Реферат: Проблема свободы и ответственности человека

Проблема свободы и ответственности человека
Понятие УсвободаФ известно давно Ч еще до новонго летоисчисления. В Европе-
оно приобрело свой филонсофский статус в поучениях Сократа, в работах Платона
и Аристотеля, Демокрита и Эпикура. О свободе размышнляли стоики (Марк
Аврелий, Сенека) и другие мыслители древности.
Постепенно складывался ряд проблем вокруг этого удивительного феномена
человеческого существования. В трактовке свободы обозначились исторический,
философнский, социальный (в том числе политический и экономинческий) аспекты,
духовное (идеологическое, нравственное) содержание. Свобода человека
оказалась теснейшим образом связанной с развитием производительных сил и
социально-классовой структурой общества; с типом и формами государственного
устройства (демократия, автонритарный режим, тоталитаризм); с эволюцией
взаимоотнношений человека с природой; со становлением и развинтием самой
человеческой личности.
Проблема свободы человека в наши дни находится в центре политической и духовной
жизни, степень ее доснтижения Ч главный критерий цивилизованности и
демокнратичности современного общества, его общекультурного развития. УТаким
образом, основной вопрос времени сводится, по-видимому, к тому,
возможен ли еще незанвисимый человек, сам определяющий свою судьбу? Под вопрос
вообще поставлено, может пи человек быть свободным...Ф Ясперс Карл. 
Смысл и назначение истонрии. М., 1991, с. 417). Один из крупнейших
философов-экзистенциалистов XX в. К. Ясперс (ФРГ) полагал, что
существование есть самоутверждение свободной личности, но Уможет возникнуть
мысль, что вся история ченловека Ч лишь тщетная попытка быть свободнымФ 
(там же. с. 418). В таком случае история оказалась бы не более сущим, но
терпящим крушение мгновением между природным и техническим существованием
челонвека.
Философская интерпретация свободы включает различнные (подчас противоположные
по своему содержанию) подходы, неоднозначные толкования и оценки.
Центральнным пунктом здесь выступает соотношение свободы и необходимости.
Термин УсвободаФ в его социальном значении полунчил широчайшее
распространение в общественной жизнни, политике и политологии, в
юриспруденции, конститунциях и других законных актах, в искусстве,
публицистинке и художественной литературе. Это Усладкое слово свободаФ Ч
непременный атрибут в риторике государнственных деятелей, молодежной
субкультуре. УАбсолютнную Свободу воспевают и проклинают, перед нею
пренклоняются и ее же считают причиной многих бед совренменного общества.
Свободный человек, свободная воля, свободный вынбор, права и свободы гражданина,
свободный труд, свонбодная мысль, свободная любовь... Наверное, в общенственном
сознании и массовой культуре нет понятия более привлекательного, желанного и
одновременно бонлее искажаемого и извращаемого, чем понятие УсвобондаФ. Оно
стало УкаучуковымФ, превратилось в фетиш, магическую формулу. УОна добрая
девка, эта УсвободаФ, позволяющая делать над собой все, что заблагорассундитсяФ 
{Гароди Р. Грамматика свободы. М., 1952, с. 35).
Для одних свобода Ч это символ, идеал; для друнгих Ч не цель, а средство, а
также ширма в безнравнственной политической и личной игре. Существуют
элинтарная концепция свободы для избранных; коллективистнские теории, авторы
которых упрощенно представляют идеал свободы, достигаемый посредством
передачи личнностью части своих неотъемлемых гражданских прав и свобод
обществу (государству).
УСвобода есть познание необходимостиФ, Ч краткое определение, основанное на
гегелевском тезисе: всемирнная история есть Упрогресс в сознании свободы Ч
пронгресс, который мы должны познать в его необходимоснтиФ (Гегель. 
Философия истории/УСоч. М., 1935, т. VIII, С. 19).
