Сторона обвинения в российском головном судопроизводстве
ФЕДЕРАЛЬНОЕ АГЕНТСТВО ПО ОБРАЗОВАНИЮ
ГОСУДАРСТВЕННОЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ ЧРЕЖДЕНИЕ
ВЫСШЕГО И ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ
ДАЛЬНЕВОСТОЧНЫЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ТЕХНИЧЕСКИЙ
УНИВЕРСИТЕТ (ДВПИ им. В.В. Куйбышева)
ТИХООКЕАНСКИЙ ИНСТИТУТ ПОЛИТИКИ И ПРАВА
Кафедра головного права, процесса и криминалистики
ДИПЛОМНАЯ РАБОТА
СТОРОНА ОБВИНЕНИЯ В РОССИЙСКОМ
УГОЛОВНОМ СУДОПРОИЗВОДСТВЕ
Выполнила:
студентка группы Ю-6
Усова Валерия Викторовна
Научный руководитель:
доцент
Полещук Оксана Владимировна
/h3>
Владивосток 2005
Тема: СТОРОНА ОБВИНЕНИЯ В РОССИЙСКОМ ГОЛОВНОМ СУДОПРОИЗВОДСТВЕ
ПЛАН
Стр.
I. ВВЕДЕНИЕ...3-6
II. ОСНОВНАЯ ЧАСТЬ. СТОРОНА ОБВИНЕНИЯ В РОССИЙСКОМ ГОЛОВНОМ СУДОПРОИЗВОДСТВ7
ГЛАВА I. ПОНЯТИЕ И ОСОБЕННОСТИ ГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНЫХ ФУНКЦИЙ.
з1. Понятие, сущность и содержание функции обвинения7-17
з2. Реализация уголовно-процессуальных функций в словиях состязательности сторон18-31
з3. головное преследование: понятие, правовые средства, структура..32-43
ГЛАВА II. ЧАСТНИКИ УГОЛОВНОГО СУДОПРОИЗВОДСТВА СО СТОРОНЫ ОБВИНЕНИЯ.
з1. Понятие и состав частников головного судопроизводствЕЕ44-47
з2. Особенности субъектов уголовного процесса, наделенных властными полномочиями.48-59
з3. Особенности субъектов головного процесса, не наделенных властными полномочиями.60-67
ГЛАВА. ПРОБЛЕМЫ РЕАЛИЗАЦИИ ФУНКЦИИ ОБВИНЕНИЯ.
з1. Реализация функции обвинения на стадии возбуждения головного дела.ЕЕ68-75
з2. Реализация функции обвинения на стадии предварительного следствия...76-81
. ЗАКЛЮЧЕНИ..ЕЕ..82-84
IV. СПИСОК НОРМАТИВНЫХ АКТОВ И ЛИТЕРАТУРЫ85-91
V.
ПРИЛОЖЕНИЯ.92-94/h4>
ВВЕДЕНИЕ
Конституция Российской Федерации и головно-процессуальный кодекс Российской Федерации закрепили на национальном ровне многие общепризнанные положения международного права. Одним из таких положений является принцип состязательности, который по замыслу должен являться гарантом прав личности, вовлеченной в сферу головного судопроизводства. Принцип состязательности регламентирует процедуру разрешения спора между стороной обвинения и стороной защиты, которые имеют противоречивые интересы.
Однако противоположность интересов наблюдается не только у частников, выступающих по разным сторонам. Противоположность публичных интересов и интересов частных наблюдается между прокурором, следователем, дознавателем, с одной стороны, и потерпевшим, частным обвинителем, гражданским истцом, с другой. В случае если между частниками, выступающими на стороне обвинения, возникнет спор, то им, как представляется, весьма проблематично разрешить его на взаимовыгодных условиях. Происходит это не только потому, что интересы публичные и интересы частные всегда противопоставляются друг другу, а, скорее всего, в большей степени оттого, что не разработан соответствующий механизм разрешения подобных споров.
Если спор между стороной обвинения и стороной защиты разрешается судом на основе принципа состязательности, то процедуры разрешения спора, возникающего, например, между прокурором и потерпевшим, по сути, нет. В подобных ситуациях легко прогнозируемым является тот факт, что лица, представляющие частные интересы, всегда остаются в проигрыше.
Разработка механизма, позволяющего без щерба, как для частных, так и для публичных интересов разрешить сложившиеся противоречия, как представляется, в ближайшем будущем станет одним из важных направлений науки головного процесса.
Чем более открытым будет наше общество, чем больше его членов будут проявлять активность и инициативу, тем в большем противоречии будут находиться желания потерпевших и объем свободы, предоставленный им действующим законодательством. Сегодня мы имеем реальную возможность оказать содействие развитию частной инициативы. И очень важно не пустить этот момент.
Проблемы уголовно-процессуальных функций интересовали ченых всегда. Так, в дореволюционный период эта тема была в центре внимания таких ченых, как И.Я. Фойницкий, С.И. Викторский, М.В. Духовской, Н.Н. Розин, В.К. Случевский, Д.Г. Тальберг. В своих работах казанные авторы отстаивали идеалы, заложенные в ставах головного судопроизводства 1864 года. Теоретическая значимость их работ настолько велика, что большая часть рассматриваемых ими вопросов не тратила своей актуальности и в наше время.
В советский период идея разделения головно-процессуальных функций, в соответствии с принципом состязательности, часто отвергалась как буржуазная, что, однако, не помешало многим видным процессуалистам исследовать данную проблематику.
При подготовке данной дипломной работы использованы исследования советских и российских ченых, среди которых труды А.П. Гуляева, А.М. Ларина, Н.Н. Полянского, Р.Д. Рахунова, А.П. Рыжакова, В.М. Савицкого, В.П. Смирнова, М.С. Строговича, П.С. Элькинд, Р.Х. Якупова и других исследователей.
Расширение состязательных начал в головном судопроизводстве, крепление диспозитивности, уважение чести и достоинства личности, в связи с принятием нового ПК РФ, заставляют нас по-новому взглянуть на процесс реформирования уголовно-процессуального законодательства.
Одни авторы предлагают четко разделить головно-процессуальные функции и распространить принцип состязательности на весь головный процесс, другие считают, что в условиях современной России состязательное построение головного судопроизводства невозможно как в досудебном производстве, так и в судебном. Определенные авторы предлагают обратиться к опыту западных стран и закрепить в УПК РФ правила, свойственные не только континентальной системе права, но и англосаксонской. Есть мнения, согласно которым Россия должна искать свой путь, поскольку западные правила просто неприемлемы для российского правоприменителя.
Вопросам состязательности и разделения головно-процессуальных функций посвящен ряд постановлений Конституционного Суда Российской Федерации. К сожалению, не все положения данных постановлений нашли отражения в ПК РФ, который твердо стал на позиции разделения процессуальных функций, но при этом не предусмотрел механизм, обеспечивающий самостоятельность частных лиц, выступающих на стороне обвинения.
Недостаточная разработанность подобного механизма и предопределила необходимость дипломного исследования.
Объектом исследования являются общественные отношения, возникающие при осуществлении обвинения, т.е. деятельности, направленной на обоснование необходимости привлечения лица к головной ответственности и реализации функции обвинения в суде.
Предметом исследования выступают головно-процессуальные правоотношения, возникающие при осуществлении функции обвинения.
Целью данной дипломной работы является исследование особенностей процессуального понятия "сторона обвинения" в многостороннем аспекте - с точки зрения понятия и содержания функций обвинения, также частников данного судопроизводства.
Достижение указанной цели предопределяет решение следующих задач:
- исследование уголовно-процессуальных функций в аспекте построения судопроизводства на основе состязательных начал;
- освещение сущности института обвинения и сообвинения;
- раскрытие процессуального положения прокурора при разбирательстве дела судом первой инстанции;
- исследование проблем, связанных с реализацией функции обвинения и путей их разрешения.
Эмпирической базой исследования послужили: Международно-правовые документы; Конституция Российской Федерации; Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации и ранее действовавшее головно-процессуальное законодательство; опубликованные решения Конституционного Суда РФ и судебная практика Верховного Суда РФ.
Теоретической и методологической основой исследования являются общенаучные и частно-научные методы: логико-юридический, исторический, системный, метод сравнительного правоведения, метод количественного анализа, конкретно-социологический (обобщение материалов судебной практики, изучение статистических данных).
Работа состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованных источников и приложения. В ней рассмотрены следующие вопросы: понятие и научные положения уголовно-правовых функций (гл. I); участники головного судопроизводства со стороны обвинения (сравнительный анализ) - (гл. II); проблемы реализации функции обвинения (гл. ). В заключении в самой сжатой форме отражены выводы проведенного исследования.
ГЛАВА I. ПОНЯТИЕ И ОСОБЕННОСТИ УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНЫХ ФУНКЦИЙ
з1. Понятие, сущность и содержание функции обвинения
В науке понятие "функция" потребляется в самых различных значениях. В юридической науке термин "функция" употребляется для характеристики социальной роли государства и права.
В большинстве случаев с функцией связывается направленное избирательное воздействие системы (структуры, целого) на определенные стороны внешней среды.
Понятие "функция права" должно охватывать одновременно как назначение права, так и вытекающие из этого направления его воздействия на общественные отношения. Поэтому, раскрывая содержание какой-либо функции права, необходимо постоянно иметь в виду связь назначения права с направлениями его воздействия и наоборот - предопределенность последних назначением права. [1]
Функция права - это проявление его имманентных, специфических свойств. В функции аккумулируются такие свойства права, которые вытекают из его качественной самостоятельности как социального феномена.
В реальной жизни функции права не существуют изолированно друг от друга, они тесно взаимосвязаны между собой. Поэтому ни одна из них не может быть исследована достаточно глубоко и полно без выяснения ее взаимодействия с другими.
Система функций права самым непосредственным образом связана с системой права. В соответствии с элементами, из которых состоит последняя, можно выделить пять групп функций права, образующих их систему:
- общеправовые (свойственные всем отраслям права);
- межотраслевые (свойственные двум и более, но не всем отраслям права);
- отраслевые (свойственные одной отрасли права);
- правовых институтов (свойственные конкретному институту права);
- нормы права (свойственные конкретному виду норм права). [2]
Рассмотрим уголовно-процессуальную деятельность и отдельные ее компоненты - процессуальные функции.
Каким же целям подчинено направление, характеризующее процессуальную функцию? Существует мнение, что функция частника процесса зависит от его "ближайшей цели", в соответствии с избранной им позицией: обвиняемый, признающий себя виновным, преследует цель осуждения и, значит, осуществляет функцию самообвинения, прокурор, отказывающийся от обвинения, - функцию защиты. [3]
Отказ от обвинения - один из возможных итогов частия прокурора в функции головного преследования, но не переход к защите. "Отказаться от обвинения может только тот, кто обвиняет, не тот, кто защищает". [4]
Обвиняемый же, который ложно признает себя виновным или, будучи виновным, не обращает внимания на смягчающие его ответственность обстоятельства, - такой обвиняемый клоняется от функции защиты, однако не становится обвинителем. И следователь - "оформитель" клоняется от функции исследования обстоятельств дела, не выполняет какую-то особую функцию. Понятие процессуальных функций имеет правовой смысл, поскольку цели, определяющие их направление, есть цели процессуально-правовые.
И процессуально-правовые цели - понятие, используемое в разных значениях. Собственную цель имеет каждое следственное и судебное действиеа и решение. Кака считаета А.М. Ларин, если исходить только из
наличия процессуально-правовой цели, можно насчитать столько функций, сколько существует процессуальных актов. Но функция - не отдельное действие, а деятельность, т.е. совокупность действий и решений, объединенных единством цели.
Приведенные соображения позволили А.М. Ларину определять процессуальные функции в головном судопроизводстве как виды (компоненты, части) уголовно-процессуальной деятельности, которые различаются по особым непосредственным целям, достигаемым в итоге производства по делу. [5]
Представления о круге функций, их соотношениях, целях развивались, отражая эволюцию процессуальной деятельности, обусловленную совершенствованием законодательства.
Первоначально разработка проблемы процессуальных функций в советской правовой науке была предпринята в связи с задачей обоснования демократического принципа состязательности. Эти исследования способствовали яснению и проведению в жизнь таких важных положений советского головно-процессуального права, как разделение функций обвинения и суда, равноправие сторон в исследовании обстоятельств дела и в отстаивании своих позиций, активность суда, его независимое положение по отношению к сторонам. Характер задачи сосредоточивал внимание исследователей на функциях, взаимодействие которых выражает сущность состязательного судебного процесса. Так в советской науке утвердилась и получила развитие концепция трех процессуальных функций - уголовного преследования (обвинения), защиты и судебного разрешения дела. [6]
Однако, эта концепция в период ее становления оставляла вне рассмотрения ряд существенных аспектов проблемы. Не разъяснялось, какие функции осуществляются в досудебных стадиях процесса, какое место в системе функций занимают промежуточные решения суда и следователя.
Поиски ответов на эти вопросы шли в двух направлениях. Одно из них - дополнение новыми элементами понятия обвинения, защиты и разрешения дела в рамках концепции трех функций, второе - определение других функций, выходящих за эти рамки.
Так, С. Г. Павлов показал, что разрешение дела, осуществляемое судом (а в досудебных стадиях - следователем и прокурором), неразрывно связано с процессуальным руководством, и потому есть основания констатировать единую функцию процессуального руководства и разрешения дела. [7]
Особые трудности обнаружились в связи с проблемой процессуальных функций в стадии расследования. Рассматривая уголовно-процессуальную деятельность как совокупность головного преследования, защиты и разрешения дела, М. С. Строгович писал: "На предварительном же следствии эти три функции слиты, соединены в руках следователя". [8]
Возможность странить противоречия В. М. Савицкий видел в признании еще одной, четвертой, функции - расследования. Эта функция, как пишет автор, "исчерпывает себя в результате прекращения дела до предъявления кому-либо обвинения или же в момент вынесения постановления о привлечении в качестве обвиняемого. В последнем случае она ступает место функциям обвинения, защиты и разрешения дела... ". Это- же отказ от представления о трехчленной структуре процессуальной деятельности, хотя и небезоговорочный, нерешительный: о четвертой функции говорится, что она "не относится к числу основных", что она "вспомогательная". [9]
Значительным импульсом для активизации исследований проблемы процессуальных функций явилась реформа законов о судопроизводстве в конце 50-х - начале 60-х годов. В новом законодательстве появились нормы, четко регламентирующие полномочия органов расследования, прокурора, суда, также субъективные права обвиняемого и защитника, потерпевшего, гражданского истца, гражданского ответчика и их представителей. Внимание было привлечено к функциям этих частников процесса.
В 1961 году Р. Д. Рахунов определил шесть процессуальных функций: расследование, обвинение, защиту, поддержание гражданского иска, защиту от иска, разрешение дела. Эти функции автор распределяет между определенными субъектами головного процесса, считая, что расследование выполняется лицом, ведущим дознание, следователем, прокурором; обвинение - обвинителем, защита - подозреваемым, обвиняемым и защитником; поддержание иска - гражданским истцом, защита от иска - обвиняемым, гражданским ответчиком; разрешение дела - судом, в отдельных случаях - следователем, прокурором.
