Читайте данную работу прямо на сайте или скачайте
Первобытное мышление. Особенности первобытного мышления. Архетипичность мышления
ОТ АВТОРА СКАЧАВШИМ!
Надеюсь что кому-то эта работа серьезно поможет.
если по делу, то давайте не будем жадничать и будем делиться своими работами. Так как сейчас появилось очень много платных сайтов, где скачать работу можно только заплатив. Давайте не будем поддаваться КОМЕРЦИИ!
Содержание:
Ведение 2
Периодизация первобытности. 5
Природа человеческого мышления..7
Предыстория мышления11
Первобытное мышлени16
Заключени34
Список литературы..41
ВВЕДЕНИЕ
История человеческого общества - это не только и не столько цепь исторических событий, сколько история развития человеческой сущности, Усущностных сил человека. Одной из важнейших составляющих этого процесса выступает развитие человеческого мышления.
Будучи второй, наряду со способностью к труду - материальному преобразованию окружающего мира и самого человека, коренной способностью человека, мысль претерпевает сложнейший процесс развития от своего животного предшественника до мысли современного человека. Не обладая абсолютной самостоятельностью и независимостью, мысль развивается как результат и средство материального труда, преобразующего природную среду и самого человека в необходимом для его существования и развития направлении. Мысль должна проходить поэтому свои исторические этапы развития, или, иначе, ее история выступает в виде последовательности исторических типов интеллекта, т.е. определенных способов мышления, или парадигм .
Жизнь общества всегда включает остатки или фрагменты прежних способов существования человечества. В еще большей мере эта закономерность присуща духовной жизни общества. Мышление современного человека включает в себя фрагменты, нередко и целые не растаявшие айсберги пройденных исторических типов мышления: мифологического и религиозного. Возможно и обратное Ч родившийся в прошлом веке исторический тип мышления может быть еще отнюдь не господствующим в обыденном, часто и в научном мышлении двадцатого века. Полагая свое мышление современным, человек может мыслить в значительной мере по способам первобытного или средневекового мышлений. История человеческого мышленияЧ главная, стержневая линия развития духовной культуры. Исследование этой истории - важное словие познания современного мышления, его дальнейшего развития.
Изучение коллективных представлений и их связей и сочетаний в низших обществах сможет, несомненно, пролить некоторый свет на генезис наших категорий и наших логических принципов. Точно исследовать, каковы руководящие принципы первобытного мышления, - вот та проблема, которая служит объектом этой работы.
Безусловно, существуют черты, общие всем человеческим обществам: в этих обществах существует язык, в них передаются от поколения к поколению традиции, в них существуют чреждения более или менее стойчивого характера; следовательно, высшие мственные функции в этих обществах не могут не иметь повсюду некоторую общую основу. Но, допустив это, все же приходится признать, что человеческие общества могут иметь структуры, глубоко различные между собой, следовательно, и соответствующие различия в высших мственных функциях. Следует, наперед отказаться от сведения мственных операций к единому типу и от объяснения всех коллективных представлений одним и тем же логическим и психологическим механизмом.
То, что я попытаюсь сделать, это предварительное исследование самых общих законов, которым подчинены коллективные представления в малокультурных обществах, особенно в самых низших из тех, которые нам известны. Я попытаюсь построить если не тип, то, по крайней мере, сводку свойств, общих группе близких между собой типов, и определить таким образом, существенные черты мышления, свойственного низшим обществам.
Для того чтобы лучше выявить эти черты, я буду сравнивать это мышление с нашим. Существенные различия между этими двумя типами резче всего бросаются в глаза, поэтому мы меньше рискуем пустить их.
В этой связи возникают сразу три проблемы. Во-первых, это исследование особенностей и своеобразия мышления древних людей, чуждых жесткой однолинейной логике. Во-вторых, это отражение данных особенностей на древнейшее мировосприятие и миропонимание и воссоздание соответствующей картины мира. И, в-третьих, это осмысление формы бытования истоков сознания как такового, задающих, в частности, реализацию эволюции мыслительной деятельности человека.
ПЕРЕОДИЗАЦИЯ ПЕРВОБЫТНОСТИ
Самое древнее орудие человека датируется около 2, 5 млн. лет назад. По
материалам, из которых люди изготовляли орудия, археологи делят историю Первобытного мира на каменный, медный, бронзовый и железный века.
Каменный век делится на древний (палеолит), средний (незолит) и новый (неолит). Приблизительные хронологические границы каменного века - свыше 2 млн. - 6 тыс. лет назад. Палеолит, в свою очередь, подразделяется на три периода: нижний, средний и верхний (или поздний). Каменный век сменил медный (неолит), длившийся 4-3 тыс. до н. э. Затем наступил бронзовый век (4-начало 1-го тыс. до н. э.), в начале 1-го тыс. до н. э. его сменил железный век.
Первобытный человек овладевал навыками земледелия и скотоводства менее десятка тысяч лет. До этого на протяжении сотен тысячелетий люди добывали себе пропитание тремя способами: собирательством, охотой и рыбной ловлей. Даже на ранних этапах развития сказывался разум наших далеких предков. Палеолитические стоянки, как правило, расположены на мысах и при выходе врагов в ту или иную широкую долину. Пересеченная местность была добней для загонной охоты на табуны крупных животных. спех ее обеспечивало не совершенство орудия (в палеолите это были дротики и рогатины), сложная тактика загонщиков, преследовавших мамонтов или бизонов. Позднее, к началу мезолита, появились лук и стрелы. К тому времени вымерли мамонта и носороги, и охотиться приходилось на мелких нестыдных млекопитающих. Определяющими стали не величина и слаженность коллектива загонщиков, ловкость и меткость отдельного охотника. В мезолите получило развитие и рыболовство, были изобретены сети и крючки.
Эти технические достижения - результат длительных поисков наиболее надежных, наиболее целесообразных орудий производства - не меняли существа дела. Человечество по-прежнему присваивало лишь продукты природы.
Вопрос о том, как это древнейшее, основанное на присвоении продуктов дикой природы общество развивалось в более совершенные формы хозяйства земледельцев и скотоводов, составляет сложнейшую проблему исторической науки. В производимых чеными раскопках были обнаружены признаки земледелия, относящиеся к эпохе мезолита. Это серпы, состоящие из кремниевых вкладышей, вставленных в костяные рукоятки, и зернотерки.
В самой природе человека заложено то, что он не может быть только частью природы: он формирует себя по средствам искусства. [1]
ПРИРОДА
ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО МЫШЛЕНИЯ
Человеческий интеллект, или способность абстрактного мышления - одно из важнейших сущностных свойств человека. Человек, с позиций научного материализма, не локальный и случайный эпизод эволюции, необходимый результат бесконечного развития материи, ее высший цвет, возникающий с железной необходимостью, заложенной в самой природе материи.[2] Утверждение о случайном характере возникновения человека в мире, высказанное некоторыми философами и естествоиспытателями, находится в явном противоречии с глубинными тенденциями современной науки, которая в эпоху современной научно-технической революции убедительно показала, что человек - это результат единого закономерного мирового процесса, образованного необходимой последовательностью физической, химической и биологической форм материи.
