Мериме Проспер
Проспер Мериме
Проспера Мериме (1803-1870)а - одина иза замечательныха французских
критических реалистов XIX века, блестящий драматург и мастер художественной
прозы. Мериме в отличие от Стендаля и Бальзака не становился властителем дум
целых поколений: воздействие, оказанное има н духовную жизнь Франции, было
менее широким и мощным. Однако эстетическое значение егоа творчества велико.
Созданные има произведения неувядаемы:а столь глубоко воплощен в них
жизненная правда, столь совершенна их форма.
Внутреннийа облика Мериме, присущиеа его мироощущению противоречия,
особенности егоа художественной манеры невозможноа постичь, не учитывая
своеобразия пережитой им эволюции. Художественное развитие Мериме оказалось
теснейшим образом связанным с ходом общественной жизни страны. Его основные
вехи в целом совпадают с переломными, ключевыми моментами истории Франции, и
прежде всего с революциями 1830 и 1848 годов.
Интерес к самостоятельному литературному творчеству стал проявляться у
Мериме еще в начале 20-ха годов, в студенческую пору (в 1823а г. он окончил
юридический факультет Парижского ниверситета). Первоначально эстетические
пристрастия Меримеа носили исключительно романтическийа характер. Она с
упоениема читала Байрона, начал переводить "Песни Оссиана". Однако решающую
роль в становлении творческого облик Мериме (хотя сама он впоследствии и
пытался преуменьшить значение этого воздействия) сыграло знакомство ва 1822
году со Стендалем, к тому времени человеком же совершенно сложившимся.
Стендаль увлека Мериме боевыма духома своиха политическиха убеждений,
непримиримостью вражды к режиму Реставрации. Именно он, знакомя Мериме "с
учением Гельвеция и Кондильяка, с идеями их ченика Кабаниса, и направил по
материалистическому руслу эстетическую мысль будущего автора предисловия к
"Хронике царствования Карл IX". Многоеа почерпнула Мериме-драматурга из
художественной программы, выдвинутой Стендалема ва литературнома манифесте
"Расин и Шекспир".
Вскореа после знакомств соа Стендалем начинается самостоятельная
литературная деятельность Мериме. Впервые, однако, широкую известность
Мериме завоевал в 1825 году, опубликовав сборник "Театр Клары Гасуль". Выход
ва свет этого произведения был связан с дерзкой и вызвавшей немалоа толков
мистификацией. Мериме выдал свой сборник за сочинениеа некоей - вымышленной
им -а испанской актрисы и общественной деятельницы Клары Гасуль. Для вящей
убедительности он выдумал преисполненную боевого духа биографию Клары Гасуль
и предпослала ееа сборнику. Мериме, очевидно, не желал афишировать себя как
втор книгиа ввиду политической остроты ее содержания и астрогости
королевской цензуры (впрочем, в литературныха кругах имя создателя "Театра
Клары Гасуль" ни для кого не было секретом). Но ва первую очередь, пожалуй,
сказалось другое: врожденный вкус молодого, озорно настроенного литератора к
розыгрышама иа проделкама и естественноеа стремление продолжить туа линию
стилизации, которая пробивалась наружу в отдельных пьесах сборника.
"Театр Клары Гасуль"а -а чрезвычайно самобытное явление воа французской
драматургии 20-ха годова XIXа века. Пьесы Мериме, пронизанныеа симпатией к
освободительному движениюа испанского народа, звучали задорно, дышали
оптимистической веройа в неизбежность победы прогрессивного начала.
Произведение начинающего писателя было вместе са тем одной из самых ранних и
наиболее решительных попыток низвергнуть окостеневшиха ва своема догматизме
эпигонова классицизма, которые господствовали в тоа время н французской
сцене.
Следующее произведение Мериме, названное има "Гузла"а ("Гусли"), было
вновь связано са литературнойа мистификацией. Мериме объявила свою книгу
сборником произведений сербского фольклора. Мистификация Мериме венчалась
блестящима спехом. Пушкин и Мицкевича принялиа стихи "Гузлы" з творения
славянской народной поэзии и сочли возможным некоторые иза них переложить на
родной язык. (Мицкевич перевел балладу "Морлака в Венеции", Пушкин включил
в свои "Песни западных славян" переработку одиннадцати поэм "Гузлы").
Ва 1828а году типография, принадлежавшая тогд Онореа де Бальзаку,
отпечатал историческую драму Меримеа "Жакерия". Ва ней Меримеа изобразил
события Жакерии, крупнейшего антифеодального восстания французского
крестьянства, развернувшегося в XIV веке.
Завершает первый период алитературной деятельности Проспера Мериме его
исторический роман "Хроник царствования Карл IX" (1829) - своеобразный
итог идейных и художественных исканий писателя в эти годы.
Ва периода Реставрации (1815-1830), когд к власти вновь вернулась
свергнутая народом ва годы революции династия Бурбонов, творчество Мериме
отличалось политически воинствующим характером, было пронизано злободневной
проблематикой. Оно заключало в себе резкое разоблачение феодальных порядков,
власти церковникова и дворян, осуждение шовинизм и религиозного фанатизма.
Мериме был убежденныма сторонникома лагеря либералов, враждебно настроенного
по отношению к режимуа Реставрации. Однако идейное звучание произведений
молодого писателя выходило з рамки общественных стремлений и
идеологическиха воззрений, типичныха для французскиха либералова теха лет.