Концепция Р. Д. Рахунова представляется заметным шагом вперед по сравнению со взглядом, на процессуальную деятельность как совокупность трех функций. [10]
Отрицание функции обвинения в предварительном следствии логически несовместимо с бесспорным фактом осуществления защиты в этой стадии. С полным основанием В. М. Савицкий писал о подобных построениях: "Против чего же направлены силия обвиняемого и его защитника, чему противостоит выполняемая ими функция защиты, если считать, что на предварительном следствии нет функции обвинения?...Ответ на поставленный вопрос может быть только один: раз на предварительном следствии осуществляется функция защиты, значит, здесь обязательно есть и функция обвинения". [11]
О расследовании как об особой (наряду с обвинением, защитой и разрешением дела) процессуальной функции писал и Н. Н. Полянский. Однако он в это понятие вкладывал иное содержание и относил его не только к деятельности следователя, но и к производству в суде: "Ведь советский суд не только рассматривает и оценивает предъявляемые доказательства и излагаемые перед ним доводы, он и сам расследует дело". [12]
.М. Ларин предпочитает казанную Н.Н. Полянским функцию называть исследованием обстоятельств дела (или доказыванием).
Возвращаясь, к классификации функций, предложенной Р.Д. Рахуновым, А.М. Ларин отметил, что наряду с казанными противоречиями она имеет и существенные пробелы. Из нее выпала процессуальная деятельность лиц, практически представляющих большинство частников каждого головного дела - свидетелей, экспертов, понятых.
Относя к функции разрешения дела в стадии предварительного следствия прекращение дела следователем, Р.Д. Рахунов не учитывал промежуточные решения следователя, представляющие акты процессуального руководства (управления). Также он не принимал во внимание, что в задачи следователя входит и предупреждение преступлений, представляющее относительно обособленную функцию. [13]
Высший надзор за точным и единообразным исполнением законов как основное содержание деятельности Генерального прокурора РФ и подчиненных ему прокуроров определяется Конституцией РФ и образует соответственно общую конституционную, государственно-правовую функцию. Применительно же к отдельным направлениям, сферам прокурорского надзора эта конституционная функция конкретизируется в специальных функциях, определяемых отраслевым законодательством.
Рассматриваемая на ровне конституционного (государственного) права деятельность прокурора в любой сфере представляет осуществление надзора за законностью. Но это не снимает вопроса о функциях прокурора при рассмотрении его деятельности на ровне головно-процессуального права, т.е. о его головно-процессуальных функциях. Известно, что прокурор возбуждает головные, дела, дает казания следователям и органам дознания,
утверждает обвинительные заключения, прекращает головные дела, выполняет отдельные следственные действия или производит расследование в полном объеме. Все эти действия, очевидно, представляют не одну, несколько процессуальных функции: процессуальное руководство, головное преследование, исследование обстоятельств дела и др. [14]
Как отмечал А.М. Ларин, процессуальная деятельность - не хаотический набор функций, система. Ей присущи единство и цельность, проявляющиеся во внутренних структурных связях, отношениях.
Вопрос о структурных отношениях между функциями привлекал внимание П.С. Элькинд. В ее трактовке этим отношениям придан иерархический характер. Автор разделила функции на три разряда. При этом к первому разряду отнесены:
) становление, проверка данных относительно преступлений и расследование, т. е. досудебная подготовка дела;
б) обвинение в суде;
в) защита как деятельность подозреваемого, обвиняемого (подсудимого) и его защитника;
г) судебное рассмотрение и разрешение головного дела.
Второй разряд составляет деятельность свидетелей и экспертов, переводчиков, понятых, "сведущих лиц", лиц, присутствующих при допросе несовершеннолетних; эту деятельность автор квалифицирует как "вспомогательные функции". И, наконец, третий разряд - "побочные функции": деятельность гражданского истца и гражданского ответчика". [15]
Суть возражений против деления функций на основные, или главные, и "вспомогательные", "побочные", состоит в том, что подобная "шкала" может способствовать недооценке некоторых компонентов головно-процессуальной деятельности в щерб правам и законным интересам частвующих в деле лиц, в щерб задачам головного судопроизводства.
Уяснению структуры головно-процессуальной деятельности может способствовать обоснованное решение вопроса о соотношении процессуальных функций и правового статуса частников головного процесса. А.П. Гуляев высказал мнение, что функции в данном отношении играют "служебную роль", поскольку позволяют "определить статус субъекта процессуальной деятельности, правильно становить круг прав, необходимых для осуществления специального назначения данного субъекта в процессе, и обязанностей, возлагаемых на него в этих целях". [16]
Подводя итоги рассмотрения вопроса по истории классификаций процессуальных функций в истории науки, необходимо отметить, что круг функций, порядок и субъекты их осуществляющие, становлены законом, хотя сам термин функция в законе не потребляется. Функции, выполнение которых, так или иначе, связано с достижением общих целей процесса или определенной их части, относятся к числу основных. Эти функции выполняют органы государства в силу публично-правовых обязанностей, также частники процесса. Среди основных функций выделяют: разрешения дела, обвинения, защиты. Кроме основных, ченые отмечают и другие функции (вспомогательные, побочные).
Свое наиболее отчетливое выражение конструкция головно-процессуальных функций получает в стадии судебного разбирательства - центральной стадии головного процесса, построенной на началах процессуального равенства частников процесса. Именно в этой стадии появляются процессуально равноправные стороны, появляется суд, призванный рассмотреть и разрешить дело по существу. Однако неправильно ограничивать осуществление головно-процессуальных функций только стадией судебного разбирательства. Те или другие функции в том или другом объеме и конкретном выражении получают свое осуществление во всех стадиях головного процесса. [17]
С учетом вышесказанного в головном процессе можно выделить шесть функций (см. схему 1 в Приложении 1).
Функция разрешения головного дела находит свое выражение, главным образом, в деятельности суда первой инстанции, рассматривающего и разрешающего дело по существу. Было бы неправильно, однако, полагать, что эта функция осуществляется только в деятельности суда первой инстанции. С определенными особенностями она находит свое выражение и во всех других стадиях уголовного процесса, где решающая роль принадлежит суду - в стадии предания суду, кассационного и надзорного производства.
Функция защиты состоит в деятельности подозреваемого, обвиняемого (подсудимого) и его защитника по опровержению инкриминируемого обвинения, подозрения, по выявлению и обоснованию обстоятельств, оправдывающих обвиняемого (подсудимого) или смягчающих его вину и ответственность.
Уголовно-процессуальная деятельность по защите обвиняемого (подозреваемого) известна же досудебным стадиям процесса. Наибольший объем и особое значение приобретает эта функция в судебном заседании, где подсудимый (его защитник) становится процессуально равноправной стороной, противостоящей стороне обвинения, в качестве защитника может принимать частие не только профессиональный защитник - адвокат, но и вместе с ним, в соответствии с ч. 2 ст. 49 ПК РФ, один из близких родственников обвиняемого или иное лицо.
Функция реагирования, проверка данных относительно преступления. В осуществлении данной уголовно-процессуальной функции частвуют органы дознания, следствия, прокуратуры, при активном содействии общественности, действующие в направлении обнаружения и проверки данных о совершенном или готовящемся преступлении и решения вопросов, связанных с возбуждением головных дел. [18]
Как видно, настоящая функция охватывает комплекс действий, осуществляемых главным образом в стадии возбуждения головного дела. Конечно, необходимость проверки законности и обоснованности повода и основания для возбуждения головного дела может возникнуть и в стадии судебного разбирательства. Однако комплекс действий по осуществлению данной функции остается связанным главным образом с первой стадией головного процесса.
Вспомогательные функции. Если говорить о вспомогательной деятельности по отношению к осуществляемому судом правосудию, то к ней следует, прежде всего, отнести деятельность других компетентных органов государства (дознания, следствия, прокуратуры), подготавливающих головное дело к его рассмотрению в суде, содействующих его правильному рассмотрению и разрешению судом.
Самостоятельная уголовно-процессуальная функция обвинение является малоизученной в современной теории головного процесса. Причиной этому может являться то, что понятие обвинение законодателем в прямом смысле этого слова не рассматривалось. Существо и содержание этой функции раскрывалось через понятие головное преследование.
Выдающийся советский процессуалист М.С. Строгович рассматривает обвинение и головное преследование как тождественные понятия. [19] Он говорил, что само понятие головного преследования казывает на обвинительный характер этой деятельности, головное преследование - это обвинительная деятельность. Строгович характеризовал головное преследование как сложную деятельность, включающую в себя и привлечение к головной ответственности, и поддержание обвинения перед судом, "уголовное преследование направлено на изобличение, обвинение того или иного лица в совершении преступления". [20]
Уголовное преследование осуществляется прокурором, следователем и дознавателем и рассматривается как деятельность, осуществляемая с целью изобличения подозреваемого, обвиняемого в совершении. Однако нужно заметить, что и отношение законодателя к термину головное преследование не было однозначным, оно неоднократно менялось. Если в ставе головного судопроизводства использовался термин судебное преследование, то в ст. 4 и ст. 9 ПК РСФСР 1923 года говорилось об головном преследовании. [21]
Нам представляется, что необходимо придерживаться толкованию тех ученых-процессуалистов, которые под функцией обвинения понимают деятельность полномоченных органов и лиц направленную на раскрытие преступления, доказыванию виновности лица, его совершившего, с целью обеспечить правильное разрешение судом головного дела. [22] Задача этой функции состоит в обеспечении безусловного изобличения перед судом лиц, совершивших преступление, в обеспечении неотвратимости их наказания.
Таким образом, все рассмотренные головно-процессуальные функции неразрывно взаимосвязаны, не поглощая, однако, друг друга. Некоторые из них следуют одна за другой. Однако большинство головно-процессуальных функций находится не в последовательной, а в одновременной взаимосвязи и взаимопроникновении (функции разрешения уголовного дела, обвинения, защиты, некоторые вспомогательные и побочные). Это дает основание тверждать, что содержание и значение каждой из казанных функций могут быть правильно поняты только во взаимосвязи и взаимопроникновении со всеми другими головно-процессуальными функциями.
з2. Реализация головно-процессуальных функций в словиях состязательности сторон
Элементы состязательного процесса зародились, как известно, еще в древнейшие времена. Ближе всего к "чистому" состязательному порядку рассмотрения дел стоял римский процесс времен республики. Известный дореволюционный российский ченый-юрист И.Я. Фойницкий, характеризуя состязательный процесс, писал: "Подобно тому, как в экономической жизни смешение труда по мере развития культуры сменяется высшим в исторической преемственности порядком разделения труда, и в головном процессе с развитием государственной жизни вырабатываются особые органы для каждой процессуальной функции. Тогда, не переставая быть общественным, он становится состязательным; суду отводится строго определенная задача разрешения уголовного иска, предъявленного обвинителем, действующим как самостоятельная в процессе сторона и составляющим для него необходимое предположение. Подсудимый, переставая быть лишь предметом исследования, равным образом становится стороной в деле, получая право на защиту в возможно широких размерах. Судейская деятельность, освобожденная от чуждых ей обязанностей сторон, сводится к естественной для нее функции оценки предъявленных ими требований на основании собранного доказательственного материала". [23]
В современной юридической науке высказаны разные мнения о сущности состязательности процесса и роли прокурора в ее реализации.
Во-первых, на наш взгляд, вначале необходимо определиться, по каким параметрам необходимо характеризовать принцип состязательности. В научной и учебной литературе, в основном, выделяют "исходные" положения этого принципа, т.е. на чем он основан. К ним, как правило, относят следующие: размежевание функций обвинения и защиты и отделение этих функций от правосудия; наделение сторон равными процессуальными правами для осуществления своих функций; руководящее положение суда в процессе и предоставление только суду права принимать по делу решения. Т. Добровольская к этим положениям относит также различие интересов обвинения и защиты, поддержание гражданского иска и возражения против него. [24]
Принцип состязательности, исходя из его значимости для теории и практики головного процесса, необходимо характеризовать по следующим параметрам: сущность, содержание, формы, пределы действия, значение.
Толковыми словарями русского языка состязательность определяется как соревнование в чем-то, стремление превзойти кого-нибудь в чем-нибудь. Такие действия в головном процессе совершают как представители сторон, так и другие субъекты (например, понятой обжаловал незаконные, на его взгляд, действия следователя и отстаивает свою правоту перед прокурором или судом). Следовательно, сущность принципа состязательности заключается в совершении определенными субъектами головного процесса действий, которые носят соревновательный характер.
Под содержанием принципа состязательности понимают совокупность процессуальных предписаний, закрепленных в законе, способов их выполнения, целей и интересов, обеспечивающих соревновательные начала в действиях субъектов головного процесса. То есть это такое построение процесса, которое обеспечивает возможность соревнования и достижения поставленных целей. [25]
Проявляется состязательность в различных формах, например, заявление ходатайств может происходить в письменной или стной форме; прения сторон проводятся в форме произнесения сторонами судебных речей; представление доказательств проявляется в форме дачи показаний или передачи вещественных доказательств, документов, их оглашения и т.п.
Пределы действия принципа состязательности определяются его действием на отдельных стадиях головного процесса.
По мнению А. Тушева, состязательность - это способ достижения истины. В этом его основное назначение. В споре рождается истина. Хотя в ПК РФ же нет прямого указания о необходимости полного, всестороннего и объективного расследования и рассмотрения дела, но косвенно, во многих статьях такая задача прослеживается весьма явно.[26]
Некоторые процессуалисты, как было же сказано выше, считают равноправие сторон исходным положением принципа состязательности или же его неотъемлемым элементом. [27] Это, на первый взгляд, вытекает и из ч.4 ст. 15 ПК, которая гласит, что стороны обвинения и защиты равноправны перед судом. Однако, как представляется, принцип состязательности имеет место даже тогда, когда стороны наделены неравными правами. Практически равнять стороны во всех правах невозможно. На это еще казывали известные дореволюционные русские юристы. В. Случевский, например, писал: "Полная равноправность сторон - это идеал, к которому стремятся законодательства, его, однако же, никогда полностью не достигая. Для жизненного осуществления этого принципа недостаточно признания равенства в правах сторон, нужно, чтобы оно проявлялось и в равенстве средств и действий... Прокурор является у нас на суд не исключительно стороною, но и представителем законности, что, выражаясь даже во внешних атрибутах власти (например, в ношении служебного мундира), ставит его не в одинаковое на суде положение с защитником". [28]
В Конституции РФ закреплено положение об осуществлении правосудия на основе состязательности и равноправия сторон (ч. 3 ст. 123). Однако ни в законе, ни в юридической литературе принцип состязательности в полной мере не раскрыт, поэтому каждый вынуждена понимать его по-своему,
обращаясь, то к ставу головного судопроизводства 1864 г., то к опыту отправления правосудия в странах англо-американской системы права. Не достигнуто единообразия в понимании этого принципа и в науке российского головного процессуального права.