Человек - это микрокосм, в сокращенном и обобщенном виде несущий в себе бесконечное многообразие материального мира. Это обусловило никальный, хотя и естественно возникший способ существования человека - производство своего собственного бытия и своей сущности посредством преобразования природы. Человек - единственное образование в мире, бытие и сущность которого - результат непрерывного творения самого себя .
Заключая в себе, в сокращенном и обобщенном виде, бесконечное богатство материального мира, человек способен к бесконечному познанию и преобразованию мира, бесконечному творению своей материальной и духовной сущности. Человеческий труд и мышление по природе своей бесконечны.
Сущность человека как микрокосма определяет смысл человеческого существования, смысл его труда и интеллектуального творчества. Смысл человеческого существования - не вне человека, в самом человеческом бытии, в производстве, творении своего бытия и своей сущности.
Сущность и смысл человеческого существования определяют направление развития человеческой сущности и самого смысла существования: человек развивается в свою собственную сущность ; смысл его существования - глубление, погружение в свою неисчерпаемую человеческую сущность, бесконечное глубление и обогащение своей сущности. [3]
Развитие человеческой сущности происходит в процессе преобразования природной среды, создания второй природы. Оно имеет, следовательно, и свои Увнешние ориентиры - освоение мира вширь (экспансия в космос) и вглубь . Однако собственно человеческое в этом движении заключается в развитии самой человеческой сущности, ее движении не во вне, вглубь самой себя. Человек в своем развитии не имеет других внутренних ориентиров, кроме развития своей сущности, глубления в свою бесконечную человеческую сущность.
Рассуждая более конкретно, смысл человеческого существования следует представить как бесконечное сложнение и обогащение творческого характера труда и творческих способностей человеческого мышления.
Одним из важнейших сущностных свойств человека является общение, отношение человека к человеку, включающее феномены собственности и свободы. Развитие этой стороны человеческой сущности заключается в бесконечном обогащении человеческих отношений, росте единства, человеческой общности и, следовательно, свободы. Свободное развитие каждого как словие свободного развития всех - важнейший принцип будущего способа подлинного развития человеческой сущности. Этот способ предполагает полное странение эксплуатации человека человеком, ликвидацию тех общественных порядков, при которых человек может выступать средством для других, не единственной целью социального прогресса.
Величие и достоинство человека заключается в бесконечных возможностях его труда и мышления. Весьма примечательно, что затрагивающее достоинство человека и его ровень мышления тверждение о случайности человека само оказывается ничтожной мыслью, бессмыслицей, ибо случайный человек, находящийся в случайном, поверхностном, бессодержательном отношении к миру, не мог бы судить о своей случайности, так как для этого он должен быть в необходимом отношении к миру. Концепция случайного человека есть не что иное, как скрытая форма парадокса жеца. Интеллект мстит за свое нижение, обращая в бессмыслицу тверждения о своей ничтожности. [4]
Современная наука, включая философию, же многое знает о сущности человеческого мышления. Наиболее общая природа интеллекта как способности отображения мира в понятиях, законы мышления, связь интеллекта с языком и т.д. раскрыты и объяснены весьма основательно. Однако остаются и более глубокие уровни неисчерпаемой сущности человеческого интеллекта, к изучению которых современная наука еще только приближается, К ним, по нашему мнению, следует отнести в первую очередь те глубинные ровни человеческого мышления, которые закладываются в бесконечной предыстории интеллекта и скрыто работают в деятельности интеллекта, обеспечивая его способность адекватно познавать мир.
Сущность человека, его мышления - аккумулят, синтез бесконечной последовательности природных сущностей, образующих закономерный мировой процесс. В природе мышления, следовательно, заложено нечто существенное от физической, химической и биологической ступеней эволюции мира. Наиболее общие теоретические подступы к решению этой проблемы созданы в исследованиях единого закономерного мирового процесса, проводимых последние три десятилетия сотрудниками кафедры философии Пермского ниверситета. Эти исследования показали, что природа человека и его мышления должна включать в себя нечто важное приспособительной сущности живой материи. В сущность мышления каким-то образом должен быть включен принцип самосохранения через приспособление к среде живой материи.
Логические законы и формы интеллекта возникли из логики физических, химических и биологических процессов и взаимодействий. Ближайшим образом эти законы обусловлены и подготовлены аксиомой естественного отбора, включающей как слой непосредственного случайностного отбора по способу проб и ошибок, так и скрытую под ним глубинную тенденцию живого к саморазвитию, скользающую от современных интерпретаций синтетической теории эволюции. [5]
ПРЕДЫСТОРИЯ МЫШЛЕНИЯ
Непосредственным предшественником человеческого интеллекта выступает так называемое конкретное мышление, или мышление конкретами, чувственными образами. Природа, структура и логика конкретного мышления еще весьма плохо изучены. Принято считать, что психика высших животных базируется на двух основных видах реакций - инстинктах и временных связях (ассоциациях). Инстинкты - врожденные, передаваемые по наследству видовые формы поведения и отражения среды, сложившиеся в результате многих тысячелетий биологической эволюции. Ассоциации имеют прижизненный характер, формируются в ходе индивидуального приспособления к среде, составляют индивидуальный прижизненный опыт животного. Ассоциации - отражение внешних связей между различными воспринимаемыми животными явлениями среды - звуками, запахами и т. д.
Инстинкты и ассоциации, в их сложной форме, входят также в состав психики человека, образуя очеловеченный биологический фундамент его сознания, мыслительной деятельности. К инстинктам человека можно отнести основной, обобщающий инстинкт жизни (или самосохранения ), двигательный, половой, родственный, познавательный инстинкты. [6]
Согласно представлениям современной психофизиологии психическая деятельность животных и человека имеет свою физиологическую основу или фундамент, которая составлена прежде всего безусловными (врожденными, видовыми) и словными (прижизненно образующимися) рефлексами. Теория условных и безусловных рефлексов, созданная И.М.Сеченовым, И.П.Павловым и их многочисленными последователями, раскрывая физиологический фундамент психической деятельности, способствовала поискам путей экспериментального исследования психики. Вместе с тем некоторыми последователями этой школы была создана чрезмерно прямолинейная концепция психического, трактовавшая психику либо как рефлекс, либо как определенную его (наряду с физиологической) сторону . Эта концепция коренным образом расходилась с представлениями И.М. Сеченова и И.П. Павлова, которые понимали рефлекс как чисто физиологическое явление, лежащее в основе психической деятельности.