Мериме-художник са годамиа все сильнее тяготела к реалистическому отражению
конфликтов окружающей социально-политической действительности.
Роман "Хроника царствования Карла IX" Мериме - яркий пример того живого
интереса к исторической проблематике, к изучению и осмыслению национального
прошлого, которыйа охватил передовую общественную и художественную мысль
Франции ва 20-х иа в начале 30-ха годова XIXа столетия. В годы ожесточенной
борьбы за свержение режима Реставрации мощный расцвет переживает французская
историческая наука, выдвигающая плеяду таких блестящиха имен, как Тьерри,
Гизо, Минье, Мишле, Кине. Этот периода - своеобразная вершин и в развитии
исторического жанра в литературе. Его расцвет был предвосхищен и подготовлен
творческой мыслью Стендаля, автор "Расин и Шекспира". Он принеса затем
богатейшие плоды в области исторического романа и исторической драмы. В этой
связи наряду c произведениями Мериме достаточно вспомнить пьесу А. Дюма
"Генрих и его двор", "Кромвеля" и "Собор Парижской Богоматери" Виктора
Гюго, "Сен-Мара" и "Женуа маршал д'Анкр"а Альфред де Виньи, "Шуанов"
Бальзака.
Ва "Хронике царствования Карл IX"а Меримеа обратился к изображению
значительных, переломныха по своему характеруа общественных потрясений.
Действие его роман протекаета ва годы религиозныха и гражданскиха войн,
охвативших Францию во второйа половине XVIа века. Кульминационный момент в
развитии этого действия - Варфоломеевская ночь, страшная резня гугенотов,
учиненная католиками. Выбор темы был и в данном случае внутренне связан с
острыми, волнующими проблемами современности. В "Хронике" Мериме изображает
общественную смуту, развязанную правящей верхушкой. Эт тем звучала не
менее злободневноа во Франции конца 20-ха годова XIX века. Ведь близкие
правительству круги дворянской реакции собирались насильственноа изменить
конституцию и подготавливалиа восстановление абсолютистской диктатуры
(художественное преломление этих зловещих политических тенденций мы находим
также ва "Краснома и черном"а Стендаля, в эпизодах заговора маркиза де ла
Моля). У всех в памяти были еще свежи и воспоминания о страшных дняха белого
террора, сопутствовавшего возвращению Бурбонов к власти.
Однако было бы заблуждением искать в "Хронике" прямолинейныха аналогий
между политической борьбой эпохи Реставрации и исторической
действительностью XVI столетия. Осмысляя события далекого прошлого, Мериме
не подгоняла иха под современность, а искала ва них ключ к закономерностям
интересовавшей его эпохи, тема самыма и к открытию более широких
исторических обобщений.
Оба историзме Мериме-художника, о его стремленииа к объективному,
непредвзятому изображению явлений прошлого наглядно говорита преждеа всего
предисловие к роману -а один иза примечательных эстетических адокументов в
истории становления реалистической литературы Франции. Здесь Мериме в
какой-то мере полемизировала са концепцией исторического романа, выдвинутой
романтиками, и ва частности с литературными воззрениями Альфреда де Виньи,
втора "Сен-Мара". Романтический подхода к толкованию истории представлялся
Просперу Мериме чрезмерно произвольным и прощенно тенденциозным. Истинные
причины историческиха сдвигова надо искать ва нравственной жизни страны в
целом, в монастроениях различныха социальных слоева общества. Вота почему
Мериме ва "Хронике"а детально описывает нравы придворного дворянства,
представителей католическойа церкви, верхушку гугенотского лагеря и его
священнослужителей, повадки немецких рейтаров, судьбу мелких буржуа, образ
мысли простых солдат. Но мы не найдем в "Хронике"а ни Екатерины Медичи, ни
Гизов, ниа целого ряд других крупнейших политических фигура того времени.
Писатель толькоа мелькома поминаета будущего Генриха IVа и в своеобразном,
смело взятом ракурсе, ва момент, когд король кака бы застигнут врасплох,
изображает Карла IX.
Для Мериме многотомные сочинения профессиональныха историкова имеют
гораздо меньшуюа ценность, чем воспоминания и запискиа очевидцев, рядовых
людей, непосредственно воспроизводящих картину нравов иа характеров данной
эпохи. "Яа с довольствием отдала бы Фукидида, -а признается Мериме, - за
подлинные мемуары Аспазии или Периклов раба, ибо только мемуары,
представляющие собой непринужденную беседу автора с читателем, способны дать
изображение человека, меня это главныма образом занимаета и интересует".
Здесь сказывается отнюдь не пристрастие к историческим анекдотам и курьезам,
в котором нередко обвиняли писателя, только жажда достоверности, жизненной
правды.
Руководствуясь такой точкой зрения, Мериме и осмысляета события
гражданской войны XVI века. Варфоломеевская ночь для него - это своего рода
государственный переворот, осуществленный сверху, но государственный
переворот, ставшийа возможным лишь благодаря тому, что она был поддержан
широкими кругами рядовых французов. Что же побудило их решиться н жестокое
избиение гугенотов? Истинные корни Варфоломеевской ночиа заключаются для
Мериме не в коварстве и безжалостности отдельныха представителей правящих
кругов Франции XVIа века, не в чудовищной аморальности и преступности Карла
IX, Екатерины Медичи илиа Генриха Гиза. Основная вин з совершившееся
кровопролитие, за братоубийственную смуту, принесшуюа Франции неисчислимые
бедствия иа поставившую ее н грань национальной катастрофы, падаета на
клерикалов-фанатиков, которые разжигают ва народе предрассудки и изуверские
инстинкты. Ва этома отношении для Мериме нета никакого различия между
благословляющими человеческую бойню католическими священниками и
обезумевшими от ненависти, исступленными протестантскими патерами. "Хроника
царствования Карла IX"а - одно из наиболее глубокиха проявлений бежденного
нтиклерикализма Мериме.
