Доклад: Мифологические мотивы в поэме В. Иванова Прометей

На протяжении многих веков миф являлся объектом, привлекающим внимание
художников. Мифы и
литература постоянно взаимодействуют
. 
Это Постоянное 
взаимодействие литературы и
мифов протекает в
двух формах: 
непосредственно, 
непосредственно, в виде  
в форме лпереливания мифа в литературу, и опосредованно: через
изобразительное искусство, ритуалы, народные празднества,  
религиозные мистерии, а в последние века - через научные 
мифологические концепции 
мифологии, эстетические и философские учения
.  и фольклористику.
               
Реалистическое искусство 
XIX в. ориентирова
лось на демифологизацию 
культуры и 
видела 
свою задачу в освобождении от иррационального наследия истории ради естественных
наук и рационального преобразования человеческого общества. 
Возрождение общекультурного интереса к мифу приходится на конец 
XIX - начало ХХ веков,
но оживление романтической традиции, сопровождавшееся новой волной
мифологизирования наметилось уже во второй половине 
XIX века.
Обращение к мифологии в конце XIX - начале ХХ веков  
существенно отличается
от романтического (хотя первоначально могло истолковываться как
лнеоромантизм). в
Возникло
ая на фоне реалистической традиции
. и позитивистского
миросозерцания, оно всегда так или иначе (часто полемически) соотносится с этой
традицией. 
               Стремление
выйти за социально-исторические и пространственно-временные рамки ради
выявления лобщечеловеческого содержания (лвечные разрушительные или
созидательные силы, вытекающие из природы человека, из общечеловеческих,
психологических и метафизических начал) было одним из моментов перехода от
реализма XIX века к искусству ХХ века, а мифология в силу своей исконной
символичности оказалась удобным языком для описания вечных моделей личного и
общественного поведения, неких сущностных законов социального и природного
космоса.
Вячеслав Иванов, поэт серебряного века, по словам Н.А. Бердяева, лцентральная
фигура русского культурного ренессанса начала ХХ века, часто обращался к
мифологическим мотивам в своем творчестве. Миф для Вяч. Иванова, Ф. Сологуба и
многих других русских символистов - это красота, которая способна спасти мир.
Вячеслав Иванов считал память лверховной владычицей культуры. Он писал:
лПамять - начало динамическое, забвение - усталость и перерыв движения, упадок
и возврат в  
состояние относительной косности 
/1/.  
Именно поэтому образы античности и Возрождения столь важны для него и всегда
присутствуют в его жизни.
                      
Трагедия лПрометей (1915), издание которой было запрещено и состоялось
благодаря вмешательству М. Горького, является одним из 
ярчейших творений Вяч.
Иванова. Он не был первым обратившимся к сюжету мифа о Прометее (к образу
Прометея в европейской литературе обращались 
Бокаччо, П. Кальдерон,
Вольтер, И. В. Гете, И.Г. Гердер, А. Шлегель, Дж. Байрон, П. Шелли, А. Жид, Ф.
Кафка и др.), но трагедия Иванова лявляется замечательным произведением в
контексте всех новоевропейских Прометеев (А.Ф. Лосев). 
             
Мысль, лежащая в основе каждого из стихотворений Вяч. Иванова, часто выражена
витиевато, окружена сложной символикой. Его поэзия, по мнению Блока
Главный герой трагедии, Прометей,
, лпредназначена для тех, кто не только много пережил, но и 
много передумал /7/.
Она требует неустанной 
умственной работы и довольно трудна для восприятия. Эти слова подходят и к
характеристике трагедии. 
лПрометей Вяч. Иванова - сложное неоднозначное произведение. В его сюжете
внимательный читатель может уловить явные и скрытые со
циальные параллели
. Отношение критиков к трагедии различно, но все они сходятся во мнении, что она
социально направлена,  ярка
. Сам автор в
предисловии к трагедии писал: 
лПредлежащее лиро-драматическое произведение есть трагедия, - во-первых,
действия как такового; во-вторых, самоистощения действенной личности в
действии; в-третьих, преемственности действия. В общем - трагедия титанического
начала, как первородного греха человеческой свободы
 
/2/.  
Самоистощение, о котором говорил автор, является необходимым и, надо думать,
заслуженным уделом Прометея. Вяч. Иванов 
признает, 
лчто если действия Прометея по необходимости ограничены, зато целостна его
жертва и безусловно его саморасточение, самоопустошение, самоисчерпание
 