Существовали различные варианты концепции рефлекторной природы психики - от почти полного сведения психического к рефлексам и физиологическому до попыток отстоять относительную самостоятельность и специфичность психического в рамках рефлекса, однако все они фактически признавали рефлекс первой и исходной единицей психической деятельности и, следовательно, интеллекта. Разрабатывая концепцию рефлекторных основ психики животных и человека, И.П. Павлов категорически возражал против объяснения психических явлений у человека словными рефлексами. Более того, И.П.Павлов считал, что, и психическая деятельность животных не является совокупностью условных рефлексов. В опытах над шимпанзе (Рафаэлем и Розой) последние должны были решать задачу - достать банан, подвешенный к потолку клетки, с помощью нескольких ящиков разного размера. После некоторого количества проб и ошибок Рафаэль научился составлять ящики в порядке бывания их величины, т.е. строить устойчивую пирамиду. [7]
Характеризуя эти опыты, И.П. Павлов говорил на одной из своих знаменитых сред: У...когда обезьяна строит свою вышку, чтобы достать плод, то это условным рефлексом назвать нельзя. Это есть случай образования знания, уловления нормальной связи вещей. Это - другой случай.
У человекообразных обезьян и, шире, высших животных существует способность образования своего рода знания, уловления нормальной связи вещей. Чем такого рода реакции или связи в психике (ассоциации) животных отличаются от условных рефлексов? Классический словный рефлекс - это нервная связь двух пунктов коры больших полушарий, фиксирующая (отображающая) связь какого-либо внешнего явления (звук, запах и др.), выступающего в качестве индифферентного для организма внешнего раздражителя, с другим, непосредственно биологически значимым для организма (пищей, врагом и т.д.). Само по себе безразличное для организма, не имеющее непосредственной биологической значимости явление (например, звонок), связанное с появлением пищи, становится сигналом пищи, безусловного раздражителя и приобретает поэтому биологическую значимость для организма. Связь звонка с пищей имеет характер временного совпадения, т.е. внешней связи. Однако сигнальная связь обладает объективным смыслом для животного, ибо свидетельствует о появлении пищи, врага и т.п. Поэтому словный рефлекс не является некой простой механической связью совершенно разнородных событий и может служить генетической предпосылкой образования более сложных, психологических связей, означающих образование знания, уловление нормальной связи вещей.
В связях типа, названного И.П. Павловым образованием знания, отображаются внешние, не причинные, сущностные связи вещей. Однако в этих внешних связях выражаются, просвечивают необходимые, сущностные связи, ибо биологическая значимость внешних явлений имеет не случайный, существенный характер. Животное мыслит чувственными образами, не понятиями, которые единственно способны схватывать сущностные стороны действительности. Однако имплицитно, в скрытой и неосознанной форме, это знание отображает сущностные стороны действительности. Приспособительный способ существования животного обусловливает непосредственное знание явлений, в то время как сущностная сторона реальных явлений остается скрытой. [8]
Сущность жизни заключается в неустранимой тенденции живого к самосохранению, осуществляемой путем адаптации, приспособления к среде. Для приспособительного способа существования необходимо и достаточно отображение внешних сторон действительности. Человек возникает в результате закономерного развития внутреннего противоречия жизни: абсолютная по своей природе тенденция живого к самосохранению выносит живое за пределы относительно слабого и ограниченного способа деятельности - приспособления к среде - и порождает более эффективный и мощный способ деятельности - преобразование среды, производство своего собственного существования, свойственный человеку как высшей форме материи.
Производящий способ существования необходимо порождает и принципиально новую форму мышления - человеческий интеллект, способный отображать как явления, так и сущность действительного мира. Для человеческого интеллекта предметом отображения становится бесконечный мир и собственная неисчерпаемая человеческая сущность. Интеллект по своей природе бесконечен. Выступая одним из основных (наряду с трудом) атрибутов или сущностных си человека, возникшего в результате бесконечной эволюции мира, человеческий интеллект становится в отношение к бесконечному в мире и человеческой сущности. Если мышление животного находится в отношении лишь к конечной части внешней среды, то человеческое мышление с момента своего появления самой бесконечной историей своего возникновения открыт в бесконечность, вступает в диалог с бесконечным миром. В способности бесконечного творчества, познания и изменения мира - достоинство и величие человеческого мышления (интеллекта).
ПЕРВОБЫТНОЕ МЫШЛЕНИЕ
Исследование первобытного мышления представляет, по-видимому, еще большие трудности, чем его биологической предыстории, поскольку применение экспериментальных методов здесь вряд ли возможно. Одним из важнейших показателей формирования и развития первобытного мышления выступают его главные результаты, дошедшие до нашего времени, - ископаемые орудия труда первобытного человека. Шествие человеческого разума начинается с первого космического достижения человека - создания первых орудий труда, практически и духовно поставивших человека в отношение к бесконечному миру.
Человеческий способ существования - преобразование окружающего мира, производство не существующих в природе словий своего существования - обусловил первую и важнейшую парадигму человеческого мышления - соответствие мысли реальности, объективность отображения реальности. Коренным словием существования и развития человека становится познание все более существенных свойств и связей природных объектов, феноменологических проявлений законов природы, с определенного, достаточно высокого ровня развития общества Ч законов природы и общества. [9]
Первобытный человек должен был обладать весьма обширными наблюдениями и знаниями системы природных явлений, их временной и сезонной последовательности и т.д. Необходимо допустить, что мышление этого периода развития общества обладало простейшей логикой, в той или иной мере воспроизводившей логику вещей, логику природных связей и регулярностей, от которых прямым образом зависело существование человека.
В процессе складывания этой логики вещей в логике мышления должны были, очевидно, постепенно складываться и четыре основных формально-логических закона - тождества, противоречия, исключенного третьего, достаточного основания . Однако сами по себе эти законы присущи же только достаточно развитому, зрелому интеллекту и время их окончательного формирования в человеческом интеллекте становить трудно. Вероятно, это следует отнести только к периоду античного интеллекта.
