Читайте данную работу прямо на сайте или скачайте

Г.В.Плеханов о роли личности в истории

ФЕДЕРАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВЕННОЕ БЮДЖЕТНОЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ ЧРЕЖДЕНИЕ ВЫСШЕГО ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ

«РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАРОДНОГО ХОЗЯЙСТВАИ ГОСУДАРСТВЕННОЙ СЛУЖБЫ ПРИ ПРЕЗИДЕНТЕ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ»

СЕВЕРО-ЗАПАДНЫЙ ИНСТИТУТ 

Кафедра философии 

РЕФЕРАТ

По дисциплине: Философия

Тема: Г.В.Плеханов о роли личности в истории

Выполнил:

Студент 1 курса

Заочного отделения

Группы №

Киселев Виктор Васильевич

Подпись

Научный руководитель:

Преподаватель

Кафедры философии

Оценка

Дата

Подпись

Санкт-Петербург 2012

Содержание

Введение………………………………………………………………………………2

Георгий Валентинович Плеханов. Краткий биографический очерк……………..3

Основы философии Г. В. Плеханова…………………………………………………5

Философия истории Г.В. Плеханова………………………………………………..7

«К вопросу о роли личности в истории»……………………………………………9

Вопрос о роли личности в истории в трудах французских историков…………11

Личность как «единичная» причина общественно-исторического процесса….12

Случайность в историческом процессе……………………………………………13

Роль выдающихся личностей в истории………………………………………….15

Талант выдающихся личностей как плод общественных отношений…………16

Историческая необходимость и свобода личности………………………………17

Современный взгляд на концепцию Г.В. Плеханова……………………………..20

Заключение………………………………………………………………………….23

Список использованной литературы

Введение

Проблема роли личности в истории выступает важнейшим элементом предметного поля философии истории. Вопрос о роли личности в истории носит синтетический, интеграционный характер, так как объединяет ряд центральных проблем философии истории, таких как смысл истории, поиск её законов, становление движущих сил исторического процесса.

Обосновывая актуальность проблемы в наши дни, известный исследователь этой области Л.Е. Гринин замечает, что интерес к проблеме роли личности во многом зависит от положения философии и теории истории в системе знания, также от характера самой эпохи. Поскольку роль личности растет в зависимости от масштаба сцены, также от того, сколько «запасных» путей есть у эволюции, можно говорить о том, что глобализация, являющаяся отличительной чертой современного мира, существенно повышает роль личности в истории. Таким образом, актуальность вопроса в наши дни не вызывает сомнений [6].

Осмысление хода истории неизбежно вызывает вопросы о роли в ней той или иной личности: изменила ли она ход истории; было ли неизбежным такое изменение или нет; что случилось бы без этого деятеля? Из очевидной истины, что именно люди делают историю, вытекает важная проблема философии истории о соотношении закономерного и случайного, которая, в свою очередь, тесно связана с вопросом о роли личности. В самом деле, жизнь любого человека всегда соткана из случайностей: родится он в тот или иной момент, вступит в брак с тем или иным партнером, мрет рано или будет жить долго и т. п. С одной стороны, мы знаем огромное число случаев, когда смена личностей (даже при таких драматических обстоятельствах, как череда бийств монархов и переворотов) не влекла решающих перемен. С другой стороны, бывают обстоятельства, когда даже мелочь может стать решающей. Таким образом, ловить, от чего зависит роль личности: от нее самой, исторической ситуации, исторических законов, случайностей или от всего сразу, и в какой комбинации, и как именно, – очень сложно. И сам ответ в огромной степени зависит от избранного аспекта, гла и точки зрения, рассматриваемого периода и прочих релятивистских и методологических аспектов.

Данная работа посвящена раскрытию роли личности в истории выдающимся мыслителем, политическим и общественным деятелем, публицистом конца XIX — начала XX века Георгием Валентиновичем Плехановым. Его работы по теории и истории марксизма, в том числе и статья «О роли личности в истории», являлись передовыми для своего времени и до сих пор, не смотря на признание несостоятельности марксизма как науки, представляются современным авторам предметом изучения, разностороннего анализа и критики.

Георгий Валентинович Плеханов. Краткий биографический очерк

Начать раскрытие выше обозначенной темы хотелось бы со знакомства с личностью самого Г.В. Плеханова, роль которой в истории России признается весьма значительной.

Георгий Валентинович Плеханов родился 29 ноября 1856 г. в семье мелкопоместного дворянина в с. Гудаловке Липецкого езда Тамбовской губернии. Мать Плеханова, племянница В. Г. Белинского, оказала большое влияние на формирование его мировоззрения. Окончив Воронежскую гимназию, он поступил в Константиновское артиллерийское чилище, но проучился там лишь несколько месяцев. С сентября 1874 г. он стал студентом Петербургского горного института. Причиной отказа Плеханова от военной карьеры явился рост революционного движения в стране и стремление молодого человека принести реальную пользу русскому народу. Эта же причина заставила его спустя два года оставить учебу в горном институте и полностью посвятить себя революционной деятельности. Он был одним из редакторов нелегальной газеты «Земля и воля», органа одноименной народнической организации, вел пропаганду среди рабочих, чащихся, крестьян. Дважды (в 1877 и 1878) его арестовывали. После раскола «Земли и воли» на съезде в Воронеже в августе 1879 г. Плеханов и его соратники — П. Аксельрод, О. Аптекман, Л. Дейч, В. Засулич — создают новую народническую организацию «Черный передел», выпускают журнал с тем же названием. Вскоре Плеханов порывает с народничеством.