Как известно, большой вклад в развитие теории состязательности головного судопроизводства внес М.С. Строгович, [29] одним из первых обосновавший такой взгляд на состязательное начало, который до сих пор является доминирующим среди других точек зрения. Состязательность, писал М.С. Строгович, состоит в том, что суд рассматривает дело с частием сторон - обвинения и защиты, причем всеми правами стороны пользуется обвиняемый (подсудимый). Стороны: обвинитель, потерпевший, подсудимый, защитник, также гражданский истец и гражданский ответчик и их представители, - наделены равными процессуальными правами для отстаивания перед судом своих требований, для оспаривания, опровержения требований и тверждений других сторон. "Функции сторон - обвинения и защиты отделены от функции суда, который в судебном разбирательстве не является стороной, наделен руководящей и решающей ролью. [30]
Таким образом, традиционно в понятие принципа состязательности включают следующие элементы (признаки):
) разделение основных головно-процессуальных функций: обвинения (уголовного преследования), защиты и разрешения дела (правосудия);
б) процессуальное равноправие сторон;
в) активную и руководящую роль суда в процессе.
Высказывалось мнение, что при такой теоретической конструкции состязательного начала невозможно определить его сущность, ибо если перечисленные выше "элементы принципа состязательности рассматривать в отдельности, то нетрудно будет заметить, что в большинстве своем они входята ва качестве составныха частейа ва содержание иныха самостоятельных
принципов, таких как публичность, право обвиняемого на защиту, равенство прав частников судебного разбирательства и т.п." [31] Эта точка зрения справедливо не нашла поддержки в широких научных кругах, поскольку при таком подходе аналогичным будет проявление и других принципов: их тесная взаимосвязь и взаимообусловленность затрудняют четкое отграничение каждого из составных, элементов системы процессуальных принципов. [32]
Некоторые ченые считают, что сущность принципа состязательности сводится ко всем трем казанным выше признакам. [33] Однако в данном вопросе преобладает точка зрения, согласно которой сущность состязательного начала состоит в разделении функций обвинения, защиты и разрешения дела. [34] Такой взгляд на принцип состязательности поддерживает и Конституционный Суд РФ. Впервые в п. 5 постановления Конституционного Суда РФ "По делу о проверке конституционности статьи 418 головно-процессуального кодекса РСФСР в связи с запросом Каратузского районного суда Красноярского края" от 28 ноября 1996 г. записано, что положения статьи 418 ПК РСФСР, возлагающие на суд полномочия по возбуждению головного дела и формулированию обвинения в отношении конкретного лица, противоречат... ст. 123 (ч. 3) Конституции РФ, закрепляющей принцип осуществления судопроизводства на основе состязательности. Этот конституционный принцип предполагает такое построение судопроизводства, при котором функция правосудия (разрешения дела), осуществляемая только судом, отделена от функций спорящих перед судом сторон. При этом суд обязан обеспечивать справедливое и беспристрастное разрешение спора, предоставляя сторонам равные возможности для отстаивания своих позиций, и потому не может принимать
на себя выполнение их процессуальных (целевых) функций.
В головном-судопроизводстве состязательность означает строгое отграничение функции суда по разрешению дела от функций обвинения и защиты, каждая из которых возложена на определенных частников процесса. Возбуждая в соответствии со ст. 418 ПК РСФСР головное дело, и особенно формулируя обвинение против конкретного лица, суд неизбежно оказывается на стороне обвинения и начинает выполнять одновременно две функции - обвинения и разрешения дела, что порождает неравенство сторон в головном судопроизводстве и нарушает конституционный принцип состязательности. [35] Данная трактовка принципа состязательности вызывает критику со стороны ряда процессуалистов. Они считают, что поскольку среди ченых нет единства в определении понятия функций, их количества, субъектов, выполняющих конкретные функции, то и "состязательность" нельзя понимать как разделение функций на три вида - разрешение дела, обвинение и защиту. На их взгляд, состязательность представляет собой только способ исследования доказательств в судебном заседании и не более того. [36]
В рамках проблемы головно-процессуальных функций наиболее сложной является дилемма концепций состязательного и несостязательного их разделения. На позиции состязательного размежевания трех основных головно-процессуальных функций стоит, в частности, Конституционный Суд РФ. Суть его позиции проста и заключается в Строгом разделении труда между сторонами и судом, где суд не должен проявлять инициативу обвинительной направленности (явной или скрытой), а именно: возбуждать головные дела публичного обвинения; [37] возвращать прокурору дела на дополнительное расследование по основаниям, предусмотренным п. 1, 3, 4 ч. 1 ст. 232 ПК РСФСР, при отсутствии ходатайств сторон; продолжать разбирательство по всем делам (а не только в суде присяжных) при отказе обвинителя от обвинения и т.п. [38]
Приверженцы другой точки зрения полагают, что "состязательность процесса не может существовать в отрыве от публичности и объективной истины. Но чтобы данный вывод не остался чисто теоретическим изысканием, его необходимо попытаться воплотить через реальные действия участников судебного разбирательства, определяемые их процессуальными функциями". [39] В обоснование несостязательной концепции разделения головно-процессуальных функций ее сторонники выделяют интегративный принцип построения головного процесса, ведущей стороной которого является единство. Принцип интеграции не исключает, но предполагает возможность разногласий и борьбу мнений тех или иных частников процесса. Таким образом, состязательное начало вовсе не исчезает из... головного процесса - оно диалектически "снимается" принципом интеграции, перерабатывается и включается в его структуру, однако же не на правах принципа, в качестве одного из основных тактических методов процессуальной деятельности (наряду с методом процессуального сотрудничества). При этом судьба головного дела зависит же не от того, кто формально одержал верх в процессуальном споре (например, при отказе обвинителя от обвинения или признании подсудимым своей виновности), как это имело бы место при последовательном осуществлении принципа состязательности, от достижения объективной истины по делу. [40]
Как отмечает В.П. Смирнов, концепция несостязательного разделения головно-процессуальных функций мало чем отличается от теории, заключенной в известном высказывании А.Я. Вышинского о том, что "советский принцип состязательности - это состязательность сторон плюс активное частие в судебном процессе самого суда на основе гласности и равенства сторон, на основе социалистического демократизма". [41]
Недостаток определения принципа состязательности, данного М.Я. Вышинским, Н.Н. Полянский видел в том, что "оно механически с помощью слова "плюс" соединяет два существенных признака понятия состязательности: состязание сторон и активность суда. Этот недостаток устраняется, если определить состязательность в советском головном процессе как состязание сторон, контролируемое и восполняемое активным частием суда в разбирательстве дела". Эту точку зрения Н.Н. Полянского до сих пор разделяют многие ченые и практики. [42]
Однако исторический опыт показывает, что отказ от придания трем основным функциям процессуальной самостоятельности неизбежно приводит к господству функции обвинения, в результате чего весь головный процесс получает обвинительный клон.
Придерживаясь мнения В.П. Смирнова, этому служат как минимум три фактора - психологический, социально-политический и юридический (или нормативно-правовой).
Психологический фактор обвинительного клона у судей. Еще Маркс казывал на то, что соединение в одном лице функций судьи, обвинителя и защитника противоречит всем законам психологии. Результаты же современных специальных исследований таковы: 80% российских судей "заражены" обвинительным клоном, т.е. подавляющее большинство из них априори смотрят на подсудимого как на лицо виновное в совершении инкриминируемого ему преступления. [43]
Исследования в области психологии показывают, что возникновение обвинительной тенденции у большинства судей не зависит от их воли, желания или нежелания быть объективными. Иными словами, механизм формирования такой фиксированной становки, как правило, не поддается контролю их сознания. Данный феномен психологи объясняют "частотой совпадения явлений". [44]
0дну из причин, которая не позволяет суду проявлять активность в собирании доказательств, американский ченый-юрист У. Бернэм видит в "естественной человеческой тенденции" слишком скоропалительно выносить суждения о том, что еще не полностью известно на основании сравнения со знакомыми образцами. [45]
Социально-политический фактор обвинительного клона у судей. Тип процесса, как правильно заметил А.М. Ларин, определяется не только записанными в законе правилами, но и практикой их применения, складывающимися в этой практике правовыми обыкновениями, которые уходят подчас далеко от того, что заложено первоначально в законе, берет верх над законом. Конкретные правила, обнаруживающие состязательность в нашем уголовном процессе, являются малоэффективными. "И не столько из-за их фрагментарности, неполноты, непоследовательности, сколько из-за недостатка лежащих же вне процесса политических, социально-психологических гарантий". [46] Очевидно, что казанная концепция заняла господствующее положение только потому, что достаточно долгое время в нашей стране свобода человека, его жизнь и достоинство имели (и во многом имеют и сейчас) весьма низкую цену.
Юридический (нормативно-правовой) фактор обвинительного клона у судей. За явлениями субъективного порядка необходимо видеть и более глубокие причины, имеющие объективный характер. Тот факт, что в головном процессе существует проблема именно обвинительного, не оправдательного клона, в определенной мере объясняется и направленностью деятельности органов следствия и суда. В свою очередь, такая направленность объясняется тем, что "...сама процессуальная конструкция, запечатленная в действующем законодательстве, представляет собой способ закрепления вполне определенной обвинительной концепции судопроизводства". [47]
Действующее головно-процессуальное законодательство построено таким образом, что следование ему не может не сформировать у судьи обвинительной становки до начала рассмотрения дела по существу. Нормы ПК РСФСР выступают в качестве психогенного фактора, детерминирующего у суда (еще до выяснения всех обстоятельств в ходе состязания сторон) определенной позиции, мнения, точки зрения, т.е. оценочной становки. Поэтому абсолютно правы те процессуалисты, которые считают, что "состязательность производства в суде должна быть обеспечена не призывами к объективности судей, а последовательные совершенствованием законодательства". [48]
Для реализации состязательного начала необходимо закрепить в законе требование об обязательном частии в судебном разбирательстве представителя стороны обвинения. Логика справедливого судебного разбирательства подсказывает, что для спешного завершения производства по уголовному делу недостаточно сформулировать обвинительное заключение и направить его вместе с делом в суд. Обвинение необходимо поддерживать, отстаивать, если к тому имеются основания. Согласно ч. 1 ст. 282 проекта ПК РФ участие в судебном разбирательстве прокурора в качестве государственного обвинителя обязательно, за исключением дел, подсудных мировому суду. В ч. 4 ст. 360 этого же проекта предусмотрено, что при производстве у мирового судьи обвинение в судебном заседании поддерживают:
1)представитель органа дознания - по делам о преступлениях, поступивших в суд с протоколом досудебного производства или с обвинительным заключением;
2) частный обвинитель или его представитель - по делам частного обвинения.
Как считают сторонники несостязательной концепции уголовно-процессуальных функций, когда речь идет об активной роли суда в доказывании, следует различать активность суда как элемент состязательного начала и как элемент принципа публичности. Что касается первого элемента, то они не против передачи сторонам некоторых полномочий суда в исследовании доказательств (право самостоятельно станавливать порядок исследования доказательств, право первыми допрашивать подсудимого, потерпевшего и свидетелей и т.п.). В тоже время, на их взгляд, в силу активности, заключенной в принципе публичности, за судом должна сохраняться обязанность по восполнению пробелов предварительного расследования. [49]
По мнению В.П. Смирнова, в словиях смешанной (инквизиционно-состязательной) формы головного процесса, в которой по делам публичного обвинения большая его часть (предварительное расследование) находится в ведении субъектов, формирующих и поддерживающих обвинение, говорить о том, что эти субъекты не в состоянии без помощи суда решить поставленные перед ними функциональные задачи, нельзя. У них есть все необходимое для успешного решения этих задач, и дублер в виде суда им не нужен. Проведенное нами обобщение протоколов судебных заседаний по 250 головным делам показало, что не более 7% доказательств в ходе судебного разбирательства добывается по инициативе суда. В остальных случаях стороны сами представляют суду новые доказательства или заявляют перед ним соответствующие ходатайства. [50]
Отсутствие у суда инициативы в собирании и исследовании доказательств ни в коем случае не должно расцениваться как его слабость. Несмотря на отсутствие такой инициативы, суд в состязательном процессе обладает непререкаемым авторитетом, и только потому, что за ним последнее слово в споре. Более того, по мнению английских, американских юристов такое положение суда обеспечивает справедливость судебного решения. "Данный вывод обосновывается двумя аргументами. Во-первых, никто не может обвинить суд в необъективности и предвзятости, потому что не он занимался подготовкой дела к слушанию. Во-вторых, стороны могут сами проанализировать все доказательства в суде так, как они считают нужным, от чего появляется веренность, что их интересы представлены верно. Психологически это помогает проигравшей стороне спокойнее воспринимать поражение". [51]
Вместе с тем из сказанного вовсе не следует, что в состязательном головном процессе суд и судья выступают "сродни спортивному рефери, бесстрастно наблюдающему за поединком сторон в ожидании решающего дара".
Противники суда присяжных ссылаются на то, что присяжные заседатели подвержены эмоциям, поэтому, дескать, их вердикт нередко продиктован субъективными причинами. Однако после судебных прений следует обязательная стадия судебного разбирательства - напутственное слово председательствующего, где и проявляется та важная роль его в разрешении дела по существу, ибо от его знаний и мастерства зависит, сможет ли он после эмоциональных выступлений представителей обеих сторон настроить присяжных заседателей на вынесение по делу объективного вердикта. [52]
Таким образом, и в состязательном процессе его результат - не заслуга только одной из сторон, но "продукт совокупных силий обеих сторон и суда. [53]
Исходя из изложенного, необходимо констатировать следующее:
1) Концепция состязательного разделения основных уголовно-процессуальных функций нуждается в полноценном юридическом признании.
2) В теоретическом плане целесообразно вести речь либо о принципе состязательного разделения основных головно-процессуальных функций, либо о трех самостоятельных принципах головного судопроизводства: принципе разделения основных головно-процессуальных функций, принципе состязательности и принципе процессуального равноправия сторон.
Необходимость в этом объясняется несколькими причинами. Применительно к первому варианту: поскольку разделение основных уголовно-процессуальных функций понимается двояко (как состязательное и несостязательное), то же нельзя довольствоваться тверждением, что "исследование вопроса об основных головно-процессуальных функциях в отрыве от вопроса о состязательности процесса и частвующих в нем сторонах неизбежно приводит либо к подмене предмета спора, либо к превращению спора по существу в спор о терминах". [54]
Применительно ко второму варианту: традиционное объяснение принципа состязательности обнаруживает его "загруженность" положениями, которые, с одной стороны, скрывают (нивелируют) явление, обозначаемое термином "состязательность", с другой - вызывают затруднения гносеологического и методологического плана, так как эти положения сами по себе имеют большое значение для теории и практики.
3) "Давно известно, что состязательность сложняет процесс. Гораздо проще вести дело без сторон, когда обвиняемому не дано спорить с обвинением. Однако достаточных гарантий правосудия в таком процессе нет и быть не может. И хотя совершенствование законодательства в плане развития и укрепления состязательности несколько сложняет процесс, это крепит гарантии правосудия и прав граждан, поэтому такой совершенствование необходимо и неизбежно".