/6/, он оправдывает
гибель главного героя, так как Прометей 
лсовершил этот подвиг не как агнец божий, а как мятежный титан, в грехе и
дерзновенной надежде 
/6/. 
В соответствии с этой философией Вяч. Иванов строит свою трагедию.
             О том, как Прометей 
пришел к своему лизначальному нарушению предустановленного согласия живых сил,
рассказывает в третьем акте трагедии 
Пандора, изобличающая Прометея пред народом
: 
     Промыслил человеком Прометей
     Вселенную украсить, взвеять к небу
     Из искры Дионисовой пожар.
     ................
                                                    .Мнил титанов
     Исправить дело, матерь искупить
     И бытие свободное восстановить. /2/
             Далее Пандора говорит, что для этого Прометей
     Фемиду молит: лМатерь, изведи
     Жену на свет из самого меня.
     ................
     Все женское душевного состава,
     Что есть во мне, - даю; ты тело дай. /2/
             Интересно
переосмысление автором мифа о сотворении Пандоры. Если в мифе Пандора была
создана богами по
приказу Зевса в наказание Прометею, то здесь 
сам Прометей просит о ее сотворении
. 
             Для чего 
в трагедии Иванова Прометею 
понадобилось  изгнать из себя все женское? Может быть, для того, чтобы женское
мягкосердечие, материнское сострадание не мешало ему в те грозные минуты
борьбы, когда требуются решительность и неумолимость.
            Трудно найти четкий
ответ в самой трагедии Иванова. Но автор раз
ъясняет этот поступок в предисловии к трагедии. Он пишет о том, что стремление
изменить мир всегда заключает в себе ограниченность и односторонность. 
лПрепоясываясь к действию, Прометей заранее признает, принимает и волит его
односторонним, насильственным, содержащим в себе отпадение от божественного
всеединства 
/6/. 
             
Вероятно, предпосылкой мятежа Прометея является отторжение от 
лбожественного всеединства
. 
             В конце трагедии
победа Пандоры над Прометеем происходит не в результате клеветы Пандоры, а
потому, 
что она 
изобличает его перед людьми как исказителя духовной истины.
             Вяч. Иванов
оговаривает вольность, с 
лкакой древний миф разработан в предлежащей трагедии
. Он говорит, что для греков 
миф был 
лсимволом духовных истин, вольность в истолковании мифов им 
лне казалась предосудительной - был бы верно сохранен дух, оживляющий  
мифологена 
/6/.
             У Вяч. 
Иванова Прометей действует 
не во имя торжества мира и свободы, а во имя распри: 
лНе мир мне надобен, но семя распри, - заявляет он. Он не стремится к победе
свободы, уничтожению рабства. Он говорит, что хотя 
лраба не будет, лно будет рабство
. своим страстям и вожделениям низким нам рабствовать дано 
/2/.
             
Трагедия лПрометей (1915), издание которой было запрещено и состоялось
благодаря вмешательству М. Горького, является одним из 
ярчайших творений
Вяч. Иванова. Он не был первым обратившимся к сюжету мифа о Прометее (к образу
Прометея в европейской литературе обращались 
Боккаччо, П.
Кальдерон, Вольтер, И. В. Гете, И.Г. Гердер, А. Шлегель, Дж. Байрон, П. Шелли,
А. Жид, Ф. Кафка и др.), но трагедия Иванова лявляется замечательным
произведением в контексте всех новоевропейских Прометеев /4/
.
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
     Используемая литература:
1.     Бавин С.П., 
Семибратова И.В. Судьбы
поэтов серебряного века: Библиографические очерки. - М.: Книжная палата, 1993.
2.     Иванов В.И.
Стихотворения. Поэмы. Трагедия. - СПб.: Академический проект, 1995. С. 31- 86.
3.     Легенды и
сказания Древней Греции и Древнего Рима/ Сост. Нейхардт А.А. - М.: Правда,
1987. С. 92 - 104.
4.     Лосев А.Ф.
Проблема символизма и реалистического искусства. - М.: 1976. С. 282 - 287.
5.     Мифы народов мира. - М.: Большая Российская Энциклопедия, 1993.
6.     Нусинов И.М. История литературного героя. - М., 1958.
7.     Серебряный век. Поэзия. (Школа классики) - М.: АСТ, Олимп, 1996,С.549
     1.