Гегелевское толкование свободы УсхватываетФ самые -существенные черты данного
явления. Однако, как это часто бывает, краткие дефиниции требуют
дополнительнных уточнений и разъяснений либо дают основания для их разной
интерпретации. Действительно, если свобода заключается лишь в адекватном
познании (понимании) действительности, то человек оказывается в
одностороннней зависимости от объекта познания, его свободная воля
оказывается ущемленной, подавленной. Требуются оговорки относительно того,
что, познав объективную ненобходимость, человек оказывается способным в
различнной степени воздействовать на окружающую его природнную среду,
социальные процессы и собственную приронду. Следовательно, если принять
данное определение свободы, потребуется включить в него отмеченные монменты;
оно станет пространнее, но зато более точным, что в науке крайне важно.
В то же время гносеологический подход к свободе может чрезмерно
персонифицировать проблему, как у Э.Фромма: УСвобода означает не что иное, как
способнность следовать голосу разума, здоровья, благополучия и совести против
голоса иррациональных страстейФ Фромм Э. Душа человека. М. 1992, с.
94). V
Вообще рассмотрение свободы человека в неразрывной связи с познанием Ч
древняя традиция, ее истоки отчетливо представлены, например, в христианстве.
Так, в Евангелии от Иоанна говорится: УИ познаете истину, и истина сделает
вас свободнымиФ (Иоанн 8:32). Христианнское учение исходит из того, что,
познав истину, челонвек чувствует себя свободным выбирать. Но этого мало.
Зная истину и располагая свободой, чтобы Усогласиться на нее, надо еще
располагать силами, чтобы освободитьнся от всего, что есть во мне темного, а
также для того, чтобы идти этим путемФ (История религии. Репринтное
воспроизведение издания 1909 года. М., 1991, с. 128). Как видим, трактовка
свободы человека также выходит здесь за рамки лишь познавательной
деятельности (понзнания, полученного от Бога).
Достижение свободы через постижение истины занинмало ум и такого выдающегося
философа, как И. Кант. Как отмечал в конце XIX в. один из исследователей его
научного творчества, Уедва ли кто-нибудь так любил истину, как Кант. Любовь к
истине в то же время есть и любовь к свободе, и вся жизнь Канта была проникнута
этим возвышенным чувствомФ (Коненберг. Философия Канта и ее значение в
истории развития мысли. СПб., 1898, с. 27). О том же свидетельствовал немецкий
ф' "ю-соф и языковед В. Гумбольдт: УВозвышенная свобода, проникающая всю
личность Канта, лучше всего выражанется в том, что он умел пробуждать в людях
дух свонбодного исследования. Он не столько учил философии, сколько
философствованиюФ (там же. С. 115). Наконец, заслуживает внимания и такое
заключение специалиста Ч профессора Берлинского университета Ф. Паульсена Ч о
философии Канта: УЦентральное место в его рассужндениях занимает понятие
свободыФ (Паульсен Ф. Имманнуил Кант. Его жизнь и учение. Перевод с
4-го немецнкого издания Н. Лосского. СПб., 1905, с. 330).
Свобода в кантианской трактовке означает способность  (человека зачинать,
исходя из самого себя, такое состояние, чья каузальность не подчиняется
другому направлению. Эта трактовка созвучна с мнением Аристотеля, который
считал человека свободным, когда он can по и! себе является своим вершением,
но отнюдь не вершением других.
Ii(   И. Кант отмечал, что процесс развития человеческой ',свободы носит
противоречивый характер, ему присущи антагонизмы. Их корни, полагал он,
заложены в воиннственной природе человека (см.: Кант И. Соч. В 6 т. М.,
1965, т. 4(2), с. 87, 270), в склонности к войне Увласть имущихФ (см.: Кант
И. Соч. В -6 т., т. 6, с 262) и в наличии множества государств, каждое из
которых хочет прочного мира, лишь завладев по возможности всем миром (там же,
с. 28). Следовательно, достижение свободы затруднено из-за несовершенства
человека и сонзданных им общества и государства.
