Сравнительная оценка экономических теорий А. Радищева и Н. Чернышевского

Современная российская промышленность — добываю­щая, обрабатывающая — с большими и малыми фабриками и заводами, крупными комбинатами, гидро- и атомными элек­тростанциями свидетельствуют о небывалом экономическом потенциале нашей Родины. Но из курса школьной истории и литературы нам хорошо известно, что еще в первой четверти XX века Россия на 90% была аграрной страной. А потому самые злободневные экономические и полити­ческие вопросы в Российской империи непосредственным образом связывались именно с крестьянством. Достаточно вспомнить крестьянские бунты, манифест о даровании рус­ским крепостным крестьянам прав состояния свободных сельских обывателей, Декрет о земле в первые дни после октябрьского переворота 1917 года…

Поэтому нет ничего удивительного в том, что когда в дореволюционной России вставал вопрос о защите прав трудового народа, то на первом плане всегда был русский крестьянин. Точно так же все политические и экономичес­кие теории и программы строились с учетом интересов рус­ского крестьянства.

Одним из тех, кто стоит в первых рядах русских эконо­мистов нового времени, был Александр Николаевич Ради­щев. Ему принадлежит оригинальная система экономичес­ких взглядов, которую можно признать передовой для того времени. А. Радищев опередил многих западноевропейских просветителей, которые взывали к разуму и верили в воз­можность национального благоденствия, в законы «есте­ственного права» и реализацию их норм путем реформ.

А. Радищев придерживался иного мнения. Как истинно русский человек, он видел решение проблемы закаба­ленного крестьянства в революционной борьбе (бунте) про­тив дворянства и его государства. Так революция впервые на русской почве получила научное обоснование.

А. Радищев доказывал, что крепостное право и фео­дальная собственность на землю тормозят развитие аграр­ных отношений. Он одним из первых в русской науке об­ратился к изучению экономики крестьянского хозяйства, оброчной и барщинной форм феодальной ренты. Тщатель­но исследовав налоговую политику дворянского государ­ства, он сделал вывод, что все формы личных налогов и повинностей должны быть заменены подоходно-имущественными.

Не видя преимущества крупных мануфактур перед мел­кими мастерскими, А. Радищев был сторонником мелкого производства. Он также не принимал свободной конкурен­ции между странами и требовал проведения политики по защите молодой русской промышленности от иностранной конкуренции.

А. Радищеву принадлежит и оригинальная теория денег и денежного обращения. По его мнению, деньги высту­пают как товар. Единственное их преимущество перед ос­тальным товарным миром в том, что они сами «всякой то­вар представляют и на них всякой товар менять можно». Он трактовал деньги как «мерило всех вещей, в торгу обра­щающихся». А. Радищев проанализировал вексельное об­ращение и кредитование в России и изложил теорию бумажно-денежного обращения. Он высказал идею, что бумажные деньги — заместители золота, знаки стоимости.

А. Радищев также был первым, кто в русской экономи­ческой литературе заговорил о прибавочной цене. Он вы­двигал тезис, что стоимость товара представляет собой сумму «истинной цены» и «прибавочной цены».

Не менее известным защитником прав русского крес­тьянства и сторонником крестьянской революции был и Ни­колай Гаврилович Чернышевский. Его экономические идеи находятся в неразрывной связи с его философскими, по­литическими и историческими взглядами.

Особое место в творчестве Чернышевского занимает критика крепостного права и крепостной экономики. В эко­номической работе «Капитал и труд» Чернышевский тео­рии экономистов-капиталистов прямо противопоставляет те­орию трудящихся. В ней он обосновывает принцип ак­ционерной собственности трудовых коллективов. (Удиви­тельно, но только сейчас в новой России реализуется прин­цип, который давно практикуется на предприятиях таких стран, как США и Германия.)

Для понимания идей Н. Чернышевского большое зна­чение имеет известный роман «Что делать?». Правда, рос­сийская история советского периода доказала всю их несо­стоятельность и утопичность, за исключением все той же акционерной собственности трудового коллектива и раз­вития частной кооперации («артелей»).

Как и Радищев, Чернышевский был сторонником кре­стьянской революции. Но он не столько «звал Русь к топо­ру», сколько ставил перед крестьянской революцией бо­лее широкие и глубокие задачи: перевод экономики с рель­сов помещичьего хозяйства на рельсы индивидуального крестьянского хозяйства. Он боролся не за формальное, а за действительное освобождение крестьянства от крепостнического гнета.

О творческом наследии А. Радищева и Н. Чернышев­ского в настоящее время стараются не вспоминать. А ведь в нынешнее время, когда новая Россия возрождается на новых экономических основах, давний опыт мог бы вполне пригодиться если не для практического применения, так для того, чтобы иметь определенные ориентиры на жиз­ненном пути и не повторять ошибок прошлого.