Естественно предположить, что на определенном, сравнительно высоком уровне развития первобытного труда и интеллекта перед человеком становится задача объяснения системы природных явлений, с чем следует связать возникновение нового ровня мышления - объясняющего. К возникновению этого ровня толкала деятельная практическая природа человека, поскольку производящая деятельность человека, или труд, есть причинная деятельность, неизбежно порождающая причинный интеллект, т.е. объясняющее мышление. [10]
Известный исследователь первобытного мышления Леви-Брюль (1857-1939) различал индивидуальное и коллективное мышление. Он считал, что индивидуальное мышление было основано на общих законах формальной логики, поскольку иначе человек не мог бы выжить в борьбе за существование. Однако коллективное мышление имело апралогический характер. Основой его служил закон партиципации (сопричастия), в соответствии с которым первобытный человек полагал, что воспринимаемый объект может находиться одновременно в различных местах, изображение объекта тождественно самому объекту (поэтому воздействие на изображение животного влечет будущую дачу на охоте) и т.д. Дологическое мышление, по Леви-Брюлю, воплощалось в коллективных обрядах и мифах. Концепция до логического мышления подверглась серьезной критике в советской и зарубежной науке. Да и ее автор в конце своей жизни не склонен был чрезмерно отстаивать дологический характер первобытного мышления. [11]
Интересную точку зрения на первобытное мышление отстаивал французский этнолог, представитель структурализма, К. Леви-Стросс. Леви-Стросс стремился выявить своеобразие первобытного мышления, мышления той эпохи, когда были заложены все предпосылки для современного интеллектуального развития. Этнологу свойственна высокая оценка нравственных стоев первобытного общества. Он создал концепцию "сверхрационализма", направленную к восстановлению единства чувственного и рационального начал, траченного современной европейской цивилизацией. Такая гармония, по его мнению, присутствовала в первобытном мифологическом мышлении. Это выражалось в особом приятии противоречий человеческого бытия, в чувственной качественной логике и одновременно конкретном метафорическом мышлении. Полемизируя с Л. Леви-Брюлем, исследователь доказывал, что представления об ином способе мышления у народов, живущих в словиях примитивных культур, не обоснованы. Он отмечал, что мыслительные процессы у них протекают так же, как и у цивилизованных современных людей, отличны лишь способы обобщения и представления об общем, отличен набор самых общих понятий или категорий. Работы К. Леви-Стросса выявили логический механизм создания и преодоления противоречий в первобытном сознании посредством мифологической медитации, также способность первобытного сознания к логическому анализу. Но не смотря на это, для меня, точка зрения Леви-Брюля ближе, на мой взгляд она более детальна, так же кажется более бедительной. В работах Леви-Стросса, на мой взгляд, мнение о первобытном обществе преувеличено в плане ровня интеллекта и хода мышления. [12]
Нам представляется, что в области отображения непосредственных типических свойств и связей природных явлений первобытное мышление имело скорее логический, чем дологический характер. Однако не следует переоценивать логическую природу первобытного мышления и тем самым превращать законы логики в слишком легкий и скороспелый дар человеческой мысли. Логическое мышление не могло сложиться сразу, оно должно было пройти ряд этапов, начиная с этапа незрелого, не сложившегося логического мышления, которое вряд ли могло быть основано на четко очерченных, готовых законах тождества, противоречия, исключенного третьего, достаточного основания. Представляется, что первобытное мышление было основано скорее на повторяющейся логике вещей, т.е. стойчивых, регулярных связях явлений природы. В недрах этой логики складывались собственно формально-логические законы. [13]
Следует различать, далее, пласт мышления, связанный с совокупностью наблюдаемых повторяющихся явлений природы, и объяснительный пласт, в пределах которого складывание формальной логики происходило особенно сложным образом. Необходимо различать поэтому процессы логизации непосредственного, конкретного ровня мышления и мышления объяснительного. Дологическое мышление Леви-Брюля явно относилось к последнему ровню. В мышлении первобытного человека возникают две основные парадигмы, или типа мышления, Ч реалистическая и иллюзорная, фантастическая. Первая заключалась в понимании вещей такими, какими они являются сами по себе, в их объяснении из самих себя, без каких-либо посторонних прибавлений. Эта парадигма имела мощное биологическое основание, ибо приспособительный образ жизни животного предполагает адекватное отражение внешней среды. Еще более сильные основания парадигма реализма получила с возникновением социального образа жизни, ибо преобразование природной среды, производство собственной жизни еще в большей мере, чем приспособительный образ жизни, нуждается в адекватности отражения, без которой невозможно создание второй природы. Реалистическая парадигма проходит через всю историю человечества и определяет все достижения человеческого интеллекта. На известной ступени развития она получает свое философское выражение преимущественно в форме материализма, поднимающего эту парадигму до ровня высокой и продуктивной абстракции. Определенные элементы реалистической парадигмы неизбежно возникали и в пределах идеалистических концепций, обусловливая все те действительные реалистические достижения, которые в сущности оказывались материалистическими по своему содержанию. [14]
Вторая, конкурирующая, парадигма человеческого интеллекта связана с единственно возможной альтернативой реалистической парадигмы - бессознательным переносом на природные явления человеческих качеств, прежде всего способности мышления и сознательного действия. Возникновение антропоморфической парадигмы с зарождением слоя объяснительного мышления было необходимым и неизбежным шагом человеческого мышления. Явления природы, их порядоченность, закономерную последовательность первобытный человек мог объяснить лишь по образцу и подобию собственного сознательного поведения. Активность природы получала характер преднамеренных действий, которые стали приписываться духам, духовным существам.
Природа и структура человеческой психики таковы, что собственные сознательные действия же на самых ранних этапах развития человека становятся предметом непосредственных наблюдений и осознания. В деятельной природе человека и его психики заложены предпосылки первоначального объяснения природных явлений по образцу сознательных человеческих действий. Эта предпосылка легко обнаруживается и в психологии ребенка, в известном возрасте приписывающего вещам хорошие и плохие намерения. Поскольку для первобытного человека сознательное действие выступало как нечто естественное и обычное, природные явления легче было объяснить сознанием, волей, намерениями. [15]
нимизм. Верования в древнем человеческом обществе были тесно связаны с первобытными мифическими воззрениями и основывались они на анимизме (от лат. anima - дух, душа), наделение природных явлений человеческими качествами. В научный оборот термин введен английским этнологом Э. Б. Тайлером (1832 - 1917) в фундаментальном труде Первобытная культура (1871) для обозначения первоначальной стадии в истории развития религии. Тайлор считал анимизм лминимумом религии. Ядом этой теории является тверждение о том, что изначально всякая религия произошла от веры философа-дикаря в способность души, духа отделяться от тела. Неопровержимым доказательством этого были для наших первобытных предков такие наблюдаемые ими факты, как сновидения, галлюцинации, случаи летаргического сна, ложной смерти и другие необъяснимые явления.
В культуре первобытности анимизм был ниверсальной формой религиозных верований, с него начался процесс развития религиозных представлений, обрядов и ритуалов.
нимистические представления о природе души предопределили отношения первобытного человека к смерти, погребению, мершим.
Магия. Наиболее древней формой религии является магия (от греч. megeia - волшебство), представляющая собой ряд символических действий и ритуалов с заклинаниями и обрядами.
Проблема магии до сих пор остается одной из наименее ясных среди проблем истории религий. Одни ченые, как известный английский религиовед и этнолог Джеймс Фредер (1854-1941), видят в ней предшественницу религии. Немецкий этнолог и социолог А. Фиркандт (1867-1953) рассматривает магию как главный источник развития религиозных представлений. Русский этнограф Л. Я. Штернберг (1861-1927) считает ее продуктом ранних анимистических верований. Несомненно одно - лмагия скрашивала собой, если не целиком, то в значительной части, мышление первобытного человека и была тесно связана с развитием веры в сверхъестественное. [16]
Первобытные магические обряды трудно ограничить от инстинктивных и рефлекторных действий, связанных с материальной практикой. Исходя из этой роли, которую играет магия в жизни людей, можно выделить следующие виды магии: вредоносная, военная, половая (любовная), лечебная и предохранительная, промысловая, метеорологическая и прочие, второстепенные виды магии.