з3. головное преследование: понятие, правовые средства, структура
Уголовное преследование - понятие, известное международному праву, прежнему и ныне действующему отечественному законодательству, но недостаточно исследованное в теории головного процесса. В немногих работах, рассматривающих данный вопрос, оно, как и понятие "возбуждение головного преследования", толкуется по-разному.
Так, по мнению М. С. Строговича, головное преследование - это обвинение как процессуальная функция, т. е. обвинительная деятельность. [55] По тверждению А.М. Ларина, головное преследование есть предшествующая разрешению дела головно-процессуальная деятельность, которая состоит в формулировании и обосновании вывода о совершении определенным лицом конкретного общественно опасного деяния, предусмотренного головным законом. [56] Оба автора возбуждением головного преследования считают вынесение постановления о привлечении лица в качестве обвиняемого, также задержание и применение меры пресечения до предъявления обвинения.
В трактовке М.А. Чельцова, в головное преследование входит также возбуждение головного дела. [57] Для этого были правовые основания. В частности, ст. 94 ПК РСФСР 1923 г. устанавливала обязанность прокуратуры "возбуждать уголовное преследование перед судебными и следственными органами по всякому совершившемуся и подлежащему наказанию преступлению", ст. 4 того же ПК содержала правило: "Уголовное преследование не может быть возбуждено, возбужденное не может быть продолжаемо и подлежит прекращению во всякой стадии процесса". Следовательно, в понятие "возбуждение уголовного преследования" законодатель того времени вкладывал смысл возбуждения головного дела.
В том же смысле потреблялся термин "возбуждение уголовного преследования" в Положении о прокурорском надзоре от 28 мая 1922 г., постановлении ВЦИК, от 7 июля 1923 г. "Об изменениях и дополнениях Положения о судоустройстве РСФСР", Основах головного судопроизводства Союза ССР и союзных республик 1924 г., Положении о судоустройстве РСФСР 1926 г., постановлении ЦИК и СНКот 20 июня 1933 г. "Об чреждении Прокуратуры Союза ССР" и в других правовых актах советского периода". [58]
Осуществление головного преследования и возбуждение уголовного преследования - не равнозначные понятия. Первое шире второго и включает в себя досудебные и судебные стадии головного судопроизводства, начинается с этапа возбуждения головного дела, продолжается в течение всего производства по делу до окончательного его разрешения. Это не только обвинительная деятельность компетентных органов по собиранию доказательств, изобличению лица, виновного в совершении преступления, и их действия по применению к подозреваемому и обвиняемому различных принудительных мер в стадии предварительного расследования, но и деятельность прокурора, направленная, по словам М. С. Строговича, на то, чтобы обосновать обвинение перед судом, бедить суд в виновности обвиняемого и в необходимости применить к нему наказание: передача прокурором дела в суд с твержденным обвинительным заключением, поддержание им государственного обвинения в судебном заседании, принесение кассационного протеста на приговор суда. [59]
Именно такой вывод напрашивается при анализе ст. 1, 27, 31 Закона о прокуратуре Российской Федерации. Статьи 27, 31 представляют "осуществление головного преследования" применительно к предварительному следствию под глом зрения расследования преступлений, применительно к судебному разбирательству - в плане частия прокурора в
качестве государственного обвинителя. По делам частного обвинения, т.е. по делам, возбуждаемым только по жалобе потерпевшего и прекращаемым в случае примирения его с обвиняемым, потерпевший также может выступать в качестве обвинителя (ст. 246 ПК). Характер и объем прав, которыми наделен потерпевший, свидетельствуют о том, что он является субъектом осуществления головного преследования не только по делам частного обвинения, но и по всем делам, по которым он частвует в качестве потерпевшего. [60]
В то же время, нельзя сужено или расширительно толковать возбуждение головного преследования. Это начало, отправная часть осуществления данной уголовно-процессуальной деятельности. Немыслимо ведение головного преследования без его возбуждения. Оно охватывает процессуальные действия по установлению оснований к возбуждению головного дела и принятию законного решения об этом.
Важным является вопрос о соотношении понятий "уголовное преследование" и "обвинение". Как же отмечалось, самостоятельная уголовно-процессуальная функция "обвинение" является малоизученным в современной теории головного процесса. Причиной, на наш взгляд, является то, что понятие "обвинение" законодателем в прямом смысле этого слова не рассматривалось. Существо и содержание этой функции раскрывались через понятие "уголовное преследование". Здесь же нужно заметить, что и отношение законодатели к термину "уголовное преследование" не было однозначным, оно неоднократно менялось. Если в ставе головного судопроизводства использовался термин "судебное преследование" [61], то в ст.ст. 4 и 9 ПК РСФСР 1923 года говорилось об головном преследовании. В головно-процессуальном кодексе РСФСР об головном преследовании же не поминается - говорится о возбуждении головного дела, о производстве расследования, об обвинении, о
прекращении головного дела, в том числе и в случаях, когда обвинение не нашло своего подтверждения. Наконец, головно-процессуальный кодекс Российской Федерации, введенный в действие с 1 июля 2002 г., вновь поминает об головном преследовании, говоря о видах головного преследования, обязанности осуществления головного преследования, правах граждан на осуществление или участие в головном преследовании, также характеризуя деятельность государственных органов и должностных лиц, осуществляющих функцию головного преследования.
Хотя понятие головного преследования ни в ранее действовавших законах, ни в ПК РФ не дается, нам представляется, что нужно придерживаться толкованиям этого понятия некоторыми процессуалистами. Так, выдающийся русский процессуалист И.Я. Фойницкий использовал термин "уголовное преследование", как синоним понятию "обвинение". [62]
Характеризуя основные головно-процессуальные функции, М.С. Строгович именовал данную функцию "уголовное преследование или обвинение". При этом в последующих главах казанной монографии М.С. Строгович характеризовал именно уголовное преследование как сложную деятельность, включающую в себя и привлечение к головной ответственности, и поддержание обвинения перед судом. "Уголовное преследование, - отмечал М.С. Строгович, - направленно на изобличение, обвинение того или иного лица в совершении преступления". [63] Позднее М.С. Строгович писал: "Само понятие головного преследования казывает на обвинительный характер этой деятельности... головное преследование - это обвинительная деятельность". [64]
В соответствии со ст. 5 ПК РФ головное преследование - процессуальная деятельность, осуществляемая стороной обвинения в целях изобличения подозреваемого, обвиняемого в совершении преступления.
Ввиду того, что головное преследование представляет собой способ (форму) борьбы с преступными посягательствами по конкретным головным делам, основными правовыми средствами данной деятельности выступают законы о борьбе с преступностью. Непосредственно регламентирующими эту сферу в России являются головное, уголовно-процессуальное, головно-исполнительное и оперативно-розыскное законодательство. [65]
Отправным, стартовым в этой системе законом служит головный кодекс Российской Федерации, так как цель головного преследования - становление преступления и совершившего его лица, виновности последнего в совершении преступления, также обеспечение применения к такому лицу наказания или других принудительных мер (п. 23 ст. 10 Модельного ПК для государств-участников СНГ - в дальнейшем просто "МУПК"), по ПК Республики Казахстан - далее "УПК РК" - иных мер головно-правового воздействия (п. 13 ст. 7), по ПК же Республики Беларусь (РБ) - иных мер головной ответственности или принудительных мер безопасности и лечения (п. 48 ст. 6). Поскольку понятия: "преступление", "лицо, его совершившее", "вина, виновность", "уголовная ответственность", "наказание", "иные меры головно-правового характера", "принудительные меры воспитательного воздействия", "принудительные меры медицинского характера" - головно-правовые категории (ст. 2-9, 14, 19, 24-28, 43, 60, 90, 97 и др. статьи К РФ), уголовное право является побудительным началом, первоосновой для действия институтов уголовного преследования. Не может быть обвинения, осуждения и применения наказания, если нет преступления.
Истоком уголовного преследования головное право выступает и потому, что данная деятельность связана со многими другими положениями К РФ. В частности, к факторам, которые должны учитываться в этой деятельности, или от которых она зависит, относятся: принципы законности, вины, справедливости, гуманизма, равенства граждан перед законом; основания и общие словия головной ответственности; действие головного закона во времени и в пространстве; тяжесть преступлений; обстоятельства, смягчающие и отягчающие наказание; обстоятельства, исключающие преступность деяния; освобождение от головной ответственности и наказания; особенности головной ответственности и наказания несовершеннолетних; основания применения принудительных мер медицинского характера; конкретные виды преступлений и их особенности.
Все эти обстоятельства определяют, что головное преследование - явление, производное от материального головного закона, занимающего по отношению к нему первичное, лидирующее положение. Они имеют регулятивное, охранительное, информационное, организующее, ориентирующее, направляющее и мобилизующее значение. [66]
Уголовное преследование автономно регулируется головно-процессуальным законодательством и должно проводиться на его основе, в строгом соответствии с той процедурой, которая им предписана. головно-процессуальный закон, включающий в себя, прежде всего, ПК, другие законы процессуального толка (например, Закон о содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступления), также соответствующие положения Конституции РФ, общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры РФ, является единственным источником головно-процессуального права, регламентирующего порядок головного судопроизводства. В самом законе сказано, что порядок производства по головным делам регулируется законами (ст. 4 МУПК, ст. 1 ПК РФ). Следовательно, уголовно-процессуальные нормы конструируются законами и выражаются только законами. Иными нормативными актами (например, казами Президента РФ) эти нормы не могут станавливаться. [67]
Представляя элементы системы процессуальной деятельности, головное преследование обладает собственной структурой, которая объединяет отдельные виды функций.
В свою очередь каждый вид или разновидность этих функций может рассматриваться на определенном ровне как система. Это позволяет углубить представление о сущности данной функции, также яснить значение и взаимосвязь отдельных процессуальных актов, которыми, реализуется ее возникновение, развитие, прекращение.
В трактовке М.С. Строговича головное преследование в форме обвинения включает:
1) собирание доказательств, личающих обвиняемого и устанавливающих отягчающие его вину обстоятельства;
2) применение к обвиняемому различных принудительных мер: мер пресечения, обысков, освидетельствований и др.;
3) обоснование обвинения перед судом, силия, направленные на то, чтобы бедить суд в виновности обвиняемого и в необходимости применить к нему наказание. [68]
Как считает А.М. Ларин, вопрос о структуре головного преследования допускает и иное решение. Так, учитывая, что личающее значение доказательств обусловлено не целью следователя, их объективным содержанием, устанавливаемым при оценке, собирание доказательств, и обвинительных, и оправдательных, может рассматриваться как составная часть функции исследования обстоятельств дела, не головного преследования. Обыски же и освидетельствования - это способы собирания доказательств. Они предпринимаются не только в отношении обвиняемого, но и других лиц, например свидетелей. Результаты обысков, освидетельствований могут не только личать, но и оправдывать обвиняемого, станавливать смягчающие его вину обстоятельства. [69]
Спорным представляется отнесение к головному преследованию мер пресечения. Ведь их на равных основаниях применяют и следователь, и суд. Суду же функция головного преследования не свойственна. Видимо, эти меры входят в состав других процессуальных функций.
Вопрос, из чего состоит головное преследование, требует анализа форм, в которых осуществляется эта функция.
Основной формой головного преследования является обвинение. Понимая под головным преследованием систему действий, состоящих в формулировании и обосновании вывода о совершении определенным лицом общественно опасного деяния, актами головного преследования в форме обвинения на стадии расследования надо признать привлечение в качестве обвиняемого возможное изменение или дополнение обвинения, также составление и тверждение обвинительного заключения.
Протокол задержания или постановление о применении меры пресечения до предъявления обвинения является первым документом, в котором формулируется и сообщается подозреваемому вывод (еще предположительный) о совершении данным лицом расследуемого преступления. В этой части постановление о применении меры пресечения или протокол задержания по своему назначению аналогичны постановлению о привлечении в качестве обвиняемого: они служат актами возбуждения головного преследования и обусловливают возникновение права на защиту. [70]
Для более глубокого познания механизма головного преследования, выявления его специфических черт и структурных элементов необходимо определить круг факторов, участвующих в головном преследовании, также знать назначение, свойства и роль каждого отдельного элемента (звена, блока) этого механизма.
В осуществлении любого правоприменительного процесса, в том числе процессуального и рассматриваемого нами, частвуют объективные (социально-политические, гносеологические, логические, нормативно-юридические, информационные) и субъективные (духовные, психологические, личностные) факторы. [71]
Приведенные объективные факторы в осуществлении головного преследования проявляют себя через деятельность людей, именуемых правоприменяющими субъектами, через их волевые действия. Если бы законы воплощались в жизнь сами собой, тогда правоприменительные органы были бы излишни. Именно человек как "базис всей человеческой деятельности и всех человеческих отношений", [72] "со всеми его склонностями и привычками, особенностями характера и воли, знаниями, чувствами, опытом и т.д., и т.п. в конечном счете, обеспечивает эффективное применение права". [73] Это значит, объективные словия действуют в сочетании и тесной связи с субъективным фактором, важнейшими чертами которого являются идейно-политическая закалка, правосознание, правовая культура, морально-психологические и профессиональные качества названных субъектов. Все они частвуют в головном преследовании и значительно влияют на спешность его осуществления.
К правоприменяющим субъектам, правомочным вести головное преследование в рамках головного процесса, относятся: орган дознания, дознаватель, следователь и прокурор (п. 47, 55 ст. 5, ст. 21, 37-41 ПК РФ). Прокурор осуществляет, кроме правоприменительной, и правообеспечительную деятельность, так как на него возложена еще надзорная функция, в силу которой он призван проверять и обеспечивать правильность решений и действий органов предварительного расследования. В данной сфере контрольную функцию выполняют и начальники органов дознания и следственных подразделений, также суд в пределах полномочий, предусмотренных законом.
В реальной действительности головное преследование есть
материализация правовых средств, обеспечивающих казанный процесс. Она не может совершаться хаотически, беспорядочно, должна осуществляться в определенном порядке, подчиняться жестким процедурным правилам. Следовательно, не только юридические нормы, правоприменительные акты (решения, действия), правоотношения и другие вышеуказанные факторы входят в механизм головного преследования, но и порядок, процедура его совершения.