В 1880 г. Г. В. Плеханов эмигрировал за границу. Вернулся он в Россию лишь спустя 37 лет. В Женеве, затем в Париже Георгий Валентинович основную часть своего времени посвящает теоретическим занятиям, много читает, в основном работы К. Маркса и Ф. Энгельса, труды по истории, социологии, экономике. Тогда же он переводит на русский язык «Манифест Коммунистической партии». В 1883 г. Г. В. Плеханов и его соратники создают первую марксистскую организацию — группу «Освобождение труда», поставившую своей задачей пропаганду марксизма и разработку «важнейших вопросов русской общественной жизни с точки зрения научного социализма и интересов трудящегося населения России» (Литературное наследие Г. В. Плеханова. М., 1940. Сб. 8. С. 29). Г. В. Плеханов становится видным пропагандистом марксистской философии. Широкую известность в России и за границей приобретают его философские работы «К вопросу о развитии монистического взгляда на историю» (1895) и «К вопросу о роли личности в истории» (1898).

В 1898 г. произошла встреча Плеханова с Энгельсом, их дружеская переписка продолжалась до смерти Ф. Энгельса. Георгий Валентинович принимает частие в работе 11 Интернационала (1889), в его конгрессах, по праву считаясь одним из его видных теоретиков, активных частников идейно-теоретических дискуссий, в которых он выступал против немецких социал-демократов Э. Бсрнштейна и К. Шмидта. В 1900 г. на Пятом конгрессе 11 Интернационала он был избран в Международное социалистическое бюро.

В 1900—1903 гг. Плеханов вместе с В. И. Лениным частвует в создании общероссийской социал-демократической газеты «Искра» и журнала «Заря», пишет текст программы РСДРП, принятой на II съезде партии (1903). Но вместе с тем в это время обнаруживаются теоретические расхождения Плеханова с Лениным по ряду принципиальных вопросов революционной борьбы: об отношении к либералам, к крестьянству, о характере диктатуры пролетариата. Однако на II съезде РСДРП, на котором была создана марксистская партия России, Плеханов и Ленин выступали единым фронтом, по всем принципиальным вопросам Георгий Валентинович поддержал выступления большевиков. «На II съезде РСДРП, — констатирует В. Ф. Пустарнаков, — окончательно определилось особое положение Плеханова в российском социал-демократическом движении, расколовшемся на большевиков и меньшевиков. Это особое положение осознавалось Плехановым как своего рода политическое одиночество, «внефракционность», в соответствии с которым он, оставаясь верным своим взглядам эпохи группы «Освобождение труда», не хотел примыкать ни к меньшевикам, ни к большевикам во главе с Лениным, то поддерживал, то критиковал тех и других, хотя чаще оказывался на стороне меньшевиков. Собственной трибуной Плеханова был, в частности, периодический журнал «Дневник социал-демократа» (1905), возобновленный в 1910 г.» (История русской философии. М., 2001. С. 538).

После возвращения Г. В. Плеханова на родину 31 марта 1917г. резче обозначился его разрыв с теорией и практикой большевизма. Он не принял Октябрьскую революцию, поскольку она, как он считал, явилась нарушением исторических законов. Русский мыслитель оказался в полной изоляции. У Плеханова обострился туберкулез, которым он болел же длительное время. Врачи царскосельской больницы, затем и санатория в Питкеярви (Финляндия) безуспешно пытались спасти его жизнь, и 30 мая 1918г. Г. В. Плеханов скончался. Похоронен он был в Петрограде на Литераторских мостках, рядом с В. Г. Белинским [4].

Основы философии Г.В. Плеханова

Анализ конкретной проблемы в трудах того или иного автора невозможен без обращения к его общим философским взглядам. В нашем случае они органически связаны с основными теоретическими и методологическими принципами исторического материализма, с марксистским подходом к самой сути исторического процесса.

Материалистическое истолкование истории, разрабатываемое Георгием Валентиновичем Плехановым, своими истоками ходит в материалистическую традицию отечественной философии, наиболее последовательно представленную антропологическим материализмом Н.Г. Чернышевского, идеи которого в 70 — 80-х годах были широко известны в среде разночинной интеллигенции, и интерпретацией истории в духе экономического материализма М.А. Бакунина. Плеханов высоко ценил материализм Чернышевского, которому посвятил серьезное исследование («Н.Г. Чернышевский»), в отношении Бакунина говорил, что его «великое важение к материалистическому объяснению истории» сформировалось под сильным влиянием бакунинской философии. В эти годы значительное воздействие на общественную мысль имел и «философский реализм» П.Н. Ткачева, стержнем которого, как он сам объяснял, была материалистическая методология, опирающаяся применительно к обществу на «закон самосохранения». Известное влияние на Плеханова оказала традиция русской «географической социологии» (В.О. Ключевский, Л.И. Мечников), в определенном смысле предопределившая специфику его историософской модели, книга М.М. Ковалевского «Общинное землевладение, причины, ход и последствия его разложения», сильно поколебавшая его народнические воззрения. Иными словами, историко-материалистические идеи Плеханова складывались под значительным влиянием отечественной философской мысли.