Психологический механизм магического акта обычно в сильной степени предопределен характером и направленностью совершаемого обряда. В одних видах магии преобладают обряды контактного типа, в других - имитативного. К первым относятся, например, лечебная магия, ко вторым - метеорологическая. Корни магии тесно связаны с человеческой практикой. Таковы, например, охотничьи магические пляски, представляющие обычно подражания животным, зачастую с потреблением шкур животных. Может быть, именно охотничьи пляски запечатлены в рисунках первобытного художника в палеолитических пещерах Европы. Наиболее стойчивое проявление промысловой магии - охотничьи запреты, суеверия, приметы, поверья.
Как и всякая религия, магические верования являются лишь фантастическим отражением в сознании людей, господствующих над ними внешних сил. Специфические корни разных видов магии - в соответствующих видах человеческой деятельности. Они возникли и сохранились там тогда, где и когда человек был беспомощен перед силами природы.
Один из древнейших, притом самостоятельных, корней религиозных верований и обрядов связан с областью взаимоотношения полов - это любовная магия, эротические обряды, различные виды религиозно-половых запретов, поверья о половых связях человека с духами, культ божеств любви.
Многие виды магии используются и в наше время. Например. один из самых устойчивых видов магии- половая магия. Ее обряды нередко и сейчас продолжают существовать в своей самой простой и непосредственной форме.
Магические представления определяли всю содержательную сторону первобытного искусства, которое можно назвать магико-религиозным.
Фетишизм. Разновидность магии - фетешизм (от франц. fetiche - талисман, амулет, идол) - поклонение неодушевленным предметам, которым приписываются сверхъестественные свойства. Объектами поклонениями - фетешизма - могут быть камни, палки, деревья, любые предметы. Они могут быть как естественного происхождения, так и созданные человеком. Формы почитания фетишей так же разнообразны: от принесения им жертв до вкалачивания в них гвоздей с целью причинить боль духу и тем самым вернее заставить исполнить адресованную ему пользу. [17]
Вера в амулеты (от араб. гамала - носить) восходит к первобытному фетешизму и магии. Она была связана с конкретным предметом. которому предписывалась сверхъестественная магическая сила, способность охранять его владельца от несчастий и болезней. В Сибири неолитические рыболовы подвешивали к сетям каменных рыб.
Фетишизм широко распространен и в современных религиях, например, поклонение черному камню в Мекке у мусульман, многочисленным чудотворным иконам и мощам в христианстве.
Тотемизм. В истории религий многих древних народов важную роль играло поклонение животным и деревьям. Мир в целом представлялся дикарю одушевленным; деревья и животные не составляли исключения из правила. Дикарь верил, что они обладают душами, подобными его собственной, и соответственно общался с ними. Когда первобытный человек называл себя именем животного, именовал его своим братоми воздерживался от его мерщвления, такое животное называлось тотемным (от сев. индейск. ототем - его род). Тотетизм - это вера в кровнородственные связи между родом и определенными растениями или животными (реже - явлениями природы).
От тотема зависела жизнь всего рода и каждого его члена в отдельности. Люди верили и в то, что тотем непостижимым образом воплощается в новорожденных (инкарнация). Обычным явлением были попытки первобытного человека воздействовать на тотем различными магическими способами, например, для того, чтобы вызвать изобилие соответствующих зверей или рыб, птиц и растений и обеспечить материальное благосостояние рода. Вероятно, что именно с тотемизмом связаны и известные пещерные рисунки и скульптуры эпохи верхнего палеолита в Европе.
Следы и пережитки тотемизма обнаруживаются и в религиях классовых обществ в Китае в древний период племя инь (иньская династия) почитало в качестве тотема ласточку. Прослеживается влияние тотемических пережитков на мировые и национальные религии. Например, ритуальное поедание мяса тотема в более развитых религиях переросло в обрядовое поедание жертвенного животного. Некоторые авторы считают, что и христианское таинство причастия коренится в отдаленном тотемном обряде. [18]
Исторически первой целостной формой или типом объясняющего мышления является миф. Миф представляет собой попытку фантастического объяснения окружающего мира и жизни общества. Он выступает в качестве предшественника или примитивного варианта мировоззрения. Мифы имеют характер повествования о событиях прошлого или будущего, о возникновении мира, богов, животных, людей (космогонические мифы), племен (этнографические), круговороте времен года, погодных явлениях, деяниях героев и т.д. В большинстве космогонических мифов мир рассматривается как возникший из первоначального хаоса, из которого вышли земля, небо, подземный мир, боги, создающие людей. В этих мифах явно присутствуют элементы реализма, стихийного материализма, поскольку боги оказываются результатом естественного процесса возникновения порядка из хаоса . Однако в остальном в мифологии преобладает деятельность богов, фантастических существ, животных, наделенных чертами человека. Антропоморфическая парадигма составляет основу мифологического типа мышления. [19]
Мифы включали первые примитивные абстракции хаоса, порядка, земли, неба, людей, богов, животных и т.д. В них были заложены зачатки более поздних абстракций закона и закономерности (возникновение порядка из хаоса), материи, богов и т. д. Вместе с тем в мифе все облечено в форму образов. Мифы содержат определенные предписания, регулирующие поведение людей, определенные социальные запреты, выступающие регуляторами общественной жизни.
Фундаментальной чертой мифологического типа мышления является то, что мир предстает в мифах однопланово, как последовательность событий или феноменов, за которыми не скрывается никакого сущностного мира. Мифологическое мышление не различает являющийся и сущностный миры. Боги, духи, животные выступают в качестве действующих лиц в однопланово развертывающейся истории мира.
Мифологический тип мышления был тесно связан с обрядной стороной жизни первобытного общества. Важным компонентом мифологического мышления выступало магическое мышление, основанное не на знании действительных причинных связей, на помянутом принципе партиципации.
С мифологическим типом интеллекта впервые возникает феномен, прошедший всю историю человечества вплоть до наших дней, выражающий как силу, так и слабость интеллекта: вымышленные реальности (боги, духи и т.д.) надолго приобретают в определенных сферах человеческой жизни роль заместителя действительной, объективной реальности и даже становятся выше последней. Мифы длительное время служили одним из важнейших регуляторов общественной жизни, обусловливали коллективные чувства и монастроения, среди которых главную роль играл страх перед таинственными силами мира. [20]
Превращение вымыслов в мнимо подлинную реальность хорошо описал Вайпулданья, один из немногих цивилизовавшихся аборигенов Австралии. По его свидетельству, магические действия колдунов вызывали вполне реальные последствия, например, гибель отпетого колдуном члена племени, даже если последний и не знал о своем отпевании. Абсолютная вера в сверхъестественные возможности колдуна, страх, гипнотическое внушение (включая внушение на расстоянии) превращали мистический вымысел в реальный фактор человеческой жизни. [21]
Мифологический тип мышления вошел в следующую, более высокую, форму мышления - религиозный тип мышления. Кроме того, он сохранился и в относительно самостоятельном виде, хотя и в новых формах, в структуре интеллекта современного человека. К ним можно отнести, например, имевший трагические последствия фашистский миф о превосходстве нордической расы, подчинивший своему влиянию значительную часть населения Германии в 30-40-е гг. Широкое распространение имел миф о вечности капитализма, в значительной мере подорванный в представлениях современного человечества. Распространен миф о вечности частной собственности, которая будто бы вытекает из самой природы человеческих индивидов, не из содержания и характера общественного труда и технологий. В последние годы в силу ряда причин в нашей стране получил хождение Урыночный миф, также заметно разрушенный опытом развитых капиталистических стран, опытом строительства социализма в Р. [22]
Религия - более сложное, чем мифология, явление духовной жизни общества. Она включает систему представлений о сверхъестественных силах Ч богах. Возникшая 40-50 тысяч лет назад религия первоначально мало отличается от мифологии, вбирает в себя значительную часть мифов, отвечающих складывающемуся вероучению. Наличие сложняющегося вероучения, т.е. системы взглядов, приобретающих все более абстрактный характер, - одно из важнейших отличий религии от мифа. Вместе с тем религия всегда сохраняет во многом образный характер, выражает вероучение в образной форме, делающей ее доступной всем слоям общества.
