморалов, они в свою очередь являются его господином. И моральные же люди, порою, не могут воспротивиться этому положению, не могут поднять бунт, пойти на кровопролитие, так как им не позволяют их же моральные становки. Во всём этом, на мой взгляд, и заключается слабость рабов морали. А в чём же их сила? Сила содержится в их способности к сплочению. Они могут объединиться, и им легко позволит это совершить их мораль. Мораль будет играть роль консолидирующего субстрата, заполняющего все пространства человеческих взаимоотношений. А о достоинствах структуры, которую можно охарактеризовать, как единую, сплоченную, дружную, мощную, я думаю, и не стоит говорить, это очевидно. «Мораль» же аморалов не позволит им объединиться, они исходя из своей «морали» являются разобщённой группой индивидуалистов, они скорее вступят в схватку за влияние, за высокое положение, нежели объединятся. Потому, рабам морали необходимо воспользоваться своим преимуществом, своей силой, заключённой в единстве, и дать бой пороку, непристойности, аморализму, распутству, испорченности! Так же сила рабов морали проявится в том, что они смогут простить поверженных и вместо их ничтожения подвергнуть их перевоспитанию. мение прощать, прощать бескорыстно – это тоже своеобразная сила, которая присуща только людям высокой морали. С ничтожением классов, (ну ни как не получается без марксистско-ленинской терминологии – настолько она мощна), точнее класса аморалов, моральная часть общества потеряет статус «класса», и будет одно единое моральное общество. И к нему же нельзя будет применить понятие «раба» морали. Это будет свободное и, в тоже время, дисциплинированное общество, что является основными постулатами быстрого и качественного развития. И когда все его члены будут высоконравственными людьми, то развитие аморальным путём в рамках этого общества будет попросту невозможным.
Что касается Ницше, его взглядов на мораль. Из его философии следует, что ressentiment предстает в качестве движущей силы в процессе образования и структурирования моральных ценностей. Да, таковой момент в формировании морали имеет место – я с ним согласен. Но первоначально произошла мораль, я считаю, не из чувства мести. Мораль стала зарождаться в своих праформах - различных системах табу, запретов. Они стали возникать ещё в первобытнообщинном обществе. Люди стали понимать, что если бивать друг друга, хотя бы внутри сообщества – это регресс, никакого развития не будет. Таким образом, формировался со временем запрет на бийство ближнего и остальные запреты тоже подобным образом возникали. Затем, постепенно накопленные правила, составляющие костяк будущей морали, испытывали влияния изменений обществ, способов производства, производственных отношений. Наступила рабовладельческая эпоха, и тогда у людей стало формироваться чувство мести, из-за испытываемого ими гнетения со стороны рабовладельцев. Я согласен с товарищем Ницше, если я его правильно понял, что бессилие рабов морали, их внутренне интенсивное переживание этой беспомощности настолько эмоционально, что эмоция как бы погружается в центр личности, даляясь тем самым из зоны действия личности. Эта эмоция постоянно переживается вновь и вновь. Формирует отрицательные качества и чувства. И если нет возможности восстать, то раб, по сути, направляет эту ненависть на себя, путём создания аскетических идеалов. Эти идеалы способствовали формированию культуры и морали, но от части были бессмысленны.
Я не совсем согласен, точнее даже не могу представить, что, именно, евреи переоценили ценности господ. Что теперь, знатные и могущественные стали ненавистными, злыми, гнетённые и нищие – хорошими и благочестивыми, благодаря евреям. Мне кажется, что знатные и могущественные ещё задолго до создания христианства считались ненасытными и жестокими. Рабство долгое время существовало до появления христианства, а, следовательно, рабы же давно создали такую оценку. И она испокон веков передаётся в общественном сознании. Ещё больше я не согласен с позицией Ницше, который, по сути, встал на защиту господ, аристократии. Если будут существовать одни чистые аристократы, они никогда не разовьются, они только что и будут предаваться техам, и без физического труда, одной мственной рефлексией они многого не достигнут. А гнетение ими других людей – омерзительно! (Здесь я выступаю как классический раб морали, давая экспрессивную оценку гнетению.) Общество, как я же сказал выше, будет эффективно развиваться только при наличии свободы и порядка. Так что евреи только силили, но не создали, же имеющееся недовольство господами в обществе, путём создания религии. И вообще, базовые запреты, на которых формировалась, мораль пришли не из религии, возникли в самом начале складывания первобытнообщинного общества. (Это запреты на бийство, воровство, инцест.) Евреи же, соглашусь с Ницше, имеют какое-то особое состояние, не то что бы мировой мессии, но достаточно значимое, колющее для всех. Они навредили и господам, создав идейную базу для дальнейшего восстания рабов морали, и вредят всему остальному миру, своими отрицательными чертами. Главная тлетворная, разлагающая мировой порядок черта – это ростовщичество, от которого страдает нынешняя мировая экономика и простые люди. Это гадкое свойство передалось от них другим народам, но благо не в полной мере. Если все будут ростовщиками, мир не сможет существовать. А сами-то евреи, похоже, неплохо строились: восстав, они свергли господ и заняли их место. Сейчас все самые влиятельнейшие структуры – еврейские, самые влиятельные люди – евреи. Они путём скрытых от обывателя финансовых механизмов, как раз, о которых поминает Ницше, механизмов отношений кредиторов – должников, контролируют больше половины всего мира.
Не вижу ничего необычного в том, что рабы формируют свою мораль исходя из противопоставления себя внешнему агрессивному источнику. Что они не сами, как господа, генерируют свой образ исходя из собственных независимых представлений. Это вполне объяснимо конкретными историческими словиями, в которых происходило формирование морали рабов, они же ведь были гнетены, и это естественно, что в таком случае, им сначала необходимо было избавиться от гнетателей, противопоставив себя им. После этого моральные нормы же бы формировались не в такой большой степени зависимости от внешних словий.
Подводя итог, я, в конечном счёте, по большей части, всё-таки, не соглашусь с Ницше. Вместо того чтобы миляться свободными аристократичными господами, воспевать их независимое благородное положение, лучше пойти по более сложному пути. По пути ничтожения господских отношений, по пути преодоления у рабов морали стадного инстинкта, эффекта толпы, построению истинно свободного равноправного сообщества развитых индивидов, созданию высоконравственного, дисциплинированного, ответственного общества, общества динамичного развития и процветания!
Пулешков Евгений