Это была философская констатация реальностей эпонхи И. Канта. Но он предвидел
будущее, когда действие объективной исторической закономерности неизбежно
принведет к созданию на мерных началах союза народов, мировой конфедерации
правовых республиканских госундарств, к установлению Увечного мираФ (там же, с.
157, 20-21, 151-155, 159, 263-264, 274, 285, 299 и др.) Тем самым станет
возможным и достижение свободы, свободнного самоопределения воли нравственным
законом, свонбодного выбора в государстве, которое Усамо себя со-. здает и
поддерживает в соответствии с законами свобондыФ (Кант И. Соч. В 6 т.,
т. 4(2), с. 239).
Отмеченные Кантом трудности и проблемы человечеснкой свободы показывают, что
она недостижима вне или помимо развития ее субъектов и объектов, субъект-
объекнтных отношений. Внешне она детерминирована разнообнразными условиями:
как природными, так и социально-экономическими. Их следует рассматривать в
историчеснком контексте и применительно к конкретным регионам, странам, с
учетом, к примеру, географических условий (предпосылок). Человеку в суровых
климатических услонвиях Заполярья труднее реализовать свое свободное
волеизъявление во многих сферах, чем жителю территонрий с благодатным
климатом.
Что касается социально-экономических условий, то в отсталых странах, где
нормой жизни стали бедность и произвол властей, на путях достижения свободы у
челонвека, естественно, неизмеримо больше препятствий, чем в развитых и
демократических странах. Свобода в нищенте и рабстве Ч антипод подлинной
свободы, достижение которой возможно лишь на путях модернизации всего
комплекса объективных условий жизни людей.
Субъектом свободы выступают: общесоциальный субъект (человечество); народы,
нации, классы, другие социальные общности; личности. Свобода для _них имеет
общие критерии и признаки, а также многие своеобразнный черты, особенности. У
личности субъективной оснонвой детерминации свободы принято считать весь ее
внутнренний духовный мир, а конкретными детерминантами Ч уровень
самосознания, культуры, духовные ценности и ценностные мотивации, идеалы,
интересы, потребности, индивидуальные психические особенности (воля,
харакнтер, темперамент, чувства) и др. Человеку присущи, как и другим
субъектам, свои отличительные сферы (обласнти), уровни (стадии), масштабы
(ограничения), содержанние и формы, исходные пункты, рубежи и результаты
движения к свободе.
Все это составляет предмет изучения многих наук, которые к проблемам свободы
подходят с социологичеснких, экономических, политических, психологических,
юриндических, нравственных, исторических, медико-биологических и других
позиций. Опираясь на данные частных наук, философы размышляют о свободе,
синтезируя эти данные, выявляя ее объективации, сущность, содержантельные
элементы, мировоззренческие аспекты, взаимонсвязи и взаимозависимости с
социальной ответственноснтью, другими проявлениями человеческой природы,
обнщеисторические и социальные характеристики данного феномена.
К. Маркс указывал на три исторических этапа или ступени возвышения человеческих
отношений, человечеснкой свободы. К ним он относил Уотношения личной
занвисимостиФ, Уличную независимость, основанную на вещнной зависимостиФ и
Усвободную индивидуальностьФ (Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 46, ч. I,
с. 100-101). Личная зависимость (несвобода) человека длилась сотни тысяч лет:
вначале в условиях первобытного общества, когда он был покорен природой и
родовым строем; зантем человек попал еще в зависимость экономическую и
социально-политическую от новых господ-рабовладельцев и феодалов.
Второй крупный этап Ушествия к свободеФ связан с прогрессом в
производительной силе труда, а следовантельно, и со значительным увеличением
массы изготавнливаемых товаров, ростом рынка, который становится
международным. Сама рабочая сила, или способность к труду, приобретает
свободный, независимый характер, но в рамках вещных отношений, диктуемых
собственниками средств производства.