Однако формирующим фактором его философии истории был марксизм. Плеханов был глубоко бежден, что исторический материализм Маркса, имеющий своим эмпирическим материалом всю историю человечества (всемирную историю), — и есть философия истории. «От Маркса мы впервые получили материалистическую философию истории человечества», — тверждал Плеханов. Ее научная значимость связана с тем, что она казывает не на причины отдельных явлений, характеризующих исторический процесс, на то, как надо подходить к обнаружению и объяснению этих причин, т.е. как возможно историческое знание, что лежит в основе философского понимания исторического процесса. В этом, по мнению Плеханова, состоит методологическое значение материалистического объяснения истории. бедительнее всего об этом свидетельствует, считал Плеханов, «Капитал», в котором представлена вся материалистическая философия истории Маркса. Как справедливо отмечает В.Ф. Пустарнаков, «к каким бы работам Плеханова мы ни обращались, повсюду прослеживается одна и та же логика мысли. Плеханов вполне сознательно истолковывал исторический материализм как «философию истории». Отстаивая этот тезис, он впервые «изложил материалистическое понимание истории на языке марксовых категорий». Таким образом, можно сказать, что Плеханов выступил, с одной стороны, наиболее ярким и последовательным продолжателем отечественной материалистической традиции, с другой стороны, одним из первых, связавших эту традицию через марксизм с философией истории. Систематическое изложение идей марксизма, включение их в контекст отечественной философской мысли связано с Г.В. Плехановым, и в этом смысле Плеханов был первым русским марксистом.

На трудах Плеханова воспиталось целое поколение русских марксистов — ортодоксальных, следовавших «в одной связке» с Плехановым, «либеральных марксистов», со временем отошедших от него в сторону социал-демократизма, и тех, кто, акцентируя его радикализм, придали ему форму большевизма [2].

Философия истории Г.В. Плеханова.

Изначально выявившиеся в мировоззрении Плеханова антисубъективизм и антиантропоцентризм пронизывают его философско-исторические взгляды. «Антропоцентрическая точка зрения материалистов», по Плеханову, приводила к множеству противоречий. Лишь вопреки ей материалистам давалось иногда лавливать истинное соотношение между силами, действующими в истории. То, что не далось сделать антропоцентристам, пыталась сделать мозрительная философия, но не сделала (Спиноза и Гегель). Марксизм преодолел как антропоцентризм идеалистической концепции «духа», так и точку зрения «природы человека» материалистов. Произведенный Марксом «коперникианский переворот» состоял в том, что он заставил покинуть точку зрения «природы человека». Маркс показал, что причина изменений человеческой природы как продукта истории, следующей за зоологической эволюцией, заключается в развитии производительных сил, т. е. прежде всего во взаимоотношениях человека и природы вне его.

Плеханов не раз отмечал, что основной вопрос философии истории — это вопрос о причинах исторического движения, которые лежат в сфере практической деятельности людей. Поэтому ее исходным моментом является проблема взаимоотношений человека с окружающим его миром, или, говоря языком марксизма, общественный способ производства. Главным структурным элементом последнего на всех этапах человеческой истории выступают производительные силы, включающие в себя средства производства и людей, обладающих определённым производственным опытом, навыками к труду и приводящих эти средства производства в действие. Первоначальный толчок развитию производительных сил дает сама природа и прежде всего свойства географический среды.

В системе плехановских воззрений категория «производительные силы» является основной, объясняющей как причины истории в целом, так и развитие отдельных обществ, поскольку «данным состоянием производительных сил обусловливаются внутренние отношения данного общества» и одновременно «внешние его отношения к другим обществам». Состояние производительных сил как мера власти человека над природой определяет «свойства социальной среды» — ее экономику (экономические отношения) и психологию (общественное сознание), ровень «зрелости» или «незрелости» которых зависит от ровня развития орудий и средств труда. В этом, по мнению Плеханова, состоит ниверсальный историософский закон, из которого выводятся все другие законы общественного развития и истории.

Отметим, что, во-первых, Плеханов делает исходной категорией философии истории не экономику, именно производительные силы, хотя к этому время в отечественной философской мысли сложилась традиция (Бакунин, Ткачев), приписывавшая историческому материализму в качестве исходной категории именно экономику, как первичную причину общественного развития. Во-вторых, Плеханов не впадает в грубый экономизм, заявляя о зависимости психологии от состояния орудий и средств труда. В области психологии, по его мнению, явления общественного сознания, вплоть до политических идей, могут быть объяснены посредством влияния экономического развития только «косвенным образом», ибо эта зависимость выражает общий принцип целесообразности, господствующий в природе и обществе. Экономика, равно как и психология, есть явление производное: «далекая от того, чтобы быть первичной причиной, она сама есть следствие, «функция» производительных сил».

Разработка монистического взгляда на историю с акцентом на производительных силах как причине исторического процесса и важнейшем структурообразующем элементе экономической основы общества означала, по мнению Плеханова, включение принципов материализма в философию истории.

Получив общее представление о философской концепции истории Г.В. Плеханова, и определив место в ней человека, как элемента производительных сил, мы вплотную подошли к его трактовке проблемы роли личности в истории.