Нетерпимость, насаждаемая церковью, находит особенно благодатную почву
ва дворянскойа среде -а этом скопище воинственных рубак, готовыха по любому
поводу хвататься з оружие. Варфоломеевская ночь, как показываета Мериме,
была порождена не однима лишь религиозныма фанатизмом, но одновременно и
язвами, разъедавшими дворянское общество.
Однако дворянство XVI век -а не только кружки циничных прожигателей
жизни и отряды отчаянных головорезов. Это не только толп придворной знати,
развращенной бездельема и властью. Дворянство выдвигает иза своей среды и
благороднейших людей эпохи. Ониа мечтают о прекращении братоубийственной
гражданской междоусобицы, об становлении в стране мира и единства, о победе
принципова веротерпимости иа свободы совести. Таковы, например, взгляды
командующего гугенотской крепостью Ла-Рошель военачальника Лану.
К лучшима представителяма французского дворянств второй половины XVI
века принадлежат и главные действующие лица романа, братья Бернар и Жорж де
Мержи.
В соответствии со своими эстетическими воззрениями Мериме выдвигаета в
качестве героев повествования не знаменитых исторических деятелей, рядовых
людей. Братья де Мержи -а выходцы иза кругова бедного провинциального
дворянства. Бернар и Жоржа привязаны друг к другу, но им суждено оказаться в
противоположных, враждебныха общественныха лагерях. Такима образом, же с
самого начал жестокий общественный конфликта эпохи придаета трагический
оттенок личной судьбе героев.
По замыслуа автора, основным героем романа должен был стать младший из
братьев де Мержиа -а Бернар. История его любви к Дианеа де Тюржи занимает
существенное местоа ва сюжетной канве "Хроникиа царствования Карл IX". В
истории этойа находита отражение романтическоеа начало действительности,
неизменно привлекавшееа к себе писателя. Оно порождено обаянием и красотой
молодости, благородством и смелостью душевных порывова героев, жаром чувств,
испытываемых ими. Рассказ о приключениях, пережитых неопытным провинциальным
дворянином на пути в столицу, потом в самом Париже, затем во время бегства
в Ла-Рошель, позволяет Мериме нарисовать яркие картины французского общества
XVI века. Юный гугенот - натура чистая и цельная. Несмотря на все испытания,
соблазны иа опасности, он остается верныма своима наследованным от отцов
убежденияма и своемуа делу. Однако само дело, которому он така преданноа и
ревностно служит, несет на себе печать религиозного фанатизма и исторической
ограниченности.
Старший брат Бернара, Жорж - натура интеллектуально более сложная. Если
Бернар - это прежде всего человек действия, то Жорж - человек мысли. порные
размышления привели его к выводу, что всякая религия есть заблуждение,
сделали его атеистом. Жорж стал последователем возрожденческого
вольномыслия. Его настольная книга - преисполненный бунтарского духа роман
Рабле. Он тонкий ценитель искусства, влюбленный в чувственную красоту мира
эпикуреец. Жоржа поглощена непрестанными поискамиа истины. Его образ дан
писателем в перспективе сложного внутреннего развития и только в свете этого
развития может быть понят.
Разочарование в фанатической одержимостиа гугенотова и личные обиды,
нанесенные вожаками его партии, побудили Жоржа перейти на сторону католиков
и принять их вероисповедание. Ему казалось к тому же, что такима образом он
сможет лучше оградить свою внутреннюю свободу:а католическая церковь требует
по преимуществу соблюдения внешней обрядности и не особенно вмешивается в
личную жизнь своих приверженцев. Жоржа не может, однако, примириться с
совершенныма има поступком: ведь ва его поведении существенную роль сыграли
мотивы эгоистического порядка. Однако дальнейший хода событий выявляет
присущую его натуре принципиальность. Жоржа деа Мержи отвергаета преступные
поручения, c которыми к немуа обращается король Карла IX. Ва страшную
Варфоломеевскую ночь он отказывается принимать частие в кровавой резне и с
оружием в руках обрушивается на бийц, расстреливающих беззащитную женщину с
ребенком. Его бросают в тюрьму. Выйдя на свободу, он даета себе слово не
вынимать больше шпаги иза ножен и не частвовать в смуте, ибо он бедился в
ее пагубности и в изуверстве обеих сторон.
Как развивались бы дальше искания Жоржа, этого опередившего свое время
гуманиста-одиночки, мы неа знаем. Пода стенами Ла-Рошели Бернар вовремя не
опознаета брата, и тота гибнет, сраженный пулей. Сцен кончины Жоржа,
преисполненная стоическогоа величия и мужества, заключает действие романа.
Развитие сюжет н ней обрывается. Повествование оа дальнейшиха судьбах
персонажей же не интересует автора, так как оно - Мериме в этом бежден -
не может обогатить ничем принципиально новым идейный смысл его произведения.
В братоубийстве, совершаемом главныма героем, бесчеловечность и жестокость
гражданской междоусобицы, развязанной от имени церкви правящимиа кругами
страны, находита предельное, почти символическое по своему значению
выражение.