Данным экономическим реалиям, экономической свонбоде (независимости от
конкретного лица Ч работодатенля) соответствовала политическая система
общества, в центре которой находилось буржуазное государство. Выйдя из лона
феодального абсолютизма, оно порывает с его вековыми традициями личной
несвободы индивида, добиваясь утверждения нового права, Усогласования свободы
каждого со свободой всех... по общему законнуФ (Кант. Трактаты и
письма. М., 1980, с. 296), когда равная мера применяется к разным людям.
Личная политико-юридическая независимость человенка при сохранении
материальной, вещной зависимости от других людей, закрепленной в узаконениях
государства, представляет собой гигантский шаг вперед к подлинной свободе. Но
это еще не подлинная свобода человека. Ни капитализм, ни социализм,
представляя собой две различные формы (разновидности) одной и той же
индунстриальной цивилизации, уже в силу относительной огранниченности своих
базовых экономических, технико-индунстриальных и политико-идеологических
структур неспособнны преодолеть дуализм духовного и вещного, асимметнрию в
развитии человеческой свободы.
Гегель современное ему буржуазное общество опренделял как разъединение. В нем
Укаждый для себя Ч цель, все другие для него Ч ничто. Но без отношения с
другими он не может достигнуть объема своих целей; эти другие суть потому
средства для целей особенногоФ (Гегель. Соч. МД 1934, т. VII, с. 211).
Для достижения третьей ступени в развитии свободы, именуемой свободной
индивидуальностью или свободной, неотчужденной, всесторонне и гармонично
развитой личнностью, требуется нечто неизмеримо большее, чем то, что
достигнуто ныне в эволюции социума и его граждан.
Такая индивидуальность, будучи действительно, а не наполовину свободной,
будет отличаться универсальным развитием своих внутренних потенций,
противоположным нивелированию и обезличиванию людей. И, что особенно важно,
свободная индивидуальность явится в своей субнстанции уже не мерой свободы и
независимости человенка от общества, а специфическим критерием социальнонсти,
мерой связи и единства с обществом и природой. Преодолевая зависимость от
природы, рабскую приниженнность в обществе, такая личность должна найти в
себе
*силы избежать ослепления новыми вещами и старыми идеями. В этом смысле можно
согласиться с тезисом Канта о том, что человек есть цель сама по себе, как и
тем, что человека нельзя подвести под определения ^природы, так как он
представляет единство природы и свободы.
Социальный прогресс ускоряется, но темпы ускорения весьма неодинаковы во времени
и пространстве. Что же касается человека, то вслед за Ж.-Ж. Руссо (1712-1778
гг.) многие мыслители XX в. скептически оценивают возможности благотворного
влияния прогресса на положение человека в обществе, обретение им свободы.
С.Л.Франк, например, полагал, что никакие технические, социальные и умственные
усовершенствования не способны изменить к лучшему завтрашний и послезавтрашний
день человенка по сравнению с днем сегодняшним и вчерашним: УВсегда зло,
глупость и слепая страсть будут царить на землеФ (Франк С. П. Духовные
основы общества. М., 1992, с. 162).
Оригинальны взгляды С. Л. Франка на свободу. Он считал, что она имеет
онтологические основания, кореннится в бытийной стороне жизни человека. Само
бытие мыслилось им не данным или наличным в законченной форме, а Усодержащим в
себе момент становления, оно есть потенциальность ... Если в бытии есть
становленние, то бытие есть нечто большее и иное, чем все, что уже наличествует
в готовом виде. а именно, оно есть то, что еще будет или может 
бытьФ (Франк С. Л. Соч. М., 1990, с. 247). Другими словами, Упервичная
свобондаФ Ч тождество потенциальности или бытия, которое Уне только есть, но и 
делается, как бы творит самое себя; оно растет, изменяется, формируется ...
именно это мы и называем свободойФ (там же, с. 254).
Тем самым в бытии содержится возможность выбора, альтернативность, и в этом
общем смысле оно совпаданет со свободой. Точнее, бытие как целое может быть
понято только как Уединство рациональности и иррационнальности, т. е.
необходимости и свободыФ (там же).