«К вопросу о роли личности в истории»

Работа Г.В. Плеханова “К вопросу о роли личности в истории” впервые опубликованная в журнале «Научное обозрение» (1898, № 4) явилась ответом как отрицавшим роль личности в истории, так и тем (в частности Н.Г. Михайловскому), кто превозносил роль личности в исторических процессах.

Плеханов начинает свои рассуждения о роли личности в истории, критикуя приверженность Н.Г. Михайловского теории факторов, несостоятельность которой доказывал в других своих работах, и дуализму. Субъективисты, по мнению Плеханова, «никогда не мели не только решить, но даже и правильно поставить вопрос о роли личности в истории. Они противополагали деятельность ‘критически мыслящих личностей’ влиянию законов общественно-исторического движения и таким образом создавали как бы новую разновидность теории факторов: критически мыслящие личности являлись одним фактором названного движения, другим фактором служили его же собственные законы» [3 с.311]. Такая постановка вопроса привела к расхождению мнений на ее решение. Одни отводили личности «как можно более широкую роль в истории и отказывались признать историческое движение человечества законосообразным процессом», другие же, «стремясь как можно лучше оттенить законосообразный характер этого движения, готовы были забыть, что история делается людьми и что поэтому деятельность личностей не может не иметь в ней значения». «Столкновение этих двух взглядов приняло вид антиномии, первым членом которой являлись общие законы, вторым — деятельность личностей. С точки зрения второго члена антиномии история представлялась простым сцеплением случайностей; с точки зрения первого ее члена казалось, что действием общих причин были обусловлены даже индивидуальные черты исторических событий» — пишет Плеханов [3 с.332]. В своей работе Плеханов критикует эти крайние точки зрения и отмечает, что правильная точка зрения будет найдена только в случае отказа от дуализма, «тогда, когда мы сумеем объединить в синтезе заключающиеся в них моменты истины».

Отражая «нападки» Михайловского на диалектический материализм, в котором тот видел «учение, жертвующее экономическому ‘фактору’ всеми другими и сводящее к нулю роль личности в истории», тем самым обвинив его в оправдании «так называемого квиетивизма». Отмечая, что в таких преках «нет ничего оригинального», они имели место и ранее, Плеханов тверждает, что «материалистический взгляд на человеческую волю прекрасно живается с самой энергичной деятельностью на практике».

Следует отметить, что в своей работе, Плеханов часто обращается и к трудам других российских и западных ченых.

Вопрос о роли личности в истории в трудах французских историков

В четвертой и последующих частях своей статьи Плеханов обращается к трактовке проблемы роли личности в истории западных историков (К. Лампрехта и Г. Моно), занимая при этом критическую позицию. Отмечая, что взгляды этих ченых являются «лишь слабой копией со старого, но очень замечательного оригинала», Плеханов вступает в спор между французскими историками так называемых «старой» (Мабли, Шатобриан, и др. историки XV в.) и «новой» (Гизо, Минье, Огюстен Тьерри, Токвилль) школ. Предмет спора, отметим, остается тот же. «В восемнадцатом веке люди, занимавшиеся философией истории, все сводили к сознательной деятельности личностей» — пишет Плеханов. Однако «бури, еще так недавно пережитые Францией, очень ясно показали, что ход исторических событий определяется далеко не одними только сознательными поступками людей» — продолжает Плеханов, имея в виду французскую революцию и обозначая позицию «новой» школы – «события совершаются под влиянием какой-то скрытой необходимости, действующей, подобно стихийным силам природы, слепо, но сообразно известным непреложным законам» [3 с.317]. Такая позиция была названа ее противниками (Шатобриан и др.) фаталистической. Плеханов считает, что это не совсем так. Кажущаяся фаталистичность французских историков реставрационной эпохи, движимых «гордым сознанием победы их класса», по мнению Плеханова, объясняется тем, что, «стремясь стать твердой ногой на точку зрения законосообразности, они мало занималась великими историческими личностями».

На основе вышесказанного Плеханов делает вывод о нерешенности проблемы о роли личности в истории западными чеными. Этот спор, отмечает Плеханов, не кончился «еще и поныне». Тем временем, решение этого, одного из важнейших в истории вопроса открывает, по мнению Плеханова, дверь в будущее. Какое же решение проблемы предлагал выдающийся русский мыслитель-марксист? Познакомимся с его теорией.

Личность как «единичная» причина общественно-исторического процесса

Мы же знаем, что движущей силой исторического процесса, ее причиной, Плеханов видел развитие производительных сил, «которым обусловливаются последовательные изменения в общественных отношениях людей». Какое же место при этом он отводил личности? По мнению Плеханова, наряду с общей причиной на ход исторических событий оказывают влияние и другие, так называемые, особенные и единичные причины. Особенные причины – «та историческая обстановка, при которой совершается развитие производительных сил у данного народа и которая сама создана в последней инстанции развитием тех же сил у других народов, т.е. той же общей причиной». Влияние особенных причин «дополняется действием причин единичных, т.е. личных особенностей общественных деятелей и других «случайностей», благодаря которым события получают, наконец, свою индивидуальную физиономию. Единичные причины не могут произвести коренных изменений в действии общих и особенных причин, которыми к тому же обусловливаются направление и пределы влияния единичных причин. Но всё-таки несомненно, что история имела бы другую физиономию, если бы влиявшие на неё единичные причины были заменены другими причинами того же порядка» [3 с.].