Уголовное преследование проходит множество этапов, начиная с возбуждения головного дела и кончая обеспечением не только исполнения назначенного судом наказания, но и последствий судимости. Поэтому оно не ограничивается рамками головного процесса, выходит за его пределы, сопряжено с применением норм других отраслей права и связано соответственно с деятельностью головно-исполнительных учреждений, иных организаций и даже граждан. [74]
Но в любом случае головное преследование не обходится без доказательств и доказывания, без беждения и принуждения, без ресурсного обеспечения. Возможно использование в нем специалистов, научно-технических средств, сил общественности и частия даже соответствующих международных органов головной помощи. Поэтому все они включаются в механизм головного преследования. [75]
При всем многообразии элементов механизма головного преследования в его структуре выделяются основные звенья:
1) юридические нормы - начальное звено, основа правового регулирования, главный статический элемент головного преследования;
2) правовые отношения и правоприменение - средства, переключающие правовую энергию юридических норм, права и обязанности субъектов головного преследования в практическую плоскость, т.е. в реальную жизнь (ведущий динамический элемент уголовного преследования); [76]
3) доказательства и доказывание - стержень головного преследования, обеспечивающий его обоснованность, правильный ход и исход;
4) убеждение, принуждение и ответственность - сплав статических и динамичных элементов, выступающих средствами обеспечения действия первых трех звеньев;
5) кадры органов головной юстиции - решающий элемент динамики головного преследования. Эти блоки основными считаются в силу их основополагающего характера, ниверсальности и неизбежности по любому головному делу. [77]
В общем плане значение каждого из вышеупомянутых элементов и всей их совокупности состоит в том, что они служат средством, инструментом головного преследования, являются движущей его силой. Именно благодаря им достигаются цели данного правоприменительного процесса.
Основным этапом осуществления головного преследования в стадии предварительного расследования является привлечение лица в качестве обвиняемого. По справедливому замечанию А.Ф. Кони, при совершении казанного акта нужна осторожность, самая тщательная обдуманность, ибо "ни последующее оправдание судом, ни даже прекращение дела до предания суду очень часто не могут изгладить материального и нравственного вреда, причиненного человеку поспешным и неосновательным привлечением его к головному делу". Неправильное привлечение в качестве обвиняемого он расценивал как тяжелое бедствие, "далеко не всегда поправимое, вносящее скорбь и боль в жизнь человека и окружающих его". [78] Добавим к сказанному А. Ф. Кони, что каждый случай привлечения невиновного лица к головной ответственности грубо попирает права гражданина, подрывает в глазах обществ авторитет органов уголовной юстиции, дает возможность
действительному преступнику остаться неразоблаченным и безнаказанным.
Привлечение лица в качестве обвиняемого только на основе законно собранных, тщательно проверенных, получивших надлежащую оценку, достаточных и достоверных доказательств, подтверждающих совершение им преступления и отсутствие обстоятельств, исключающих головное преследование - это не только правовое, но и нравственное требование. [79] Однако оно не всегда соблюдается, что видно из материалов следственной, прокурорской и судебной практики. Законность, обоснованность и справедливость привлечения людей к головной ответственности достигаются, если следственные работники обладают высокой деловой квалификацией, профессиональным мастерством и необходимыми нравственно-психологическими качествами.
Необходимо отметить, что проводимая в стране судебная реформа еще не странила вес болезни старой системы головного преследования в России. Эти проблемы остаются актуальными, требующими решения в новом ПК РФ. головное преследование - многогранное понятие, касающееся как борьбы с преступностью, так и защиты прав личности в головном судопроизводстве. Следовательно, одним из основных направлений развития головно-процессуальной науки на современном этапе должно быть развертывание фундаментальных исследований казанной темы в духе концепции, о которой говорится в казе Президента РФ от 6 июля 1995 г. "О разработке концепции правовой реформы в Российской Федерации".
ГЛАВА II. ЧАСТНИКИ ГОЛОВНОГО СУДОПРОИЗВОДСТВА СО СТОРОНЫ ОБВИНЕНИЯ
з1. Понятие и состав частников головного судопроизводства
В уголовно-процессуальной деятельности частвуют различные субъекты: суд, прокурор, органы расследования, частники процесса, лица содействующие судопроизводству. Рассмотрим существо вопроса, для чего обратимся к понятиям "субъект" и "участник" головного процесса и к существующей их классификации.
Субъект головного процесса - это лицо, наделенное хотя бы одним головно-процессуальным правом или (и) одной обязанностью, которое при стечении определенных обстоятельств могло бы осуществлять головно-процессуальную деятельность, вступать в головно-процессуальные отношения с другими субъектами головного процесса по своей инициативе или по требованию закона. [80]
Участник головного процесса - это субъект, реализовавший либо свое право, либо обязанность. [81]
Употребляемое законодателем понятие "участник головного судопроизводства" равнообъемно (используется как синоним) понятию "субъект", не "участник уголовного процесса".
Субъекты головного процесса подразделяются на следующие виды:
1) субъекты, функцией которых является разрешение уголовного дела (гл. 5 ПК РФ);
2) субъекты головного процесса со стороны обвинения (гл. 6 ПК РФ);
3) субъекты головного процесса со стороны защиты (гл. 7 УПК РФ);
4) иные субъекты головного судопроизводства (гл. 8 ПК РФ).
Участники уголовно-процессуальной деятельности - это органы и лица, осуществляющие одну из головно-процессуальных функций,
имеющие самостоятельный процессуальный интерес и наделенные законом соответствующими правами и обязанностями необходимыми им для осуществления выполняемой функции и достижения законного интереса. [82]
В зависимости от характера защищаемого интереса всех участников процесса можно объединить в две нижеуказанные группы (см. схему 2 в Приложении 2).
К первой группе относятся государственные органы и должностные лица, ответственные за ведение уголовных дел и обладающие властными полномочиями. Это: суд, судья, прокурор, следователь, начальник следственного отдела, орган дознания, лицо, производящее дознание. [83]
Общее для них, - охрана государственных интересов и выполнение функций, направленных на достижение задач головного процесса (разрешение головного дела, головное преследование). Только эти органы и лица на основе властных полномочий решают вопросы о начале процесса, о производстве тех или иных следственных и судебных действий, определяют направление и объем исследования, несут персональную ответственность за ведение головного дела. Закон обязывает их быстро и полно раскрыть преступление, изобличить виновных и обеспечить правильное применение закона с тем, чтобы каждый совершивший преступление был подвергнут справедливому наказанию и ни один невиновный не был привлечен к головной ответственности и осужден.
Органы государства, защищая в процессе своей деятельности государственно-правовые интересы, действуют строго в пределах своей компетенции и в соответствии с действующим законодательством.
Вторую группу частников головного процесса составляют подозреваемый, обвиняемый, защитник, потерпевший, гражданский истец, гражданский ответчик, законные представители обвиняемого и потерпевшего, представителиа гражданского истца, гражданского ответчика,
общественный защитник и общественный обвинитель.
Объединяет всех этих лиц в одну группу то, что эти участники процесса защищают в головном деле свои или представляемые личные или общественные интересы. [84]
Так, законные интересы обвиняемого заключаются, прежде всего, в том, чтобы невиновный не был привлечен к ответственности и осужден, а виновный подвергся бы справедливому наказанию, т.е. с четом тяжести содеянного и его личности. Законный интерес потерпевшего состоит в том, чтобы вред, причиненный ему преступлением, был заглажен, его нарушенные права восстановлены, виновные в совершении данного преступления лица наказаны. Гражданский истец заинтересован в правильном становлении размера щерба, причиненного преступлением, и своевременном его возмещении. В свою очередь, гражданский ответчик заинтересован в том, чтобы возлагаемая на него ответственность по возмещению щерба не превышала его действительного размера.
Потерпевший, гражданский истец и гражданский ответчик могут самостоятельно защищать в процессе свои законные интересы. Если же они по каким-либо причинам не могут сами реализовать это право, им предоставляется возможность защищать свои интересы через представителей. Представители личных интересов в процессе не имеют, они призваны лишь защищать законные интересы своих доверителей. Так, в случаях, когда обвиняемый или потерпевший - несовершеннолетние или в силу психических или физических недостатков не способны защищать свои интересы, закон допускает к частию в деле родителей, усыновителей, опекунов и попечителей этих лиц, именуя их законными представителями обвиняемого или потерпевшего. Они наделены определенными процессуальными правами и также, являются самостоятельными частниками процесса. [85]
Общественный обвинитель и общественный защитник представляют интересы общественных организаций или трудовых коллективов, в которых работал или продолжает работать обвиняемый или потерпевший.
Характерная особенность частников головного процесса второй группы состоит в том, что они не обладают властными полномочиями. Они не вправе возбудить головное дело, произвести следственные действия, принять по делу процессуальное решение. Закон предоставляет им право в соответствии со своими законными интересами и выполняемой головно-процессуальной функцией ходатайствовать о проведении конкретных следственных и судебных действий, принимать частие в их производстве, представлять доказательства, заявлять ходатайства, обжаловать действия и решения органа дознания, следователя, прокурора и суда. С четом процессуального положения того или иного частника процесса закон возлагает на него и определенные обязанности. [86]
Уголовно-процессуальный закон станавливает и порядок вовлечения в головный процесс частников второй группы. Так, обвиняемый, потерпевший, гражданский истец и гражданский ответчик появляются в головном процессе после вынесения обоснованного постановления органами предварительного расследования и прокурора. Это вовсе не означает, что казанные частники появляются в процессе в зависимости от смотрения суда, прокурора, следователя, органа дознания. Они осуществляют головно-процессуальную деятельность в силу закона, и органы государства, ведущие процесс, обязаны при наличии законных оснований привлечь этих лиц к частию в такой деятельности и создать словия для реализации их прав и исполнения обязанностей.
з2. Особенности субъектов головного процесса, наделенных властными полномочиями
К участникам процесса со стороны обвинения, субъектам, наделенным властными полномочиями, относят прокурора (ст. 37 ПК РФ), следователя (ст. 38 ПК РФ), начальника следственного отдела (ст. 39 ПК РФ), орган дознания (ст. 40 ПК РФ), дознавателя (ст. 41 ПК РФ) (см. схему 2 в Приложении 2).
В головном процессе прокурор возбуждает головное дело (ст. 22 Федерального закона "О прокуратуре Российской Федерации"), надзирает за исполнением законов органами, осуществляющими дознание и предварительное следствие, также за соблюдением головно-процессуального закона администрациями мест содержания задержанных и заключенных под стражу. Помимо этого прокурор осуществляет уголовное преследование в соответствии с полномочиями, становленными уголовно-процессуальным законодательством, и частвует в рассмотрении дел судами, вносит представления на противоречащие закону решения, приговоры, определения и постановления судов. [87]
Указанные виды головно-процессуальной деятельности осуществляют Генеральный прокурор РФ и подчиненные ему прокуроры субъектов Федерации, районные (городские) прокуроры, военные прокуроры и прокуроры специализированных прокуратур, их заместители и помощники, частвующие в уголовном судопроизводстве и наделенные соответствующими полномочиями федеральным законом "О прокуратуре Российской Федерации" (п. 31 ст. 5 УПК РФ).
Уголовно-процессуальные полномочия прокурора устанавливаются не только ст. 37 и 246 ПК РФ, но и некоторыми другими статьями Кодекса. казания Генерального прокурора РФ по вопросам предварительного следствия и дознания, не требующим законодательного регулирования, являются обязательными для исполнения (ст. 30 Закона "О прокуратуре Российской Федерации").
Правовой статус прокурора имеет три составляющие. Общий статус, права и обязанности на досудебных и судебных стадиях.
К общим правам, и обязанностям, присущим прокурору вне зависимости от того, на какой стадии головного процесса он участвует, относятся:
1) осуществлять головное преследование (ч. 1 и 3 ст. 21 УПК РФ);
2) собирать доказательства (ч. 1 ст. 86 ПК РФ);
3) заявлять отводы (ч. 1 ст. 64 ПК РФ);
4) страниться от частия в производстве по головному делу при наличии оснований для отвода (ч. 1 ст. 62 ПК РФ);
5) оценивать доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на совокупности имеющихся в головном деле доказательств, руководствуясь при этом законом и совестью (ч. 1 ст. 17 ПК РФ);
6) выносить законные, обоснованные и мотивированные постановления;
7) иные общие права и обязанности.
Помимо названных прав и обязанностей прокурор наделен широким кругом иных полномочий. [88] Так, прокурор вправе:
1) продлять срок проверки заявления (сообщения) о преступлении до 10 суток (ч. 3 ст. 144 ПК РФ);
2) знакомиться с документами, на основании которых лица задержаны или заключены под стражу, также требовать от администрации создания условий, обеспечивающих права задержанных и заключенных под стражу (ст. 33 Закона о прокуратуре);
3) отменить казание нижестоящего прокурора (ч. 4 ст. 38 УПК РФ);
4) в случаях, казанных в ч. 2 ст. 75 ПК РФ, признать доказательство недопустимым (ч. 2 ст. 88 ПК РФ).
Приведенный перечень прав прокурора нельзя признать исчерпывающим. Помимо прав на досудебных стадиях у прокурора есть и обязанности:
1) немедленно освободить своим постановлением каждого в нарушение закона подвергнутого задержанию или предварительному заключению (ст. 33 Федерального закона "О прокуратуре Российской Федерации");
2) не реже одного раза в год проверять состояние и условия хранения вещественных доказательств, правильность ведения документов по их приему и чету, о результатах проверки составлять акт;
3) принимать предусмотренные ПК РФ меры по становлению события преступления, изобличению лица или лиц, виновных в совершенном преступлении, в каждом случае обнаружения признаков преступления (ч. 2 ст. 21 УПК РФ);
4) обеспечить частие защитника в деле в случаях, предусмотренных законом (ст. 51 ПК РФ), если защитник не был приглашен самим обвиняемым или другими лицами по его поручению, и др.
Прокуроры не осуществляют надзора за деятельностью судов; они поддерживают государственное обвинение, обеспечивая его законность и обоснованность. Осуществляя головное преследование в суде, прокурор выступает в качестве государственного обвинителя. [89]
Принятый новый ПК РФ закрепил четкое определение процессуальной функции прокурора в головном процессе. По новому ПК прокурор - это сторона обвинения, должностное лицо, осуществляющее функцию головного преследования, головное преследование, осуществляемое также следователем, органом дознания и дознавателем, рассматривается как деятельность, осуществляемая с целью изобличения подозреваемого, обвиняемого в совершении преступления (п. 55 ст. 5).
Таким образом, законодатель поставил, наконец, точку в дискуссии о том, какую функцию осуществляет прокурор в головном процессе - обвинения (уголовного преследования) или надзора за соблюдением законов.
Как считает С.Н. Алексеев, наряду с тем, что прокурор является органом надзора за законностью в Российской Федерации, нелепо оспаривать и обвинительную направленность головно-процессуальной деятельности прокурора. Все полномочия прокурора в головном процессе направлены на достижение единственной цели - обеспечить законность предварительного расследования, т.е. законность раскрытия преступления, собирания доказательств виновности подозреваемого, обвиняемого. [90] Обеспечивая соблюдение законов в стадии предварительного расследования, прокурор создает словия, необходимые для рассмотрения головного дела судом, для постановления судом законного и обоснованного обвинительного приговора. Надзор за соблюдением законов органами следствия и дознания, за соблюдением в ходе расследования прав и свобод частников головного процесса - не самоцель, а эффективное средство достижения задач головного судопроизводства. Отрицать это - значит, отрицать очевидное.