В работе нада своим романом Мериме использовал большой драматургический
опыт, который он накопил в течение предшествующих лет. Писатель стремится
быть предельно лаконичным, избегает присущих романтикам пространных описаний
и лирическиха отступлений. Рисуя внешний облика своих персонажей, он строит
эту характеристику, как правило, н основеа какой-то одной особенно
выразительной художественной детали. Подобный прием позволяет ему создать
целую галерею запоминающихся фигур, составляющих тот пестрый и живой бытовой
иронический фона эпохи, на котором более рельефно выступают фигуры главных
действующих лиц романа, скупо, но четко и изящно очерченные.
* * *
Существенные изменения ва жизни писателя вызывает Июльская революция. В
годы Реставрацииа правительство Бурбонов пыталось привлечь Мериме к
государственной службе, однако эти попытки остались тщетными. После Июльской
революции в феврале 1831а год (за месяц до того, как Стендаль был назначен
консулома ва Чивита-Веккью) влиятельные друзья выхлопотали для Мериме место
заведующего канцелярией министр морских дел. Затем она перешела в
министерство торговли и общественныха работ, оттуд ва министерство
внутренниха дела и культа. Мериме аккуратнейшима образома выполняла свои
обязанности чиновника, но они его очень тяготили. Нравы правящей среды его
отталкивали иа возмущали. Ва письмаха к Стендалю она не говорита о ее
представителяха иначеа кака са презрением, подчеркиваета иха "отвратительную
низость", называет их "сволочью", депутатов парламента "животными". Состоя
на службе у правительства Луи-Филиппа, Мериме ясно отдавал себе отчет и в
нтинародном характере существующего порядка. В однома из своих писема он
определил Июльскую монархию как "... господство 459 бакалейщиков, каждый из
которых думает лишь о своих частныха интересах". Характерно, что ва течение
первыха треха лета государственной службы Мериме совершенно отходита от
художественного творчества. Она пытается найтиа отдушину в светских
развлечениях, ноа и это времяпрепровождение не излечиваета его ота тоски.
Именно ва эти годы окончательно кристаллизуется внутреннийа облика Мериме.
Маск холодного, язвительного скептик и невозмутимого денди служит ему
защитой: пода ней он скрывает чувствительное сердце, отзывчивуюа и ранимую
душу.
Определенный просвет наступаета в 1834а году, когд Мериме назначают
главным инспектором исторических памятников Франции. Занимая почти в течение
двадцати лет эту должность, Мериме сыграл заметную и почетную роль в истории
художественной культуры страны. Ему далось спасти от разрушения и порчи
много прекрасныха памятникова страны, церквей, скульптур, фресок. Своей
деятельностью он способствовал развитию интереса к романскому иа готическому
искусству и его научному изучению. Служебные обязанности побуждали Мериме
совершать неоднократноа длительные поездки по стране. Плодома иха явились
книги, в которых Мериме объединял описания и анализ изученных им памятников,
перемежая эти научные материалы путевыми зарисовками ("Заметки о поездке на
юг Франции" и др.). Мериме написала за эти годы и целыйа ряда специальных
рхеологическиха иа искусствоведческиха трудова (например, о средневековой
рхитектуре, стенной живописи и т. д.). Наконец он стал заниматься и чисто
историческими исследованиями (наиболее значительные из них посвящены истории
Рима).
Начиная с 1829 года, когда вышл в света "Хроник царствования Карла
IX", серьезные изменения происходят и в художественном развитии писателя. В
годы Реставрации Мериме влекался изображением больших общественных
катаклизмов, созданием широких социальных полотен, разработкой исторических
сюжетов, его вниманиеа привлекали крупныеа монументальные жанры. Ва своих
художественных произведенияха 30-40-ха годов он, з редкими исключениями,
непосредственно неа затрагиваета политической проблематики, углубляясь в
изображение конфликтова этических и вместе са тем деляя большее внимание
тематике современной, чем исторической. Теперь Мериме-художника отходит от
роман иа почти не занимается драматургией, сосредоточивая свойа интерес
преимущественно на малой повествовательной форме - новелле -а и достигая в
этой области выдающихся творческих результатов.
Критические и гуманистические тенденции находят ва новеллистике Мериме
столь же яркое воплощение, как и в его предшествующих произведениях, но они
меняют своюа направленность. После Июльскойа революции противоречия,
порождаемые буржуазнымиа отношениями, становятся ведущими во французской
действительности. Эти общественные сдвиги аотражаются в творчестве писателя,
и прежде всего ва проблематикеа его произведений. Идейный пафоса его
новеллистики -а в изображении буржуазныха словий существования кака силы,
нивелирующей человеческую индивидуальность, воспитывающей у людей мелкие,
низменные интересы, насаждающей лицемерие и эгоизм, враждебной формированию
людей цельных и сильных, способныха на всепоглощающие, бескорыстные чувства.
Охват действительности сужался в новеллах Мериме, но писатель глубже -а по
сравнению с произведениями 20-х годов - проникал во внутренний мир человека,
реалистически более последовательно показывал обусловленность его характера
внешней средой.
Новеллы Мериме пронизывают несколько ведущих тем. Они содержат в себе в
первую очередь проницательное и резкое разоблачение нравова господствующего
общества. Эти критические тенденции, весьма многообразные по своим формам,
отчетливо выявились уже ва первых новеллистических опытаха писателя,
относящихся к 1829 -а 1830 годам и вошедших впоследствии в сборник "Мозаика"
(1833).