Особенные и единичные причины исторического процесса, т.е. случайные явления и личные особенности знаменитых людей несравненно заметнее, чем глубоко лежащие общие причины, замечает Плеханов. Это обстоятельство и служит платформой для построения неверных мозрительных теорий.

Человеческая природа, рассуждает Плеханов, не может быть причиной исторического движения по двум обстоятельствам: если она величина постоянная, «то она не может объяснить крайне изменчивый ход истории, если она изменяется, то, очевидно, что её изменения сами обусловливаются историческим движением» [3 с.].

Таким образом, личность по Плеханову не есть главная движущая сила истории. Однако, личность все-таки может влиять на ход исторических событий, иногда их влияние бывает весьма значительным, но сама возможность такого влияния, определяются организацией общества, соотношением его сил. Личность «является «фактором» общественного развития лишь там, лишь тогда и лишь постольку, где, когда и поскольку ей позволяют это общественные отношения» [3 с.323]. Кроме того, качества личности, играющие важную роль в общественной жизни (его таланты, знания, решительность или нерешительность, храбрость или трусость и т. д.) объясняются не одними только общими законами народного развития. Они, считает Плеханов, «всегда и в очень значительной степени складываются под действием того, что можно назвать случайностями частной жизни» [3 с. 318]. Случайности имеют место в истории, тверждает Плеханов – «элемент случайности, в казанном нами смысле, всегда играет некоторую роль в ходе исторических событий». Каков же этот, казанный Плехановым, смысл?

Случайность в историческом процессе

«Обусловленная организацией общества возможность общественного влияния личностей открывает дверь влиянию на исторические судьбы народов так называемых случайностей» — пишет Плеханов. Понятие случайности в историческом процессе было затронуто Плехановым в рамках обсуждения трудов же помянутых выше французских историков, в частности Ш.Сент-Бёва. Поэтому, чтобы раскрыть понятие случайности, Плеханов приводит некоторые примеры из истории Франции. Рассмотрим один из них.

«В войне за австрийское наследство французские войска одержали несколько блестящих побед, и Франция могла, по-видимому, добиться от Австрии ступки довольно обширной территории в нынешней Бельгии; но Людовик XV не требовал этой ступки, потому что он воевал, по его словам, не как купец, как король, и хенский мир ничего не дал французам; если бы у Людовика XV был другой характер или если бы на его месте был другой король, то, может быть, величилась бы территория Франции». Тем самым характер короля выступил случайным фактором в истории Франции, который тем не менее оказал заметное влияние на ее судьбу, будь он другим – несколько изменился бы ход ее экономического и политического развития» [3 с.319].

Таким образом, Плеханов признает определенную роль случайностей в истории и задается вопросом: не исключает ли это возможности научного познания явлений? Нет – отвечает Плеханов, потому как «случайность есть нечто относительное. Она является лишь в точке пересечения необходимых процессов» [3 с.324]. Плеханов считает ошибочным мнение Ш. Сен-Бева, который предполагает, что при достаточном количестве случайностей, история может изменить ход своего развития. Сент-Бев предполагает, например, что при достаточном числе случайностей, исход французской революции мог бы быть совершенно противоположным. «Это большая ошибка» — высказывает свое мнение Плеханов — «в какие бы замысловатые сплетения ни соединялись мелкие психологические и физиологические причины, они ни в каком случае не странили бы великих общественных нужд, вызвавших французскую революцию. А пока эти нужды оставались бы неудовлетворенными, во Франции не прекратилось бы революционное движение» [3 с.325].

Итак, общие причины истории заключаются в свойствах общественных отношений, особенные же т.е. случайные причины коренятся в индивидуальных особенностях отдельных лиц. Свойства общественных отношений, в свою очередь, определяются состоянием производительных сил. Состояние производительных сил «зависит от индивидуальных особенностей отдельных лиц разве лишь в смысле большей или меньшей способности таких лиц к техническим совершенствованиям, открытиям и изобретениям… А все возможные другие особенности не обеспечивают отдельным лицам непосредственного влияния на состояние производительных сил, а, следовательно, и на те общественные отношения, которые им обусловливаются, т.е. на экономические отношения. Каковы бы ни были особенности данной личности, она не может странить данные экономические отношения, раз они соответствуют данному состоянию производительных сил. Но индивидуальные особенности личности делают её более или менее годной для довлетворения тех общественных нужд, которые вырастают на основе данных экономических отношений, или для противодействия такому довлетворению» [3 с.325]. Последнее предложение подводит нас к анализу соображений Плеханова о роли выдающихся личностей в истории.