Такое назначение прокурора в головном процессе вытекает и из ч. 2 ст. 21 ПК РФ: "В каждом случае обнаружения признаков преступления прокурор, следователь, орган дознания, дознаватель принимают предусмотренные настоящим Кодексом меры к становлению события преступления, изобличению лица или лиц, виновных в совершении преступления". Это принципиальное положение закреплено и в ст. 14 ПК РФ: "Бремя доказывания обвинения и опровержения доводов, приводимых в защиту подозреваемого и обвиняемого, лежит на обвинителе".
Закрепление в головно-процессуальном кодексе этого давно и широко известного постулата следует признать несомненным достоинством нового Закона. Такая четкая формулировка, из которой вытекает, что прокурор, следователь и суд в равной мере обязаны полно, объективно и всесторонне исследовать обстоятельства дела, выявлять как личающие, так и оправдывающие обвиняемого обстоятельства, свидетельствует о том, что состязательность и презумпция невиновности перестают быть простыми декларациями и превращаются в реально действующие и законодательно обеспеченные принципы головного процесса. [91]
Ряд важных положений в новом ПК РФ касается права прокурора отказаться от продолжения головного преследования. Тем самым законодатель чел высказывавшиеся многими авторами предложения о расширении элемента диспозитивности в головном процессе, в том числе в распоряжении государственным обвинением.
Новым для ПК РФ является возможность частвовать в суде в качестве государственного обвинителя не только должностному лицу прокуратуры, но и - по поручению прокурора - представителю органа дознания. В определенной мере это новшество способно снять то напряжение, которое может возникнуть в связи с необходимостью обеспечить частие прокуроров в судебных заседаниях по всем головным делам. Практике же сегодня известны факты поддержания государственного обвинения следователями районных прокуратур, особенно в сельской местности. Однако эта мера решить все проблемы не может, более того, она способна породить новые проблемы, вызванные порой не квалифицированностью государственных обвинителей из представителей органов дознания. [92]
Начальник следственного отдела - это начальник следственного комитета, правления, службы, отдела, отделения, группы прокуратуры, органов внутренних дел, органов федеральной службы безопасности, действующие в пределах своей компетенции. [93]
Под группой здесь понимается имеющаяся, к примеру, в РОВД по штатному расписанию группа следователей, руководителем которой считается старший следователь. Каждый из следователей группы является самостоятельным органом предварительного следствия и расследует принятые к своему производству головные дела. Старший следователь - руководитель такой группы - имеет статус начальника следственного отдела. [94]
Полномочиями начальника следственного отдела не обладает руководитель следственной или следственно-оперативной группы, которая является одним (а не несколькими) органом предварительного расследования. Этот субъект уголовного процесса обычно обладает статусом руководителя следственной (следственно-оперативной) группы и в определенной степени контролирует входящих в нее следователей.
Начальник следственного отдела полномочен:
1) продлять срок проверки заявления (сообщения) о преступлении до 10 суток (ч. 3 ст. 144 ПК РФ);
2) поручать производство предварительного следствия следователю либо нескольким следователям, в том числе давать поручения: возбудить (в случае получения на то согласия прокурора) головное дело и начать производство предварительного следствия; принять к производству же возбужденное другим следователем головное; приступить к предварительному следствию по уголовному делу, по которому в соответствии со ст. 157 ПК РФ производится дознание;
3) проверять материалы головного дела, заявления (сообщения) о преступлении и материалы по исполнению поручений, поступивших из других органов предварительного следствия;
4) давать казания о направленности расследования, производстве отдельных следственных действий, привлечении лица в качестве обвиняемого, избрании меры пресечения, квалификации преступления и объеме обвинения;
5) отменять необоснованные постановления следователя о приостановлении предварительного следствия;
6) вносить прокурору ходатайство об отмене иных незаконных или необоснованных постановлений следователя.
Начальник следственного отдела должен давать казания в письменном виде. Такие казания обязательны для исполнения следователем, но могут быть обжалованы прокурору.
Осуществляя контроль за правильностью составления обвинительного заключения, постановления о направлении дела в суд для применения принудительных мер медицинского характера, постановления о прекращении головного дела, также при передаче дела прокурору для направления другому органу предварительного следствия или в орган дознания, начальник следственного подразделения обязан проверить наличие в деле документов, в которых отражено место нахождения вещественных доказательств, предметов и ценностей, изъятых по делу, сверить их с записями в книге чета вещественных доказательств. [95]
Таким образом, процессуальное положение начальника следственного отдела схоже с положением прокурора при производстве предварительного расследования.
Следователь как субъект головного процесса - это лицо, законно состоящее в должности следователя (старшего следователя, следователя по особо важным делам, старшего следователя по особо важным делам) прокуратуры, органов внутренних дел, органов федеральной службы безопасности. [96] Незаконно состоящим в должности, к примеру, считается следователь прокуратуры, не являющийся гражданином России, так как, согласно ст. 40 Федерального закона "О прокуратуре Российской Федерации", прокурорами и следователями могут быть только российские граждане.
Постановления, требования, поручения и запросы следователя по находящимся в его производстве головным делам, обязательны для всех без исключения предприятий, чреждений, организаций, должностных лиц и граждан (ч. 4 ст. 21 ПК РФ).
Статус следователя отличается от правового положения дознавателя (органа дознания). Ни один из следователей не обладает правом применять оперативно-розыскные меры (ст. 40 ПК РФ), хотя такие полномочия имеются у некоторых органов дознания. Между тем, следователь обладает такой процессуальной самостоятельностью, которой нет у дознавателя. [97]
Подробно процессуальные функции следователя как субъекта головного процесса проанализированы в монографии А.П. Гуляев [98] и в работе С.А. Шейфе [99], в работах А.Р. Ратинова, П.С. Элькинд, А.М. Ларина, Н.Я. Якубович и других ченых. Рассмотрим некоторые теоретические подходы к вопросам о функциях следователя как субъекта, наделенного властными полномочиями.
По мнению А.П. Гуляева, следователь осуществляет следующие процессуальные функции: 1) рассмотрение заявлений и сообщений о преступлении; 2) исследование обстоятельств дела; 3) обвинение в совершении преступления; 4) ограждение граждан от неосновательного обвинения в совершении преступления; 5) обеспечение возмещения материального щерба, причиненного преступлением, и исполнения приговора в части конфискации имущества; 6) пресечение преступлений и принятие мер к странению обстоятельств, способствующих совершению преступления; 7) розыск обвиняемых, место нахождения которых неизвестно; 8) разрешение головных дел. [100]
Существуют разные взгляды относительно системы функций следователя. Своеобразна, в частности, позиция Н. А. Якубович. Она считает, что следователь осуществляет следующие функции: раскрытия преступлений, головного преследования и предупреждения преступлений. Причем основное содержание первых двух функций состоит, по ее мнению, ва выявлении данных о готовящихся или совершенных преступлениях,
розыске лиц, совершивших их, привлечении этих лиц к головной ответственности и доказывании их виновности путем всестороннего, полного и объективного исследования всех обстоятельств дела, в обеспечении возмещения причиненного преступлением вреда. [101]
Содержание же функции головного преследования составляет, по мнению Н.Я. Якубович, деятельность, осуществляемая путем применения мер процессуального принуждения и направленная на доказывание виновности лиц, в отношении которых имеется достаточно данных для предъявления обвинения. Таким образом, деятельность следователя с момента привлечения им лица в качестве обвиняемого представляется односторонне направленной на доказывание его виновности, причем путем применения мер процессуального принуждения. Такая трактовка функций следователя представляется А.П. Гуляеву спорной. [102]
Одной из форм реализации следователем функции обвинения является официально выраженное подозрение лица в совершении преступления.
Второй и наиболее характерной формой реализации следователем функции обвинения является привлечение лица в качестве обвиняемого. Следователь не привлекает и не вправе привлекать к головной ответственности. Он обвиняет, привлекая лицо в качестве обвиняемого и предъявляя ему обвинение, - считает А.П. Гуляев. [103]
В.П. Нажимов, казывая на опасность обвинительного уклона следователя, высказал следующее предположение: "Чтобы отодвинуть момент окончательного выбора следователем позиции по делу и тем самым избежать его психологической приверженности к обвинению, было бы правильно становить, что, вынося постановление о привлечении в качестве обвиняемого, следователь не предрешает вопроса о виновности, высказывает лишь предположение, основанное на имеющихся материалах дела". [104]
Третьей и весьма специфичной формой реализации функции обвинения в стадии расследования является формулирование и обоснование вывода о виновности лица в совершении преступления в постановлении о прекращении дела по нереабилитирующему основанию. Специфичность этой формы реализации обвинения заключается в том, что в данном случае обвинение совпадает с осуществлением следователем функции разрешения дела и служит основным элементом разрешения дела. [105]
Рассматривая соотношение обвинительной деятельности и обвинения в материально-правовом смысле, Ф.Н. Фаткуллин правильно, на наш взгляд, показывает их соотношение в том, что обвинение в материально-правовом смысле служит предметом обвинительной функции, эти категории не могут существовать в отрыве друг от друга, обвинительная функция без формулы обвинения беспредметна, формула обвинения без обвинительной деятельности мертва. [106]
Орган дознания - это чреждение либо должностное лицо, на которое законом возложена обязанность обеспечить расследование путем головно-процессуальной и иной деятельности в связи с наличием у него информации о возможном совершении преступления. Под иной здесь понимается любая не головно-процессуальная деятельность, обусловленная оперативно-розыскными или другими административно-властными полномочиями чреждения (должностного лица), наделенного статусом органа дознания. [107]
Виды органов дознания и пределы их подведомственности перечислены в ст. 40, 157 ПК РФ. Закон наделил полномочиями органа дознания в одном случае чреждение, в другом - руководителя чреждения.
Спецификой органов дознания является то, что расследование преступлений не является единственной (или даже основной) функцией, определяется характером осуществляемой деятельности. [108] В силу этого дознание по общему правилу направлено на обеспечение предварительного следствия и лишь по некоторым категориям дел, не представляющих большой сложности и не характеризующихся повышенной опасностью преступлений, заменяет собой предварительное следствие. Исходя из изложенного, полномочия органов дознания можно разделить на две группы: а) связанные с производством предварительного расследования в форме дознания (п. 1 ч. 2 ст. 40 ПК РФ); б) связанные с производством неотложных следственных действий по тем головным делам, по которым предварительное расследование должно производиться в форме предварительного следствия (п. 2 ч. 2 ст. 40 ПК РФ).
Правовой статус органа дознания необходимо рассматривать совместно с процессуальным положением лица производящего дознание - дознавателем, т. к. именно он производит конкретные действия, орган дознания (в лице его руководителя) осуществляет общее руководство. Дознание в новом ПК рассматривается только как одна из двух форм предварительного расследования. При этом предварительное следствие рассматривается в новом ПК как обычная форма предварительного расследования, по отношению к которой дознание выполняет роль необычной (ускоренной) формы предварительного расследования. [109]
В соответствии с п. 1 ст. 223 ПК РФ, при производстве расследования, по головным делам, отнесенным к первой группе, дознаватель обладает полномочиями следователя. Лицо, производящее дознание, несет ответственность за законность и обоснованность своих действий. Однако его процессуальная самостоятельность более ограничена, чем следователя. Это проявляется во взаимоотношениях и с руководителем органа дознания, и с прокурором. Если следователь все решения принимает самостоятельно, кроме случаев, когда требуется санкция прокурора или решение суда, то лицо, производящее дознание, многие решения принимает с согласия начальника органа дознания или по его поручению. Наиболее важные действия и решения совершаются и принимаются органом дознания. Однако по новому УПК, дознаватель с согласия прокурора имеет право возбудить головное дело. В отличие от следователя все казания прокурора обязательны для органа дознания и лица, производящего дознание. При несогласии с ними казанные лица могут обжаловать эти казания, не приостанавливая их действия. [110]
Деятельность органа дознания при производстве головных дел, по которым предварительное расследование должно производиться в форме предварительного следствия, сводится к выполнению неотложных следственных действий и письменных поручений следователя о проведении оперативно-розыскных мероприятий (ч. 1 ст. 6 Федерального закона Об оперативно-розыскной деятельности и отдельных следственных действий). []
Таким образом, на основе данной выше характеристики частников процесса, можно сделать вывод о схожести их процессуального положения. Их основными отличительными чертами является то, что только прокурор, в отличие от других государственных органов и должностных лиц, выступающих со стороны обвинения, присутствует в головном процессе на всем его протяжении, от возбуждения уголовного дела до поддержания государственного обвинения в суде. Начальник следственного отдела является единственным должностным лицом, для которого казания прокурора не являются обязательными. Процессуальное положение дознавателя, при производстве предварительного расследования в форме дознания, аналогично положению следователя. Однако его процессуальная самостоятельность более ограничена.
з3. Особенности субъектов головного процесса, не наделенных властными полномочиями
Выполнение задач головного судопроизводства затрагивает интересы ряда лиц, которые в связи с этим вовлекаются или вступают в процессуальную деятельность не только для частия в становлении истины, но и для обеспечения своих собственных интересов. Охрана таких интересов является содержанием общей для этих лиц процессуальной функции, определяющей наличие у каждого из них собственного правового статуса. Правовой статус частников процесса, относящихся к этой группе, имеет много общего, хотя различается в зависимости от назначения и целей частия в процессе.
Потерпевшим человек или организация становится после того, как дознаватель, следователь, руководитель следственной группы, начальник следственного отдела, прокурор оформил и подписал соответствующее постановление, суд - определение о признании его потерпевшим. [112]
Из научных разработок, связанных с проблемой потерпевшего как субъекта уголовно-процессуальной деятельности, заслуживает внимания выпущенная еще в 1963г. монография В.М. Савицкого и И.И. Потеружа "Потерпевший в советском головном процессе", также новейшие работы В. Божьева, Н. Петровой, Т. Кадышевой и других ченых.
Согласно ст. 22 ПК РФ потерпевший вправе частвовать в уголовном преследовании обвиняемого, что является его характерной чертой по отношению к другим субъектам, не наделенными властными полномочиями. Трудно переоценить значение этой новеллы, ведь множественность форм и субъектов головного преследования - основа демократического, состязательного судопроизводства. Часть 5 ст. 32 Конституции РФ, наделяя гражданина правом на частие в отправлении правосудия, не просто предусматривает его частие в рассмотрении судебных дел в качестве присяжного заседателя, но и гарантирует его право на участие в головном преследовании. Это право, в свою очередь, обеспечивает осуществление предусмотренных ст. 52 Конституции РФ прав гражданина на доступ к правосудию и защиту от преступных посягательств. Право частных лиц на частие в уголовном преследовании, наконец, получило официальное признание. [113]
В.М. Савицкий и И.И. Потеружа так писали о роли потерпевшего в процессе и его функции обвинителя: "Если потерпевший, реализуя свои процессуальные права, представляет доказательства виновности привлеченного к головной ответственности лица, заявляет ходатайства об истребовании новых обвинительных доказательств, о проведении следственных или судебных действий, частвует наряду с государственным обвинителем, подсудимым, его защитником в исследовании доказательств на судебном следствии, то, тем самым, он изобличает определенное лицо в совершении преступления, т.е. осуществляет обвинение. Использование потерпевшим своего права на обжалование определения суда о прекращении головного дела в отношении данного обвиняемого либо приговора суда по мотивам неосновательного оправдания или назначения осужденному чрезмерно мягкой меры наказания, несомненно, тоже есть обвинительная деятельность". [114]
вторы статьи "Расширить права потерпевшего" придерживаются похожей точки зрения. Они считают, что потерпевший - обвинитель в суде по каждому головному делу, со всеми его правами. По делам публичного обвинения потерпевший от преступления, как известно, не был наделен правом, наравне с другими частниками судебного разбирательства, выступать в судебных прениях. Лишь по делам частного обвинения у потерпевшего было такое право. Т. Кадышева и С. Ширинский полагали, что это несправедливо. Потерпевший - важнейшая процессуальная фигура. У него ни в коем случае не должно быть меньше прав по сравнению с подсудимым. В судебном разбирательстве потерпевший вправе лично или через своего представителя поддерживать обвинение (ст. 42 ПК).