В движении к свободе человек постигает смысл жизнни, который таится не вовне,
а внутри нас. Погружаясь в глубины собственного бытия, свободный человек с
помощью веры и напряженных волевых усилий выращинвает в себе добро и правду,
совершенствуя тем самым свою человеческую природу.
В философии экзистенциализма антропология в значинтельной мере сводится к
решению проблемы свободы, к выяснению предпосылок и факторов, которые
обеспечинвают ее осознание и обретение. У Ж.-П. Сартра, напринмер, человек на
уровне своего психологического УЯФ не свободен; он лишен возможности выбора,
более того Ч его выбирают, им манипулируют, как пешкой. Как же человеку
добиться свободы?
Если С. Л. Франк считал, что свобода содержит в себе динамичность: процесс
свободного выбора подразумеванет такие моменты, как УделаниеФ, УсовершениеФ,
УстанновлениеФ, т. е. нечто активное и созидательное в дейнствиях познающего
субъекта (см. там же, с. 247-255), то у Сартра природа свободы основана на
негативе. Быть свободным, по Сартру, означает способность человека не творить
бытие, а выводить себя за его пределы, освонбождаться от него, отрицать
необходимость. Человек ' освобождается от неподлинного существования тем, что
уходит из-под господства необходимости, законосообразнного состояния. Мера
свободы человека в антропологии Сартра определяется степенью отрицания
(неантизации) внеположенного ей бытия, косного и инертного существонвания в
обществе (см.: Сартр Ж.-П. Бытие и ничто// Философские науки, 1989, №
3; подробнее см.: Филипнпов Л. И. Философская антропология Жан-Поля
Сартра М., 1977).
Большое внимание уделял проблеме человека и его пути к свободе выдающийся
русский философ Н. А. Бердяев (1874-1948 гг.). Известны его работы по
антрополонгии: УФилософия свободыФ (1911 г.); УСмысл творчества (опыт
оправдания человека)Ф (1916 г.); УСмысл истории. Опыт философии человеческой
судьбыФ (1923 г.); УО назначении человека. Опыт парадоксальной этикиФ (1931
г.); УО рабстве и свободе человека. Опыт персоналитической философииФ (1939
г.); УОпыт эсхатологичеснкой метафизики. Творчество и объективизацияФ (1947
г.);
УЭкзистенциальная диалектика божественного и человенческогоФ (1952 г.). В
1989 г. в Москве была издана его книга УЭрос и личность, философия пола и
любвиФ и др.
В своем учении о свободе Н. А. Бердяев различает три ее вида: первичную
иррациональную свободу, или произвол; разумную (рациональную) свободу; свободу,
проникнутую любовью к Богу. Иррациональная свобода человека коренится в
УничтоФ, из которого Бог сотворил \ мир, она предшествует Богу и миру,
добру и злу. Когда у человека верх берет гордыня духа, он ставит себя на место
Бога, вследствие чего происходит распад и вменсто свободы возникает рабство.
Разумная свобода, если она ведет к принудительной добродетели, также порожндает
рабство. Свободу человек обретает благодаря тому, что Бог нисходит в бездну
(Ungrund), в глубину свобонды, из которой рождается не только зло, но и добро.
Как видим, в данном контексте свобода Бердяевым раснсматривается в
исключительно теологическом плане (поднробнее см.: Лосский Н. О. 
История русской философии. М., 1994, гл. XVI).
С этим связано решение религиозным философом-экнзистенциалистом вопроса о
соотношении бытия и свобонды. Оно сводится к тому, что свобода не
детерминиронвана бытием, не имеет в нем своего источника; она невозможна из
бытия, поскольку вкоренена в ничто, в бездонность, в небытие. Более того,
бытие не имеет примата над свободой; она, как и дух в целом, предшенствует
бытию. Сама же она безосновна.
Помимо божественного истолкования свободы у Берндяева она имеет и
непосредственно личностное измеренние. Возвышая свободную личность, он видит в
ней категорию духа, а не природы. Не личность составляет часть общества, а
общество и даже космос Ч часть и сторона личности (см.: Бердяев Н. А. 