В новеллеа "Таманго" (1829) Мериме с язвительной иронией рисуета образ
типичного представителя лицемерной и бездушнойа буржуазной цивилизации,
работорговц капитана Леду. Капитану Леду и его помощникама противостоят в
новелле негритянскийа вождь Таманго и его соплеменники. Выступая против
колонизаторской деятельности белыха иа угнетения негров, Мериме подхватывал
тему, распространенную ва передовой французской литературе 20-х годов. Так,
большой популярностьюа пользовался ва этиа годы роман Гюго "Бюг-Жаргаль"
(второй его вариант был напечатан в 1826 году). В отличие от Гюго, который
именно тогд прокладывал пути романтизму, Мериме не создавал
идеализированного и приподнятого нада действительностью образ вождя
чернокожих. Она подчеркивал первобытность и дикость своего героя. Таманго,
кака и другие негры, невежествен, подвержен темныма суевериям, подвластен
слепым инстинктам, эгоистичен и жесток. Однако Таманго присущи иа глубоко
человеческие черты, возвышающие негр над его поработителями. Они
сказываются ва непреодолимома стремлении Тамангоа к свободе, в силеа его
привязанности, в его способности испытывать пусть необузданные, но мощные
чувства, ва той гордости и выдержке, которые она проявляета в момент тяжелых
испытаний. Так постепенно читатель приходита к выводу, что в цивилизованном,
но гаденьком буржу Леду скрыто больше варварства, чем в дикаре Таманго.
Поэтому таким острым сарказмом насыщается концовк новеллы,
рассказывающая о жалкой иа мрачной части, которая ожидала Таманго в плену.
Здесь каждое слово писателя заключаета в себе глубокий иронический подтекст.
Плантаторы были беждены, что они облагодетельствовали Таманго, вернув ему
жизнь и превратив его в примерного полкового литаврщика. Однако привыкший к
свободе чернокожий гигант зачах от этих "благодеяний", запил и вскоре мер в
больнице.
Концовк "Таманго"а обозначаета новую вехуа ва решении колониальной
тематики реалистической литературой XIX века на Западе. Трагическая судьба
туземцев в условиях двуличной буржуазной цивилизации предстает здесь ва ее
неприкрашенно-обыденном, прозаическиа тягостнома виде. Его изображение не
только далеко отходит от рационалистическиха топий просветителей XV века
(вспомним Робинзона Крузо у Дефо и его идеальные, подчиненные воспитательным
задачама взаимоотношения c Пятницей). Оно принципиально отличноа и от
возвышенно-патетической трактовки этой темы романтиками.
Этоа не означает, что Мериме, работая нада "Таманго", проходила мимо
творческого опыта романтиков. Наоборот, писатель использовал и своеобразно
преломлял его в этом художественно многогранном произведении (как и ва целом
ряде других новелл, написанных н рубеже 20-30-х годов). Оба этом говорят,
например, страницы, изображающие могучий порыв невольников к свободе.
В целом ряде своих новелл ("Этрусская ваза", "Двойная ошибка", "Арсена
Гийо")а Мериме раскрывает бездушие иа черствость так называемого "света".
Порочное и лицемерное светское общество, кака показывает Мериме, не терпит
яркиха индивидуальностей. Оно враждебно всякому проявлению подлинной страсти
и стремится уничтожить всех, ктоа хоть сколько-нибудь неа похож н него
самого. Оноа порождаета ва людях, чувствительныха по натуре, обостренную
ранимость и болезненное недоверие к окружающим.
Реалистически глубленноеа решение этой темы мы находима ва одной из
лучших новелл Мериме "Двойная ошибка" (1833). В этой новелле (высокую оценку
ей дала Пушкина ва предисловииа к "Песняма западныха славян") три главных
персонажа. Все ониа в той или иной мере заражены эгоизмом, искалечены и
порабощены царящей вокруг них властью денег. Шаверни -а типичное воплощение
грубого и пошлого собственника. Он и на красавицу жену привык смотреть как
на приобретенную по дорогой цене вещь. Дарси как будто человек совсем иного,
возвышенного, интеллектуального плана. Но при ближайшема рассмотрении и он
оказывается эгоистома до мозг костей. Наконец, и Жюли во многома сама
виновата в том, что ее жизнь оказалась разбитой. И ей тоже присущ эгоизм. Но
это эгоизма натура слабых, боящихся посмотреть правде прямо ва глаза,
прикрывающих свое себялюбие сентиментальными мечтами. Они-то и породили в
Жюли призрачные надежды, что Дарси, которому она сам жеа когда-то нанесла
неизгладимую душевную рану, захочета самоотверженно прийти ей н помощь.
Герои "Двойнойа ошибки", новеллы, лишеннойа какого-либо дидактического
привкуса, не делятся на виновных и их жертвы. Истоки зла, родующего жизнь
хороших по своима задаткам людей и мешающего им достичь счастья, коренятся в
самой природе господствующего общества - таково идейное содержание новеллы.