Характерной чертой религии является культ богов и, следовательно, развитая обрядная сторона, заимствующая многое из магического мышления и действий. Религия связана также с особым социальным институтом - церковью.
Религия выступает как более развитая, чем мифология, форма мышления, основанная на парадигме фантастического объяснения, или антропоморфической парадигме. Объяснение мира по образцу и подобию человека и сознательного человеческого действия приобретает в религии, особенно в ее развитых формах античного и феодального времени, наиболее явный и предельный характер. В центре религиозного вероучения находятся боги или единый бог, обладающие чертами, которые представляют собой гипертрофированные свойства человека - разум, волю, милосердие и т.д. Антропоморфизм религии был подмечен мыслителями начиная с античного философа Ксенофана и кончая философом XIX в. Л.Фейербахом. [23]
В религиозном мышлении, более чем в мифе, представлена объяснительная сторона, однако это объяснение имеет своим пределом понятие бога, возникновение которого (понятия) остается для религиозного интеллекта по существу неразрешимым вопросом. Конечным логическим основанием религиозного объяснения оказываются не законы логики, парадигма антропоморфизма, окруженная слоем логического тумана. Подлинной конечной основой религиозного мышления выступают не логика и разум, вера.
К древнейшим по своему происхождению формам религии относятся: магия, фетишизм, тотемизм, эротические обряды, погребальный культ. Они коренятся в условиях жизни первобытных людей.
В девятнадцатом веке первобытным религиям обычно приписывали два свойства, отличавшие и отделявшие их от великих мировых религий. Первое состояло в том, что их движущим мотивом был страх, другое - что они были неотделимы от представлений об осквернении и гигиене. Практически все описания первобытных религий, оставленные миссионерами или путешественниками, полны рассказов о том, в каком постоянном жасе и страхе живут их приверженцы. Описываются верования в жасные напасти, обрушивающиеся на тех, кто случайно переходит некую запретную черту или имеет дело с чем-то нечистым. И поскольку страх овладевает всем сознанием, то это обстоятельство полезно учитывать и при рассмотрении других особенностей первобытного мышления, в частности - представлений о нечистом. [24]
Но антропологи, проникнув глубже в эти примитивные культуры, не нашли там никакого особенного страха. Эванс-Притчард проводил исследование колдовства у племени азанда, которое произвел на него впечатление самого жизнерадостного и беззаботного во всем Судане. Чувство, которое испытывает азанда, обнаруживший, что на него напустили чары, - это никак не страх, но искреннее возмущение, вроде того, что почувствовали бы мы, обнаружив, что нас обокрали.
Люди племени нуэр, глубоко религиозные, как следует из того же источника, к своему Богу относятся как к доброму старому другу. Одри Ричардс, описывая обряды инициации девочек народа бемба, фиксирует свободное, непринужденное, отношение к ним их частников. И этот список можно продолжать. Так что первобытный религиозный страх, так же как и идея о том, что он сковывает сознание, представляет собой, по-видимому, неверный путь к пониманию этих религий. [25]
Гигиена, напротив, оказалась очень дачным путем, тем более что идя по нему мы можем задействовать какие-то знания о самих себе. Насколько известно нам, грязь - это в первую очередь беспорядок. Всем известно, что беспорядок не бывает абсолютным: он существует только в голове того, кто его видит. Если мы сторонимся грязного, то это не из-за малодушия, страха или священного жаса. Наши представления о болезнях также не объясняют всех особенностей нашего поведения, касающегося мытья или избегания грязи. Грязь противостоит порядку. Устранение ее - это не негативное действие, позитивное стремление организовать окружающий мир.
В нашем избегании грязного нет ничего, связанного со страхом, ничего нерационального: это созидательное движение, попытка вязать форму и функцию, обеспечить единство опыта. Если таким образом обстоят дела с тем, как мы разделяем, приводим в порядок, чистим, то и очищение и профилактику в первобытных обществах мы должны интерпретировать в том же ключе.
Ритуалы, связанные с чистым и нечистым, создают единство опыта. Они являются позитивной составляющей процесса религиозного примирения, и нет никаких оснований сматривать в них отклонения от центрального пути развития религии. Посредством их вырабатываются и получают публичное существование символические системы. Внутри этих систем вязываются несвязанные элементы и бессвязный опыт становится осмысленным.
Появляется что-то вроде морального кодекса: одно заболевание вызывается прелюбодеянием, другое - кровосмешением; одно метеорологическое явление является следствием политической неверности, другое - недостатка благочестия. Все в мире задействуется для того, чтобы поддержать стремление людей заставить друг друга быть хорошими гражданами. Так, мы видим, что некоторые моральные ценности поддерживаются и некоторые социальные нормы определяются представлениями об опасности заражения, как например в случае, когда взгляду или прикосновению совершившего прелюбодеяние приписывается способность вызывать болезни его соседей или его детей.
Например, существуют представления, что опасность одного пола для другого заключена в соприкосновении с флюидами, исходящими от его представителей. Согласно таким представлениям, подобная опасность грожает только представителям одного из полов, обычно - мужчинам от женщин, но иногда и наоборот. [26]
Я ане собираюсь тверждать, что первобытные общества, в которых распространяются такие идеи об опасности заражения, являются жестко организованными, застывшими и неподвижными. Никому неизвестно, насколько стары представления о чистом и нечистом в любой не имеющей письменности культуре: для ее представителей они должны казаться извечными и неизменными
Человек, с рождения принадлежащий какой годно культуре, склонен считать, что он только пассивно воспринимает представления своего мира о действующих в нем силах и опасностях, не замечая тех небольших изменений, которые он может в них привнести. Точно также мы считаем, что всего лишь пассивно воспринимаем свой родной язык, и не замечаем своей сопричастности сдвигам, происходящим в нем за время нашей жизни. Именно поэтому я считаю что исследуемую культуру не нужно рассматривать, как давно стоявшуюся систему ценностей. Справедливо, возможно и обратное.