Проблема человенка. Париж. Путь, № 50, с. 12). Философ считал личность более
высокой ценностью, чем нацию, общество и госундарство. Последние стремятся
подчинить себе личность, низвести ее до своего орудия, поэтому человек имеет не
только право, но и обязан защищать от них свою духовную свободу (см.: 
Бердяев Н. А. Я и мир объекнтов. Париж, 1934, с. 162).
Для Бердяева Н А. характерным является и то, что он рассматривал свободу
человека в неразрывной связи и единстве с его научным и художественным,
культурнным творчеством. УБез свободы творчества, Ч писал он, Ч нет новизны,
нет возрастающей и восходящей жизни, есть умираниеФ (Бердяев Н. А. О
свободе творнчества. Встреча. Сб. 2. Париж, 1945, с. 3). В творческой свободе,
по Бердяеву, заключена величайшая тайна экнзистенции человека, без свободы
творчество прекращанется. Свободное творчество творит новизну, то, чего еще не
было. Так реализуются преемственность, связь вренмен, сочетаются традиции и
современность. УБез Традинции нет связи и нет смысла исторической судьбыФ (там
же).
Глубоко исследовал проблему человека и крупный отечественный мыслитель Иван
Александрович Ильий (1882-1955 гг.). Наряду с такими истинно человеческими
феноменами, как добро и зло, мораль, любовь, душа, вера, культура, труд,
совесть, семья и пр., он исследует в различных аспектах свободу человека.
Прежде всего он ставит теоретико-методологические вопросы: УЧто знанчит Ч
УсвободенФ? Какая свобода имеется здесь в виду? Свобода от чего и ради 
чего?Ф (Ильин И. А. Путь к очевидности. М., 1993, с. 165).
И. А. Ильин различает внешнюю свободу личности и ее внутреннее освобождение;
соотносит свободу, любовь и веру в Бога; пишет о человеческих страстях и
достинжении свободы в управлении ими; исследует политичеснкую свободу как
разновидность внешней свободы; станвит проблему уважения авторитета,
дисциплины, ответнственность свободного человека; критикует беспредельнность
и разнузданность в поведении людей; указывает на Увреднейший парадокс,
утверждающий необходимость и полезность безграничной свободы (крайний
либерализм, анархизм)Ф (там же, с. 165-178). Он выступает против
бездуховности, считает, что духовная свобода и религинозная самостоятельность
людей не только не исключают воспитания и преподавания, а напротив,
предполагают их. Обратившись против духа, свобода перестает быть таконвой и
становится произволом и всепопранием. Итак, закнлючает мыслитель, Убез
свободы гаснет дух; без духа - вырождается и гибнет свобода. О, если бы люди
увиденли и уразумели этот закон!Ф (там же, с. 178).
Для русской философской литературы вообще харакнтерно широкое, целостное
толкование духовности, вклюнчающей триединство: разум, чувство и волю.
Последняя, пожалуй, является объектом столь же многочисленных исследований,
как и сама свобода.
Еще поэт и философ Древнего Рима Тит Лукреций Кар (I в. до н. э.), написавший
знаменитую шеститомную философскую поэму УО природе вещейФ (четвертый том
посвящен человеку, его чувственным восприятиям как основе знаний), ставил
сакраментальный и, по существу, безответный вопрос: УКак и откуда, скажи,
появилась свободная воля?Ф Для Гегеля воля Ч это себя в себе опосредствующая
деятельность и возвращение к себе, Упоследний источник всякой деятельности,
жизни и сонзнанияФ (Гегель Г. Философия права. М., 1990, с. 74). Во
французском и немецком экзистенциализме, неопозинтивизме свобода нередко
отождествляется с абсолютно автономной человеческой волей. В русском языке
слова-термины УсвободаФ и УволяФ также могут употребляться как синонимы.