Роль выдающихся личностей в истории

Роль выдающихся личностей так оценивается Плехановым – «Великий человек велик не тем, что его личные особенности придают индивидуальную физиономию великим историческим событиям, тем, что у него есть особенности, делающие его наиболее способным для служения великим общественным нуждам своего времени, возникшим под влиянием общих и особенных причин» [3 с.334]. Решение научных задач, поставленных на очередь предыдущим ходом мственного развития общества, казание новых общественных нужд и довлетворение этих нужд, делает такого человека героем. Но геройство его заключается не в том, «что он будто бы может остановить или изменить естественный ход вещей, в том, что его деятельность является сознательным и свободным выражением этого необходимого и бессознательного хода. В этом — все его значение, в этом — вся его сила. Но это — колоссальное значение, страшная сила» [3 с.334]. Зная, в какую сторону изменяются общественные отношения, благодаря переменам в общественно-экономическом процессе производства, великие личности, знают также, в каком направлении изменится и социальная психика. Таким образом, они имею возможность влиять на нее. Влиять на социальную психику — значит влиять на исторические события.

Помимо всего прочего, историческое развитие и изменение экономических словий периодически ставит общество в необходимость переделать свои чреждения. Такая переделка всегда требует вмешательства людей, «перед которыми возникают, таким образом, великие общественные задачи. Великими деятелями и называются те, которые больше других способствуют их решению».

«И не для одних только «великих» людей открыто широкое поле действия. Оно открыто для всех, имеющих очи, чтобы видеть, ши, чтобы слышать, и сердце, чтобы любить своих ближних» — заключает Плеханов [3 с.335].

Говоря о великих и выдающихся личностях, Плеханов много внимания деляет присущему им таланту.

Талант выдающихся личностей как плод общественных отношений

Талант у Плеханова выступает «фактором», от которого зависят «размеры личного влияния» их обладателя на историческое развитие.

Таланты, по мнению Плеханова, появляются тогда, когда существуют общественные словия, благоприятные для их развития. «Это значит, что всякий талант, проявившийся в действительности, т. е. всякий талант, ставший общественной силой, есть плод общественных отношений» [3 с.3]. Этот факт делает понятным то, почему талантливые люди могут изменить лишь индивидуальную физиономию, не общее направление событий. «Они сами существуют только благодаря такому направлению; если бы не оно, то они никогда не перешагнули бы порога, отделяющего возможность от действительности» [3с.330]. «Чтобы человек, обладающий талантом известного рода, приобрел благодаря ему большое влияние на ход событий, нужно соблюдение двух словий. Во-первых, его талант должен сделать его более других соответствующим общественным нуждам данной эпохи…, во-вторых, существующий общественный строй не должен заграждать дорогу личности, имеющей данную особенность, нужную и полезную как раз в это время» [3 с.328].

В рассмотрении темы, Плеханов высказывает мысль о том, что талант отдельной личности выглядит зачастую несколько преувеличенным за счет всей общественной силы, которая выдвинула и поддерживала его. Такой «оптический обман» приводит к заблуждениям по поводу незаменимости талантливой личности. Возьмем пример с Наполеоном. Что было бы, задается вопросом Плеханов, «если бы пуля поразила Бонапарта, скажем, в сражении при Арколе»? Ответ на этот вопрос таков: — «То, что сделал он в итальянских и других походах, сделали бы другие генералы. Они, вероятно, не проявили бы таких талантов, как он, и не одержали бы таких блестящих побед. Но французская республика все-таки вышла бы победительницей из своих тогдашних войн, потому что ее солдаты были несравненно лучше всех других европейских солдат» [3 с.326]. Также обстоит дело в мире науки. Неожиданное отстранение (смерть, болезнь и т.п.) талантливой личности от решения научной задачи, не означает у Плеханова, «что порвалась бы нить мственного развития общества». За решение этой задачи взялись бы другие ченые, что привело бы в конечном итоге к ее решению.

Неосвещенным остался еще один аспект проблемы о роли личности в истории, который был рассмотрен Плехановым в своей статье одним из первых. Это вопрос о взаимосвязи исторической необходимости и свободы личности.

Историческая необходимость и свобода личности

Отвечая на критику Г. Лансона, Плеханов тверждает, что не всякое отрицание так называемой свободы воли приводит к фатализму. Ошибочно полагать, считает он, что у человека, бедившегося в неизбежном наступлении какого-либо события, исчезает всякая психологическая возможность повлиять на него.

«Тут все зависит от того, — пишет Плеханов – составляет ли моя собственная деятельность необходимое звено в цепи необходимых событий. Если да, то тем меньше у меня колебаний и тем решительнее я действую. И в этом нет ничего дивительного: когда мы говорим, что данная личность считает свою деятельность необходимым звеном в цепи необходимых событий, это значит, между прочим, что отсутствие свободы воли равносильно для нее совершенной неспособности к бездействию и что оно, это отсутствие свободы воли, отражается в ее сознании в виде невозможности поступать иначе, чем она поступает.» [с.303]. Развивая свою мысль, Плеханов продолжает: «Когда сознание несвободы моей воли представляется мне лишь в виде полной субъективной и объективной невозможности поступать иначе, чем я поступаю, и когда данные мои действия являются в то же время наиболее для меня желательными из всех возможных действий, тогда необходимость отождествляется в моем сознании со свободой, свобода с необходимостью» [с.307-308]

Таким образом, истинная свобода по Плеханову – это осознанная необходимость.