Чем больше мы знаем о первобытных религиях, тем яснее становится, что в их символических структурах есть место для великих тайн религии и философии.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Подводя итог данной работы я могу сказать, что факты показывают, что в огромном количестве случаев первобытное мышление отличается от нашего. Оно совершенно иначе ориентировано. Там, где мы ищем вторичные причины, стойчивые предшествующие моменты, первобытное мышление обращает внимание исключительно на мистические причины, действие которых оно чувствует повсюду. Оно без всяких затруднений допускает, что одно и то же существо может в одно и то же время пребывать в двух или нескольких местах. Оно обнаруживает полное безразличие к противоречиям, которых не терпит наш разум. Вот почему позволительно называть это мышление, при сравнении с нашим, пралогическим.
Представления, называемые коллективными, если их определять только в общих чертах, не глубляя вопроса об их сущности, могут распознаваться по следующим признакам, присущим всем членам данной социальной группы: они передаются в ней из поколения в поколение; они навязываются в ней отдельным личностям, пробуждая в них сообразно обстоятельствам, чувства уважения, страха, поклонения и т. д. в отношениях своих объектов. Они не зависят в своем бытии от отдельной личности, их невозможно осмыслить и понять путем рассмотрения индивида как такового.
Реальность, среди которой живут и действуют первобытные люди, сама является мистической. Ни одно существо, ни один предмет, ни одно явление природы не являются в коллективных представлениях первобытных людей тем, чем они кажутся нам. Почти все то, что мы в них видим, скользает от их внимания или безразлично для них. Зато, однако, они в них видят многое, о чем мы и не догадываемся. Например, для "первобытного" человека, который принадлежит к тотемическому обществу, всякое животное, всякое растение, всякий объект, хотя бы такой, как звезды, солнце и луна, наделен определенным влиянием на членов своего тотема, класса или подкласса, определенными обязательствами в отношении их, определенными мистическими отношениями с другими тотемами и т.д. Например, сокол и орел, видят и слышат все: они обладают мистическими силами, присущими перьям их крыльев и хвоста. Эти перья, надетые шаманом, делают его способным видеть и слышать все то, что происходит на земле и под землей, лечить больных, преображать покойников, низводить солнце с небес и т. д.
Если взять человеческое тело, то каждый орган его, как об этом свидетельствуют столь распространенные каннибальские обряды, также церемонии человеческих жертвоприношений (в Мексике, например), имеет свое мистическое значение. Сердцу, печени, почке, глазам, жиру, костному мозгу и т. д. приписывается определенное магическое влияние.
Для первобытного сознания нет чисто физического факта в том смысле, какой мы придаем этому слову. Текучая вода, дующий ветер, падающий дождь, любое явление природы, звук, цвет никогда не воспринимаются так, как они воспринимаются нами, т. е. как более или менее сложные движения, находящиеся в определенном отношении с другими системами предшествующих и последующих движений. Перемещение материальных масс лавливается, конечно, их органами чувств, как и нашими, знакомые предметы распознаются по предшествующему опыту, короче говоря, весь психофизиологический процесс восприятия происходит у них так же, как и у нас. Первобытные люди смотрят теми же глазами, что и мы, но воспринимают они не тем же сознанием, что и мы.
Если первобытные люди воспринимают изображение иначе, чем мы, то это потому, что они иначе, чем мы, воспринимают оригинал. Мы схватываем в оригинале объективные реальные черты, и только эти черты: например, форму, рост, размеры тела, цвет глаз, выражение физиономии и т. д. Для первобытного человека изображение живого существа представляет смешение признаков, называемых нами объективными, и мистических свойств. Изображение так же живет, так же может быть благодатным или страшным, как и воспроизводимое и сходное с ним существо, которое замещается изображением.
Первобытные люди рассматривают свои имена как нечто конкретное, реальное и часто священное. Индеец рассматривает свое имя не как простой ярлык, но как отдельную часть своей личности. Он верит, что от злонамеренного потребления его именем он так же верно будет страдать, как и от раны, нанесенной какой-нибудь части его тела. Это верование встречается у разных племен от Атлантического до Тихого океана. На побережье Западной Африки существуют верования в реальную и физическую связь между человеком и его именем: можно ранить человека, пользуясь его именем. Поэтому настоящее имя царя являлось тайным.
Первобытный человек не меньше, чем о своем имени или изображении, беспокоится о своей тени. Если бы он потерял свою тень, то он счел бы себя безвозвратно потерянным. Всякое посягательство на его тень означает посягательство на него самого.
Кроме того, первобытные люди вполне сознательно придают столько же веры своим сновидениям, сколько и реальным восприятиям. Вместо того чтобы сказать, как это обыкновенно делается, что первобытные люди верят тому, что они воспринимают во сне, хотя это только сон, я скажу, что они верят сновидениям именно потому, что сновидения отнюдь не являются для них низшей и ошибочной формой восприятия. Напротив, это высшая форма: так как в ней роль материальных и осязаемых элементов является минимальной, то в ней общение с духами и невидимыми силами осуществляется наиболее непосредственно и полно.
Этим объясняется также то почтение и благоговение, которое питают к визионерам, ясновидящим, пророкам, иногда даже к сумасшедшим. Им приписывается специальная способность общаться с невидимой реальностью. Все эти хорошо известные факты объясняются ориентацией коллективных представлений, которые придают мистический характер и действительности, среди которой живет первобытный человек.
Для членов нашего общества, рассказы о привидениях, духах и т. д. являются чем-то относящимся к области сверхъестественного: для нас этим видения, волшебные проявления, находятся с одной стороны, факты, познаваемыми в результате обычного восприятия и повседневного опыта, с другой стороны, в современном мышлении существует четкая разграничительная линия. Для первобытного же человека, напротив, этой линии не существует. Суеверный, а часто также и религиозный человек нашего общества верит в две системы, в два мира реальностей одних - видимых, осязаемых, подчиненных неизбежным законам движения, и других - невидимых, неосязаемых, "духовных". Для первобытного мышления существует только один мир. Всякая действительность мистична, как и всякое действие, следовательно, мистичным является и всякое восприятие.
Если коллективные представления первобытных людей отличаются от наших своим по существу мистическим характером, если их мышление, как я пытался показать, ориентировано иначе, чем наше, то мы должны допустить, что и сочетание представлений в сознании первобытного человека происходит по-иному, чем у нас. Мышление низших обществ не повинуется исключительно законам нашей логики, оно, быть может, подчинено законам, которые не целиком имеют логическую природу.
Мистические отношения, которые так часто лавливаются в отношениях между существами и предметами первобытным сознанием, имеют одну общую основу. Все они в разной форме и разной степени предполагают наличие сопричастности между существами или предметами, ассоциированными коллективным представлением. Вот почему, в этом вопросе я соглашаюсь с Леви-Брюлем и его "законом сопричастности".