Действительно, воля Ч это способность осуществлять свои желания, поставленные
перед собой цели; сознательное стремление к осуществлению чего-нибудь;
пожелание, требование; власть, возможность распоряжаться, а также Усвобода в
проявлении чего-нинбудь, Усвободное состояниеФ (Ожегов С. И. Словарь
русского языка. М., 1990, с. 100).
А. В. Водолагин подчеркивает, что человек в своем историческом существовании
всегда открыт возможноснтям бытия, которые еще не стали вещами, поступками,
событиями. И вот эта открытость, проявляющаяся в Уненискоренимом томлении
человеческого духа, в состояниях беспричинного страха, беспокойства, тревоги,
недовольнства самим собой и миром означает вместе с тем его постоянную
готовность к самоопределению, которую мы и называем волейФ (Водолагин А. 
Онтология политичеснкой воли. Тверь, 1992, с. 3).
Как бы то ни было, свободой может обладать лишь ' тот человек, который наделен
волей. Это позволяет ему противостоять внешней необходимости, реализовать свои
внутренние потенциальные силы и возможности. Воля и свобода могут трактоваться
как проявления инстинктивнного, аффективного состояния человека, в отрыве от
духовности и социальности или в психологическом плане: свобода Ч
Упсихологическое сознание людей, дейнствующих по желаниям и стремлениям своего
УЯФ, по своей волеФ {Бердяев Н. А. Субъективизм и индивидуанлизм в
общественной философии, с. 118).
Свобода воли должна быть осознанной, соизмеренной с волей других людей, их
общностей; с правом Ч вонлей, возведенной государством в закон. Волевая
деятельнность, волевые отношения людей в конечном счете дентерминированы
экономически и политически, но лишь в конечном счете. Реально они настолько
самостоятельны и даже УсамостийныФ, что представляют собой относинтельно
автономную сферу человеческой деятельности. Свобода воли Ч не идеалистическая
УчепухаФ и УлжепроблемаФ, а реальный фактор человеческого существонвания,
общественной жизни.
С учетом социального прогресса и достижений общенственных наук важно
оптимизировать и конкретизировать тезис о свободе как соотношении индивида
(УЯФ) и его деятельности, совершаемых им актов; о свободе и отнветственности
человека.
Свободный человек принимает решения по собственной воле. Однако насколько эти
решения и сама свонбодная деятельность человека согласуются с волей и
деятельностью других людей, групповыми и общественнными интересами? Так
свобода и ответственность личнонсти становятся двумя взаимосвязанными и
взаимообусловливающими друг друга характеристиками ее бытия. Между тем
сторонники абсолютной свободы воли полаганют, что поскольку поведенческие
поступки человека стронго детерминированы внешними условиями и
обстоятельнствами, он не может и не должен нести ответственность за
социальные последствия этих поступков. Считается, таким образом, что воля
человека не может быть свонбодной при сохранении внешней детерминации: либо
свобода, либо необходимость.
Метафизическая абсолютизация одной из противопонложностей снимает другую
противоположность, но это происходит лишь в воображении тех, кто допускает
пондобную мистификацию. Ведь в рамках необходимости человек имеет возможность
выбора того или иного решенния, принятия того или иного варианта поведения,
вплоть до альтернативных позиций. Свободно, в соответствии с собственной волей
принимая решения, становясь на опнределенную сторону, выбирая путь и т. п.,
человек долнжен принять на себя и ответственность за свои действия перед
собственной совестью, другими людьми, общенством л государством.
Следовательно, свобода предпонлагает ответственность, а ответственность
выступает уснловием свободы. Предпочитая добро или зло, человек должен принять
адекватную реакцию окружающих и в отношении самого себя.
Существует, правда, точка зрения, что зло никогда не выбирается свободно.
Напротив, Унас непроизвольно тяннет, влечет или гонит к нему; поскольку зло нас
УпривлекаетФ, в этом самом акте влечения ко злу мы уже теряем нашу свободу;
подлинно УсвободноФ мы стремимнся только к добру...Ф (Франк С. Л. Соч.