Именно такой подход к рассмотрению проблемы необходимости и свободы, Плеханов считает научным, противопоставляя его другому, имевшему место в трудах немецкого философа и социолога Г. Зиммеля. Зиммель тверждал, что «свобода есть всегда свобода от чего-нибудь и что там, где свобода не мыслится как противоположность связанности, она не имеет смысла» [с. 308]. Плеханов называет это определение, построенное на дуализме, «азбучной истиной», относящимся только к «свободе от внешних стеснений», Кроме этого элементарного и поверхностного понятия о свободе есть другое, тверждает Плеханов, — несравненно более глубокое. Глубокое определение не опровергает поверхностного, а, дополняя его, сохраняет в себе. Каким же образом? О каком же стеснении, о какой связанности может идти речь в случае тождественности свободы и необходимости? Но о каком же стеснении, о какой связанности может идти речь в этом случае? «О том нравственном стеснении, — отвечает Плеханов, которое тормозит энергию людей, не разделавшихся с дуализмом; о той связанности, от которой страдают люди, не мевшие перекинуть мост через пропасть, разделяющую идеалы от действительности». Завоевав эту свободу «мужественным силием философской мысли» и перестав «своими собственными нравственными муками платить позорную дань противостоящей ей внешней необходимости», личность «родится для новой, полной жизни, и ее свободная деятельность явится сознательным и свободным выражением необходимости. Тогда она становится великой общественной силой, и тогда же ничто не может помешать ей и ничто не помешает» [с. 309].

Нерассмотренным тут остается еще один вопрос: как подействует сознание необходимости данного явления на личность, которая ему не сочувствует и противодействует его наступлению? Возможны два варианта развития событий, отвечает Плеханов. Если благоприятствующие данному явлению обстоятельства становятся очень многочисленны и сильны, энергия таких личностей приходит в падок, что представляет собою лишь проявление силы благоприятствующих событию словий. Но энергия сопротивления событию меньшится не у всех его противников, у некоторых она только возрастет вследствие сознания его неизбежности, превратившись в энергию отчаяния. История вообще, и история России в частности, замечает Плеханов, представляет немало поучительных примеров энергии этого рода.

На этом мы заканчиваем анализировать труд Г.В. Плеханова «К вопросу о роли личности в истории». Мы видели, что казанный вопрос разработан мыслителем достаточно полно и разносторонне, тем самым проблема роли личности в истории приобрела у Плеханова общетеоретический и методологический характер. Следует отметить, что концепция Плеханова о роли личности в истории имела большой исторический резонанс. Следующая глава посвящена критике изученного нами труда, также современному взгляду на проблему.

Современный взгляд на концепцию Г.В. Плеханова

В своей работе Плехановым был нанесен дар в самое сердце народнической философии истории, которая исходила из исключительного, определяющего значения личности в историческом процессе. Взгляды Плеханова подверглись после этого грубым нападкам и неосновательной критике со стороны будущего ренегата народничества Л.А. Тихомирова и Н.К. Михайловского.

С. Хук в книге «Маркс и марксисты» говорит о фаталистическом истолковании Плехановым роли личности в истории. Он безапелляционно тверждает, будто концепция Плеханова приводит к признанию, что «истории любого периода нет никакого дела до того, что существуют те или иные личности». Сартр, критикуя марксистскую позицию Плеханова, прекает марксизм в отрицании индивидуальности и активности личности.

Какова же современная оценка взглядов Плеханова? Чтобы ответить на этот вопрос, приведем мнение современного философа, историка и социолога Л.Е. Гринина:

Плеханов исходит не просто из линейности исторического процесса, но из всегда и везде полной соподчиненности и иерархии причин. Между тем в истории множество случаев поворотных, «бифуркационных», судьбоносных и т. п., когда именно «малые» причины влияют на возможность реализации тенденции, когда сталкиваются разные силы и т. п. Именно в таких ситуациях роль личности становится очень важной и даже решающей. Огромное количество исторических ситуаций и явлений также связано с наличием определенной силы, системы и т. п., само существование которых зависит от массы причин разного ранга, включая и качества, и возможности (удачи) личностей.

Плеханов невольно исходит из идеи осуществления смысла истории ранее, чем совершились события. При этом его логика на первый взгляд противоречит известной мысли Ф. Энгельса. «История делается таким образом, – писал последний, – что конечный результат всегда получается от столкновений множества отдельных воль, причем каждая из этих воль становится тем, что она есть, опять-таки благодаря массе особых жизненных обстоятельств… то, чего хочет один, встречает противодействие со стороны всякого другого, и в конечном результате получается нечто такое, чего никто не хотел». Однако и Энгельс и другие марксисты воспринимают личности главным образом как вспомогательные движущие силы, полагая за действиями множества личностей гораздо более влиятельные исторические силы, которые должны неизбежно реализовать открытые ими законы.

Но неизбежных, действующих вопреки всему, с «железной необходимостью» законов нет и быть не может в истории. Во-первых, мировая совокупность обществ – это сложная система, в которой роли тех или иных государств вовсе не одинаковы (а следовательно, и пути развития существенно различны). Поэтому, например, промедление с реформами из-за того, что у власти была не выдающаяся, посредственная личность, способно оказаться фатальным для конкретного общества, которое из-за этого может отстать и попасть в зависимость (как например, случилось в Китае в XIX в., в то время как Япония сумела перестроиться и сама стала делать захваты). Во-вторых, личность не только действует в определенных обстоятельствах, но когда обстоятельства позволяют, в известной мере творит их согласно собственному пониманию и особенностям. Например, в эпоху Мухаммеда в начале VII в. арабские племена и вождества чувствовали потребность в новой религии (идеологии), и в их среде появлялись разного рода пророки и идеологи (см., например: Коротаев и др. 2007). Но какой могла стать новая религия в своем реальном воплощении, во многом зависело же от конкретной личности. А становленные Мухаммедом правила, записанные священные тексты, законы и прочее, созданные нередко под влиянием тех или иных обстоятельств, личного опыта и т. п., превратились затем в каноны, которые играли и играют до сих пор очень важную роль. И главное: арабы, конечно, могли обрести иную религию, но стала бы она без Мухаммеда мировой?