Т. Кадышева и С. Ширинский считают, что в ПК РФ целесообразно предоставить право потерпевшему (его представителю) выступать в судебных прениях по всем делам без исключения. Это будет в максимальной степени способствовать становлению истины, вынесению справедливого приговора по делу. [115]
Частным обвинителем может быть потерпевший либо его законный представитель (представитель), в случае смерти потерпевшего - и его близкие родственники, но только если именно они подали жалобу в суд в предусмотренном ПК РФ порядке и поддерживают обвинение в суде. [116] Частным обвинителем лицо становится с момента принятия судом заявления к своему производству (ч. 7 ст. 318 ПК РФ).
В ПК РФ производство по делам частного обвинения регламентируется нормами, содержащимися в главе 41 "Производство у мирового судьи".
При этом, как отмечал О.С. Головачук, казанные нормы достаточно противоречивы, что существенно затрудняет деятельность правоприменителя, а, значит, препятствует обеспечению судебной защиты прав и интересов как лиц, пострадавших в результате преступлений, так и обвиняемых в преступных посягательствах. [117]
Прежде всего, хотелось бы обратить внимание на проблемность использования такого термина, как потерпевший, при определении субъекта, правомочного посредством подачи заявления возбудить дело частного обвинения. Ведь с формальной точки зрения лицо, которому преступлением причинен моральный, физический или имущественный вред, становится потерпевшим только с момента вынесения об этом соответствующего постановления дознавателем, следователем, прокурором или судом. В связи с этим заслуживает внимания предложение В.В. Дорошкова, который полагает, что правильнее говорить о возбуждении дел частного обвинения по заявлению пострадавшего. [118]
Вопросы возникают и при изучении перечня требований к содержанию заявления по делам частного обвинения. Представляется, что некоторые положения
II. Список литературы
12. Александров А.С. Каким не быть предварительному следствию // Государство и право. - 2001. - № 9.
13. Алексеев С.Н. Функции прокурора по новому ПК РФ // Государство и право. - 2002. - № 5.
14. Бандурин С.Г. Доказывание как реализация принципа публичности в стадии возбуждения головного дела // Следователь. - 2003. - № 9.
15. Бернэм У. Суд присяжных заседателей. - М., 1995.
16. Бибило В.Н. Конституционные принципы правосудия и их реализация в стадии исполнения приговора. - Минск, 1986.
17. Божьев В.П. головно-процессуальные правоотношения. - М.: Юрид. лит., 1975.
18. Божьев В.П. головно-процессуальные правоотношения // Уголовный процесс. Общая часть. - М.: Спарк, 1997.
19. Босхолов С.С. Основы головной политики. - М.: Юринфор, 1.
20. Васильев О.Л. Состязательность как принцип организации судебного следствия в головном процессе // Вестник МГУ. Серия 11 "Право", - 1. - № 5.
21. Власова Н.А. Досудебные стадии в проекте ПК: повысится ли эффективность расследования? // Законодательство. - 2. - № 9.
22. Волкодаев Н.Ф. Правовая культура судебного процесса. - М., 1980.
23. Володина Л.М. Цели и задачи головного процесса // Государство и право.- 1994. - № 11.
24. Головачук О.С. Противоречия и пробелы в правовом регулировании производства по делам частного обвинения // Проблемы совершенствования законодательства по борьбе с преступностью: Материалы Всеросс. научно-практ. конференции. Ч.1. - фа: БашГУ, 2004.
25. Горский Г.Ф., Кокорев Л.Д., Котов Д.П. Судебная этика. Ц Воронеж, 1973.
26. Гуляев А.П. К вопросу о процессуальной экономии в советском головном процессе и рационализации предварительного расследования // Труды ВНИИ МВД Р. - № 47. - М., 1978.
27. Гуляев А.П. Следователь в головном процессе. - М.: Юр. лит., 1981.
28. Даев В.Г. Процессуальные функции и принцип состязательности в головном судопроизводстве// Правоведение. - 1974. - №1.
29. Деришев Ю. Стадия возбуждения головного дела - реликт "социалистической законности" // Российская юстиция. - 2003. - № 8.
30. Добровольская Т.Н. Принципы советского головного процесса. - М., 1971.
31. Дорошков В.В. Частное обвинение: правовая теория и судебная практика.Ц М.: Норма, 2.
32. Еникеев З.Д. Механизм головного преследования: Учебное пособие / Изд-е Башкирского н-та. - фа, 2002.
33. Еникеев З.Д. головное преследование. - фа, 2.
34. Ефимичев С.П., Ефимичев П.С. Конституция Российской Федерации и ее толкование Конституционным Судом РФ // головное право. - 1. - №1.
35. Кадышева Т., Ширинский С. Расширить права потерпевшего // Российская юстиция. - 1998. - №1.
36. Карнозова Л.М. Суд присяжных в России: инерция юридического сознания и проблемы реформирования // Государство и право. - 1997. - №10.
37. Ковтун Н. Дефекты законодательной техники вызывают трудности в правоприменении // Российская юстиция. - 2001. - № 8.
38. Колбая Г.Н. Соотношение предварительного следствия и судебного разбирательства. - М., 1975.
39. Комментарий к головно-процессуальному кодексу РСФСР. Ц М., 1995.
40. Комментарий к головно-процессуальному Кодексу РФ / Под ред. Д.Н. Козак, Е.Б. Мизулина. - М.: Юристъ, 2002.
41. Кони А.Ф. Приемы и задачи прокуратуры // Кони А.Ф. Собр. соч. Т.4. - М., 1967.
42. Конюшенко О.В. Российский головный процесс: Курс лекций. учебник для вузов. Ч. 1. Общие положения и досудебное производство. - Владивосток, 2003.
43. Ларин А.М. Наш инквизиционный процесс // Судебная власть: надежды и реальность: Сборник научных статей. - М., 1993.
44. Ларин А.М. Расследование по головному делу: процессуальные функции.- М., 1986.
45. Морщакова Т.Г. Судебная реформа. Сборник обзоров. - М., 1990.
46. Мотовиловкер Я.О. Основные головно-процессуальные функции. - Ярославль: Изд-во Ярославского н-та, 1976.
47. Нажимов В.П. Психологические основы чения об головно процессуальных функциях // Правоведение. - 1983. - № 5.
48. Обсуждение проекта ПК РФ // Законность. - 1996. - № 9.
49. Общая теория государства и права в 2т. т.2. Теория права/ под ред. М.Н. Марченко. - М.: Зерцало, 1998.
50. Панасюк А.Ю. "Презумпция невиновности" в системе профессиональных становок судей // Государство и право. - 1994. - № 3.
51. Петрова Н.П. Наделить потерпевшего правом головного преследования // Российская юстиция. - 2002. - № 12.
52. Полянский Н.Н. Очерк развития советской науки головного процесса. - М., 1960.
53. Рахунов Р.Д. частники головно-процессуальной деятельности по советскому праву. - М.: Госюриздат, 1961.
54. Решетникова И.В. Основные черты системы противоборства сторон (Адверсари система) // Российский юридический журнал. - 1993. - № 2.
55. Рыжаков А.П. головный процесс. - М.: Норма, 2003.
56. Савицкий В.М. Государственное обвинение в суде. - М.: Наука, 1971.
57. Савицкий В.М. Очерк теории прокурорского надзора в уголовном судопроизводстве. - М., 1975.
58. Савицкий В.М., Ларин А.М. головный процесс. Словарь-справочник. - М., 1.
59. Савицкий В.М., Потеружа И.И. Потерпевший в советском уголовном процессе. - М.: Юр. лит., 1963.
60. Смирнов А.В. Об исторической форме советского уголовного процесса // Правоведение. - 1989. - № 5.
61. Смирнов В.П. Проблемы состязательности в науке российского головно-процессуального права // Государство и право. - 2001. - № 8.
62. Советский головный процесс / Под ред. Н.С. Алексеева. - Л.: Изд-во Ленинградского н-та, 1989.
63. Советский головный процесс / Под ред. М.И. Бажанова и Ю.М. Грошевого. - Киев, 1983.
64. Строгович М.С. Избранные труды. Т.2. - М., 1990.
65. Строгович М.С. Курс советского головного процесса. Т.1. - М.: Наука, 1968.
66. Строгович М.С. Об головно-процессуальном законе // Проблемы правосудия и головного права. - М., 1978.
67. Строгович М.С. головное преследование в советском уголовном процессе. - М.: Юрид. лит., 1951.
68. Тушев А. Роль прокурора в реализации принципа состязательности в головном процессе // Российская юстиция. - 2003. - №4.
69. Тырин А.Н. Функция обвинения в досудебной стадии // Следователь. - 2002. - № 5.
70. Уголовный процесс / Под ред. А.С. Кобликова. - М.: Норма, 2001.
71. Уголовный процесс / Под ред. Л.М. Карнеевой, П.А. Лупинской, И.В. Тыричева. - М., 1980.
72. Уголовный процесс (энциклопедия наук криминального цикла). - М., 2.
73. Фефелов П.А. головно-правовая концепция борьбы с преступностью. - Екатеринбург, 1.
74. Филиппов А.Г. Практика реализации принципа процессуальной независимости должностных лиц - частников головного процесса в досудебном производстве // Следователь. - 2003. - № 12.
75. Фойницкий И.Я. Курс головного судопроизводства. Т.1. Ц Пб., 1996.
76. Чельцов М.А. Советский головный процесс. М., 1951.
77. Элькинд П.С. Сущность советского уголовно-процессуального права. - Л.: Изд-во Ленинградского н-та, 1963.
78. Якупов Р.Х. головный процесс. - М.: Зерцало, 1998.
. Список юридической практики
79. Информационный бюллетень прокуратуры Пензенской области за 2 год. - Пенза. - 2001. - № 1.
80. Работа судов общей юрисдикции в первом полугодии 2 года // Российская юстиция. - 2001. - № 1.
81. Работа судов общей юрисдикции в 2 года // Российская юстиция. - 2001. - № 11.
82. Судебная статистика за первое полугодие 2001 года // Российская юстиция. - 2002. - № 1.
83. Судебная статистика за второе полугодие 2001 года // Российская юстиция. - 2002. - № 8.
84. Судебная статистика за первое полугодие 2002 года // Российская юстиция. - 2003. - № 1.
85. Постановление № 19-П Конституционного Суда РФ от 28 ноября 1996 года О проверки конституционности статьи 418 ПК РСФСРФ // Российская газета. - 1996. 6 декабря.
86. Постановление № 7-П Конституционного Суда РФ от 20 апреля 1 года По делу о проверки положений ПК РФФ // Российская газета. - 1. 27 апреля.
87. Постановление № 8 Пленума Верховного Суда РФ от 31 октября 1995 года О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия // Бюллетень Верховного Суда. Ц 1996. - №1.
88. Постановление № 1 Пленума Верховного Суда РФ от 29 апреля 1996 года О судебном приговоре // Российская газета. 1996. 22 мая.
89. Постановление от 20 апреля 1г. // Собрание законодательства РФ. - 1. - №17.
[1] Общая теория государства и права в 2т. т.2. Теория права / Под ред. М.Н. Марченко. - М.: Зерцало, 1998. С. 54.
[2] Общая теория государства и права в 2т. т.2. Теория права / Под ред. М.Н. Марченко. - М.: Зерцало, 1998. С. 57.
[3] Ларин А.М. Расследование по головному делу: процессуальные функции. - М.: Юр. лит., 1986. С. 4.
[4] Мотовиловкер Я.О. Основные головно-процессуальные функции. - Ярославль, 1976. С. 27.
[5] Ларин А.М. Расследование по головному делу: процессуальные функции. - М.: Юр. лит., 1986. С. 5.
[6] Строгович М.С. Курс советского головного процесса. - М.: Наука, 1968. С. 94.
[7] См.: Ларин А.М. Расследование по головному делу: процессуальные функции. - М.: Юр. лит., 1986. С. 6.
[8] Строгович М.С. Курс советского головного процесса. - М.: Наука, 1968. С. 96.
[9] Савицкий В.М. Очерк теории прокурорского надзора в головном судопроизводстве. - М., 1975. С. 43.
[10] Рахунов Р.Д. частники уголовно-процессуальной деятельности по советскому праву. - М., 1961. С. 47.
[11] Савицкий В.М. Очерк теории прокурорского надзора в головном судопроизводстве. - М., 1975. С. 43.
[12] Полянский Н.Н. Очерк развития советской науки головного процесса. - М., 1960. С. 115.
[13] Ларин А.М. Расследование по головному делу: процессуальные функции. - М.: Юр. лит., 1986. С. 8.
[14] Ларин А.М. Расследование по головному делу: процессуальные функции. - М.: Юр. лит., 1986. С. 9.
[15] Элькинд П.С. Сущность советского головно-процессуального права. - Л.: ЛГУ, 1963. С. 59.
[16] См.: Ларин А.М. Расследование по головному делу: процессуальные функции. - М.: Юр. лит., 1986. С. 14.
[17] Строгович М.С. Курс советского головного процесса. - М.: Наука, 1968. С. 188.
[18] Строгович М.С. Курс советского головного процесса. - М.: Наука, 1968. С. 95.
[19] Строгович М.С. Курс советского головного процесса. - М.: Наука, 1968. С. 95.
[20] Строгович М.С. головное преследование в советском головном процессе. - М., 1951. С. 58.
[21] Тырин А.Н. Функция обвинения в досудебной стадии // Следователь. - 2002. - № 5. С. 24.
[22] Уголовный процесс / Под ред. А.С. Кобликова. - М., 2001. С. 41.
[23] Фойницкий И.Я. Курс головного судопроизводства. Т.1. - Пб., 1996. С. 63-64.
[24] Добровольская Т.Н. Принципы советского головного процесса. - М., 1971. С. 137-138.
[25] Тушев А. Роль прокурора в реализации принципа состязательности в головном процессе // Российская юстиция. - 2003. - № 4. С. 11.
[26] Тушев А. Роль прокурора в реализации принципа состязательности в головном процессе // Российская юстиция. - 2003. - № 4. С. 12.
[27] Там же. С. 14.