Оа противоестественности буржуазногоа брака-сделки повествует и другая
известная новелла Мериме -а "Венера Илльская"а (1837). Сам Мериме считал это
произведение своейа лучшей новеллой. Ва ней очень своеобразно и искусно
сочетаются черты бытового реализма и элементы фантастики. При этом подобное
сочетание неа нарушаета художественной гармонии целого, ибо фантастические
мотивы ва рукаха Мериме обретаюта реалистический смысл, служата раскрытию
объективных общественныха закономерностей. Статуя Венеры становится символом
красоты, оскверненнойа пошлостью буржуазной среды. Пейрорад-отец, этот
педантичный, преисполненный самомнения и лишенный эстетического вкуса
провинциальный любитель старины (са многочисленными прототипамиа этого
персонаж Меримеа неоднократно приходилось сталкиваться во время своих
поездок по Франции), не способен понять красоту в искусстве. Что же касается
Пейрорада-сына, то его образа вызывает же не смешку, а отвращение. Этот
ограниченный, бестактный иа самовлюбленный буржуа, признающийа лишь одну
ценность в жизни - туго набитый кошелек, растаптывает красоту в человеческих
взаимоотношениях, в любви, в браке. За это и мстит ему разгневанная Венера.
Через всю свою жизнь Мериме, рационалиста и наследник просветительских
традиций, пронес враждебное отношение к церкви и религии. Эти идейные мотивы
нашли свое отражение и ва новеллах писателя. В этой связи в первую очередь,
конечно, следует упомянуть "Души чистилища" (1834). Художественной манере, в
которой написаны "Души чистилища", присущ оттенок стилизации, подражания
старинной хронике. Этота повествовательный прием не раз вводил в заблуждение
критиков, побуждал их приписывать Мериме совершенно чуждые ему
религиозно-апологетические цели. Н самом делеа идейная направленность
новеллы прямо противоположна.
Романтики, обращаясь к обработке легенды о Дон-Жуане, были склонны
поэтизировать знаменитый литературный образ, придавать ему положительное
звучание. Мериме в "Душах чистилища" пошел по иному пути. В своей новелле он
примкнул к старой, восходящей к Тирсо де Молино и Мольеру, разоблачительной,
нтидворянской и антиклерикальной по своему духу традиции ва истолковании
образ севильскогоа обольстителя. Но она развила эту традицию, применив
повествовательные навыки, характерные для реалистической литературы XIX
века.
Он стремился, во-первых, максимально индивидуализировать образ
Дон-Жуан иа поэтому, рассказывая о его судьбе, отказался ота привычной
классической сюжетной схемы. Мы не, найдем в новелле Мериме ни донны Анны,
ни битогоа командора, ее мужа, ни истории соа смелым вызовом, бросаемым
Дон-Жуанома статуе, ни вмешательств адских сил. Не встретима мы в "Душах
чистилища" и привычного комического образа слуги Дон-Жуана.
Во-вторых, пересказывая историю жизниа Дон-Жуана, Мериме особенно
большое внимание делил изображению окружающей этого персонажа общественной
среды, ее воздействие на формирование нравов героя. Внутренний облик этой
среды, плоть от плоти которойа и является дон Хуан, образно запечатлен
писателема в заглавии новеллы. "Души чистилища"а - этоа люди, подобные дону
Хуану, или его родителю, или бесчисленномуа количеству таких же, как они,
испанскиха дворян. Это люди, которые сознательно делят свою жизнь пополам.
Первую половину они посвящают необузданной жажде наслаждений, довлетворению
любой ценой своих мирских инстинктов, плотских вожделений. Затем, когда они
вдоволь пресытились мирскими благами, они переживают обращение, начинают
изображать иза себя святош. Религия помогаета има замаливать грехи, сулит
блаженство в загробной жизни. Именноа двойственность и оказывается
характерной для судьбы дона Хуана.
же с детства родители готовилиа сына к такой двойной жизни. Образ душ
чистилища проходита через всю новеллу Мериме. Она сопутствует герою на всех
важнейших этапах его жизненного пути. Он возник перед ним и в тот переломный
момент, когд дона Хуан решаета отвлечься от своего распутного прошлого и
найти крытиеа от грожающего ему суда человеческого в лоне церкви. Эпизод
обращения дон Хуан (использованный в своеа время еще Мольерома ва его
замечательной комедии) играет важную роль ва содержании новеллы Мериме. Ее
основной идейный смысл и заключается в раскрытии того эгоизма и бессердечия,
которое скрывается з лицемернойа личиной религиозного ханжества. Именно
нежелание опуститься до этогоа лицемерного обман и возвышаета над доном
Хуаном одного иза его совратителей, необузданного дона Гарсию. Если неверие
дона Гарсии приобретает характер твердого беждения, смелого бунтарства, то
дон Хуана на поверку оказывается половинчатой иа непоследовательной "душой
чистилища". Новелл Мериме, такима образом, развивает идейные тенденции,
типичные для автора "Театра Клары Гасуль" и "Хроники царствования Карла IX".
Постепенно взор Мериме все более настойчиво обращается к людям, стоящим
за пределами этого общества, к представителям народнойа среды. В их сознании
Мериме открывает те дорогие егоа сердцу душевные качества, которые, по его
мнению, же трачены буржуазными кругами: цельность характера и страстность
натуры, бескорыстие и внутреннюю независимость. Тем народа кака хранителя
жизненной энергииа нации, кака носителя высокиха этических идеалов играет
значительную роль в творчестве Мериме 30-40-х годов.