В-третьих, многие события, включая, например, социалистическую революцию в России (именно ее, не вообще революцию в России), надо признать результатом, который мог бы и вовсе не осуществиться без совпадения ряда случайностей, выдающейся роли Ленина и в меньшей мере – Троцкого. Подобные взгляды были пронализированы, в частности, в работе С. Хука (Hook 1955). Плеханов старается быть объективным, но это невозможно, если стоять на точке зрения его «монистического» подхода к истории. В частности, он пишет, что роль личности и границы ее деятельности определяются организацией общества, и «характер личности является “фактором” такого развития лишь там, лишь тогда и лишь постольку, где, когда и поскольку ей позволяют это общественные отношения». В целом это во многом верно. Но напрашивается вопрос: каковы возможности личности, если общественные отношения позволяют ей становиться «фактором такого развития»? Разве в этой ситуации развитие не может стать более зависимым от желаний и личных качеств правителя, который и станет концентрировать силы общества в нужном ему русле, чем от иных причин? Таким образом, если характер общества дает простор произволу (случай в истории очень распространенный), то казанное плехановское положение не позволяет ответить на многие вопросы.

Однако если – что является единственно верным – исходить из того, что в разных ситуациях влияние разных сил может иметь различный результат, то значит, и личность в каких-то ситуациях – но далеко не во всех – становится очень важным и даже важнейшим фактором.

Таким образом, по мнению современных ченых, Плеханов недооценивал роль личности в истории. Тем не менее, и в настоящее время признается тот вклад, который внес Г.В. Плеханов в разработку проблемы влияния личности на процесс исторического развития.

Заключение

В заключение темы следует отметить, что вопрос о роли личности в истории и в наши дни остается открытым для обсуждения. Актуальность данного вопроса в связи с сложняющимися словиями развития мирового сообщества, появлением новых выдающихся личностей только возрастает. С обоснования актуальности и была открыта тема, затронутая в представленной работе. Далее мы познакомились с личностью и основами философских взглядов одного из известнейших и заслуженных деятелей конца XIX – начала XX века. Георгий Валентинович Плеханов, которого называют отцом русского марксизма» внес заметный вклад в разработку проблемы роли личности в истории. На основе анализа и изучения его работы «К вопросу о роли личности в истории», которым посвящена основная часть данной работы, мы можем кратко охарактеризовать его позицию.

Г. В. Плеханов не рассматривал личность как непосредственного вершителя истории, хотя и не отрицает возможности такого влияния. Предполагается, что деятельность личности происходит в рамках, определяемых общественно-экономическим развитием. Тем самым Г. В. Плеханов отрицал роль случайности (субъективного фактора) в истории, детерминируя ее объективными словиями: «случайность является лишь в точке пересечения необходимых процессов». Он полагал, что каковы бы ни были особенности данной личности, она не в состоянии изменить экономические отношения, определяемые ровнем развития производительных сил. Более того, великие люди, таланты появляются лишь тогда, когда существуют общественные словия, благоприятные для их развития.

Современный взгляд на проблему определяет любой социум, как сложную систему, характеризующуюся неравновесностью и нелинейностью. Введению в историческую науку, таких понятий, как непредсказуемость и альтернативность развития, привело к существенной переоценке роли личности в истории [8].

Список использованной литературы

Голосенко И.А., Зверев В.М., Лиоренцевич И.Г. Социологическая мысль в России: Очерки истории немарксистской социологии последней трети XIX — начала XX века. Под ред. Б.А. Чагина. И.: Ленинград: Наука, 2003, 416 с.

Новикова Л.И., Сиземская И.Н. Русская философия истории: Курс лекций. – М.: ИЧП «Издательство Магистр». 1997. – 328 с.

Плеханов Г.В. Избранные философские произведения: В 5 т. М.: Госполитиздат,1956-1958. Т. 2.

Г. В. Плеханов — философ : материалы к библиографии. 1956-2006/сост. О. Ю. Лесных, М. Л. Карягина, Е. А. Рябоконь; вступ. ст. Б. В. Емельянова. — Екатеринбург: Изд-во рал. н-та, 2007. — 68 с.

Философия истории. учеб. пособие / Под ред. проф. А. С. Панарина. М.: Гардарики, 1. — 432 с.

Гринин Л. Е. «Личность в истории: эволюция взглядов» // История и современность. 2010. №2(12).

Гринин Л.Е. «О роли личности в истории» // Вестник Российской Академии Наук. 2008. Том 78. №1. С 42-47.

Сидорцов В.Н. «К вопросу о роли личности в истории: взгляды Г. В. Плеханова и представителей синергетики» // Российские и славянские исследования. 2008. № 3.