Я сказал бы, что в коллективных представлениях первобытного мышления предметы, существа, явления могут быть непостижимым для нас образом, одновременно и самими собой, и чем-то иным. Другими словами, для первобытного мышления противоположность между единицей и множеством, между тождественным и другим и т.д. не диктует обязательного отрицания одного из казанных терминов при тверждении противоположного, и наоборот. Эта противоположность имеет для первобытного сознания лишь второстепенный интерес. Часто она скрадывается перед мистической общностью бытия тех существ, которые нельзя отождествлять, не впадая в нелепость. Так, например, Бороро (племя Северной бразилии) хвастают, что они - красные арара (попугаи). Это вовсе не значит, что только после смерти они превращаются в арара. Бороро совершенно спокойно говорят, что они же сейчас являются настоящими арара, как если бы гусеница заявила, что она бабочка. Это кажется непостижимым, как они могут считать себя одновременно человеческими существами и птицами с красным оперением. Однако для мышления, подчиненного "закону сопричастности", в этом нет никакой трудности. Все общества и союзы тотемического характера обладают коллективными представлениями подобного рода, предполагающими подобное тождество между членами тотемической группы и их тотемом.
С динамической точки зрения возникновение существ и явлений того или иного события представляет собой результат мистического действия, которое при определенных мистических словиях передается от одного предмета или существа к другому в форме соприкосновения, переноса, симпатии, действия на расстоянии и т. д. В огромном числе обществ низшего типа изобилия дичи, рыбы или плодов, правильная смена времен года, периодичность дождей - все это связывается с выполнением известных церемоний определенными людьми, обладающими специальной мистической благодатью. То, что мы называем естественной причинной зависимостью между событиями и явлениями, либо вовсе не улавливается первобытным сознанием, либо имеет для него минимальное значение. Первое место в его сознании, часто и все его сознание занимают различные виды мистической сопричастности.
Первобытное мышление, если рассматривать его с точки зрения содержания представлений, должно быть названо мистическим, оно должно быть названо пралогическим, если рассматривать его с точки зрения ассоциаций. Под термином "пралогический" отнюдь не следует разуметь, что первобытное мышление представляет собой какую-то стадию, предшествующую во времени появлению логического мышления. Называя его пралогическим, я только хочу сказать, что оно не стремится, прежде всего, подобно нашему мышлению избегать противоречия. Оно отнюдь не имеет склонности без всякого основания впадать в противоречия, однако оно и не думает о том, чтобы избегать противоречий. Чаще всего оно относится к ним с безразличием. Этим и объясняется то обстоятельство, что нам так трудно проследить ход этого мышления.
Коллективные представления первобытных людей не являются продуктом интеллектуальной обработки в собственном смысле этого слова. Они заключают в себе в качестве составных частей эмоциональные и моторные элементы, и, что особенно важно, они вместо логических отношений (включений и исключений) подразумевают сопричастия.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Психология мышления. Под ред. Гиппенрейтер и Петухова. М: Изд-во МГУ, 1980. С. 130-140.
2. В.В. Орлов Первобытное мышление Части 1, 2, 1998
3.История человеческого интеллекта / Перм. н-т. - Пермь, 1998. - Ч. 1,2. Предыстория - миф - религия. Просвещение. - 182 с.
4. Леви-Брюль Л. Первобытное мышление. М.: Атеист, 1930.
5. В.Ф.Турчин. Феномен науки. Глава 8а Первобытное мышление
6. Леви-Стросс К. Первобытное мышление. - М.: Республика, 1994
7.Леви-Брюль Л. Сверхъестественное в первобытном мышлении. М., 1994.
8. Павлов И.П. "Мозг и психика". - М. МПСИФ, 2004
[1] История человеческого интеллекта / Перм. н-т. Ц Пермь, 1998. - Ч. 1. Предыстория - миф - религия. Просвещение. - 6 - 30 c.
[2] В.В. Орлов Первобытное мышление Часть 1а с 4.
[3] Психология мышления. Под ред. Гиппенрейтер и Петухова. М: Изд-во МГУ, 1980. c. 15
[4] В.Ф.Турчин. Феномен науки. Глава 8а Первобытное мышление c. 78-84
[5] История человеческого интеллекта / Перм. н-т. - Пермь, 1998. - Ч. 1. Предыстория - миф - религия. Просвещение. -а с. 41 - 50
[6] В.Ф.Турчин. Феномен науки. Глава 8а Первобытное мышление
[7] Павлов И.П. "Мозг и психика". - М. МПСИФ, 2004 c. 64-71
[8]а Павлов И.П. "Мозг и психика". Ц М. МПСИФ, 2004 с. 53 - 112
[9] Леви-Стросс К. Первобытное мышление. - М.: Республика, 1994 c. 34-37
[10] Леви-Стросс К. Первобытное мышление. - М.: Республика, 1994 c. 40-44
[11]а Леви-Брюль Л. Первобытное мышление. М.: Атеист, 1930.
[12] Леви-Стросс К. Первобытное мышление. - М.: Республика, 1994 c. 67-75
[13] Леви-Брюль Л. Первобытное мышление. М.: Атеист, 1930. с. 74 - 131
[14] Леви-Брюль Л. Сверхъестественное в первобытном мышлении. М., 1994. c. 23-30
[15] Леви-Брюль Л. Сверхъестественное в первобытном мышлении. М., 1994. c. 71-78
[16] Леви-Брюль Л. Сверхъестественное в первобытном мышлении. М., 1994. c. 93-112
[17] Леви-Брюль Л. Сверхъестественное в первобытном мышлении. М., 1994. аc. 93-112
[18]а История человеческого интеллекта / Перм. ун-т. - Пермь, 1998. - Ч. 1,2. Предыстория - миф - религия. Просвещение. - с 46 Ц 53
[19] Леви-Брюль Л. Сверхъестественное в первобытном мышлении. М., 1994. c 115-121
[20] История человеческого интеллекта / Перм. н-т. - Пермь, 1998. - Ч. 1,2. Предыстория - миф - религия. Просвещение. - c. 43-50
[21]а.В. Орлов Первобытное мышление Часть 2, 1998 с. 37 - 45
[22] История человеческого интеллекта / Перм. н-т. - Пермь, 1998. - Ч. 1,2. Предыстория - миф - религия. Просвещение. - c. 67 -73
[23] История человеческого интеллекта / Перм. н-т. - Пермь, 1998. - Ч. 1,2. Предыстория - миф - религия. Просвещение. - c. 80-87
[24] История человеческого интеллекта / Перм. н-т. - Пермь, 1998. - Ч. 1,2. Предыстория - миф - религия. Просвещение. - с. 110-115
[25]а Психология мышления. Под ред. Гиппенрейтер и Петухова. М: Изд-во МГУ, 1980. с. 130-140.
В.В. Орлов Первобытное мышление Часть 2, 1998 с. 121 - 130
[26]а Леви-Стросс К. Первобытное мышление. - М.: Республика, 1994 - с. 94 -102
Психология мышления. Под ред. Гиппенрейтер и Петухова. М: Изд-во МГУ, 1980. с. 130-137