Вместе с тем Мериме был далек от революционно-республиканского движения
своего времени, враждебно относился к борьбе рабочего класса. Волновавшую
его воображение романтику народной жизни Меримеа (этота "гений безвременья",
согласно крылатому выражению А. В. Луначарского)а пытался искать в странах,
еще не поглощенных буржуазной цивилизацией, на Корсике ("Маттео Фальконе",
"Коломба") и в Испании ("Кармен"). Однако, создавая овеянные суровой поэзией
образы героев, людей из народа, Мериме отнюдь не стремился на руссоистский
или романтический лад идеализировать патриархальную или первобытную сторону
их жизненного уклада. С сочувствием изображая благородные, героические черты
их внутреннего облика, она не скрывала и отрицательных, родливых сторон их
сознания, порожденных окружавшей их дикостью, отсталостью и нищетой.
С наибольшей полнотой эти мотивы выявились ва произведениях, созданных
писателема ва 40-ха годах, иа прежде всего ва большой, особенно заметно
приближающейся к типу повести новелле "Коломба" (1840).
Эт новелл построена н контрасте. Воспроизведя перипетии кровной
вражды, которая разгорелась между семьями делла Ребби и Барричини, Мериме
противопоставляета друга другу дв совершенно различных мироощущения, две
концепции жизни. Одн иза ниха представлен главной героинейа повести,
Коломбой, иа уходит своими корнямиа ва гущу народных представлений
справедливости иа чести. Другая же развилась н гнилостной почве новых,
буржуазныха нравова и воплощена ва облике скользкого вероломногоа адвоката
Барричини. Если для Коломбы нет ничего выше воинской доблести и отваги, то
основным орудием Барричини оказываются деньги, подкуп, юридические кляузы.
Выразительно, пластично вылеплены писателема иа остальные образы этой
повести. Это прежде всего брат Коломбы - Орсо, уволенный в отставку офицер
французской армии, участник битвы приа Ватерлоо. История внутренних
переживаний Орсо, уже во многом оторвавшегося от родной почвы, составляет
важную идейнуюа линию произведения. В развитии показан писателем внутренний
облик Лидии, дочери добродушного ирландца, полковник сэр Томас Невиля.
Взбалмошная и избалованная светская девушка, сталкиваясь с живой
действительностью, постепенно начинает забывать о светских словностях и все
сильнее подчиняется порыву непосредственныха и горячих чувств. Изящная, но
хрупкая и в какой-то мере тепличная фигурка Лидииа Невиль помогает писателю
еще резче выделить неповторимую, дивную красоту центральной героини повести.
Прием контраста использован Мериме и в его знаменитой новелле "Кармен"
(1845). С однойа стороны, переда нами рассказчик, любознательный ченый и
путешественник, представитель тонченной, но несколько расслабленной
европейской цивилизации. Этот образ привлекаета симпатииа читателей. Ва нем
есть, бесспорно, автобиографические детали. Она напоминаета самого Мериме
гуманистическими и демократическими чертами своего мировоззрения. Но фигура
его освещена и светом иронии. Ироническая смешка скользит по стам автора,
когд она воспроизводита ченые изыскания рассказчика, показывает их
умозрительность и отвлеченность, или когда он рисует склонность своего героя
ка спокойномуа наблюдению за бурной жизненной драмой, кипящей вокруг него.
Назначение этиха характерных штрихова -а кака можно ярчеа оттенить глубокую
самобытность, страстность, стихийную мощь, присущую Кармен и дону Хосе.
В способности Кармена и дона Хосе отдаваться всепоглощающей власти
страстей и заключается источник цельности их натур, поражающей читателя, и
обаяния их образов. Кармена впитала в себя много дурного от того преступного
окружения, в котором она выросла. Она не может не гать и не обманывать, она
готов принять участие в любой воровскойа авантюре. Но в противоречивом
внутреннема обликеа Кармена таятся и такиеа прекрасные душевные качества,
которыха лишены изнеженные или очерствевшие представители господствующего
общества. Это искренность и честность в самом сокровенном для нее чувстве -
любви. Это гордое, непреклонное свободолюбие, готовность пожертвовать всем,
вплоть до жизни, ради сохранения внутренней независимости.
Выдающееся место в литературнома наследии Мериме принадлежит и новелле
"Арсен Гийо" (1844), произведению, в ко: торома сливаются воедино основные
идейные мотивы Мериме-новеллиста:а изображение отталкивающего эгоизма,
который скрывается з лицемерной маской добропорядочных представителей и
представительница буржуазногоа общества, осуждениеа религиозного ханжества,
сочувствие человеку иза народа. Главный персонаж "Арсены Гийо" - это же не
обитатель "экзотических" стран, вроде Испании или Корсики, это жительница
столицы Франции, одн иза бесчисленныха жертва буржуазной цивилизации,
представительница парижского "дна".
Беспросветная нужда толкаета Арсену Гийо на путь проституции. В глазах
светскиха дам она существо "падшее". Жизнь бедной Арсены невыносимо тяжела,
но у нее остается одноа утешение, одно согревающее ее чувствоа -а любовь к
Салиньи, воспоминания о былых счастливых днях, возможность мечтать. Однако и
ва этойа радости ей отказываета ее богатая иа набожная покровительница.
Лицемерно взывая к законам нравственности и предписаниям религии, г-жа де
Пьен изводит Арсену попреками, отнимая у нее даже право думать о любви. То,
что не далось сделать нищете, завершают "филантропия" и ханжество.
Разоблачительная новелл Мериме и была воспринята светским обществом
кака дерзкийа вызов, кака громкая пощечина. Ханжи, святоши иа блюстители
светских приличий завопили о безнравственности и нарушении жизненной правды.