с. 541). Вопрос о том, виноваты ли мы в том, что Бог снабдил нас такой
сомнительной, неустойчивой свободой, которая может вести ко злу, остается, по
Франку, в стороне. Другими словами, предполагается как данность, что
злонамереннность коренится в самом человеке, как и доброта. При таком подходе
надо признать, что зло неистребимо и борьба с ним бесперспективна. Пока зло на
Земле не искоренено, но неужели человек смирится с таким полонжением на Увеки
вечныеФ?
По Новому Завету, Удобрый человек из доброго сокровища выносит доброе, а злой
человек из злого сокровища выносит злоеФ (МФ 12:35). Неимоверно сложнная
задача стоит перед людьми: как добиться, чтобы все сокровища, а
следовательно, и люди стали добрыми?
УДобро и зло. Самые древние сущности. Вечно пронтивостоящие друг другу.
Веками длится их борьба. С переменным успехом. Сменой декорации. Иногда это
понходит на вселенский балаган. Ибо перекрашивались одеянния. Герои зла одной
эпохи становились рыцарями добнра в другой. Хорошее на сегодня вдруг
становилось плохим на завтра. Актеры быстро все забывали, меняясь местами в
продолжавшейся дракеФ (Витасофия. М., 1991, с. 202).
В любом государстве, а в современной России, виндимо, в особенности,
осуществление свободного волеизънявления личности должно сочетаться с
выполнением ею конституционных обязанностей и несовместимо с действинями,
причиняющими ущерб государственной и общественнной безопасности, ментальным
основам жизни и здоронвью населения, защите прав и свобод других лиц.
Тракнтовка свобод человека не должна допускать их одностонроннего толкования:
жить в обществе и быть независинмым от общества нельзя. Подлинная свобода
альтернативна несвободе во всех ее проявлениях. В то же время она
несовместима с безответственностью, вседозволемностью, распущенностью,
анархистским своеволием, волюнтаризмом индивида, жизненное кредо которого
чрезвычайно примитивно и эгоцентрично: УДелай, что хочешьФ.
С этим девизом себялюбцев фактически смыкается широко рекламировавшийся у нас
в конце 80-х гг. понстулат: УВсе разрешено, что не запрещено закономФ. Что
это означает на практике? Только ли законопослушание? Отнюдь нет. Ведь даже
законопослушные люди ориентинруются при этом на допустимость аморального
поведенния, безнравственных поступков. Поскольку общеобязантельных, УписаныхФ
законов в области морали не сущенствует, выходит, что может быть
санкционирована УантинморальФ? В жизни так и получается, что повсеместно дают
о себе знать не урегулированные законом акты циничного попрания традиционных
правил общежития, вопиющая бездуховность, грубость и хамство, нравственнная
глухота. Без свободы выбора нет и самой свободы, но это должен быть разумный
выбор.
В правовом государстве не только Конституция как Основной закон, но и другие
законные и подзаконные акты, правовые нормы, ведомственные и прочие, идущие
от государственных органов, предписания и инструкции должны не противоречить
высоким требованиям морали, более того, они призваны соответствовать им и
укреплять их. В России органичное сочетание свободы и ответственнности
граждан является необходимой предпосылкой норнмального функционирования
государственных и общенственных институтов; соблюдения законности и
правопонрядка; повышения общей и политической культуры; эфнфективной борьбы с
преступностью, бюрократизмом.
Свобода порождает добро, а несвобода, рабство во все времена плодили зло. На
исходе XX в. вопрос о полном торжестве добра над злом в большей степени ;
риторический, чем практический. Но времена меняются и все-таки к лучшему, множа
основания и аргументы для социального оптимизма. Если счастье Ч это Удобро,
искомое ради самого себяФ (Аль-Фараби. Философские трактаты. Алма-Ата,
1970, с. 289), то свободные добрые люди самые счастливые. И будущее, в конечном
счете, принадлежит именно им.