[28] Там же. С. 15.
[29] Строгович М.С. Курс советского головного процесса. Т.1. - М.: Наука, 1968. С. 153.
[30] Строгович М.С. Избранные труды. Т.2. - М., 1990. С. 163.
[31] Даева В.Г. Процессуальные функции и принцип состязательности в уголовном судопроизводстве // Правоведение. - 1974. - № 1. С. 71.
[32] Бибило В.Н. Конституционные принципы правосудия и их реализация в стадии исполнения приговора. - Минск, 1986. С. 87-88.
[33] Волкодаев Н.Ф. Правовая культура судебного процесса. - М., 1980. С. 49.
[34] Савицкий В.М., Ларин А.М. головный процесс. Словарь-справочник. - М., 1. С. 164.
[35] Смирнова В.П. Проблемы состязательности в науке российского головно-процессуального права // Государство и право. - 2001. - № 8. С. 52.
[36] Ефимичев С. П., Ефимичев П.С. Конституция Российской Федерации и ее толкование Конституционным Судом РФ // головное право. - 1. - № 1. С. 109.
[37] Мотовиловкер Я.О. Основные головно-процессуальные функции. - Ярославль, 1976. С. 23.
[38] Постановление от 20 апреля 1г. // Собрание законодательства РФ. - 1. - № 17. Ст. 2205.
[39] Васильев О.Л. Состязательность как принцип организации судебного следствия в уголовном процессе (Размышления над постановлением Конституционного Суда РФ от 20 апреля 1г.) // Вестник МГУ. Серия 11 Право. - 1. - № 5. С. 54.
[40] Смирнов А.В. Об исторической форме советского головного процесса // Правоведение. - 1989. - № 5. С. 59.
[41] См.: Смирнов В.П. Проблемы состязательности в науке российского уголовно-процессуального права// Государство и право. - 2001. - № 8. С. 54.
[42] См.: Смирнов В.П. каз. соч. С. 54.
[43] Панасюк А.Ю. Презумпция невиновности в системе профессиональных становок судей // Государство и право. - 1994. - № 3. С. 76-77.
[44] Смирнов А.В. Об исторической форме советского головного процесса // Правоведение. - 1989. - № 5. С. 55.
[45] Бернэм У. Суд присяжных заседателей. - М., 1995. С. 95-98.
[46] Ларин А.М. Наш инквизиционный процесс // Судебная власть: надежды и реальность: Сборник научных статей. - М., 1993. С. 77.
[47] Карнозова Л.М. Суд присяжных в России: инерция юридического сознания и проблемы реформирования // Государство и право. - 1997. - № 10. С. 53.
[48] Морщакова Т.Г. Судебная реформа. Сборник обзоров. - М., 1990. С. 36.
[49] Смирнова В.П. Проблемы состязательности в науке российского головно-процессуального права // Государство и право. - 2001. - № 8. С. 57.
[50] Там же. С. 57.
[51] Решетникова И.В. Основные черты системы противоборства сторон (Адверсари система) // Российский юридический журнал. - 1993. - № 2. С. 68-69.
[52] Смирнов В.П. Проблемы состязательности в науке российского уголовно-процессуального права // Государство и право. - 2001. - № 8. С. 57.
[53] Смирнова В.П. Проблемы состязательности в науке российского головно-процессуального права // Государство и право. - 2001. - № 8. С. 59.
[54] Мотовиловкер Я.О. Основные головно-процессуальные функции. - Ярославль, 1976. С. 5.
[55] Строгович М.С. Курс советского головного процесса. Т.1. - М.: Наука, 1968. С. 194.
[56] Ларин А.М. Расследование по головному делу: процессуальные функции. - М.: Юр. лит., 1986. С. 25.
[57] Чельцов М.А. Советский уголовный процесс. - М., 1951. С. 88-89.
[58] Ведомости Съезда народных депутатов РСФСР и Верховного Совета РСФСР. - 1991. - № 44. Ст. 1435.
[59] Строгович М.С. Курс советского головного процесса. Т.1. - М.: Наука, 1968. С. 196.
[60] Еникеев З.Д. головное преследование. - фа, 2. С. 57-62.
[61] См.: Тырин А.В. Функция обвинения в досудебной стадии // Следователь.Ц 2002. - № 5. С. 24.
[62] См.: Тырин А.В. Функция обвинения в досудебной стадии // Следователь.Ц 2002. - № 5. С. 24.
[63] Строгович М.С. головное преследование в советском головном процессе. - М., 1951. С. 15.
[64] Строгович М.С. Курс советского головного процесса. Т.1. - М.: Наука, 1968. С. 194.
[65] Босхолов С. С. Основы уголовной политики. - М.: Юринфор, 1. С. 137.
[66] Еникеев З.Д. Механизм головного преследования: учебное пособие / Изд-е Башкирского н-та. - фа, 2002. С. 43.
[67] Строгович М.С. Об головно-процессуальном законе // Проблемы правосудия и уголовного права. - М., 1978. С. 16.
[68] Строгович М.С. Курс советского головного процесса. Т.1. - М.: Наука, 1968. С. 196.
[69] Ларин А.М. Расследование по головному делу: процессуальные функции. - М.: Юр. лит., 1986. С. 38.
[70] Ларин А.М. Расследование по головному делу: процессуальные функции. - М.: Юр. лит., 1986. С. 39.
[71] Еникеев З.Д. Механизм головного преследования: учебное пособие / Изд-е Башкирского н-та. - фа, 2002. С. 33.
[72] См.: Еникеев З.Д. каз. соч. С. 34.
[73] Международные акты о правах человека. - М., 1998. С. 33.
[74] Фефелов П.А. головно-правовая концепция борьбы с преступностью. - Екатеринбург, 1. С. 202.
[75] Еникеев З.Д. Механизм головного преследования: учебное пособие / Изд-е Башкирского н-та. - фа, 2002. С. 34.
[76] Божьев В.П. головно-процессуальные правоотношения. - М.: Юрид. лит., 1975. С. 140-151.
[77] Еникеев З.Д. Еникеев З.Д. Механизм головного преследования: учебное пособие / Изд-е Башкирского н-та. - фа, 2002. С. 34.
[78] Кони А.Ф. Приемы и задачи прокуратуры // Кони А.Ф. Собр. соч. Т.4. - М., 1967. С. 171.
[79] Горский Г.Ф., Кокорев Л.Д., Котов Д.П. Судебная этика. - Воронеж, 1973. С. 117.
[80] Рыжаков А.П. головный процесс. - М.: Норма, 2003. С. 59.
[81] Там же. С. 59.
[82] головный процесс (энциклопедия наук криминального цикла). - М., 2. С. 52.
[83] Там же. С. 53.
[84] головный процесс (энциклопедия наук криминального цикла). - М., 2. С. 53.
[85] Там же. С. 54.
[86] головный процесс (энциклопедия наук криминального цикла). - М., 2. С. 54.
[87] Рыжаков А.П. головный процесс. - М.: Норма, 2003. С. 79.
[88] Рыжаков А.П. головный процесс. - М.: Норма, 2003. С. 80.
[89] Рыжаков А.П. головный процесс. - М.: Норма, 2003. С. 82.
[90] Алексеев С. Н. Функции прокурора по новому ПК РФ // Государство и право. - 2002. - № 5. С. 99.
[91] Алексеев С. Н. Функции прокурора по новому ПК РФ // Государство и право. - 2002. - № 5. С. 99.
[92] Алексеев С. Н. каз. соч. С. 102.
[93] Рыжаков А.П. головный процесс. - М.: Норма, 2003. С. 85.
[94] Рыжаков А.П. головный процесс. - М.: Норма, 2003. С. 85-86.
[95] Рыжаков А.П. головный процесс. - М.: Норма, 2003. С. 87.
[96] Там же. С. 88.
[97] Рыжаков А.П. головный процесс. - М.: Норма, 2003. С. 89.
[98] См.: Гуляев А.П. Следователь в головном процессе. - М.: Юр. лит., 1981.
[99] См.: Шейфер С.А. Следственные действия. Система и процессуальная форма. - М.: Юр. лит., 2001.
[100] Гуляев А.П. каз. соч. С. 23.
[101] См.: Гуляев А.П. Следователь в головном процессе. - М.: Юр. лит., 1981. С. 23.
[102] Там же. С. 23.
[103] Там же. С. 121-123.
[104] Нажимов В.П. Об головно-процессуальных функциях. // Правоведение. - 1973. - № 5. С. 23.
[105] Гуляев А.П. Следователь в головном процессе. - М.: Юр. лит., 1981. С. 130.
[106] См.: Гуляев А.П. каз. соч. С. 130.
[107] Рыжаков А.П. головный процесс. - М.: Норма, 2003. С. 91.
[108] Советский головный процесс / Под ред. Н.С. Алексеева. - Л., 1989. С. 95.
[109] Комментарий к головно-процессуальному Кодексу РФ / Под ред. Д.Н. Козак, Е.Б. Мизулина. - М., 2002. С. 295.
[110] Комментарий к головно-процессуальному Кодексу РФ / Под ред. Д.Н. Козак, Е.Б. Мизулина. - М., 2002. С. 296.
[] Там же. С. 297.
[112] Рыжаков А.П. головный процесс. - М.: Норма, 2003. С. 106.
[113] Петрова Н. Наделить потерпевшего правом головного преследования // Российская юстиция. - 2002. - №12. С. 55.
[114] Савицкий В.М., Потеружа И.И. Потерпевший в советском головном процессе. - М.: Юр. лит., 1963. С. 24.
[115] Кадышева Т., Ширинский С. Расширить права потерпевшего // Российская юстиция. Ц 1998. - № 1. С. 14.
[116] Рыжаков А.П. головный процесс. - М.: Норма, 2003. С. 112.
[117] Головачук О.С. Противоречия и пробелы в правовом регулировании производства по делам частного обвинения // Проблемы совершенствования законодательства по борьбе с преступностью: Материалы Всеросс. научно-практ. конференции. Ч.1. - Уфа: БашГУ, 2004. С. 3.
[118] Дорошков В.В. Частное обвинение: правовая теория и судебная практика. - М.: Норма, 2. С. 54.
[119] Ковтун Н. Дефекты законодательной техники вызывают трудности в правоприменении // Российская юстиция. - 2001. - № 8. С. 39.
[120] Головачук О.С. Противоречия и пробелы в правовом регулировании производства по делам частного обвинения // Проблемы совершенствования законодательства по борьбе с преступностью: Материалы Всеросс. научно-практ. конференции. Ч.1. - Уфа: БашГУ, 2004. С. 4.
[121] Рыжаков А.П. головный процесс. - М.: Норма, 2003. С. 114.
[122] Савицкий В.М., Потеружа И.И. Потерпевший в советском головном процессе. - М.: Юр. лит., 1963. С. 29.
[123] Конюшенко О.В. Российский головный процесс: Курс лекций. учебник для вузов. Ч. 1. Общие положения и досудебное производство. - Владивосток. Русский остров, 2003. С. 107.
[124] Рыжаков А.П. головный процесс. - М.: Норма, 2003. С. 116.
[125] Савицкий В.М. Государственное обвинение в суде. - М.: Наука, 1971. С. 306.
[126] Савицкий В.М. Государственное обвинение в суде. - М.: Наука, 1971. С. 307.
[127] Якупов Р.Х. головный процесс. - М.: Зерцало, 1998. С. 207.
[128] Уголовный процесс / Под ред. Л.М. Карнеевой, П.А. Лупинской, И.В. Тыричева. - М., 1980. С. 206.
[129] Володина Л.М. Цели и задачи головного процесса // Государство и право. - 1994. - № 11. С. 130.
[130] Деришев Ю. Стадия возбуждения головного дела - реликт социалистической законности // Российская юстиция. - 2003. - № 8. С. 34.
[131] Тырин А.В. Функция обвинения в досудебной стадии // Следователь. - 2002. - № 5. С. 24
[132] Деришев Ю. Стадия возбуждения головного дела - реликт социалистической законности // Российская юстиция. - 2003. - № 11. С. 34.
[133] Обсуждение проекта ПК РФ // Законность. - 1996. - № 9. С. 42.
[134] Тырин А.В. Функция обвинения в досудебной стадии // Следователь. - 2002. - № 5. С. 25.
[135] Володина Л.М. Цели и задачи головного процесса // Государство и право. - 1994. - № 11. С. 130.
[136] Тырин А.В. Функция обвинения в досудебной стадии // Следователь. - 2002. - № 5. С. 25.
[137] Информационный бюллетень прокуратуры Пензенской области за 2 год. - Пенза. Ц 2001. - № 1. С. 14.
[138] Власова Н.А. Досудебные стадии в проекте ПК: повысится ли эффективность расследования? // Законодательство. - 2. - № 9. С. 68.
[139] Гуляев А.П. К вопросу о процессуальной экономии в советском головном процессе и рационализации предварительного расследования // Труды ВНИИ МВД Р. № 47. - М., 1978. С. 8.
[140] Тырин А.В. Функция обвинения в досудебной стадии // Следователь. - 2002. - № 5. С. 26.
[141] Бандурин С.Г. Доказывание как реализация принципа публичности в стадии возбуждения головного дела// Следователь. - 2003. - № 9. С. 13.
[142] Тырин А.В. каз. соч. С. 26.
[143] Власов Н.А. Досудебные стадии в проекте УПК: повысится ли эффективность расследования? // Законодательство. - 2. - № 9. С. 68.
[144] Тырин А.В. Функция обвинения в досудебной стадии // Следователь. - 2002. - № 5. С. 27.
[145] Якупов Р.Х. головный процесс. - М.: Зерцало, 1998. С. 226.
[146] Колбая Г.Н. Соотношение предварительного следствия и судебного разбирательства. Ц М., 1975. С. 6.
[147] Якупов Р.Х. каз. соч. С. 224.
[148] Александров А.С. Каким не быть предварительному следствию // Государство и право. - 2001. - № 9. С. 54.
[149] Александров А.С. Каким не быть предварительному следствию // Государство и право. - 2001. - № 9. С. 54.
[150] Филиппов А.Г. Практик реализации принцип процессуальной независимости должностных лиц - частников головного процесса в досудебном производстве // Следователь. - 2003. - № 12. С. 43.
[151] Филиппов А.Г. Практика реализации принципа процессуальной независимости должностных лиц - частников головного процесса в досудебном производстве // Следователь. - 2003. - № 12. С. 44.
[152] Филиппов А.Г. Практик реализации принцип процессуальной независимости должностных лиц - частников головного процесс в досудебном производстве // Следователь. - 2003. - № 12. С. 44.
[153] Судебная статистика // Российская юстиция. - 2001. - № 1. С. 75; - 2001. - № 11. С. 77; - 2002. - № 1. С. 74; - 2002. - № 8. С. 66; - 2003. - № 1. С. 71.
[154] Судебная статистика за первое полугодие 2002 года // Российская юстиция. Ц 2003. - № 1. С. 71.
[155] Александров А.С. Каким не быть предварительному следствию // Государство и право. - 2001. - № 9. С. 62.