кадемики, которыеа за день до выход ва света "Арсены Гийо"а (он была
опубликована 15 марта 1844а г.) подали свои голоса за Мериме на выбораха во
Французскую Академию, теперь осуждали писателя иа открещивались ота него.
Однако "Арсен Гийо" осталась последним значительным достижением
Мериме-новеллиста. Приближалась революция 1848 года, которая вызвал новый
серьезный поворот в его творческом развитии.
Первоначально революционныеа события не вызывалиа особыха опасений у
Мериме:а он са сочувствиема отнесся к становлению республики. Однако
постепенно настроения писателя изменяются, становятся все более тревожными:
он предчувствует неизбежность дальнейшего обострения общественных
противоречий и страшится его, боится, кака бы оно неа стало роковыма для
существующего порядка. Июньские дни иа рабочее восстание сугубляют его
опасения.
Именно боязнь новых революционныха выступлений пролетариата и побуждает
Мериме принять государственный переворот Луи-Бонапарта, смириться с
установлениема ва стране диктатуры. В годы Империи (1851-1870)а Мериме
оказывается одним иза приближенных Наполеон и его двор (воа многом в
результате многолетнейа дружбы са семьейа испанской аристократки Евгении
Монтихо, ставшейа в 1853а г. императрицей Франции). Мериме тяготится этими
обязанностями сановника и придворного. Его общественноеа положение в годы
Империи вызываета резкое осуждение ва среде демократически настроенной
французской интеллигенции. Однако стареющий писатель, хотя и скрепя сердце,
все же продолжает играть взятую на себя роль.
Тяжелый и длительный кризис переживал после 1848 год и
Мериме-художник. Это не означает, что творческая деятельность Мериме в эти
годы ослабла, стала менее активной. Для того ачтобы бедиться в ошибочности
такого предположения, достаточно ознакомиться с многообразнейшей перепиской,
которую он особенно интенсивно вел ва этот период. Прогрессивные стремления
не глохнут в сознании писателя. Если ему больше неа удавалось выразить иха в
художественной форме (противоречия, обострившиеся ва мировоззрении Мериме,
мешали ему в окружающей французской действительности лавливать ее передовые
тенденции, сковывалиа полета художественной фантазии, леденили творческую
мысль), то аона находила другие путиа для иха воплощения -а кака историк,
литературный критик, переводчик. В этом отношении особенно значительную роль
сыграло влечение Мериме Россией, русской историей и литературой, достигшее
своего апогея в 50-60-х годах (Мериме силенно изучал русскую историю XVII
-XV веков, переводил Пушкина, Гоголя, Тургенева, посвятила иха творчеству
развернутые статьи). Осмысление русскойа общественной жизни, обращение к
передовой русской культуре стало своеобразной отдушиной, позволявшей Мериме
и в эти сложные для него годы довлетворять в какой-то степени дорогие его
сердцу и му духовные интересы.
На заключительном этапе своейа литературной деятельности Мериме пишет
всего лишь несколько новелл ("Голубая комната" - 1866а г., "Джуман" -а 1868
г., "Локис" - 1869 г.). В них Мериме ставит в первую очередь развлекательные
задачи, стремится интриговать читателя изображением и обыгрыванием
таинственного. Эти новеллы ступают с точки зрения художественной аценности
предшествующима достиженияма писателя. Своеобразные примеры художественной
манеры Мериме особенно выпуклоа проявились не здесь, ва новеллах конца
20-40-х годов.
В отличие ота романтиков, Мериме не любила вдаваться ва пространные
описания эмоций. Неохотно прибегал он для этой цели и к помощи внутреннего
монолога. Он предпочитал раскрывать переживания персонажей через их жесты и
поступки. Егоа внимание в новеллах сосредоточеноа на развитии действия: он
стремится максимальноа лаконично и выразительноа мотивировать это развитие,
передать ему внутреннее напряжение.
В новеллах Мериме, как и ва его творчестве ва целом, значительную роль
играета сатирическоеа начало. Сатир Мериме в новеллаха носит эмоционально
более сдержанный характер, чема в его юношескиха произведениях, скажем, в
"Театре Клары Гасуль". Его любимыма оружием становятся не сарказм, не
сатирическая гипербола, ирония, скрытая, но, несмотря н свою
иносказательность, завуалированность, весьм язвительная сатирическая
усмешка. Мериме с особенным блескома применяет ее, разоблачая фальшивость,
двуличность, пошлость буржуазныха нравов. А. В. Луначарский очень метко
назвал Мериме "великим графикома слова". По словам замечательного
критика-марксиста, "Мериме вооружена холодной, как лед, иа прозрачной, как
лед, алмазной иглой. Это его стилистический инструмент, его "стиль".
Новеллы Мериме - наиболее популярная часть его литературного наследия.
Кому неа знакомы нарисованные рукойа выдающегося мастер образы Маттео
Фальконе и Кармен, Таманго или Коломбы!а Ониа стали вечно живым достоянием
мировой культуры. Лучшие произведения Мериме-новеллиста сыграли важную роль
в развитии французской реалистической литературы нового времени. Восприняв
передовые традиции французской повествовательной прозы XVа века, следуя
заветама Лесаж и Прево, Вольтер -а автор философских повестей, и
Дидро-беллетриста, Мериме-новеллист выступил вместе с тем смелым новатором,
расчищавшим путь дальнейшим завоеваниям Флобера, Мопассана и Анатоля Франса.
Творчество Мериме принадлежита к числуа самыха блестящих страница в истории
французской литературы XIX столетия.